8. Понимание природы гипноза - Мудрость Милтона Эриксона

Прежде чем психотерапевт начнет обучаться тому, как наиболее эффективно вызывать гипнотический транс или как использовать гипнотические феномены в процессе психотерапии, ему необходимо обрести достаточно глубокое понимание сути гипноза. Без такого понимания, направляющего его поведение, он сможет лишь механически повторять стандартизированную процедуру наведения гипноза.

Понимание Эриксоном гипноза носило чисто описательный характер. Он не предлагал никаких тщательно разработанных теоретических определений гипноза, избегая физиологических и психологических объяснений. Он просто отмечал, что научное понимание гипноза в настоящее время разработано недостаточно. Поэтому цитаты, приводимые в данной главе, предлагают описание гипнотического процесса и поведения загипнотизированных субъектов, а не какие-либо теории гипноза. Цель Эриксона, предоставившего эти описания, состояла в том, чтобы показать отличие гипнотического состояния от нормального, повседневного состояния сознания. Обретение понимания феномена гипноза, основанное на наблюдениях Эриксона, обеспечивает основу для эффективного использования гипноза, в том числе для успешного наведения гипнотического транса, последующего психотерапевтического воздействия и даже получения психотерапевтом прямого личного опыта погружения в гипнотическое состояние.

Транс включает в себя сосредоточение внимания

В отличие от обычного состояния сознания, которому свойственно постоянное изменение фокусировки внимания, гипнотическое состояние связано с устойчивым сосредоточением внимания и исключением всего, что отвлекает внимание. Однако это отнюдь не забвение или отсутствие реагирования, как это бывает во время сна, а особое состояние, в котором нормальная “гиперактивность” сознания снижается, а внимание направлено на отдельную совокупность или категорию стимулов.

Гипноз — это устранение множественности фокусов внимания.

(Erickson & Rossi, 1981, p. 187)

При гипнозе отсутствует реагирование на не относящиеся к делу внешние раздражители.

(Erickson & Rossi, 1981, р. 188)

Транс — это сосредоточение на чем-то одном... отбрасывание всех периферических объектов фокусировки внимания, а также сужение внимания лишь до одной точки фокусировки.

(Erickson & Rossi 1979, р. 369)

Психотерапевтический транс — это максимальное сосредоточение внимания для достижения целей пациента.

(Erickson & Rossi 1979, р. 130)

Я не позволяю беседе перескакивать на посторонние вещи. Да, транс — это сосредоточение на чем-то одном. Уоткинс написал статью, в которой описывает транс как отбрасывание всех периферических объектов фокусировки и сужение внимания на одной точке. Я полностью согласен с ним.

(Erickson & Rossi, 1979, р. 369)

Когда индивид подвергается воздействию гипноза или находится в гипнотическом трансе, он думает, действует и ведет себя по отношению к идеям и реальным объектам так же адекватно, как обычно, а иногда еще более эффективно, чем в обычном состоянии сознания. Вероятнее всего, эта возможность связана с повышением интенсивности внимания при его сужении до одной конкретной задачи, в результате чего происходит освобождение от присущей обычному состоянию сознания тенденции постоянно ориентироваться на отвлекающие моменты, не имеющие никакого отношения к делу.

(Erickson, 1970, p. 995)

Субъекты сами говорят, что вхождение в гипноз “похоже на интроспекцию и концентрацию” [1964].

(Erickson, 1980, Vol, I, 1, p. 10)

Утрата множественных точек концентрации внимания в измененном состоянии сознания подобна той ситуации, когда вы поглощены чтением книги, и когда жена обращается к вам, вы не сразу откликаетесь.

(Erickson & Rossi, 181, p. 188)

Один пациент говорил: “Вопрос не в том, что мы не осознаем внешние раздражители, а в том, что мы уделяем все наше внимание определенным раздражителям или их аспектам, не воспринимая в то же время другие” [1944].

(Erickson, 1980, Vol, II, 4, p. 34)

Я сказал им, что субъект в гипнотическом состоянии может работать так же эффективно, как в обычном бодрствующем состоянии сознания или даже еще лучше по причине отсутствия отвлекающих факторов.

(Zeig, 1980, p. 227)

Если бы мой водитель должен был везти меня по опасной дороге, я бы погрузил его в глубокий транс. Я бы хотел, чтобы он уделял все свое внимание дорожному движению, чтобы его не отвлекали никакие посторонние вещи и кроме управления машиной ничто не занимало бы его сознание.

(Zeig, 1980, pp. 227—228)

Гипноз — это не сон и не утрата сознания, а особое состояние сознания, для которого характерна повышенная восприимчивость к идеям, а также готовность к пониманию и реагированию на воспринимаемое как позитивным, так и негативным образом [примерно 50-е годы].

(Erickson, 1980, Vol. IV, 2. p. 224)

На физиологическом уровне оказывается гораздо больше общего между гипнозом и состоянием бодрствования, чем между гипнозом и сном.

(Erickson, 1980, Vol, IV. 2, p. 16)

Гипнотическое состояние — это особое психологическое явление, никак не связанное с физиологическим сном и зависящее от сотрудничества гипнотизера и гипнотизируемого субъекта.

(Erickson, 1941, p. 14)

Гипноз связан с особым, очень специфическим состоянием сознания и типом восприятия. Загипнотизированных субъектов ни в коей мере нельзя назвать находящимися в бессознательном состоянии. Скорее можно сказать, что они прекрасно осознают огромное количество различных вещей и могут не воспринимать столь же большое количество иных вещей. Способность при этом направлять и фокусировать свое внимание, произвольно изменяя направленность данной фокусировки, значительно превосходит такую же способность в бодрствующем состоянии, напоминая чем-то состояние сна, который также является особым видом деятельности мозга. Субъекты способны делать то, что они делают в обычном бодрствующем состоянии, но часто более целеустремленным и управляемым образом.

(Erickson, 1980, Vol. II, 33, p. 347)

Реальность в трансе становится менее важной

В норме восприятие и реагирование поддерживают ориентацию на внешнюю реальность. Обычному состоянию сознания присущи ограничения, налагаемые на него реальностью, что служит целям адаптации и выживания. Когда субъект входит в состояние гипнотического транса, он все меньше и меньше уделяет внимание внешней реальности, попыткам наблюдать и интерпретировать происходящие вовне события, а связь с внешними событиями становится все менее значимой. Затем субъект перестает прилагать усилия, необходимые для поддержания этой связи, и погружается в глубокий транс.

При менее глубоких стадиях гипноза контакт с внешней реальностью сохраняется, но сама она кажется “менее важной”, “не настолько реальной”... По мере того как транс становится более глубоким, внешняя реальность становится менее реальной, “не существующей”, и субъект как бы “забывает” о ней [1967].

(Erickson, 1980, Vol, I, 2, p. 62)

И вам нет необходимости тратить умственную энергию на восприятие внешней реальность.

(Erickson, Rossi & Rossi, 1976, p. 243)

Погружение в транс подобно “уходу”, так как вы при этом отдаляетесь от внешней реальности.

(Erickson, Rossi & Rossi, 1976, p. 97)

Для гипнотического состояния характерно появление небольших пауз в активности субъекта, выражающих отвлечение внимания от внешней реальности; кроме того, специфический остекленевший взгляд с расширенными зрачками и утратой фокусировки; состояние каталепсии*, фиксированности, сужение внимания, устремленность к цели, явное уменьшение контакта с окружающей средой и снижение способности реагировать на внешние раздражители [1941].

(Erickson, 1980, Vol, I, 19, p. 390)

При гипнозе наблюдается не просто преобладание какой-то одной идеи, а игнорирование всех многочисленных объектов сосредоточения внимания: стол, колода карт на нем, пение птиц, шум автобуса...

(Erickson & Rossi, 1981, p. 187)

Каждый пациент сам определяет для себя, как относиться к этим спонтанным изменениям, позволяя себе все глубже и глубже погружаться в транс. Так они учатся, все больше и больше отказываться от общей ориентации на реальность (Shor, 1959).

(Erickson & Rossi, 1979, p. 133)

Внимание в трансе обращено вовнутрь

В то время как события внешней реальности постепенно утрачивают свою значимость и им уделяется все меньше внимания, сознание все больше обращается к внутренним событиям, таким как образы, ощущения, мысли и т.п. Поглощенность этими внутренними переживаниями — основная характерная черта состояния транса. Со временем внимание субъекта полностью обращается к внутренним явлениям, в то время как внешние события полностью выпадают из сферы восприятия до тех пор, пока гипнотизер намеренно не направит на них внимание субъекта.

