Как и почему была написана эта книга - Мудрость Милтона Эриксона

К сожалению, Эриксон никогда не пытался излагать свои уникальные знания в виде какой-либо теории. Хотя он был весьма плодовитым писателем (автором более 140 исследовательских статей, а также соавтором ряда книг) и талантливым лектором, он лишь изредка позволял себе краткие и мимолетные намеки в отношении своего мировоззрения. Однажды он сказал: “Если бы я попытался обучать кого-либо всем подробностям, это было бы невыносимо скучным занятием” (Zeig, 1980), хотя можно с уверенностью сказать: его слушателям вряд ли когда-либо было скучно. Однако так и не было издано специальной книги, в которой читателю предлагалась бы сущность мудрости, направлявшей Эриксона на протяжении всей его деятельности в качестве гипнотерапевта. Наблюдения и теоретические соображения, лежавшие в основе его подхода, всегда оставались неуловимыми, и можно с уверенностью сказать, что во всем мире всего лишь несколько психотерапевтов и специалистов по гипнозу, которые могли бы правильно понять подход Эриксона и применить его столь же эффективно и творчески, как это делал он сам.

Из-за некоторого концептуального вакуума, оставшегося вследствие нежелания Эриксона более подробно раскрыть принципы, руководившие его работой, или описать лежавшие в ее основе наблюдения, коллеги Эриксона, получившие традиционную профессиональную подготовку, нередко были склонны рассматривать стиль его психотерапевтического воздействия как нечто таинственное, волшебное и алогичное, приводящее в замешательство, а иногда даже и как что-то неуместное. Понятно, что для многих коллег проще всего было отбросить методы Эриксона, а самого его воспринимать как фокусника, шарлатана или лунатика, вместо того чтобы пойти на перспективные изменения собственной точки зрения и предпринять наблюдения, необходимые для того, чтобы по достоинству оценить подход Милтона Эриксона.

С другой стороны, даже последователи Эриксона находятся в замешательстве и не знают, объяснять ли его эффективность как психотерапевта личностными качествами и мудростью или же специфическими техниками, разработанными и описанными им. Те, кто склоняется к первой точке зрения, создали своего рода культ Эриксона. Есть и третья группа последователей Эриксона, достигающих относительного успеха в психотерапии, просто копируя манеры поведения и речи Эриксона.

Хотя нет сомнения, что Милтон Эриксон был выдающейся личностью и что имитация его поведения в определенных обстоятельствах действительно может быть эффективной, очевидно и то, что только лишь путем изучения фундаментальных теоретических предпосылок, которыми он пользовался, и принятия самого взгляда на вещи, присущего Эриксону, мы можем надеяться понять логику его действий и попытаться достичь такой же эффективности психотерапевтического воздействия. Хотя Эриксон не оставил нам прямого и полного объяснения принципов своей работы, у нас есть некоторые фрагменты этого объяснения. Полные скрытого смысла комментарии и замечания рассеяны в его лекциях, описаниях клинических случаев и кратких исследовательских заметках подобно отдельным частям сложной детской составной картинки-загадки.

Однако действительное значение и возможные пути применения каждого из этих фрагментарных высказываний могут быть поняты только в рамках общего подхода Эриксона. На первый взгляд, каждое из его замечаний кажется имеющим очевидное значение, но это значение тут же изменяется, как только мы читаем другое высказывание Эриксона. Проблема с пониманием того, что именно он старался передать нам, состоит в том, что в интерпретации каждого его высказывания мы ограничены пределами нашего понимания. Значение, которое мы пытаемся придать его комментариям, вовсе не обязательно является тем же самим, которое сам Эриксон хотел передать нам и, что парадоксально, вероятнее всего, мы так и не сможем постичь этого значения, пока не начнем рассматривать эти высказывания в контексте всего его подхода.

Ограничения, обусловленные вполне естественными искажениями в восприятии и неадекватным пониманием процесса психотерапии, были очень хорошо знакомы Эриксону. Обычно он делал своим ученикам замечания следующим образом: “Я предупреждаю вас: не думайте, что когда вы слушаете пациента, вы всегда его понимаете, так как слушаете с помощью ушей, а мыслите с помощью слов языка. А язык вашего пациента принципиально отличается от вашего” (Zeig, 1980, p. 58). Позднее Эриксон добавил к этому высказыванию следующее замечание: “Мы всегда переводим слова другого человека с его языка на наш собственный” (Zeig, 1980, p. 64). И даже доктор Эрнест Росси, много лет обучавшийся у Эриксона, оказался подверженным этой же ошибке, по поводу чего он получил следующее замечание Эриксона: “Вы вкладываете свое значение в мои слова. Но каково все-таки мое значение?” (Erickson & Rossi, 1991, p. 211). Это, наверное, самый важный вопрос, с которым сталкиваются все проходившие обучение эриксоновскому подходу, так же как и те, кто просто хотел бы понять, что же именно этот человек знал о людях. Каков же был тот смысл, который он сам вкладывал в свои слова?

