О. Крышталь. Я И МЫ – СЦЕНАРИЙ ОПТИМИЗМА

<<< ОГЛАВЛЕHИЕ >>>

Мой друг сказал по поводу этого текста: "надеюсь, в конце концов тебя отпустят с миром".

Мы с ним, конечно же, перешучивались.

Все-таки человеческая способность шутить в виду Сциллы и Харибды замечательна. Наверное мы надеемся, что когда придет конец, не случится даже и подумать, что это конец: не будет трубного гласа, да еще и погода, вполне вероятно, окажется плохой – легче будет уходить.

Что мне никогда не нравилось, так это сильный ветер.

Зимой был случай: я ехал вечером домой, как вдруг машину развернула неведомая сила и ударила бампером в столб на тротуаре.

Причиной оказалась поломка рулевого управления. Мне повезло, что происшествие ни для кого не стало фатальным: скорость, с которой я двигался, была очень мала – и вот, я продолжаю этот текст.

Интересное чувство, когда оказываешься во власти посторонних сил и можешь только наблюдать, как Кукловод делает все, чтобы тебя спасти, вертя руль в нужную сторону.

Кай силен собственной виртуальностью: в любой момент времени он может сказать о себе:

– Я не вполне, но и не только Я.

А если нужно оправдаться, то просто

– Я – не Я.

Слава Богу, нас, Братьев трое, так что пусть Кай в страхах, но зато как бы и не одинок.

*   *   *

Другу не понравилось, что я написал о Братьях:

– Почему именно трое? – спросил он меня, – а может, их там четверо?

Я и сам засомневался, вспомнил, вдобавок, о двухполушарности нашего мозга, вспомнил, как легко (психиатры знают) из каждого одного может получиться совершенно очевидных двое. Однако случилось заглянуть в научный журнал и случайно – я случайно открыл его на странице, где было написано о трех гранях личности (three facets of identity).

Оказалось, что троица Братьев, в которой я столько сомневался, для многих психологов – общее место.

*   *   *

В связи с Важным Сообщением, недавно явившимся мне во сне и, к сожалению, забытым, должен заявить, что конечно же помню о случае с турецким, кажется, учителем, уже в наши времена открывшим то ли дифференциальное, то ли интегральное исчисление.

Узнав, что открытие давно уже сделано, учитель повесился.

Если Важное Сообщение выйдет на поверхность и окажется трюизмом, я, в силу общих соображений, не повешусь, а скажу:

– Чего вешаться, если ты и так смертен? Чего вешаться, если ты и так сознаешь иллюзорность убеждения, что пока живешь, мир твой? Чего вешатся, если амбиции людей – не более, чем игра в куклы? Играй!

Я так себе скажу – и мне станет ясно, что, несмотря на наши слабости, Молекула без нас – ничто. Пожалуй, только во время панспермического перелета в безвоздушном пространстве Она представляла собой самодостаточную ценность – Идею.

Поскольку полет метеоритов продолжается, а я как раз сейчас живу, это и есть мой шанс в жизни – без лишней гордости представить себя Неподвижным Посторонним Наблюдателем.

В этом качестве я хозяин своих представлений – и вправе фантазировать.

Сейчас Молекула – это спора, затаившаяся в расщелине метеорита: летит, чтобы найти место, где можно будет воплотиться. Разве это не то же самое, что превратиться в мелочные подробности?

– Разменяться на таких как ты, – говорит мне Молекула в воображаемом комиксе, герои которого Она и Я.

– Мы с Тобой, – говорю я, мысленно подбирая антураж, в котором происходит воображаемое действие – и радуюсь, что в русском языке слово Молекула – женского рода. Вдруг мне становится понятным, что если и есть в этом мире что-то настоящее, так это комикс "Он и Она".