В некоторой степени состояние транса можно сравнить со спонтанно проявляющимся общим сужением сознания, возникающим в состоянии интенсивной концентрации внимания, при задумчивости или при неудачных попытках воспринять что-либо очевидное из-за того, что ожидалось нечто совершенно другое... [1944].

(Erickson, 1980, Vol, II, 4, p. 49)

Когда вы обращаетесь к внутренней реальности, вы забываете и о моей лекции, и обо всем, что вас окружает. Такой опыт есть у каждого.

(Erickson, Rossi & Rossi, 1979, p. 47)

Их внимание не было направлено вовне, отвлекаясь таким образом от мира переживаний, а оставалось фиксированным на внутренних процессах [1964].

(Erickson, 1980, Vol, I, 13, p. 329)

Мой голос звучит как фон везде, где бы я хотел, чтобы он был. Он звучит на фоне ее собственных переживаний, находящихся в центре внимания пациентки.

(Erickson & Rossi, 1979, p. 291)

Вы можете назвать это явление как хотите. Я называю его гипнозом, релаксацией и другими терминами. Мне нравится называть это комфортным самоосознаванием, и я пытаюсь обучить своих пациентов такому комфортному самоосознаванию. И я бы хотел, чтобы все вы время от времени могли испытывать состояние подобного осознавания, возникающего некоторым образом внутри вас.

(ASCH, 1980, Запись лекции, 16. 07. 1965)

Медитация — это размышление о самом себе, размышление легкое и свободное; удивление перед тем, что “Я” предлагает самому себе.

(Erickson & Lustig, 1975, Vol, 2, p. 5)

Хаксли описывает легкий транс как “переключение интереса от вешнего мира к внутреннему”. При этом меньше внимания уделяется внешнему, а больше — внутренним субъективным ощущениям. Внешнее тускнеет, становится скрытым; начинают преобладать внутренние субъективные ощущения, пока не достигается состояние некоторого равновесия, в котором у субъекта возникает чувство, что он понимает внешнюю реальность, но без мотива взаимодействовать с ней [1965].

(Erickson, 1980, Vol, I, 3, p. 90)

Поле сознания сужается, и все внешние раздражители, за исключением предлагаемых гипнотизером, утрачивают свою значимость. Постепенно субъект полностью утрачивает контакт с внешним миром, сохраняя его только лишь с оператором.

(Erickson, 1934, p. 612)

Гипноз создает связь с внутренней реальностью

По мере того как субъекты успешно отказываются от прежней ориентации на внешнюю реальность и сосредоточиваются на внутренних событиях, они начинают все меньше и меньше зависеть от свойств внешней реальности, обычно создающей контекст для восприятия и реагирования, придающий им свое значение и структурирующий их. Так, соображения, связанные с внешней реальностью, постепенно замещаются обретаемым на внутреннем уровне субъективным пониманием того, что именно является реальным. Эти внутренние конструкции могут создаваться гипнотизером путем специфических внушений или же самим субъектом в результате их собственных идиосинкразических представлений о том, чем является гипноз. В сущности, во время гипноза возникает новый контекст переживаний и поведения, после чего все реакции субъекта будут проявляться в пределах данного нового контекста. Что именно является реальным для субъекта, теперь определяется только на внутреннем уровне и не зависит более от внешних событий или обстоятельств. Это подобно тому, как будто загипнотизированный субъект вступает в новый мир, в котором обычные правила и события реальности более не могут применяться, замещаясь новыми законами, создаваемыми во внутреннем мире.

Реагирование при гипнозе имеет совершенно иной характер. Ситуация, в которой происходит сеанс гипноза, является своего рода “экстраполированной реальностью”, иногда зависящей исключительно от переживаний субъекта и имеющей весьма незначительное отношение к объективной реальности [1958].

(Erickson, 1980, Vol. II, 19, p. 192)

Пока человек не вошел в состояние транса, он не утрачивает в полной мере ни осознавания окружающей реальности, ни общего контекста мысли и речи. Если же это частично происходит, он “приходит в себя”, объясняя (обычно без всякой просьбы): “На мгновение я полностью забыл обо всем, кроме того, о чем думал”, как будто они говорят это кому-то, находящемуся вне их. Но фактически они тем самым вновь ориентируют себя на окружающую реальность.

Иначе бывает с глубоко загипнотизированными субъектами, находящимися в сомнамбулическом состоянии — даже если они в первый раз подвергаются действию гипноза и глаза у них могут быть широко отрытыми, а внушение могло производиться с помощью вербальных ритуализированных техник или же с помощью иных методов, которые могут быть записанными и потом использованными для исследования скрытого значения применяющихся слов. Все воспринимаемое постепенно утрачивает свою ценность за исключением образа самого экспериментатора как части гипнотической ситуации, а раздражители, связанные с внешней реальностью, замещаются в поведении субъекта образами его памяти, не связанными с действительной ситуацией [1967].

(Erickson, 1980, Vol. I, 2, pp. 40—41)

В гипнотическом состоянии субъектам достаточно одного взгляда на ситуацию, чтобы сориентироваться в ней. У них нет необходимости проверять и перепроверять реальность происходящего. Они понимают ситуацию и знают, что какие бы изменения ни происходили в их ориентации, они смогут осуществить соответствующие изменения [1960].

(Erickson, 1980, Vol. II, 31, p. 321)

Пациентка была неспособна реагировать ни на что, не связанное с гипнотической ситуацией [1941].

(Erickson, 1980, Vol. 1, 19, p. 402)

Автор не знает, как измерить происходящее в физической реальности, которую подвергающийся гипнозу субъект видит так же ясно, как человек в обычном бодрствующем состоянии, хотя при этом он реагирует на происходящее с точки зрения гипнотической реальности [1967].

(Erickson, 1980, Vol. I, 2, p. 50)

Тот способ, которым пациент делает свои фантазии частью реальной жизни, связан с естественной эволюцией его спонтанной поведенческой реакции на реальность. Он не проистекает ни из терапевтического внушения, ни — пусть даже косвенно — из чего-то другого, помимо реакций пациента на его реальность. Более того, поведение субъектов переживется ими как возникающее внутри них в ответ на их потребности в конкретной ситуации.

(Erickson, 1954d, p. 283)

При гипнозе проявляется особый тип реальности, с которым индивид сталкивается в ярких сновидениях, — реальности, в действительности которой у индивида не возникает сомнений. Субъект полностью принимает эту реальность без каких-либо вопросов на интеллектуальном уровне, без конфликтующих противоречий, возражений и сопоставления оценок. При этом субъективно переживаемое принимается им как субъективно и объективно истинное [1965].

(Erickson, 1980, Vol. I, 3, p. 102)

Реакция клиента может быть ограничена прямыми раздражителями, присутствующими в самой гипнотической ситуации, без влияния привычных ассоциаций и типов реагирования [1938].

(Erickson, 1980, Vol. II, 10, p. 82)

Они становятся в своем поведении настолько автоматичными, поглощенными ситуацией и ограниченными в своих реакциях на окружающую среду, что существует малая вероятность — и не возникает потребности — сохранения сознательных установок и паттернов поведения. Вместо этого сохраняется возрастающая отстраненность от сиюминутных обстоятельств [1941].

(Erickson, 1980, Vol. I, 19, p. 403)

В состоянии транса возникает новая, совершенно иная реальность [1967].

(Erickson, 1980, Vol. I, 2, p. 59)

Субъекты как бы покидают реальный мир, в котором они идентифицируют себя как члены общества, входя в иной мир, реальность которого определяется исключительно их собственным жизненным опытом [1967].

(Erickson, 1980, Vol. I, 2, p. 76)

Ответы субъекта неизменно выражаются в том специфическом понимании реальности, которое обретается в состоянии транса и не совпадает с обычным пониманием. Очевидно, что такое понимание субъектом реальности явно принадлежит к иному типу опыта, чем опыт, получаемый в привычном бодрствующем состоянии [1967].

(Erickson, 1980, Vol. I, 2, p. 56)

Загипнотизированный индивид воспринимает окружающую реальность иным образом, совершенно не соответствующим действительности, но кажущимся для него наиболее реальным [1967].

