2. НАВЕДЕНИЕ ТРАНСА - Семинар с Бетти Элис Эриксон. Новые уроки гипноза

Обращение к приятным воспоминаниям

Иногда люди недооценивают важность интонаций и модуляций голоса. Интонация несет огромное количество информации, дополняя смысл произнесенных слов, а иногда и меняя его на противоположный. Вы можете немного направлять пациента, облегчать ему работу, приводя примеры приятных воспоминаний. “Только что выпавший первый снег, запах домашнего печенья... хруст опавших листьев под ногами в прозрачном осеннем лесу...” С некоторыми людьми нужно использовать это как отдельную технику, все время подавая им новые замечательные образы. У всех нас есть приятные воспоминания, к которым мы просто не привыкли обращаться, они хранятся где-то в глубинах памяти. Я считаю необходимым практиковаться в этом.

Приятное воспоминание давно ушедших дней сажает семечко того, чего мы с клиентом хотим добиться в будущем. Оно позволяет построить без­опасное убежище, куда клиент может всегда прийти. И, кроме того, все это придает трансу дополнительное очарование.

Потом я даю пациенту какое-то время организоваться, вспомнить и убрать то, чему он научился, в какое-то легкодоступное “место” в сознании, чтобы можно было использовать в дальнейшем. И потом через 30 секунд, минуту или две, когда клиент возвращается обратно, я напоминаю, что в следующий раз войти в транс будет проще, легче и приятнее. Даже без участия терапевта, ведь мы часто переживаем транс и в обычной жизни. И почти всегда на прощание я воссоздаю транс, опять поднимая руку пациента. В этот момент он почти мгновенно переживает все то приятное, что было в трансе.

Особенности наведения транса

Многие психотерапевты при наведении транса работают так: постепенное погружение, все глубже и глубже, плато, а после этого постепенный подъем. Я считаю наиболее эффективным такой транс, в котором глубокие погружения чередуются с подъемами так, что это напоминает синусоиду, но каждое погружение углубляется по сравнению с предыдущим. Во втором случае транс обычно бывает более глубоким, а взаимодействие — максимально успешным. Это естественный транс, он наиболее важный. Иначе говоря, разговорный транс, который сопровождает всякое достаточно интенсивное взаимодействие.

Иногда люди спрашивают: каким образом Эриксону удавалось заставить своих пациентов делать некоторые совершенно удивительные вещи? Он никогда не нарушал законов этики, но то, что они делали, было невероятно. Мы, дети, ему всегда говорили: “Папа, нас ты не заставил бы такое сделать!” У него это получалось по ряду причин. Прежде всего его наблюдательность, вопросы, которые он задавал, давали полную картину того, что представляет собой пациент. Во-вторых, он был порядочный, безукоризненный в этическом плане человек и, в-третьих, он всегда был в трансе вместе с пациентами. Так что, когда он просил их взобраться на пик Скво (гора неподалеку от нашего дома высотой 1100 м) в 5 утра, это не вызывало никаких протестов. Потому что в трансе вы взаимодействуете на гораздо более глубоком уровне. И со временем развитие естественного транса дает возможность общаться на этом глубоком уровне вербально.

Специальные обобщения

Лучший способ развивать естественный транс — самому находиться в трансе. Потому что если я нахожусь в трансе и говорю с вами, то вам за­хочется ко мне присоединиться, особенно если я говорю о приятных вещах, о чем-то, что можно делать с удовольствием. Этого можно достичь, если говорить так называемыми специальными обобщениями. Я поясню. Су­ществуют воспоминания, общие для многих людей, — о школе, об играх в детстве. А некоторые личные детали, вкрапленные в общую матрицу, созда­ют индивидуальное воспоминание конкретного человека. Приведу пример.

Когда я была маленькая, мне нравилось сидеть на лужайке перед домом и собирать одуванчики. Я собирала не те, которые уже начинали пушиться, — загадаешь желание, подуешь, и он облетел, — я рвала желтенькие. В Америке, если ты повяжешь что-нибудь желтое на запястье, это означает, что ты любишь масло. Я подносила одуванчики к запястью снизу, чтобы они оставляли желтый след пыльцы — я очень любила масло. Потом ложилась на спину и смотрела на облака, составляла картинки. Мне всегда удавалось разглядеть лошадь — это была моя любимая картинка. Мне было интересно, нет ли где-нибудь в мире человека или ребенка в точности такого, как я. Настолько похожего на меня, чтобы ему было даже интересно, нет ли где-нибудь в мире человека в точности такого, как он. И чтобы в эту самую минуту он думал то же самое. Это было мое самое любимое занятие в детстве.

Рассказывая об этом своим пациентам, я очень подробно описываю тот тип одуванчика, который я рвала. Мы все когда-нибудь дули на одуванчики, и всем случалось подержать под запястьем пучок желтых одуванчиков. Очень знакомое воспоминание, не правда ли? Желтый цвет на коже, и лошадь в небе, и то, что я думала о человека, абсолютно похожем на меня, — это тоже очень распространенное явление. Почти каждый нормальный ребенок задумывался об этом. Такое встречается достаточно часто даже у нормальных взрослых людей. Но когда ребенку приходят в голову подобные мысли, он думает, что он один такой на свете, и я замечаю, что многие из вас согласны со мной.

Это была своего рода матрица воспоминания. Но вы не знаете, сколько мне было лет, где я тогда жила, как выглядела лужайка перед домом, какое это было время года. Вы скажете, что цвели одуванчики, но вы же не знаете, когда они цветут там, где я тогда жила. И эти неясные моменты вы машинально заполняете тем содержанием, которое соответствует вашим воспоминаниям.

Если я скажу, что лужайка была перед нашим домом, а забор был зеленый, слева каштан, а справа дуб, то вы начнете “вспоминать” мои воспоминания. А я хочу, чтобы вы вспоминали о себе, обратились внутрь себя, создали свою внутреннюю реальность и в результате погрузились в транс. Дет­ские воспоминания — хороший и простой способ этого добиться. У людей много общих, похожих воспоминаний. Большинство из нас рассматривали радугу и думали: нельзя ли по ней съехать, как с горки? Большинство из нас качались на качелях туда-сюда, вверх-вниз и думали, а нельзя ли описать полный круг, если хорошо раскачаться? Помните, как вы научились плавать или кататься на велосипеде? Помните: ветер в лицо и ощущение свободы? Помните, как вы лепили снеговика и думали, а нельзя ли так сделать, чтобы потом вокруг не осталось следов и казалось, что он появился ниоткуда. Эти воспоминания и общие, и одновременно личные.