Идиосинкразия нашего восприятия по отношению к смыслу теоретических замечаний Эриксона, а также различная их передача в разных источниках являются основным препятствием для положительной оценки и широкого применения его мудрости. Более того, количество времени, необходимого для тщательного изучения его работ и упорядочивания его замечаний, относящихся к психологической природе людей и к задачам психотерапии, столь велико, что это трудно было бы сделать даже очень заинтересованному человеку. Однако по счастливому совпадению, состоящему в моей увлеченности работами Эриксона и тем, что настал год*, когда я был свободен от своих обязанностей преподавателя в Сангамонском университете, у меня совпали желание и возможность проделать такую работу.

Первоначально я начал эту работу исключительно для удовлетворения своего интереса и желания понять сущность того, что предлагает нам этот выдающийся психотерапевт. У меня было чисто эгоистическое желание понять, что же именно знал о людях Эриксон — желание, которое так и не было удовлетворено чтением большого количества книг, посвященных анализу его работы, и моим довольно поверхностным знакомством с книгами и статьями самого Эриксона. И когда у меня возникало чувство, что я начал понимать смысл сказанного Эриксоном, я находил другую цитату, приводившую меня в замешательство, добавляющую какой-то совершенно новый штрих или прямо противоречащую моему первоначальному пониманию. Наконец мое терпение иссякло и я твердо решил потратить имеющееся у меня время, чтобы перечитать все работы Эриксона, которые я только мог достать, и упорядочить все его мысли, которые казались мне прямым отражением опыта наблюдений за людьми. В сущности, я надеялся создать нечто вроде алфавитного указателя афоризмов и мыслей Эриксона, помогавшего бы мне в моих размышлениях, наблюдениях и клинической деятельности.

Первая стадия этой работы состояла в тщательном и внимательном изучении опубликованных работ Эриксона. Вначале необходимо было с помощью библиографии (Gravitz & Gravitz, 1977) найти все эти материалы. Однако наличие собрания сочинений Милтона Эриксона, изданного Эрнестом Росси (Erickson, 1980), значительно ускорило мою работу. Некоторые другие книги, стенограммы и аудиозаписи дали мне ряд замечательных цитат и новые инсайты. В конечном счете я смог изучить все публикации как самого Эриксона, так и посвященные ему, изданные до 1981 года.

По мере изучения этих книг, стенограмм и аудиозаписей я записывал все высказывания Эриксона, относящиеся к его наблюдениям, основным идеям или предпосылкам. Высказывания, обычно краткие, были разбросаны по работам Эриксона, его выступлениям и записям сеансов гипноза. Кроме того, со временем я решил использовать лишь высказывания самого Эриксона, тем самым не принимая во внимание большое количество материала в работах, опубликованных им в соавторстве. Так несколько тысяч страниц опубликованных работ уменьшились до нескольких тысяч “существенных” высказываний различной длины и сложности.

Каждая из цитат классифицировалась и относилась к определенному типу на основе преобладающего содержания. Связанные с гипнозом были собраны в одну группу, с психотерапией — в другую, а предлагавшие обобщающие выводы о психологии людей в целом объединились в третью. Цитаты в каждой из групп были разделены на меньшие подгруппы согласно основной тематике. Со временем все высказывания, относящиеся к сознательному уму, оказались в одной папке; относящиеся к бессознательному — в другой, и т.п.

Затем все карточки с цитатами из каждой подгруппы были разложены на нескольких больших столах и рассортированы на небольшие кластеры родственных или подобных высказываний. Я поразился, насколько часто Эриксон обсуждал одни и те же моменты на протяжении многих лет. Стало очевидно, что он снова и снова говорил о небольшом количестве одних и тех же вещей, иногда повторяя почти слово в слово свое предыдущее высказывание, но, как правило, добавляя к ним некоторые новые мысли и открытия. Для меня было утешительным узнать, что мировоззрение Эриксона на протяжении всей его профессиональной деятельности не подвергалось каким-либо серьезным изменениям. Это подчеркивало значение позиции Эриксона и существенно упрощало мою задачу.