(Erickson, 1980, Vol. I, 2, p. 76)

Эта гипнотическая реальность ограничена тем, как субъект понимает требования гипнотической ситуации. При этом индивид не реагирует на объективную реальность, исключая ее как нечто неуместное или просто как случайное стечение обстоятельств [1958].

(Erickson, 1980, Vol. II, 19, p. 192)

Гипноз настолько сильно может изменить осознание индивидом окружающей среды, что в своих реакциях он обращается к своему опыту, чтобы реализовать эти действительно феноменальные изменения [1970].

(Erickson, 1980, Vol. IV, 6, p. 75)

Гипноз способствует созданию раппорта

Во время гипноза внимание субъекта обращено прежде всего вовнутрь, и единственным контактом с внешней реальностью является голос гипнотизера. Эта тенденция реагировать только на слова гипнотизера, который в результате может направлять внимание субъекта почти на что угодно, называется раппортом.

Обычно субъект спонтанно реагирует только на стимулы, исходящие от гипнотизера, который по своему желанию управляет состоянием сознания индивида [1954]

(Erickson, 1980, Vol. III, 3, p. 22)

При создании раппорта субъект реагирует только на голос гипнотизера и не способен слышать, видеть или ощущать что-либо другое, если это не предусмотрено инструкциями гипнотизера. Это следствие концентрации внимания субъекта на гипнотизере и осознавания только его голоса и тех вещей, которые гипнотизер включает в трансовую ситуацию. Раппорт создает эффект отрешенности субъекта от всего остального [1944].

(Erickson, 1980, Vol. IV, 2, p. 19)

Автор считает характерным признаком состояния транса то, что он называет “раппортом”; ригидность поведения, такую, как при каталепсии и других изменениях физического состояния; а также отрешенность от реальности, диссоциацию и идеомоторные и идеосенсорные проявления, которые являются важными, хотя и не всегда обязательными признаками сомнамбулического состояния. Другая характерная черта состояния транса — явная неспособность осознавать реальные явления и стимулы, не имеющие отношения к трансу или к активизируемым системам отсчета [1967].

(Erickson, 1980, Vol. I, II, pp. 37—38)

Гипноз способствует повышению чувствительности

Гипнотическое состояние способствует созданию пассивности и раппорта, которые могут быть использованы для усиления внушаемости субъекта и стимулирования его реагирования. По мере того, как у субъекта возрастает чувство доверия к гипнотизеру, его способность к реагированию возрастает автоматически; эту тенденцию необходимо тщательно поощрять и культивировать. Повышение степени реагирования на идеи или внушения, предлагаемые гипнотизером, весьма желательно, потому что именно это позволяет гипнотизеру руководить использованием субъектом его воспоминаний, а также не использованных ранее (или использованных неправильным образом) способностей, обычно и приводящих к возникновению гипнотического опыта и других сопутствующих явлений.

В гипнотическом состоянии, так же как и в обычном состоянии сознания, вы уделяете внимание происходящему, но делаете это избирательно, сосредоточиваясь на отдельных идеях, которым оказывается открыт ваш ум. В гипнотическом состоянии субъект более восприимчив к идеям и принимает их с большей готовностью [1959].

(Erickson, 1980, Vol. II, 4, p. 28)

Гипноз — это состояние, в котором прежде всего повышена восприимчивость к любым идеям.

(Erickson & Rossi, 1981, p. 3)

В качестве попытки теоретического объяснения гипнотический транс можно определить как состояние повышенного осознания и реагирования на идеи [1958].

(Erickson, 1980, Vol. IV, 15, p. 174)

Функционирование на этом особом уровне осознавания характеризуется состоянием повышенной восприимчивости, в котором внутреннее научение, основанное на переживаниях, может иметь ценность, сравнимую с той, которая обычно придается внешней реальности.

(Erickson, 1970, p. 995)

Он стал гораздо более восприимчивым к идеям и способен воспринимать внушения и проявлять большую готовность действовать в соответствии с ними, чем в обычном состоянии сознания [1957].

(Erickson, 1980, Vol. IV, 5, p. 49)

Наведение транса, достаточно глубокого для клинических целей, приводит к возникновению особого психического состояния пассивной восприимчивости, в котором субъект автоматически принимает любые внушения и действует в соответствии с ними, проявляя соответствующие формы поведения [1960].

(Erickson, 1980, Vol. II, 29, p. 301)

Необходимо признать, что общая склонность погруженного в гипноз субъекта быть пассивным и восприимчивым является проявлением внушаемости и, таким образом, оказывается прямым результатом внушений, использованных для наведения гипноза, а не функцией самого гипнотического состояния [1944].

(Erickson, 1980, Vol. II, 4, p. 35)

Дальнейший и гораздо более трудный шаг лежит в использовании пассивной восприимчивости субъекта для обеспечения спонтанного проявления паттерна поведения, вызванного проведенными внушениями [примерно 60-е годы].

(Erickson, 1980, Vol. II, 29, p. 302)

Гипноз может применяться для того, чтобы вызывать чисто реактивное поведение, воспоминания и переживания субъекта таким образом, который позволяет наблюдать различные формы гипнотического поведения; он может также применяться для того, чтобы с помощью внушения вызывать спонтанно развивающиеся формы поведения, сравнимые с теми, которые обычно возникают под воздействием внешней реальности [примерно 60-е годы].

(Erickson, 1980, Vol. II, 29, p. 303—304)

Внушаемость является, конечно же, главным признаком гипнотического состояния и всегда присутствует. Однако, хотя сама по себе внушаемость действительно необходима, для достижения серьезных целей этого недостаточно и субъекту необходимо предлагать такие внушения, которые соответствовали бы его желаниям и пониманию, тогда как в эстрадном гипнозе могут даваться смешные и недостойные внушения.

(Erickson, 1941, p. 15)

Субъекты создают внутреннюю реальность

с помощью “оживления”

Как уже упоминалось ранее, когда внимание субъекта сконцентрировано и обращено вовнутрь, оно оказывается полностью поглощенным внутренними событиями и направлено на субъективную реальность, создаваемую этими событиями. Внутренние мысли и образы оказываются настолько всепоглощающими и убедительными, что становятся неотличимыми от внешней реальности. Субъект реагирует на данные переживания так, как будто они являются реальными, в то время как действительные явления в этот момент обычно игнорируются.

Такое проявление воспоминаний, идей, эмоций и ранее скрытых возможностей, заслоняющих собой реальность, Эриксон называл “оживлением”. Воспоминание, воображаемое событие или просто упоминание о происходившем может переживаться настолько ярко, что кажется реальным. Процесс “оживления” ответственен за большую часть происходящих во время гипноза феноменов, поэтому для гипнотизера важно иметь возможность влиять на них. Описанное ранее стимулирование способности к реагированию и внушаемости дает возможность гипнотизеру особым образом управлять сознанием или создавать внутренние события, которые могут “оживать” в переживаниях субъектов, возникающих во время гипноза и кажущихся реальными. Могут быть оживлены прошлые события, а происходящие в настоящий момент события могут быть восприняты совершенно по-иному. Все ощущения и восприятия усиливаются, искажаются, игнорируются или замещаются ощущениями и восприятиями, возникающими исключительно на основе переживания внутренних событий. Такое использование естественных паттернов воспоминаний, мыслей и реакций для стимулирования опыта альтернативной или гипнотической реальности весьма характерно для эриксоновской гипнотерапии.

Этот процесс является своего рода оживлением воспоминаний и идей, происходящим настолько эффективно, что такие воспоминания начинают субъективно переживаться как реальные внешние события, а не как внутренние процессы. Последующее влияние переживаний таково, как будто события действительно происходили реально.

(Erickson, 1954b, р.23)

Происходящие при этом психологические процессы состоят, в сущности, в оживлении воспоминаний, идей и эмоций — так же как и любого другого приобретенного опыта, — и они субъективно переживаются так, как будто вызваны реальными внешними событиями, а не внутренними процессами.

(Erickson, 1970, р. 996)

Они объясняли с различной степенью ясности, как их внимание отвлекается от внешней реальности, обращаясь к воспоминаниям и идеям внутренней “реальности переживаний” [1958].

(Erickson, 1980, Vol. II, 19, p. 194)

Понимание данной проекции воспоминаний важно для понимания и самой природы гипноза. Этот особый феномен можно считать состоянием обыденного осознавания, однако сознание направлено в первую очередь на внутренние идеи, что явно отличается от обычного состояния сознания, когда внимание направлено исключительно на внешнюю реальность [1959].