Завоевание доверия клиента

Процесс развития доверия между пациентом и психотерапевтом очень труден, длителен и важен. Особенно это касается тех пациентов, которые в прошлом пережили насилие. В связи с этим я расскажу одну из моих любимых интервенций, которую я “упаковываю” в естественный транс. Я пережидаю одну, две, может быть, три сессии и обращаюсь к пациенту: “Вы знаете, может быть, я достойна доверия больше всех людей, которых вы до этого встречали”. Когда я говорю такую поразительную вещь, все внимание клиента фиксируется на мне, и это является хорошей подготовкой к простому трансовому наведению. Я говорю: “Мне бы хотелось, чтобы вы послушали меня сейчас внимательно, потому что я буду говорить на двух уровнях, и это сложно. На личностном уровне (я дотрагиваюсь до собственного сердца) вы знаете, что нравитесь мне... Мне все мои клиенты нравятся... Это правда...” (я останавливаюсь, рука остается на груди, и жду). У пациентов, за небольшим исключением, редко бывают моменты, когда им говорят, дружелюбно глядя в глаза: “Вы мне нравитесь”. Знать, что вы кому-то нравитесь, — это часть душевного здоровья. Поэтому я и делаю им такой подарок. Когда мы заканчиваем наслаждаться этим приятным моментом, я произношу: “Теперь мы будем говорить на концептуальном уровне”, — и поднимаю руки над головой, для того чтобы клиент сфокусировался на них и ему легче было погрузиться в транс. Я продолжаю: “Но, хотя вы мне и нравитесь, концептуально мне все равно. В общем, это значит, что мне от вас ничего не надо. Я хочу чего-то для вас, вместе с вами, но не от вас. Это значит, что мне можно верить, потому что мне от вас ничего не надо”. И клиенты верят, они активизируют воспоминания о доверительных отношениях в своей жизни и понимают, что, в сущности, в таких взаимодействиях никому по-настоящему ничего не нужно. Например, вы едете на заправочную станцию, вам наполняют бак бензином, вы идете в булочную и получаете хлеб — это вполне доверительные взаимодействия. Вся жизнь построена на таких взаимодействиях: мы верим, что пол не провалится под ногами, что еда съедобна и, в сущности, все наши взаимоотношения с окружающими проникнуты таким простым доверием.

Таким образом, вы подготовили все условия для того, чтобы клиент сделал те выводы, которые вам были нужны, самостоятельно преодолев свое сопротивление. При этом прямо вы ничего не утверждали. Когда я говорю: “Мне все равно: что-то выиграешь, что-то проиграешь”, — клиенты благодаря трансу слышат на более глубоком уровне и по-другому понимают. Эти слова их не ранят. Самое важное в наведении то, что они самостоятельно приходят к важным и нужным нам обоим выводам.

Я научилась этому много лет назад от папы. Я вернулась из школы, в которой тогда работала учительницей. В школьном зале в тот день произошла драка между детьми. Мальчик небольшого роста дрался с высоким. Я видела, как проходивший мимо учитель сделал следующее. Он положил руку на голову невысокого мальчика и провел до груди высокого, удрученно поцокал языком и пошел дальше. А дети перестали драться. Я спросила отца, почему это простое действие так помогло. Он ответил, что здесь без всякого словесного мусора было сказано: “Большие мальчики маленьких не бьют”. Он много раз повторял, что гораздо важнее, когда человек, с которым ты взаимодействуешь, сам приходит к какому-то выводу, даже если это то же самое заключение, к которому ты его хочешь подвести. Но оно становится его собственным выводом, и с ним он спорить не будет. Подготовка к самостоятельным выводам является значительной частью эриксоновской терапии, которая преодолевает стену сопротивления.

Итак, вернемся к моему любимому наведению о доверии. В результате пациент внимательно и сосредоточенно на меня смотрит, откидывается на спинку стула и начинает говорить о чем-то, совершенно не имеющем отношения к предыдущему предмету разговора. Со временем я поняла, что в этот момент лучше не вмешиваться. Его поведение означает, что он принял мое сообщение относительно доверия. Это пример подготовленного естественного транса для передачи клиенту какой-то информации.

Есть много способов, позволяющих добиваться почти автоматического погружения клиента в транс. Терапия при таком сотрудничестве идет гораздо быстрее. Например, вы обсуждаете с пациентом следующий образ. “Неправда ли, было бы очень удобно, если бы личностные границы между людьми открывались и закрывались, как жалюзи? Тогда в нужный момент их можно было бы открыть или закрыть и держать себя как бы внутри”. Кстати, эта мысль оказывается весьма удивительной для людей, у которых “нет границ”. Потому что границы — это не только преграда для постороннего вторжения, но и способ удержать себя в каких-то пределах, а иногда открыть полностью. “Мне бы хотелось, чтобы в течение следующей недели вы попробовали при общении с людьми представлять, в каком состоянии находятся эти жалюзи в данный момент”. Вы делаете паузу, в течение которой они скорее всего постараются представить себе такую картину, как не пустить кого-то внутрь, за границы, или удержать в этих пределах себя. И тогда вы меняете свой голос, меняете положение на стуле и говорите о чем-то другом. Когда клиент приходит к вам через неделю, он, как правило, уже успевает попрактиковаться в этом занятии, если нет — ничего страшного. Вы предложили ему некоторую игру, новый способ взаимодействия с людьми.

Использование косвенных внушений

Эриксон очень редко ставил задачи директивно, у него были другие способы взаимодействия с пациентом. Например, он мог предложить несколько вариантов, объясняя, что нужно сделать, и оставляя за пациентом право выбора: “Вы сидите комфортно, если хотите, вы можете устроиться еще комфортнее”. Он всегда говорил о том, что происходит в данный момент: “Может быть, свет в комнате не дает вам погрузиться в хороший транс... Когда вы погружаетесь в транс своим собственным способом, в своем собственном темпе, может быть, вам покажется, что у вас веки потяжелели и что с каждым разом становится все тяжелее моргать”. Он старался в каждый момент точно представлять, что происходит с человеком, и удерживаться на этом уровне.

Другой способ — это предположение, например: “Если вы сконцентрируетесь на этом состоянии транса и еще больше сфокусируетесь, то вы обнаружите...” В “подкладке” этого утверждения содержится предположение о том, что клиент погрузился в транс.

Следующий способ — инструкции: “...И когда вы достигнете самого глубокого уровня, которого готовы достичь на этот раз, вы можете вздохнуть глубоко... Тогда мы оба сразу поймем, что вы достигли этого уровня...” или: “...Пока ваши глаза закрыты, вы вдыхаете... и выдыхаете... и погружаетесь все глубже...”

Погружать в транс помогают также так называемые трюизмы или утверждения, которые констатируют очевидное: “Когда вы сидите и пишете, водя ручкой по бумаге, вы обнаружите, что чем больше вы пишете, тем больше обучаетесь... И вы, может быть, столькому научитесь, что и не нужно будет все это записывать... Мы каждый раз научаемся большему, чем думаем, что можем научиться... И когда мы обучаемся, мы создаем воспоминания...”