По мере того как высказывания, объединенные в каждый раздел, изучались и упорядочивались, становилось ясно: весь материал уже содержит в себе некую изначально присущую ему организованность. И несмотря на то, что эти высказывания первоначально делались в разное время и часто были разделены достаточно длительными промежутками, цитаты в каждой группе, если их правильно понять, оказывались организованы неким специфическим образом по иерархическому принципу. Значение ряда замечаний нельзя понять до тех пор, пока не будет прочитано некое другое высказывание. Подобным же образом возникало впечатление необходимости иерархической организованности высказываний по степени важности — это относилось ко многим темам, о которых говорил Эриксон. Постижение сущности того, что он хотел передать высказываниями определенного типа, становилось основой для понимания смысла другой группы высказываний.

Трудно передать то впечатление, которое возникло у меня после внимательного чтения результатов моей систематизации высказываний Эриксона. То, что прояснилось в результате моих усилий, оказалось даже большим, чем я ожидал и предвидел. По мере того, как я читал эти упорядоченные цитаты, передо мной начала открываться совершенно новая картина. Когда я закончил чтение, то был поражен ясностью, связностью, скрытым смыслом и очевидностью всего этого. На протяжении многих лет у Эриксона сформировался особый взгляд на реальность, на людей, на гипноз и на психотерапию в целом — взгляд достаточно простой, прямой и могущий дать совершенно новые инсайты. И то, как и почему он был столь эффективен как гипнотизер и психотерапевт, вдруг в одно мгновение стало совершенно очевидным для меня. По мере того как рассеянные фрагменты мудрости постепенно складывались в единый целостный образ, истинность и совершенство конечной формы данного образа становились неотразимыми.

Я понимаю, что читатели настоящей книги могут и не пережить того чувства открытия новых миров понимания, которое было у меня. Возможно, некоторые испытают такое же влияние на свой образ мысли, как и я. А может быть, и так: они просто не найдут для себя ничего нового в этом собрании цитат. Однако в любом случае здесь перед вами представлены слова самого Эриксона, хотя большая часть этих цитат уже приводилась другими авторами в обзорах его работ. Я полагаю, что если появилась возможность упорядочить эти цитаты таким образом, что становится, наконец, понятным общий смысл всего послания Эриксона, то, может быть, они смогут выразить со всей очевидностью ту сущность мудрости Эриксона, которую я не мог почувствовать, читая их по отдельности либо в интерпретации кого-либо другого. По этой причине я и решил, что должен поделиться с другими результатами своего труда, чтобы донести, наконец, смысл слов Эриксона до большого количества людей — донести, пока этот смысл еще не стерся и не замещен словами других людей — его последователей и толкователей. Так, в результате моей работы, и появилась эта книга.

Первоначально я хотел опубликовать просто упорядоченное собрание цитат, в чистом виде предлагая читателю то, что говорил сам Эриксон. Однако скоро мне стало ясно, что это было бы неадекватной формой подачи материала. Для некоторых разделов необходимо было создать соответствующий контекст, для других — установить между ними смысловые связи, а все собрание цитат в целом требовало как предисловия, так и заключения. Я не пытался давать теоретический анализ работы Милтона Эриксона, так же как не собирался сопоставлять его работу с другими теориями или исследованиями, а просто хотел облегчить читателю его задачу — получить исчерпывающую картину всего цитируемого материала.

Пришлось предпринять определенные усилия для устранения несоответствий и организовать цитаты таким образом, чтобы каждый раздел содержал в себе некую связанную целостность, а не просто читался как беспорядочная смесь множества разрозненных замечаний. Нет сомнения, что в некоторых случаях первоначальное значение высказывания может искажаться в зависимости от того контекста, в котором оно подано. Я прилагал максимум усилий, чтобы избежать этого, и мне хотелось бы верить, что случаев подобного искажения смысла будет не очень много и они не имеют особых последствий. С целью экономии места, большей ясности и избежания повторений, здесь представлены не все из цитат, первоначально помещенные в каждую группу. Как уже упоминалось ранее, Эриксон неоднократно повторял большинство из своих важных мыслей, и поэтому только те из высказываний, которые действительно содержали в себе сущность его взгляда на вещи, были включены при подготовке книги в ее окончательный вариант.

Эту книгу вряд ли можно читать легко и без усилий. Каждая из цитат требует пристального внимания и интеграции с контекстом предыдущих высказываний. Эриксон знал, о чем говорит. И я надеюсь, что достиг хотя бы некоторого успеха в своих попытках донести его слова до вас.

Как и почему была написана эта книга - Мудрость Милтона Эриксона - Р. Хейвенс