(Erickson, 1980, Vol. III, 4, p. 28)

Они идентифицируют свои переживания с реальным прошлым опытом, придавая таким образом переживаниям субъективную значимость [1938].

(Erickson, 1980, Vol. II, 10, p. 97)

Гипноз — это особый, хотя и совершенно нормальный тип поведения, возникающего, когда внимание и процесс мышления направлены на внутренние переживания и опыт, обретенный в процессе жизни [1970].

(Erickson, 1980, Vol. IV, 6, p. 54)

Так за пределами собственного прошлого опыта обучения они создают особую реальность, на которой теперь будут основаны проявления их реагирования, связанные с целями эксперимента [1958]

(Erickson, 1980, Vol. II, 19, p. 195)

Гипноз предоставляет доступ

к неиспользованным возможностям

Подвергающиеся гипнозу субъекты оказываются открытыми более эффективному использованию понимания, обретенного ими в процессе научения, и потенциальным возможностям реагирования, ранее не использовавшимся ими. Они оказываются в контакте с обширным резервуаром возможностей, содержащихся в их бессознательном, и могут черпать из него. Роль гипнотизера в этой ситуации состоит в том, что он дает ряд сообщений (вербальных и невербальных), направляющих внимание субъекта на эти бессознательные возможности и создающих таким образом “гипнотическую ответную реакцию”. Систематическое и обладающее определенной целью обращение к не используемым способностям может наблюдаться с изумлением и любопытством субъектами, которые в результате начинают в большей мере осознавать и использовать свои потенциальные возможности.

Во время гипноза происходит периодическое обращение то к внешней реальности, то к воспоминаниям, в том числе визуальным, слуховым, кинестетическим и т.п. На основании этих воспоминаний и переживаний формируется поведение гипнотизируемых субъектов. В этом особом состоянии роль оператора (гипнотизера) состоит в том, что он предлагает субъекту необходимые идеи, ориентируя его в индивидуально неповторимой специфике гипнотической ситуации, в которой находится каждый субъект [1960].

(Erickson, 1980, Vol. II, 31, p. 313)

Гипноз — это передача идей пациенту таким образом, который позволяет ему быть наиболее восприимчивым и мотивирует его к использованию потенциальных возможностей своего тела, физиологического и психологического реагирования и поведения [1967].

(Erickson, 1980, Vol. IV, 24, p. 237)

Гипноз — это техника контакта с пациентом, при которой вы обретаете доступ к обширному опыту научения, полезность которого связана прежде всего со способностью автоматического реагирования. При гипнозе происходит прямое обращение к данному опыту, обычно находящемуся в сфере автоматических и неосознаваемых процессов.

(Erickson & Rossi, 1981, p. 100)

Гипноз не является какой-то мистической процедурой. Это систематическое применение эмпирического опыта многопланового научения, происходящего на протяжении всей жизни [примерно 50-е годы].

(Erickson, 1980, Vol. IV, 21, p. 224)

Гипноз — состояние готовности использовать обретенный ранее опыт научения. Почему же мы должны считать его искажением реальности, в то время как на самом деле это готовность использовать наши возможности? [1962]

(Erickson, 1980, Vol. II, 33, p. 340)

Все мы обладаем чрезвычайно большим количеством такого неосознаваемого, усвоенного на физиологическом и соматическом уровне опыта научения и обусловливания. Идея разумного использования этого научения и лежит в основе эффективного применения гипноза.

(Erickson, 1980, Vol. IV, 21, p. 224)

Говоря иными словами, гипнотические техники служат созданию благоприятной обстановки, в которой пациентам даются инструкции, как им с наибольшей пользой для себя реализовывать потенциальные возможности своего поведения [1966].

(Erickson, 1980, Vol. IV, 28, p. 262)

Гипноз не создает новые способности

Эриксон отказывался признавать, что способности, проявляемые гипнотизируемыми субъектами, зависят только от условий гипнотической процедуры. Наоборот, он упорно настаивал, что все изменения, происходящие в поведении и переживаниях пациента, являются просто более интенсивными проявлениями его обычного поведения. Гипноз сам по себе ничего не добавляет и не отнимает от личности субъекта и его возможностей. Человек остается тем же самым индивидом, а гипноз просто позволяет использовать его естественные возможности более эффективным образом.

Положение о том, что гипнотические феномены являются примерами вполне нормальных человеческих способностей, многие из которых неосознанно используются в повседневной жизни, чрезвычайно важно в эриксоновском подходе к гипнозу и гипнотерапии. Большая часть гипнотических феноменов вызывалась Эриксоном с помощью тех видов общения с пациентом, которые вызывали точно такую же ответную реакцию и у субъектов, не подвергавшихся гипнозу. Хотя при гипнозе реакция субъектов была более интенсивной и заметной, отнюдь не гипноз сам по себе оказывался причиной тех или иных форм их специфического поведения. Действительной причиной поведения субъектов были их опыт и естественные возможности. Наблюдения Эриксона позволяли ему предсказать, как люди в целом (и данный субъект в частности) будут реагировать на те или иные формы общения. Затем он использовал это знание при работе с пациентами, помогая им научиться полнее использовать свои возможности.

С неправильным пониманием сущности гипноза можно часто столкнуться даже у весьма опытных людей... это неверное понимание состоит в идее, что неким особым и непонятным образом гипноз непременно будет ограничивать естественные способности субъекта нормально реагировать на происходящее, способности самовыражения и агрессивного поведения, сводя поведение субъекта к роли пассивного инструмента в руках гипнотизера [1944].

(Erickson, 1980, Vol. II, 4, p. 35)

Загипнотизированный субъект остается тем же самым индивидом, но при гипнозе временно изменяются некоторые формы его поведения [1944].

(Erickson, 1980, Vol. III, 21, p. 207)

Я считаю, что подвергающийся гипнозу субъект может делать в трансе те же вещи, которые он делает и в бодрствующем состоянии [1960].

(Erickson, 1980, Vol. II, 31, p. 334)

Я думаю, что поведение субъекта во время гипноза является нормальным, контролируемым, управляемым и полезным... В гипнотическом состоянии вы ведете себя правильным образом, делая все необходимое в подходящем месте и в соответствующее время [1960].

(Erickson, 1980, Vol. II, 31, p. 326)

Когда во время гипноза возникают значительные изменения в поведении субъекта, этот процесс можно сравнить с тем, что иногда происходит в обычных условиях или при патологии, а сейчас проявляется в более контролируемой форме.

(Erickson, 1980, Vol. II, 33, p. 343)

Почему бы не предположить, что те же силы, которые обусловливают поведение человека в повседневной жизни, могут столь же эффективно проявлять себя и во время гипноза? Люди остаются теми же и обладают теми же возможностями, но все мы знаем, что один-единственный взгляд может привести к целому ряду событий. Почему же мы тогда считаем, что гипноз ограничивает возможность эффективного обусловливания? [1962]

(Erickson, 1980, Vol. II, 33, p. 344)

Подвергающийся гипнозу субъект остается той же личностью. Просто ее поведение в состоянии транса изменяется, но даже и в этом случае такое измененное поведение основано прежде всего на жизненном опыте пациента, а не на воздействии психотерапевта, который может воздействовать лишь на способ самовыражения индивида [1948].

(Erickson, 1980, Vol. IV, 4, p. 38)

В особом состоянии сознания, называемом гипнозом, могут быть обнаружены различные формы поведения, знакомые нам по повседневной жизни — отличаясь в тех или иных своих аспектах, они всегда остаются в пределах нормальности [1970].

(Erickson, 1980, Vol. IV, 6, p. 54)

Как показывает опыт автора, у человека возникает особое состояние сознания, называемое для удобства (а также отдавая дань истории) гипнозом или трансом. Это состояние характеризуется способностью субъекта сохранять возможности, которыми он обладает в бодрствующем состоянии, проявляя их образом, который может (хотя и не обязательно) отличаться от обычных действий индивида в бодрствующем состоянии. Транс позволяет оператору контролируемым образом вызывать к действию те же самые психические механизмы, которые спонтанно проявляются в повседневной жизни [примерно 60-е годы].