Еще один способ — это намек. Вы не говорите чего-то прямо, а как бы намекаете: “Многие люди находят, что в транс легче всего погружаться сидя, расслабившись в кресле... Многие при этом замечают, во-первых, то, что у них дыхание замедляется... и веки тяжелеют... и через некоторое время им даже не хочется открывать глаза...”

Следующий способ добиться от пациента выполнения определенных инструкций и при этом усилить сотрудничество — это так называемые “я-сообщения” или “я-утверждения” или, как я их называю “сообщения “Я хочу”. Я могу хотеть чего угодно, например, выиграть в лотерею. Это, конечно, еще не означает, что я получу то, чего мне хочется. Но когда вы в трансе, вы с большей вероятностью сделаете то, что я хочу. Конечно, я не попрошу чего-то безумного. Если вам не захочется, вы можете не делать, и я не обижусь. Вы свободны и независимы. Если вы откажетесь, то мы оба от этого только выиграем, потому что это только подтвердит вашу свободу и независимость от меня. В сущности, все, что вы сделаете, только пойдет на пользу.

Еще один способ наводить транс состоит в том, чтобы задавать вопросы. “Можете ли вы хотя бы представить себе все, чему вы научитесь за время этого транса? Вы можете спросить себя: а как глубоко я погружусь в транс на этот раз? Сколько времени пройдет перед тем, как закроются мои глаза? Сколько времени пройдет до того момента, пока я решу, что уже можно начинать выходить из транса? Заметили ли вы, что с каждым вдохом вы все больше расслабляетесь? Когда мы здесь сидим, вдыхая и выдыхая, вы замечаете, что у вас все больше и больше тяжелеют веки?” В сущности, при этом можно ненавязчиво и неавторитарно сообщить пациенту все, что вы от него хотите.

Я хочу еще раз повторить, как важно подбадривать и поощрять пациентов. Пусть лучше будет избыток похвалы, чем ее недостаток. А очень часто терапевты хвалить забывают. Пациенту всегда приятно услышать ваши слова: “Правильно! Молодец! У вас замечательно получается! Это даже проще, чем вы думали!” С точки зрения пациента, похвалы никогда не бывает слишком много. Я множество раз сама была субъектом гипноза и убедилась в этом. И еще я поняла, что, с точки зрения субъекта, гипнотизер часто торопится. Если вы хотите, чтобы пациент глубоко вздохнул, то необходимо дать ему время на то, чтобы он подумал об этом и на самом деле глубоко вздохнул. А когда он выходит из транса, очень важно многократно дать внушение на будущее о том, что в следующий раз погрузиться в транс будет легче, проще и приятнее. Необходимо отметить, что на этот раз он научился большему, чем собирался: “И, может быть, даже через несколько недель вас ждут приятные сюрпризы... Сейчас вы пробуждаетесь от транса, чувствуете себя так комфортно и приятно, и все ваши мышцы чувствуют себя отдохнувшими и расслабленными...”

Таким образом, выше были приведены несколько способов того, как, сохраняя авторитет, добиваться выполнения инструкций неавторитарно и недирективно.

Использовать самые разные приемы для погружения клиента в транс интересно, увлекательно и полезно. Хотя бы потому, что у него появляется гораздо больше возможностей достичь транса. Вашим замечательным подарком клиенту будет его умение наводить транс самостоятельно, без вашего участия. Ваша цель — научить его использовать транс для того, чтобы стать более мудрым человеком. Если вы можете научить его легко входить в транс, например, представляя рост цветка (сначала стебелек, потом бутончик, потом цветок), если он сможет легко входить и выходить из транса, то у него появится замечательная возможность изменять себя в трансе. И помните, что когда он входит в транс и использует свои ресурсные состояния, преодолевая защитные слои, вы тоже погружаетесь вглубь себя, активизируя свои ресурсы.

Демонстрация наведения транса

и последующий анализ

его особенностей

Бетти: Мне понадобятся два добровольца. (Выходят Анна и Борис, двое участников семинара.) Вы уже были в состоянии транса? Много раз?

Анна: Много.

Бетти: Ваша задача — не слишком быстро входить в это состояние. (Борису) А вы уже были в трансе?

Борис: В группе по НЛП.

Бетти: Это будет похоже и непохоже. Вы оба понимаете, что не теряете осознания происходящего. Вы можете слышать, понимать, что вокруг сидят люди, но они не будут мешать вам. А если будут, то мы поставим между ними и вами стеклянную стенку. Я люблю учить людей наводить транс, чтобы они в итоге могли это делать и без меня. Один из способов, который я при этом использую, — прошу вашего разрешения прикасаться к вашей руке и помогать ей левитировать.

Теперь работать буду я. Вам остается только слушать. Если вам нравится то, что я говорю, — используйте это для своего транса, если вам не нравятся, не подходят мои слова, позвольте им обтекать себя, как вода обтекает камни. Вы будете слышать мой голос и голос переводчика, и они будут сливаться в структуру, которая будет неделимой. То, что мы говорим, — то же самое и не то же самое. Я хочу, чтобы вы сели как можно удобнее. Вот так, правильно. Я хочу, чтобы вы почувствовали, как упираются ваши ноги в пол, как лежат ваши руки на коленях. Вы чувствуете твердый пол под ногами. Вы чувствуете, как ноги давят на пол. Вы, наверное, почувствуете давление ваших рук на колени. Почувствуете, как отличается давление вашей правой руки от левой. Вы почувствуете, как тепло ваших пальцев проходит сквозь материал к ногам. А может быть, все происходит наоборот, и тепло от ног проникает к вашим ладоням. А потом почувствуете разницу от давления каждого пальца руки — большого, мизинца, среднего.

И вдруг вы ощущаете тяжесть своей груди, которая поднимается и опускается в такт дыханию. Вы почувствуете отличия в ощущениях, когда вы вдыхаете и выдыхаете. Вы почувствуете тяжесть ваших век. И очень скоро они станут такими тяжелыми... Совершенно верно... Теперь вы сидите здесь, руки у вас лежат на коленях, ноги опираются о пол, вы вдыхаете, выдыхаете...

Вы, может быть, забыли, как важно следить за тяжестью и напряжением ваших ног. И может быть, вы забыли о маленьких напряжениях вокруг пояса, когда вы сидите... о том, как опираются ваши ноги о пол... А теперь, когда вы вспоминаете о тяжести ваших ног на полу, вы забыли, наверное, про руки... И вам нужно вспомнить и не забывать о тяжести ваших рук, лежащих на коленях... И вспомнить и забыть о тяжести ваших ног, стоящих на полу... И вспомнить и забыть, и забыть, и вспомнить... И вспомнить и не забывать об изменениях в вашей груди, когда вы вдыхаете... Вот так... Совершенно правильно, Борис... Очень хорошо...

