О. Крышталь. Я И МЫ – СЦЕНАРИЙ ОПТИМИЗМА

<<< ОГЛАВЛЕHИЕ >>>

Я вспомнил колокольный звон, удары которого были так редки, что после каждого из них жизнь успевала превратиться в ожидание следующего удара.

Мысленно я вернулся к церкви, куда как раз собираются люди, и стою у входа.

Строению много сотен лет, так что камни кладки побывали во внутренней бесконечности многих поколений, и я испытываю общность с предками. Я сейчас у их дома и когда войду, услышу их песни. Это и мои песни, потому что трогают меня до слез.

Точно так же я понимаю еще непривычную музыку тех, кто живет одновременно со мной.

Ее вызвали к жизни новые реалии, с которыми пока еще трудно примириться.

Я подумал, сколько чудес мы могли бы отвезти предкам на тот берег или, при наличии машины времени, вверх по течению Реки.

*   *   *

Читая подшивки старых газет, я испытываю набор сменяющих друг друга странных чувств.

Вначале появляется ощущение, как если бы я подглядывал в окно за чужой жизнью.

Взгляд из будущего заставляет удивляться, как можно было не предвидеть.

А потом мне становится страшно: я прозреваю, что и все мы нынешние – тоже дураки.

При коммунизме старые коммунистические газеты были засекречены, а новая музыка – запрещена.

Я подумал, что непонятность новой музыки и неспособность предвидеть – родственные явления.

– Ты о чем? – спрашиваю себя, – о неспособности предвидеть ужасы истории и превратности судьбы? Так вспомни о прогнозе погоды: если даже он имеет научно определимые границы точности, как же можно предвидеть процесс, в отправлении которого замешана игра неисчислимых факторов?

Однако простейший анализ событий моей жизни показывает, что предвидеть неприятности было в большинстве случаев проще простого. Я не эксперт в истории, но и там, судя по всему, примеров политической близорукости несравнимо больше, чем провидческих решений.

Прихожу к выводу, что неспособность предвидеть будущее произрастает из страха увидеть жестокую правду настоящего.

– Друг мой, – говорю себе, – ты действительно дурак.

Говорю из досады, что правда так жестока, а диагноз столь тривиален:

– У нас – предохранительная слепота. Только она и позволяет жить, а иногда даже веселиться.

Спасибо Доброму Хозяину!