(Erickson, 1980, Vol. III, 8, p. 61)

Нет оснований ожидать от подвергающегося гипнозу субъекта, что он утратит свои способности к спонтанному и экспрессивному поведению, становясь только лишь послушным инструментом в руках гипнотизера [1944].

(Erickson, 1980, Vol. II, 4, p. 50)

Тот факт, что психологическое состояние субъекта изменяется, не препятствует проявлению любых форм самовыражения в рамках общей системы отсчета. Опыт показывает, что в дополнение к своим обычным способностям, загипнотизированные субъекты могут делать вещи, обычно невозможные для них [1944].

(Erickson, 1980, Vol. II, 4, p. 35)

Работы Милгрэма [Milgram, 1963, 1964, 1965] следовало бы прочесть очень внимательно всем, кто собирается предпринять лабораторные или клинические эксперименты с гипнозом. В этих исследованиях показано, что огромное влияние мотивации, повиновения и других личностных факторов на человеческое поведение обычного бодрствующего состояния, не говоря даже про состояние гипноза или другие измененные состояния сознания [1967].

(Erickson, 1980, Vol. II, 30, p. 312)

Загипнотизированные субъекты —

это не автоматы

Хотя гипнотическое состояние позволяет субъектам более эффективно реагировать на внушения, оно этого не гарантирует. Для того чтобы быть осмысленным и полезным для субъекта, внушение должно быть проведено правильным образом, с учетом его уникального личностного опыта и потребностей. В ином случае субъекты не смогут или не захотят их выполнять. Более того, предлагаемый субъекту опыт должен быть приемлемым для него, так как в ином случае он будет проявлять сопротивление гипнотизеру. Гипноз не превращает субъекта в робота, автоматически понимающего команды гипнотизера и подчиняющегося им. Вне зависимости от того, насколько глубоко субъект загипнотизирован, он будет подчиняться гипнотизеру только в том случае, если понимает, как выполнять внушение, и решит, что будет его выполнять.

Поскольку загипнотизированные субъекты остаются теми же самыми людьми, их стремление защитить себя продолжает действовать. По этой причине с нормальными людьми гипноз обычно не может быть использован для деструктивных целей, направленных на причинение субъекту вреда, даже непреднамеренно. Хотя и бывают исключения, они относятся к индивидам, имеющим патологическую уязвимость в отдельных областях. В любом случае сам гипнотизер несет полную ответственность за безопасность клиента.

Любое внушение, не вызывающее у субъекта возражения, принимается им и оказывается действенным.

(Erickson, 1980, Vol. III, 1, p. 9)

Внушаемость начинает играть иную роль после возникновения транса, когда любое желаемое поведение может быть внушено субъекту и он адекватным образом выполнит внушаемые ему действия, если они не представляют для него опасности и не являются оскорбительными.

(Erickson, 1980, Vol. IV, 2, p. 20)

Субъект не обязательно будет принимать все то, что ему внушает оператор. Каждый субъект имеет в этом случае склонность реагировать согласно своим индивидуальным паттернам [1960].

(Erickson, 1980, Vol. II, 31, p. 313)

Внушение должно быть приемлемым для субъекта, а возможность отвергнуть его может быть основана на простой прихоти так же легко, как на основании вполне убедительных причин.

(Erickson, 1954b, p. 23)

Внушение, неприемлемое для субъекта, либо приводит к его отвержению, либо трансформируется таким образом, что реакцией на него будет притворное поведение [1952].

(Erickson, 1980, Vol. I, 6, p. 146)

В гипнотическом состоянии субъект открыт к восприятию любых идей. При этом он исследует эти идеи с точки зрения собственных воспоминаний, специфического обусловливания и научения, основанного на жизненном опыте. Так субъект принимает внушение и трансформирует его в собственное научение [1960].

(Erickson, 1980, Vol. II, 31, p. 318)

Кроме того, они подчеркивали, что каждое предлагаемое внушение неизменно подвергалось ими самой тщательной проверке, предпринимаемой в первую очередь не для его отвержения, а для полного его понимания, которое позволило бы выполнить его. Если внушение недостаточно понято, то само гипнотическое состояние субъектов будет подталкивать их либо к ожиданию адекватных инструкций, либо к лучшему пониманию путем критического рассмотрения подаваемых команд.

(Erickson, 1939a, p. 394)

Процесс погружения в гипнотическое состояние рассматривается субъектом как специфическое изменение самоконтроля, требующее компенсаторных мер в отношении любых событий, воспринимающихся в качестве несущих угрозу ослабления самоконтроля.

(Erickson, 1939a, p. 400)

У пациента иногда появляется чувство, что в результате возникновения гипнотического состояния он оказывается беспомощным, и это чувство отражается в усиленном стремлении к самозащите.

(Erickson, 1939a, p. 402)

Интересно отметить, что некоторые субъекты действительно обвиняют экспериментатора в связи с его неприемлемыми командами.

(Erickson, 1939a, p. 393)

В этом случае субъект в состоянии транса оказывается в большей мере способным сопротивляться командам экспериментатора, чем он мог бы это сделать в бодрствующем состоянии, используя возможности бессознательного.

(Erickson, 1939a, p. 403)

Субъекты не только сопротивляются внушениям, вынуждающим их совершать действия, обычно вполне приемлемые для них в бодрствующем состоянии, но и переносят в состояние транса обычную для бодрствующего состояния тенденцию отвергать манипуляцию со стороны другого человека.

(Erickson, 1939a, p. 403)

Неоднократно была доказана невозможность заставить загипнотизированных субъектов с помощью внушений совершать действия нежелательного для них характера даже в том случае, если многие из этих действий вполне приемлемы для них в бодрствующем состоянии.

(Erickson, 1939a, p. 414)

В попытках вызвать с помощью гипноза поведение преступного характера опасность заключается не столько в возможности успеха этих действий, сколько в риске для самого гипнотизера.

(Erickson, 1939a, p. 411)

Во время гипноза субъекты демонстрируют возможность самозащиты, готовность к полному пониманию критической оценки, всевозможные отговорки уклончивого характера, а также полное отвержение манипулятивности гипнотизера, вплоть до проявления агрессивности и немедленных ответных действий, направленных против гипнотизера за его неприемлемые внушения и команды.

(Erickson, 1939a, p. 414)

Гипноз не может причинить субъекту никакого вреда, так же как он не может использоваться для криминальных либо антисоциальных целей.

(Erickson, 1939a, p. 14)

Вредные эффекты гипноза не превосходят того вреда, который может быть причинен субъекту в обычных межличностных отношениях; для антисоциальных же и преступных целей гипноз вообще не может быть использован [1944].

(Erickson, 1980, Vol. II, 2, p. 16)

На протяжении более 30 лет экспериментальной и клинической работы с гипнозом я не обнаружил никаких его вредных эффектов... [примерно 50-е годы].

(Erickson, 1980, Vol. IV, 21, p. 226)

Транс проявляется по-разному

Не существует четких признаков возникновения гипнотического состояния. Транс — это постепенно развивающееся и нарастающее явление, отличающееся по своей глубине у различных людей и даже у одного субъекта в разные моменты времени. Каждый пациент имеет свои паттерны изменения глубины гипнотического состояния, хотя существуют и определенные общие черты. Обычно снижается двигательная активность, а также усиливается физическая и психическая релаксация. При использовании одного из тестов на восковую гибкость для кататонических пациентов могут быть обнаружены и признаки каталепсии. Довольно часто возникает амнезия по отношению к событиям, происходившим во время транса, так же как и расширение зрачков. Для транса также весьма характерна постепенная утрата контакта с внешней реальностью, включающая в себя неспособность реагировать на внешние раздражители, отвлекающие факторы и неожиданные звуки.

Гипнотическое состояние имеет различные степени — от легкого транса до весьма глубокого — и эти степени не имеют четких, фиксированных границ.

(Erickson, 1970, p. 996)

Чтобы оценить глубину транса и гипнотического состояния, необходимо учитывать не только средние изменения реагирования, но и возможные отклонения от среднего уровня, проявляющиеся у отдельных индивидов [1952].

(Erickson, 1980, Vol. I, 6, p. 139)

Она демонстрирует здесь свой собственный паттерн трансового поведения. Не существует некоего всеобщего трансового поведения.

(Erickson & Rossi, 1979, p. 365)

Все пациенты имеют свои собственные паттерны поведения в гипнотическом трансе, носящие фрагментарный характер.

(Erickson, Rossi & Rossi, 1976, p. 103)

Росси: Можно ли считать неподвижность тела признаком транса?