...Некоторым людям нравится считать в обратном порядке... Некоторые люди воображают, что они плывут... в озере... а вокруг теплое солнце, приятный ветерок... Вы чувствуете почти что невесомость... А некоторым нравится придумывать для себя, что они несутся на облаке... огромном... белом... пушистом облаке... на которое можно опереться, в которое можно погрузиться... А некоторым нравится большая пушистая подушка... вашего любимого цвета... Невероятно мягкая... Вы можете зарыться в нее... она так приятна на ощупь... И вы можете идти глубже... И если захотите, можете попытаться открыть глаза... Хотя, наверное, не стоит... Для чего делать такое усилие...

Вы можете посмотреть на людей, сидящих вокруг, которые для вас сейчас ничего не значат... Или можете посмотреть на меня... вот так... затем глубоко вздохнуть и вернуться в то состояние, в котором вы были... Вот так... Очень хорошо... И на этот раз вы, может быть, захотите пройти чуточку глубже... Вы можете почувствовать себя и посмотреть на себя... подумать о себе... и при этом ощутить свое погружение... Очень хорошо...

А сейчас... когда вы сидите так удобно и расслабленно... и думаете о том, как вы погрузитесь в это состояние глубже... я хочу, чтобы вы почувствовали разницу между ощущениями правой и левой руки... почувствовали, как отличается давление правой руки от левой... Вы можете почувствовать ощущения в кончиках пальцев... в ваших ладонях... слабое ощущение тепла, проникающего в вас... И при этом вы забываете о давлении ног на пол... Вы совершенно забыли о своей груди, которая опускается и поднимается в такт дыханию... И ваша правая рука так отличается от левой...

...А сейчас я хотела бы, Анна и Борис, очень легко прикоснуться к вашей правой руке... Я начинаю легко приподнимать вашу правую руку... очень легко, Анна... как будто она является шариком... И с каждым дыханием... этот шарик поднимается выше... (рука Анны медленно поднимается) очень хорошо...

Борис, вы можете почувствовать разницу между правой и левой рукой... Я сейчас дотронусь до вашей кисти... вот так... как будто шарик поднимается вверх... без усилия... и чем выше... поднимается рука... тем глубже вы погружаетесь в транс... Если вы хотите пойти глубже, то рука ваша приподнимется... вот так... Вы можете почувствовать... каждый миллиметр, каждое маленькое движение вверх... Если вы хотите, то можете еще раз глубоко вздохнуть и остаться в этом приятном трансе...

Вы можете даже открыть глаза и посмотреть на свою руку, которая ведет себя так, как будто вам даже и не принадлежит... Совершенно верно, Анна... Вы можете открыть глаза на минуточку и посмотреть на вашу руку и убедиться, что она вам совсем не принадлежит... (Анна открыла глаза и, посмотрев на руку, быстро закрыла их.) Борис, вы можете положить руку вниз или поднять ее вверх... (Анна открыла глаза и, сидя с приподнятой рукой, смотрит, улыбаясь, на Бетти.) или просто подумать, куда ей сейчас захочется идти, вверх или вниз... Вы можете позволить себе открыть глаза и посмотреть на свою руку так, как будто она вам и не принадлежит... Но вот же она, здесь...

И если вы захотите пойти глубже, вы закроете глаза, и рука будет опускаться и опускаться... и вы будете погружаться все глубже и глубже... Вы все еще будете слушать наши голоса, и вам будет так же комфортно... Так же и по-другому, по-другому и так же... Если вы захотите, Борис, вы можете открыть глаза, или оставить их закрытыми, или вдохнуть очень глубоко... Анна, вы сидите очень удобно... вы хотели бы сделать что-нибудь еще в этом приятном трансе?.. (Анна слегка кивает головой в знак согласия.) А вы, Борис, вы хотели бы сделать что-нибудь еще?.. Ощутить что-нибудь новое... или можете просто слушать то, о чем мы говорим... Вы можете думать, что означают ваши ощущения... и при этом одновременно будете погружены в транс... и понимать все происходящее вокруг вас... А Анна только одним пальчиком прикасается к сознанию, а все остальное — приятный, завораживающий транс... Вам обоим очень приятно и хорошо... Это ощущение очень приятное и в нем вы можете многому учиться...

А некоторые люди, сидящие вокруг нас, тоже немножко прикоснулись к трансу, хотя в основном остаются в сознании... Вот так... И я хотела бы, чтобы сейчас вы подумали о том, что было вчера... перелистнули назад календарь своей жизни... подумали о вчера своего вчера... и, потихонечку пролистывая этот календарь, шли к тем далеким воспоминаниям, которые, казалось бы, совершенно ушли из вашей памяти... Вот так, Анна... Эти приятные далекие воспоминания, которые, казалось бы, совершенно стерлись из памяти... Теперь, когда ваша рука опускается ниже, вы можете погрузиться еще и еще глубже... Ведь вы так давно не прикасались к этим приятным, таким нужным вам воспоминаниям... Они приятные, может быть, совсем крошечные... какие есть у каждого человека...

Все дети любят прыгать в кучах сухих листьев... и бывают так довольны, когда получают хорошие оценки... когда им удается поймать мячик... или когда мимо них пролетит красивая бабочка... А может быть, вы вспомните давнишнего приятеля... В может быть, вспомните, как пахло печенье, которое пекла бабушка... Многие вспоминают, как учились кататься на велосипеде... как это тяжело... удерживать равновесие и одновременно крутить педали... и держать руль... и вдруг все сразу получается... вы едете на велосипеде... замечательное ощущение свободы... какое прекрасное ощущение... вы о нем совершенно забыли...

А может быть, вы срываете цветы... А может быть, дуете на одуванчик и загадываете желание... А может быть, вы смотрите на радугу и думаете о том, можно ли туда забраться и скатиться, как с горки... и катиться приятно и далеко... Может быть, вы вспомните ощущение маленького котенка у себя на руках... Может быть, почувствуете маленького щенка, которого вы ласкаете... вспомните его горячее дыхание... вот так... Есть так много приятных воспоминаний, о которых мы забываем... И когда вы прислушиваетесь к воспоминаниям, которые я называю сейчас, вы можете выбрать какие-то для себя... И вы совершенно забыли о давлении своих рук... о ваших коленях.. о давлении ног на пол...

Я хочу, чтобы вы еще раз глубоко вздохнули и погрузились глубоко... Вот так... И среди этих воспоминаний вы можете выбрать те, которые очень приятны вам... или вспомнить что-то свое... Может быть, вы идете по лесу и на земле нашли птичье яичко... такое маленькое... Может быть, вы играете с друзьями, ловите мяч, идете по снегу... и вспоминаете, каким холодным может быть снег... Может быть, вы ощущаете холод снега через ваши варежки... через ваши зимние ботинки... Может, вы вспоминаете дождик весной...

Я хочу, чтобы ровно минуту вы сидели спокойно, удобно... прислушивались или нет, вспоминали или нет... и уходили глубоко, просто ощущая это приятное чувство... Это так здорово... Неужели я так глубоко в трансе, а могу ли я погрузиться дальше... Могу ли я погрузиться так глубоко, что даже и не вспомню, как глубоко я был... или же я все время буду чувствовать давление рук на свои колени... Но это и не важно...

Одна минута... и я вам скажу, когда она закончится... сейчас... И это внутренне ваше время, которое вы можете использовать как хотите... (Проходит минута.) И минута подходит к концу... И вот вы сидите и слушаете и не слышите... (Берет руку Бориса и начинает поднимать) и вспоминаете это ощущение, Борис, когда ваша рука была приподнята моей рукой и тоже ощущала нечто, но совершенно по-другому... (медленно опускает руку) совершенно без усилий поднимаясь, а затем опускаясь обратно... и вспоминая, Анна, (берет руку Анны) ощущения вашей руки, когда я ее поднимала... (Рука Анны начинает подниматься сама.) Да, она вспоминает, без усилий... так приятно и хорошо... вот так...

А теперь вы можете приготовиться к тому, чтобы выйти из этого транса... взять с собой то, чему вы научились... и положить туда, откуда всегда удобно будет взять... Вспомнить только то, что вы хотите... Чувствовать только то, что вы хотите почувствовать... Вы можете взять с собой все что угодно, положить это на письменный стол своей памяти... Можете убрать в шкаф своей памяти... для того, чтобы это воспоминание вернулось к вам, когда оно потребуется... И посмотрите, чтобы ваши мышцы были расслаблены и сбалансированы... потому что они тоже готовятся к тому, чтобы выйти из состояния транса... такими освеженными, такими довольными... убежденными, что в следующий раз вы получите даже больше, гораздо легче, быстрее, без усилий... гораздо больше, быстрее, без усилий... каждый раз все больше и больше, все легче и легче... вот так... (Анна открыла глаза.) Очень хорошо... вот так... И уже время возвращаться... очень хорошо... Вы оба совершенно замечательные субъекты... Вы полностью вернулись, Анна?

Анна: Не совсем.

Бетти: Я тоже думаю, что нет. А вы полностью вернулись, Борис?

Борис: Я думаю, да!

Бетти: Вы уверены?

Борис: Мне будет очень легко вернуться в это состояние.

Бетти: Все, что вам надо, — это глубоко вздохнуть и вспомнить ощущение того, как мои руки прикоснулись к вашей кисти, и вспомнить... то ощущение... (Бетти протянула руку, дотронулась до кисти Бориса и начала ее легонько приподнимать.) Вот так... очень хорошо... Вы вернулись теперь, Анна?

Анна: Да!

Бетти: И вы, Борис, можете возвратиться, если захотите. Очень хорошо. Вы хотите что-нибудь сказать мне или всем остальным?

Борис: Было отличное ощущение приятного тепла, мышцы немного “набухшие”, но с рукой у меня ничего не получилось... В конце рука стала нечувствительной, невесомой... не всплывала... Место контакта я чувствовал не так, как если бы меня касались, а как будто оно обожжено... просто болело... на обеих руках... в особенности на правой руке... Вот тут “пятно контакта”...

Бетти: А сейчас?

Борис: Сейчас легче, но осталось ощущение не надавливания, а именно обожженного места... Мне кажется, что глубоко я не погружался... я все слышал...

Бетти: Конечно... и это очень хорошо, что вы все слышали. Иногда люди думают, что, погрузившись в транс, они перестанут что-нибудь воспринимать... А иногда им хочется продолжать все слышать и ничего не упускать... Но как вы считаете, Борис, транс был приятный?

Борис: Да! Причем был еще один интересный эффект. Я чувствовал себя, как в переполненном автобусе — рука в одной стороне, другая — в другой стороне, одно плечо выше другого и так далее.

Бетти: Это было не больно?

Борис: Нет, только немного странно.

Бетти: А вы, Анна?

Анна: В данный момент самая большая моя проблема — построить новые взаимоотношения с мужем. Поскольку в трансе я бываю довольно часто, то хотела попробовать определить глубину транса. Мне понравилось, когда вы сказали: “Сознание — это ваши пальцы, все остальное — ваше бессознательное”. Что-то было глубже, но это были неясные образы.

Бетти: Мне бы хотелось подробнее обсудить с группой это наведение, если вы не возражаете. Когда я буду говорить с аудиторией, это никак не отразиться на вашем ощущении от этого транса. Когда мы беседуем об этом, то привлекаем разум, мы говорим скорее о техниках, чем о том, что вы реально переживали. Вы можете делать то, что вам удобно: если хотите, останьтесь здесь, хотите — вернитесь на свои места.

Это наведение почти стандартное, хотя в нем есть много уровней, о которых я сейчас скажу. Вы, конечно, понимаете, что транс начинается тогда, когда субъект поднял руку и согласился сотрудничать с терапевтом. Разумеется, вы понимаете и то, что и я тоже была все это время в состоянии транса, как, впрочем, и сейчас. Потому что, находясь в этом состоянии, проще работать и учиться и вообще делать все, что угодно. Я бы хотела, чтобы вы это поняли. Сказав Алле, чтобы она не погружалась в транс слишком быстро, я имела в виду, чтобы она не погружалась так глубоко, что перестала бы со мной сотрудничать. Конечно, когда вы стараетесь не погружаться в состояние транса, очень легко там оказаться. Вы можете использовать как часть своего транса все, что исходит от вашего клиента. Часто я так и говорю: “Дальше все, что будет происходить, — это моя работа, это сделала я!”

Еще один прием наведения транса: я говорю, что пациент может слушать меня или не слушать. Он может воспринимать мои слова или позволять им обтекать себя, как вода обтекает камни. Это создает у пациента ощущение независимости, что мне и нужно. Слово “защита” здесь не очень подходит, но все же, если я произнесу что-то не совсем верное, мои пациенты знают, что на это не нужно обращать внимание. Я как бы заранее дала разрешение не обращать на меня внимание. Например, я говорю о давлении рук на колени и о различиях в ощущениях правой и левой руки, о том, что можно вспомнить и не забывать это ощущение, но можно и забыть о нем... Я играю словами: забудьте о том, что вы вспомнили, вспомните о том, что забыли, — в этом есть две цели. Во-первых, это запутывает и довольно скучно. В конечном счете вы устаете от моей болтовни, обращаете внимание внутрь себя, прислушиваетесь к своим ощущениям, а это именно то, что мне нужно.