Эриксон: Да.

(Erickson, Rossi & Rossi, 1976, p. 177)

Одно из самых важных проявлений транса, наблюдаемое почти у всех в достаточной степени загипнотизированных субъектов, — это каталепсия [1939].

(Erickson, 1980, Vol. IV, 1, p. 7)

Другой гипнотический феномен, имеющий непосредственное отношение к психиатрическим проблемам — это амнезия на все события транса после глубокого гипноза [1939].

(Erickson, 1980, Vol. IV, 1, p. 7)

При глубоком гипнозе можно часто наблюдать расширение зрачков [1956].

(Erickson, 1980, Vol. IV, 49, p. 440)

У многих загипнотизированных субъектов наблюдается изменение ширины зрачков. Чаще всего это расширение зрачков в сомнамбулическом состоянии, а также изменение размера зрачков при визуальных галлюцинациях, вызванных внушением. Кроме того, изменение ширины зрачка происходит при внушении чувства страха, гнева и боли [1965].

(Erickson, 1980, Vol. IV, 9, p. 78)

Глубокий транс связан с бессознательным

Превращение легкого транса в глубокий, напоминающий ступор, включает в себя постепенную утрату осознавания внешней среды. Со временем, когда субъект входит в действительно глубокий транс, ограничения, предубеждения и определяющиеся внешними обстоятельствами паттерны сознательного ума исчезают, передавая контроль над ситуацией бессознательному уму. При этом субъект не находится полностью в бессознательном состоянии и не утрачивает способность контролировать происходящие события, но паттерны восприятия и реагирования, оставшиеся у субъекта, связаны теперь с бессознательным умом. Сознательный ум больше не управляет поведением субъекта, передавая данную функцию бессознательному уму, и это чрезвычайно важный аспект глубокого транса. Правильное понимание роли бессознательного при глубоком трансе оказывается абсолютно необходимым для уяснения того, как Эриксон использовал гипноз в психотерапии.

Если пациент находится в состоянии глубокого транса, он слышит голос психотерапевта и реагирует на него только лишь с помощью бессознательного ума. Когда люди в глубоком трансе слышат, видят, понимают или делают что-либо, это функция паттернов восприятия, знания и реагирования их бессознательного ума. Субъекты при этом переживают происходящее и реагируют на него с позиций новой точки отсчета, новой перспективы — все это связано с бессознательным умом. Все убеждения, страхи, ценности и тенденции их обычного сознательного ума становятся в трансе неуместными и недействительными. Так, при глубоком гипнозе субъекты освобождаются от ограничений сознательной модели реальности и оказываются в прямом контакте с бессознательным пониманием, связанным с опытом непосредственного эмпирического научения, а также со способностями, которые могут проявиться в этом новом понимании.

Субъекты, находящиеся в легком трансе, замечают, что состояние транса поддерживать труднее, если открыть глаза и попытаться выполнить какое-либо задание, связанное с внешней реальностью... В трансе средней глубины пропадает желание сотрудничества и субъекты чувствуют, что любые манипуляции внешними объектами будут чрезмерно обременять их [1967].

(Erickson, 1980, Vol. I, 2, p. 49)

При более легкой степени транса существует влияние сознательного понимания и ожиданий, а также определенная степень сознательного участия. На более глубоких стадиях транса функционирование происходит на бессознательном уровне [1952].

(Erickson, 1980, Vol. I, 6, p. 145)

Субъекты, находящиеся в глубоком трансе, функционируют в соответствии с пониманием происходящего на уровне бессознательного вне зависимости от того, на что и как реагирует их сознательный ум; они ведут себя в соответствии с реальностью, существующей в данной гипнотической ситуации для их бессознательного ума. В то время как они находятся в трансе, реальным миром для них являются воспоминания и идеи. Действительная внешняя реальность, окружающая их, имеет отношение к происходящему лишь в той степени, в которой она соприкасается с гипнотической ситуацией. Поэтому внешняя реальность, состоящая из конкретных объективных вещей, может не представлять ценности для субъекта [1952].

(Erickson, 1980, Vol. I, 6, p. 146)

Реальность, существующая для субъекта в глубоком трансе, с необходимостью соответствует его фундаментальным потребностям и общей структуре личности. Оказывается, что глубоко невротические пациенты в такой ситуации могут быть свободными от своих невротических проявлений, отягощающих их в иной ситуации; так закладывается основа для психотерапевтических изменений в соответствии с основными личностными потребностями пациента. Примесь невротичности, пусть даже достаточно сильной, не затрагивает центрального ядра личности, но может искажать и уродовать его внешние проявления.

(Erickson, 1980, Vol. I, 6, p. 146)

Вы можете часто слышать, как пациенты, находящиеся в трансе, говорят, что они попадают в некую другую часть себя: “Вы знаете, что остаетесь собой, но в то же время становитесь каким-то другим “собой”.

(Erickson & Rossi, 1979, p. 372)

Глубокий гипноз — состояние, позволяющее субъекту функционировать адекватно и непосредственно на бессознательном уровне осознавания без вмешательство сознательного ума [1952].

(Erickson, 1980, Vol. I, 6, p. 146)

При гипнозе вы прекращаете использовать свой сознательный ум, начиная вместо этого использовать ум бессознательный. Потому что на бессознательном уровне вы знаете гораздо больше, чем на сознательном.

(Zeig, 1980, p. 39)

Эта техника основана на непосредственном выявлении значимого, бессознательного поведения, отличающегося от сознательной деятельности почти всегда, за исключением случаев заинтересованного внимания [1959].

(Erickson, 1980, Vol. I, 8, p. 184)

В сущности, при гипнозе то, что мы обычно называем “сознательным”, находится как бы в состоянии сна, в то время как “бессознательное” осуществляет контроль и находится в раппорте с гипнотизером. Такой раппорт, являющийся постоянно отмечаемым феноменом гипнотического транса, может быть определен как состояние гармонии между субъектом и гипнотизером с зависимостью первого от второго в смысле создания мотивации и направляющих стимулов, будучи подобным тому, что в психоанализе называется “трансфером”, или “переносом”. Это позволяет гипнотизеру оставаться в полном контакте с субъектом, в то время как весь остальной мир загипнотизированный субъект не воспринимает.

(Erickson, 1934, p. 612)

Одна из эффективных техник основана на повторяющемся долговременном погружении в гипнотический транс, в котором субъект достигает состояния, близкого к ступору. В этом ступоре субъект постепенно обучается повиноваться внушению и реагировать на ситуации целостным образом. Только так может быть обеспечена обширная диссоциация сознательных элементов личности от бессознательных, что позволяет производить манипуляции с теми аспектами личности, которые подвергаются исследованию [1939].

(Erickson, 1980, Vol. IV, 1, p. 7)

Подобное ступору состояние транса в первую очередь характеризуется пассивным реагированием, для которого свойственно психологическое и физиологическое запаздывание. В данном случае отсутствует спонтанное поведение, столь характерное для сомнамбулического состояния. Это подобно персеверации незавершенного реагирования с явной утратой способности самооценки... такой подобный ступору транс для многих субъектов труднодостижим, очевидно, из-за их сопротивления утрате осознавания себя как личности [1952].

(Erickson, 1980, Vol. I, 6, p. 147)

Гипноз объясним только в описательных терминах. Он может быть определен как искусственно вызываемое состояние повышенной внушаемости, напоминающее сон, в котором происходит естественная, ограниченная во времени диссоциация “сознательных” элементов психики от “бессознательных”. Эта диссоциированность проявляется в виде своего рода “неподвижности” сознательного ума, что и вызывает нормальное состояние сна и передачу “бессознательному” контроля за индивидуальными функциями, обычно осуществляемым сознательным умом. Любые же попытки объяснения гипноза, выходящие за пределы описательных терминов, будут чисто спекулятивными.

(Erickson, 1934, p. 611)

Я всегда тщательно отделяю сознательное от бессознательного.

(Erickson & Rossi, 1979, p. 290)

Хорошо тренированные субъекты — это не те, которые с трудом обучаются вести себя определенным образом, а те, которые в своем обучении полностью полагаются на бессознательные паттерны поведения и реагирования [1952].

(Erickson, 1980, Vol. I, 6, p. 146)

При гипнозе сознательный ум передает свои функции бессознательному.