Во-вторых, на более глубоком уровне у вас откладывается сообщение о том, что вспоминать то, что необходимо помнить, и забывать то, что необходимо забыть, — очень важный навык. Даже если вы забыли что-то вспомнить — это тоже ваше умение. Этот навык можно использовать в дальнейшем, когда вы будете работать с болью, с депрессией, с самооценкой, с совершенно любыми проблемами ваших пациентов. Потому что прощать — тоже очень важный навык, и мы очень часто забываем (слава Богу, не окончательно), что это вообще нужно делать. Когда мы начинаем понимать, что это всего лишь навык, то можно начинать его использовать: вспоминать то, что надо вспоминать, забывать то, что надо забывать. Вы как терапевты должны обязательно вселить в своего пациента надежду, что он может решить все свои проблемы, — безусловно, он может.

Затем я говорю о различных ощущениях: вы плывете в озере, испытываете ощущение ветерка, чувство невесомости, облако, на котором мы плывем... Это очень детское воспоминание. Когда дети играют в это, то они чаще всего действительно чувствуют, как летят на облаке. Безусловно, очень приятно зарываться в подушку, когда она мягкая и теплая, а кроме того, вашего любимого цвета. Я не задаю вопросов, я только очерчиваю канву.

Практически у каждого человека есть свой любимый цвет. Эту подушку или любимое одеяло можно сложить и убрать в какое-то тайное местечко, какой-то подходящий кармашек. А это очень важно, это главное, что можно позволить сделать пациенту во время терапии — взять с собой что-то приятное из своего прошлого и сохранить в памяти. Затем я всегда прошу разрешения дотронуться до руки пациента. Иногда рука бывает очень тяжелой, и тогда я медленно поднимаю эту тяжелую руку, а потом тихонечко опускаю ее на колено, и человек постепенно погружается в транс. Поэтому мне не важно, какой сигнал поступает от клиента. Все, что он делает, я использую, и что бы он ни делал — в конечном счете правильно. Это его транс, и я, естественно, постоянно даю понять, что это верно, хорошо, правильно.

Я прекрасно знаю, что люди мало пользуются таким важным и мощным инструментом, как голос. Когда вы что-то говорите и улыбаетесь, то любой почувствует вашу улыбку, даже если его глаза закрыты. Каждому человеку приятно, если ему улыбаются, особенно если он в трансе. Иногда я говорю: “Хорошо сделано!”, но чаще: “Вот так, верно!” — и при этом улыбаюсь. И пациентам важно слышать эти слова. Конечно, каждый понимает эти слова по-своему, но это уже другой вопрос.

Своим студентам я говорю, что “зарежу” их на экзамене, если они будут использовать слово “поделиться”. Клиенту вы должны давать, а не делиться с ним чем-то. Делиться можно какими-то “вкусностями”, но, работая с пациентом, можно лишь предлагать или давать. Конечно, его дело — взять или отказаться. Это важно и в повседневной жизни: если вы хотите что-то дать, то, предложив это, отстранитесь и отпустите. Мои студенты исключают из словаря вредное слово, но по-настоящему начинают понимать основную идею только через некоторое время.

Вернусь к прошедшему трансу. Поднимая руку пациента, я говорю ему, что она невесомая, и, даже если она тяжела, я говорю: “Хорошо!” Отец очень часто использовал со мной это наведение и даже не знаю, для кого оно было более привлекательным — для меня или для него. Потому что появляется некая физическая иллюзия: когда я обхватываю пальцами ваше запястье и начинаю потихонечку поднимать, давление на руку настолько слабое, что в какой-то момент, когда я постепенно отпускаю пальцы, становится непонятно, сама рука поднимается или все же это делаю я.

Поднимаю руку пациента я по следующим причинам: таким образом я учу пациента самостоятельно погружаться в транс. Вспоминая физические ощущения, легче впасть в транс. Кроме того, рука, поднявшаяся помимо воли пациента, служит неким “доказательством”. В моей практике бывали случаи, когда пациент более часа сидел с открытыми глазами, не двигаясь, глядя в одну точку, а потом, вернувшись, говорил, что не был в трансе. Теперь, когда я прошу клиента открыть глаза и он видит парящую собственную руку, все вопросы снимаются сами собой. Кроме этого, первое удивление от созерцания парящей руки сменяется постепенным проникновением в сознание идеи диссоциации. Когда вы почувствовали, что эта рука “не ваша”, смогли “отделить” ее от себя, тогда и начали формироваться первые навыки диссоциации. Вы сможете дальше работать с болью, отстранением от нее, вам будет проще готовить себя к публичным выступлениям.

В этом наведении было несколько интересных моментов, которые можно использовать в дальнейшей работе. Я сообщаю пациенту, что, поднимая или опуская руку, он может сам контролировать глубину своего транса. Следующая фраза: “Ты можешь вспомнить какое-то приятное воспоминание, о котором ты забыл, что его можно вспомнить”. Затем я каждой фразой приглашаю клиента вернуться памятью в прошлое, перелистать свой внутренний календарь назад. Многие люди считают, что ничего приятного в их жизни не было, хотя это, конечно, не так, даже если ваша жизнь не задалась или вы сейчас тяжело больны. Тем не менее вы можете вспомнить, как много лет назад в жаркий летний день ели мороженое, или о том, как принесли домой в дневнике одни пятерки или во время игры удачно поймали мяч.

Все знают, насколько трудно научиться кататься на велосипеде: удерживать баланс, и крутить педали, и крепко держать руль. В какой-то момент все получается — и невозможно описать этот триумф, но его можно вспомнить. Многие забывают это ощущение, но все могут вспомнить самый первый раз, когда это удалось. Среди чувств, сопровождающих эти воспоминания, присутствует ощущение триумфа, удачи и независимости. А это является очень важным кирпичиком, строительным материалом для каждого из нас. Мы склонны помнить скорее негативные моменты, но каждому нужны “кирпичики успеха”.

Затем я даю другие варианты воспоминаний, но обязательно какое-то, в котором есть изменение температуры. В России с этим легче — вы знаете, что такое снег, а в Техасе мне приходится говорить о запотевшей жестянке “Кока-колы”, только что вынутой из холодильника. Вы держите жестянку в своей руке и чувствуете, как холод проникает в пальцы.

Воспоминания о замерзших руках или ногах дают возможность научиться управлять своими физическими ощущениями. Это очень интересный ин­струмент для работы с психосоматическими состояниями и болью. Затем я обязательно даю инструкцию отложить это воспоминание в письменный стол или в шкаф своей памяти, чтобы позже можно было им воспользо­ваться. Потом я говорю об одной минуте по часам, а не о субъективном времени. В этом содержится намек на то, что время можно растягивать или сжимать, чем мы все успешно занимаемся: когда мы стоим под дождем или в очереди, время растягивается, а когда веселимся — время бежит

быстро.

Я всегда напоминаю, что в следующий раз в транс впадать будет все легче и легче. Возвращение из транса я тоже использую для того, чтобы еще раз показать, как легко войти и вернуться из транса, тем самым замыкая круг.

Задавайте, пожалуйста, вопросы.

Вопрос: Когда вы вводили двух пациентов в транс, вы в основном использовали кинестетические понятия. Это обязательно?

Бетти: Просто мне так больше нравится. Хотя я использовала и зрительные образы.

Вопрос: Когда вы работали с Борисом, то сдвигали свой корпус и вправо, и влево, изменяя модуляции голоса. Чего вы хотели этим добиться? Связано ли это с тем, что его “сдавливали” в автобусе?

Бетти: Вопрос очень интересный, я об этом не задумывалась. Могу сказать только, что человек в трансе чаще всего не помнит о своем теле.

Вопрос: Когда вы говорили с Анной о чем-то приятном, то отклонились от нее и изменили модуляцию голоса на безразличную. Почему?

Бетти: Потому, что Анна сама делала то, что ей было необходимо. Когда она выходила из транса, я интуитивно почувствовала, что ей необходимо побыть с самой собой, а не со мной. Поэтому я намеренно отстранялась.

Групповое наведение

Ваши ноги стоят на полу. Я хочу, чтобы вы глубоко вздохнули. И вы можете позволить вашему разуму полететь, поплыть... Иногда люди любят думать о том, что они начинают распускать вязаную кофту за ниточку... Рисунок на кофте начинает меняться... А может быть, вы что-то сплетаете, и начинает появляться новый рисунок... И вы чувствуете себя приятно и забываете, что рядом с вами сидит еще кто-то... И вы можете оставить глаза закрытыми или открытыми и при этом глубоко вдыхаете... А когда вы глубоко вдыхаете, то можете отказаться от этого кусочка своего сознания... Вы можете еще глубже вдохнуть... или можете выйти... или почувствовать другое, но почти такое же ощущение...

И вы можете вспомнить, если захотите... что-то из своего детства... или увидеть себя в будущем... или увидеть яркий свет... который обтекает вас... и почувствовать тепло этого яркого света... вокруг вас... и свои руки на коленях... Вам может быть это приятно... Вы чувствуете, как одна рука становится легче... и еще легче... а другая рука становится тяжелее... еще тяжелее... И вы глубоко вдыхаете... вот так... Вы можете пойти дальше... вот так... и глубже... Мне больше всего нравится иногда погулять... может быть, в лесу... пойти по тропинке... и почувствовать под ногами траву... И деревья такие зеленые... и птички поют... небо голубое... Вы идете... идете... и время от времени поворачиваетесь и смотрите на дорожку, по которой идете, и видите, как далеко вы зашли... Впереди горы... деревья... облака... А там, у вас за плечом, далекая, пройденная вами дорога...

А было когда-то далекое-далекое время, когда вы даже имени своего написать не умели... И бумага и карандаш были для вас такими непонятными... Вы не знали, как писать... Вы брали карандаш и пытались нарисовать линии... И в конце концов учились писать свое имя... составлять слова... А теперь вы пишете не задумываясь... вы можете писать и говорить...

Посмотрите, как далеко вы зашли... вот так... Вы можете пойти глубже и почувствовать разницу в ощущении ваших рук и тяжесть ваших век... И если вы захотите, то можете посмотреть вниз на свои руки... на правую руку... на левую руку... такие одинаковые... такие разные... и в правой руке может быть подарок...

Где вы сегодня?.. Что вы сегодня делаете?.. Как вы себя чувствуете сегодня?.. А на левой руке — то, где вы хотите сегодня быть... что вы хотите научиться делать... Вы можете посмотреть на разницу между руками... и увидеть, что вы держите в левой руке... в руке будущего... И куда вы идете... И чему вы научились... Что в вашем собственном будущем... Вы можете что-то изменить, сдвинуть, сделать по-другому... Можете глубоко и приятно вздохнуть... погрузиться глубже... вот так... И я хочу, чтобы вы почувствовали тепло... еще теплее... но не горячо... только тепло... Когда вы чувствовали себя тепло, приятно и уютно... вот так... очень хорошо... и когда вы сидите здесь с подарком в правой руке и частичками своего будущего в левой руке... чувствуя одно и ощущая другое... смотря на одно... передвигая взгляд на другое... вот так... посмотрите, как далеко вы зашли... Дорожка вашего прошлого... частично она ясная... частично затуманенная... а впереди другая дорожка... она бежит прямо и отклоняется в стороны... И посмотрите, как далеко вы зашли... и есть еще многое впереди... вот так...

И если вы захотите почувствовать ощущения ваших рук... как они поднимаются... поднимаются... вы можете посмотреть вниз на свои руки... и почувствовать разницу в ощущениях... вот так... Вы можете открыть глаза, оставаясь в трансе... И вы увидите меня, стоящую перед вами, оставаясь в трансе... потому что это совершенно другой способ смотреть на мир... Вы можете видеть все ясно и не очень ясно... Вы можете открыть глаза и посмотреть внутрь себя, и посмотреть на меня... то же самое, но другое...

Вы знаете, что вы в трансе... Вы хотели бы, чтобы я подняла вашу руку... тогда вы можете кивнуть головой... и остаться в трансе или пойти глубже... И я прикасаюсь... вот так... очень хорошо... И вы чувствуете то же самое, но как-то по-другому... Рука идет вверх, и вы можете уходить глубже в это ощущение... а вы хотели бы, чтобы я приподняла вашу руку?.. И по мере того, как она приподнимается вверх... (Подходит к одному из присутствующих, сидящему с открытыми глазами, медленно берет его за руку, легонько приподнимает ее и отпускает — та повисает в воздухе; берет руку его соседа и все повторяется.) Вверх... еще выше... вот так... вот так... очень хорошо... И такое приятное ощущение, когда вы учитесь это делать... И вы можете открыть глаза... транс останется приятным... даже если глаза будут открыты... и можете посмотреть на меня... Вы хотели бы, чтобы я подняла вашу руку?.. Это не обязательно... вот так... Я хотела бы, чтобы сейчас... вы представили перед собой... или внутри себя... позади ваших глаз или перед ними... прекрасную и приятную картинку... может быть, какой-то ландшафт... реку, деревья, цветы... какое-то место, где вы были или хотите побывать... и посмотреть на него... запомнить... ярко, отчетливо... запомнить, как все выгладит... как вы при этом чувствуете себя... представить место, в котором вы хотели бы быть... и увидеть и почувствовать все, что следует увидеть и почувствовать... вот так... очень хорошо...