(Erickson, Rossi & Rossi, 1976, 89)

Без правильного различения сознательного и бессознательного пациенты применяют как сознательное, так и бессознательное поведение во время транса, вместо того чтобы полагаться в первую очередь на бессознательные паттерны поведения. Это ведет к неадекватному и неудачному выполнению заданий [1948].

(Erickson, 1980, Vol. IV, 4, p. 37)

Только создание у каждого субъекта способности функционировать в состоянии транса организованным, интегрированным образом дает ему возможность проделать достаточно большую и сложную экспериментальную либо психотерапевтическую работу [1939].

(Erickson, 1980, Vol. IV, 1, p. 6)

Росси: Транс — это активный процесс, в котором бессознательное активно и не управляется сознательным умом. Является ли правильным такое определение?

Эриксон: Да.

(Erickson, Rossi & Rossi, 1976, p. 138)

В глубоком трансе пациенты подобны детям

и характеризуются буквальностью

Тенденция реагировать на гипнотизера простым и буквальным образом напоминает поведение ребенка. Эта типично бессознательная форма реагирования является надежным признаком достижения глубокого транса. Опытные гипнотизеры сразу распознают это изменение в типе реагирования и соответствующим образом приспосабливают свои собственные паттерны речи и поведения. Фактически они начинают использовать более простые, прямые и буквальные паттерны речи еще до того, как субъект погрузится в глубокий транс, поскольку это способствует достижению субъектом транса. Таким образом гипнотизер предвосхищает сдвиг на бессознательный уровень осознавания, вызывая у пациента его ожидание, а затем фактически вызывая транс.

Интересно отметить, что такой “буквализм”, отмечаемый у глубоко загипнотизированного субъекта сравним с тем, что в некоторых работах называется “логикой транса”. Исследования Эриксона и некоторых других авторов продемонстрировали, что проявления “логики транса” являются единственным достоверным способом отличения субъектов, действительно находящихся в состоянии гипноза, от тех индивидов, кто лишь имитирует это состояние. Очевидно, что при достижении транса возникает действительно фундаментальный сдвиг в типе мышления и восприятия. Говоря словами Эриксона, все это указывает на то, что субъект использует естественную “буквальность”, присущую самой природе бессознательного.

Регрессия или возвращение к более ранним и простым паттернам поведения характерна для всех видов транса и может быть использована и усилена до весьма значительной степени. В трансе существует тенденция к проявлению “буквальности” и детского типа понимания субъекта, в том числе изменение его почерка и других форм двигательной активности, а также переход к тем типам эмоциональных отношений, которые были свойственны более раннему возрасту.

(Erickson, 1954b, p. 23)

Ее точка зрения, с которой я согласен, состоит в том, что каждое гипнотическое внушение необходимо предлагать такими словами, которые позволяют дать “готовую и упрощенную интерпретацию” происходящего. Это объясняется тем, что при гипнотическом состоянии существует склонность ограничивать смысл произносимых слов их буквальным значением. Кроме того, она считала, что необходима точность и выразительность инструкций, позволяющих субъекту реагировать естественным для своего понимания образом, свободным от влияния социальных факторов [1964].

(Erickson, 1980, Vol. I, 18, p. 374)

У субъектов во время гипноза происходит регрессия к более простым, не усложненным формам мышления, чувств и поведения, свойственным детству и юности.

(Erickson, Rossi & Rossi, 1976, p. 175)

Когда ваш пациент находится в состоянии транса, его мышление подобно мышлению ребенка.

(Erickson, Rossi & Rossi, 1976, p. 255)

Транс — это регрессия к более простым формам функционирования.

(Erickson, Rossi & Rossi, 1976, p. 257)

Буквальность и специфическое ограничение сознания теми аспектами реальности, которые относятся только лишь к гипнотической ситуации, весьма показательна для удовлетворительного сомнамбулического транса [1965].

(Erickson, 1980, Vol. I, 3, p. 95)

Поведение, возникающее в состоянии транса, характеризуется простотой, прямотой и буквальностью понимания, действий и эмоционального реагирования во время гипноза, напоминающей детскую.

(Erickson, 1970, p. 996)

Росси: Во время транса труднее думать, не так ли?

Эриксон: Да, это действительно так.

(Erickson, Rossi & Rossi, 1976, p. 56)

Эксперимент изначально был основан на буквальности восприятия и поведения загипнотизированных субъектов, реагировавших на инструкции или вопросы гипнотизера. Такая буквальность реагирования в повседневной жизни встречается нечасто. Когда она возникает, мы обычно думаем, что это преднамеренная игра, и часто так оно и бывает [примерно 40-е годы].

(Erickson, 1980, Vol. III, 10, p. 92)

Буквальность восприятия, существующая в состоянии транса, становится причиной того, что пациент обретает новый паттерн слушания. В состоянии транса он воспринимает сами слова, а не передаваемые ими идеи [1973].

(Erickson, 1980, Vol. III, 11, p. 100)

Транс — наиболее простой, не усложненный способ функционирования.

(Erickson, Rossi & Rossi, 1976, p. 252)

Вы можете видеть, что по время гипноза поведение субъекта на всех уровнях оказывается гораздо более простым, чем обычное поведение взрослого человека. Отличается все — как вы ходите, как пишете, как говорите. Ваша реакция на все вещи, так же как и эмоции, оказывается гораздо более простой. Потом все это оказывается скрытым за оболочкой внешних проявлений культуры, присущей взрослым людям.

(ASCH, 1980, Запись лекции 8.08.1964)

Мне нравиться шутить с пациентами, находящимися в состоянии транса: это детские шутки, гораздо более простые, чем шутки взрослых.

(ASCH, 1980, Запись лекции 2.02.1966)

Сомнамбулизм и постгипнотическое внушение

Состояние глубокого транса может быть использовано для того, чтобы обеспечить другие формы гипноза. Субъектам даются инструкции, чтобы они действовали так, как будто находятся в нормальном состоянии, но на протяжении всего этого времени оставались в глубоком гипнозе. Такое состояние называется сомнамбулизмом. Хотя это весьма интересный феномен, он не является непременным условием возникновения большинства других форм поведения при гипнозе. Основная психотерапевтическая ценность этого состояния заключается в том, что субъект может проводить несколько часов или дней, занимаясь своими обычными делами, оставаясь в то же время в состоянии глубокого гипноза. Такое расширенное применение гипноза позволяет субъекту использовать недоступный для него ранее бессознательный материал для разрешения своих проблем и для обучения новым паттернам реагирования.

Постгипнотическое внушение дает возможность расширить гипнотический опыт за пределы конкретной и ограниченной во времени ситуации гипнотического сеанса. Субъекту могут быть предложены такие инструкции и внушения, которые вызовут появление состояния транса в тех ситуациях, когда это окажется полезным для индивида. Мы не знаем, как именно это происходит, но тем не менее феномен постгипнотического внушения остается полезным инструментом в практике гипноза.

Наиболее поразительный феномен глубокого транса — сомнамбулизм. Это особое состояние глубокого гипноза, в котором субъект проявляет обычное поведение и осознает окружающую обстановку, но вместе с тем демонстрирует — спонтанно и в пределах своих индивидуальных возможностей — различные формы поведения, характерного для гипноза.

(Erickson, 1970, р. 996)

С помощью постгипнотического внушения в трансе вызывается состояние сомнамбулизма, в котором субъект ведет себя так, как будто он находится в нормальном бодрствующем состоянии... Проявления и природа сомнамбулизма связаны с характером происходящих при этом переживаний, и это состояние эквивалентно диссоциированности при двойственном расщеплении личности, встречающемся в психиатрической практике. Оно отличается лишь легкостью формы, ограниченностью во времени и полной зависимостью от внушений со стороны гипнотизера.

(Erickson, 1934, p. 612)

Загипнотизированный субъект, находящийся в сомнамбулическом состоянии, спонтанно чувствует окружающую обстановку совершенно по-иному, чем субъект в обычном бодрствующем состоянии. Такой тип понимания не препятствует другим способам восприятия реальности [1967].

(Erickson, 1980, Vol. I, 2, p. 82)

В 20-е годы автор был весьма заинтересован природой внушения и его наиболее эффективными формулировками и придерживался ошибочного мнения, что все гипнотические феномены зависят от возникновения сомнамбулического состояния [1967].

(Erickson, 1980, Vol. I, 2, p. 18)

Выполнение постгипнотических внушений и связанный с этим спонтанный транс, не будучи интегрированным с обычной сознательной деятельностью, вызывают феномен диссоциации, нарушая привычный поток сознания [1941].

(Erickson, 1980, Vol. I, 19, p. 411)

Не принимается во внимание тот факт, что необходимо особое психическое состояние, позволяющее возвращаться к осознанию или к частичному осознанию после выполнения постгипнотического внушения. Часто у субъекта отсутствуют какие бы то ни было признаки осознавания до того, как дан соответствующий сигнал. Но и тогда это осознавание имеет ограниченный характер, несопоставимый с обычным состоянием сознания [1941].

(Erickson, 1980, Vol. I, 19, p. 386)

Физиологические и перцептивные изменения

Гипноз может быть различными способами использован для изменения физиологических и перцептивных процессов. Достижение таких изменений с помощью гипнотического внушения требует признания того факта, что обычно при восприятии индивид ограничен специфической историей своего субъективного опыта, а также того, что изменения происходят не изолированным образом, а в общем физиологическом и психологическом контексте данного человека.

Для достижения желаемых изменений гипнотизеру необходимо помочь субъекту раскрыть свой прошлый опыт, который он может использовать для получения желаемого результата. Сам по себе индивид порой не знает, как вызвать такие негативные галлюцинации, как глухота, невосприимчивость к цвету, нечувствительность к боли или другие изменения восприятия; он может вообще не подозревать, что способен сделать это. Чтобы помочь пациенту, гипнотизеру необходимо использовать его субъективный опыт. Более того, изменения в одной перцептивной или физиологической системе могут коррелировать с изменениями в других перцептивных или моторных системах. Конкретный паттерн изменений, связанных с изменением в одной системе, может отличаться от одного субъекта к другому, но осознание этих корреляций поможет гипнотизеру увидеть, какие именно изменения в других системах могут облегчить достижение желаемого результата.

И, наконец, хотя изменения в физиологических функциях вполне возможны и могут быть полезными, гипноз редко приводит к мгновенному и глубокому улучшению, столь желательному для пациента. Возможности улучшения физиологического функционирования, которые может вызывать гипноз, ограничены. Кроме того, гипноз не является волшебным средством для исцеления всех болезней, во что верят многие пациенты.

Хотя в глубоком трансе действительно могут возникать негативные галлюцинации, их труднее получить в легком и среднем трансе, так как именно негативные галлюцинации более всего разрушают даже чувство реальности гипнотической ситуации [1965].

(Erickson, 1980, Vol. I, 3, p. 98)

Если субъектам предоставляется достаточное время для реорганизации своих нервно-психических процессов, у них могут возникать негативные галлюцинации, выдерживающие тестовые процедуры [1952].

(Erickson, 1980, Vol. I, 6, p. 142)

Прямые внушения цветовой слепоты были неэффективными, так как они не соответствовали интеллектуальному пониманию субъектом реальности, вступая в конфликт с уже устоявшимися результатами прошлого опыта и обучения [1939].

(Erickson, 1980, Vol. II, 3, p. 26)

Вы предлагаете идею особого сенсорного состояния, так как все гипнотические феномены развиваются на основе обучения, происходящего на протяжении повседневной жизни [1959].

(Erickson, 1980, Vol. III, 4, p. 31)

Внушение увидеть конкретный цвет, создает определенную “ментальную установку”, вызывающую различные психофизиологические процессы, основанные на опыте прошлого научения и приводящие к действительной активности цветового восприятия [1938].

(Erickson, 1980, Vol. II, 1, p. 8—9)

Прежде всего это результат инструкции “видеть”. Сама инструкция, даже если глаза субъекта закрыты, представляет собой реальный стимул, вызывающий активность различных психофизиологических процессов, предшествующих зрительному восприятию, основанному на данных процессах [1938].

(Erickson, 1980, Vol. II, 1, p. 8)

В дополнение к внушенному поведению могут быть вызваны — как, казалось бы, случайно совпадающие явления — выраженные изменения в тех или других внешне не связанных друг с другом формах поведения [1943].

(Erickson, 1980, Vol. II, 14, p. 145)

Гипнотические внушения, направленные на одну сферу поведения, могут оставаться неэффективными до тех пор, пока в качестве предварительной меры не будут гипнотическим же путем вызваны определенные изменения в иных, никак не связанных с данной сферой, формах поведения [1943].

(Erickson, 1980, Vol. II, 14, pp. 145—146)

Кроме того, было выявлено, что у таких субъектов не удается с помощью гипноза вызвать глухоту до тех пор, пока у них не возникнут другие изменения восприятия [1938].

(Erickson, 1980, Vol. II, 10, p. 91)

Вызываемые с помощью гипноза изменения какой-то одной формы поведения скорее всего будут сопровождаться изменениями и в других формах поведения [1943].

(Erickson, 1980, Vol. II, 14, p. 153)

Я думаю, что всем вам следовало бы рассмотреть эту проблему повторного обучения физиологическим реакциям тела. Если мы сможем сделать это в какой-то одной области, мы сможем сделать то же самое и в иной... Такая установка на ожидание будет способствовать нашей задаче — исследованию, открытию нового и достижению исцеления [1958].

(Erickson, 1980, Vol. II, 20, p. 202)

Когда я пытаюсь вызывать у пациента физиологические изменения, я пытаюсь начать с самого начала; то есть с того, что лично я считаю началом всех этих вещей. Я пытаюсь воссоздать их, причем воссоздать настолько общим образом, чтобы мой пациент мог воспроизвести их в своих собственных переживаниях.

(Erickson, 1977a, p. 19)

Чтобы создать физиологические изменения, индивиду необходимо осознать, что все эти физиологические изменения происходят в его теле, в целостном организме, и в связи с целостной психологической ситуацией, существующей в настоящее время.

(Erickson, 1977a, p. 18)

Следовательно, все усилия, направленные на изменение физического состояния, вне зависимости от используемых при этом технических умений и замечательности полученных результатов, не смогут быть приняты до тех пор, пока исполненные надежды ожидания пациента не будут приведены в соответствие с действительными возможностями физической реальности [1955].

(Erickson, 1980, Vol. IV, 56, p. 499)

Выводы

Предложенное Эриксоном описание гипнотического опыта подчеркивает значение сосредоточения внимания на внутренних событиях и на утрате субъектом интереса к событиям внешним. Субъекты постепенно начинают осознавать только эту возникающую внутри реальность, и только гипнотизер остается в раппорте с ними. Пассивная восприимчивость субъектов может быть усилена, что позволит гипнотизеру стимулировать осознавание субъектом внутренних событий таким образом, который будет способствовать оживлению воспоминаний, мыслей и ранее скрытых возможностей индивида.

Однако сам гипноз не создает новых возможностей. Все гипнотические феномены вызваны использованием по-новому вполне обычных возможностей. Подобным же образом гипноз не превращает загипнотизированного субъекта в автомат, бездумно реагирующий на любые внушения. Те внушения, которые оказываются неприемлемыми, будут просто отвергнуты.

Хотя все индивиды по-разному реагируют на гипнотические процессы и по-своему проявляют свое гипнотическое состояние, существуют некоторые универсальные признаки возникновения транса. Они более очевидны, когда субъекты погружены в глубокий транс, в котором все формы осознания и функционирования связаны с бессознательным умом, а паттерны сознательного ума временно игнорируются. Такая “перестановка местами” ума сознательного и бессознательного отмечается появлением более буквальных и “детских” паттернов реагирования субъекта, а также возрастающей доступностью мыслей и воспоминаний, ранее бывших скрытыми и недоступными для осознавания.

Гипноз может быть использован для вызывания сомнамбулического состояния, при котором происходит проявление паттернов активности, обычных для бодрствующего состояния, даже если субъект в это время находится в глубоком трансе. Это нередко применяется для создания различных форм постгипнотического внушения, а также для изменения восприятия и физиологических процессов — хотя действительно эффективное проявление реакций, характерных для гипнотического состояния, требует определенного обучения со стороны субъекта. И, наконец, признание того, что все гипнотические проявления происходят в более широком физиологическим и психологическом контексте, требующем определенных изменений, кажущихся внешними, но действительно необходимых для возникновения внушаемых реакций, облегчает задачу как гипнотизеру, так и самому субъекту.

8. Понимание природы гипноза - Мудрость Милтона Эриксона - Р. Хейвенс