А сейчас я хочу, чтобы вы приготовились выйти из этого транса, понимая, что вы можете погрузиться в транс и с другими людьми и сами с собой... для того, чтобы научиться чему-то новому или испытать это еще раз... Каждый следующий раз это будет получаться все лучше и лучше... если вам тепло... если вам удобно... если рука ваша поднята, вы можете положить ее на колено... не торопясь, делая это, как вам удобно... И будет еще много разных трансов... иногда вы будете пациентом... иногда вы создадите их сами... работая с человеком, сидящим в этой комнате... и это будут трансы, которые вы будете создавать для себя... вот так... Я хочу, чтобы вы возвращались... можете немного подвигаться... ощутить себя... Вы очень хорошие пациенты... Вы знаете, что, погружаясь в транс, вы слышите то, что происходит... вы делаете, что-то свое и знаете, что решать вам, воспринимать что-то или не воспринимать... И вы также знаете, что то, чему вы учитесь, иногда бывает важнее, чем все, что происходит вне транса... потому что то, что происходит во время транса, — более буквально и вы быстрее все это впитываете...

Обучение каталепсии

Сейчас, если нет вопросов, я хотела бы продемонстрировать наведение транса. Мне необходимо два добровольца: один с опытом, который будет входить в транс медленно, постепенно, и второй доброволец — не­опытный.

(Выходят два добровольца, усаживаются, Бетти начинает с ними работать).

Я буду обращаться с вами, как со своими пациентами, чтобы показать группе мою технику (ее голос становится тише и постепенно замедляется). Вам не мешает публика? Если мешает, то мы можем поставить между вами и ими “стеклянную стенку” (показывает рукой).

Когда я работаю с пациентом, то предупреждаю, что транс — это настолько приятное состояние, что может появиться желание остаться в нем. Но в первый раз он обязательно должен выйти. В следующий раз пациент может остаться, а в первый пусть выйдет. Мой друг Герберт Ластиг говорит своим пациентам, что если они не выйдут, то придется оплатить еще один час работы. Обычно это помогает. Поэтому я тоже часто так говорю.

Как правило, я учу пациента входить в транс так, чтобы он смог потом это сделать и без меня. Простейший способ — научить пациента каталепсии. Для этого я должна попросить разрешение брать вас за запястье. Можно? Замечательно. Если у вас один раз получилось, то вы уже не забудете свой физиологический навык и всегда сможете им воспользоваться. Это почти как умение ездить на велосипеде. (Внимательно смотрит на менее опытного пациента и улыбается, голос становится более певучим.)

Сядьте как можно удобнее... чтобы войти в приятный транс... А теперь всю работу буду делать я... Теперь вы можете слушать меня... или не слушать...

Если то, что я говорю, не очень подходит к вашему опыту, то пусть мои слова обтекают вас, как вода обтекает камни на пляже... Если это вам нравится, вы можете этим пользоваться...

А теперь вся работа будет моя, а вы только постарайтесь расслабиться и получать удовольствие...

Более опытный пусть не спешит, а неопытный идет в своем темпе... (Голос Бетти стал очень тихим, она говорит медленно.)

Вы сидите на стульях... Ноги опираются в пол, спины — о спинки стульев... Вы чувствуете вес своих рук на коленях... тепло своих рук... материал, из которого сделана одежда... каков он на ощупь под руками... может быть, тепло своих коленей через ткань... Посмотрите на свои руки... Попробуйте сравнить правую и левую... Ощутите тяжесть часов на запястье...

Почувствуйте разницу ощущений в груди при вдохе и выдохе... И с каждым вдохом... (вздыхает) вы ощущаете тяжесть век при каждом моргании... Замечаете, как они становятся все тяжелее и тяжелее... Вот так...

Вы можете вернуться назад к тому же ощущению... С каждым вдохом... Вот так... Все комфортнее и комфортнее...

Многие люди любят в такие моменты думать о каком-то парении или о плавании в прохладной воде на спине под теплым солнышком... Некоторые люди любят представлять себя парящими на большом белом пушистом облаке, в которое можно погружаться, погружаться и заворачиваться в него, как в одеяло... С каждым вдохом... Молодцы...

Мне, например, нравится представлять себе такую мягкую и теплую перину... мягкую, пушистую и теплую перину... в которую можно завернуться и чувствовать себя в безопасности... в перину вашего любимого цвета...

Замечательное чувство безопасности... И все комфортнее и комфортнее... С каждым дыханием... Все глубже и все комфортнее... И глаза могут за­крыться до конца... Хорошо...

Можно прикоснуться к запястью и почувствовать, какое там возникло ощущение... С каждым дыханием...

Вы можете почувствовать вес своих рук, правой и левой... Левая слева, правая справа... Почувствовать разницу ощущений в правой и левой руке... Хорошо...

(Бетти садится ближе и начинает работать с неопытным участником, Алексеем.)

Я сейчас наклонюсь и очень осторожно, Алексей, дотронусь до твоего запястья... Я потянусь и подниму твое правое запястье без всякого усилия, почти как воздушный шарик... замечательно... И с каждым вдохом рука все поднимается и поднимается... вот так... Это даже удивительно... Пока она поднимается, ты можешь идти все глубже... и глубже... А рука поднимается, как воздушный шарик... Ты можешь почувствовать легкость в руке и в плече... Еще один вздох... она еще поднялась... Ты опускаешься глубже и глубже... очень комфортно... без усилий... Если хочешь, можешь оставаться в трансе и открыть глаза только на минуту, чтобы посмотреть, как рука легко плавает в воздухе...

Я хочу, чтобы ты экспериментировал и получал удовольствие... Если хочешь, рука может немножко опуститься... Вот так... Ты чувствуешь разницу в глубине транса... Вот так... И опять немного повыше, чтобы самому опуститься поглубже... Вот так... Замечательно... Если ты хочешь погрузиться в очень глубокий транс... надо глубоко вдохнуть.... и опускать руку на колено... и когда она дотронется до колена... на этот раз ты погрузишься очень глубоко... очень комфортно... и ты расслабишься... Все хорошо и все комфортно? Ничего, если мы поговорим пока с Виктором?.. Хорошо...

(Начинает работать с более опытным участником.)

Виктор... Ты замечательно работаешь... Вдохнем поглубже... Теперь ты можешь закрыть глаза, а можешь и не закрывать... Так же, как я поднимала запястье у Алексея, я сейчас потянусь... и возьму тебя за запястье... и приподниму его...

Пока оно поднимается, продолжай мысленно отслеживать то, что я говорю, как ты все время делаешь... но все-таки не мешай себе получать этот приятный опыт... хотя ты и хорошо отслеживаешь...

Я хочу, чтобы, когда твоя рука поднимается, ты почувствовал, как сам опускаешься немножко глубже... Если хочешь, то, как Алексей, можешь позволить руке опуститься на колено и при этом погрузиться в транс... еще глубже... глубже, чем ты думаешь... по-настоящему испытать то, что ты хочешь испытать... Я хочу, чтобы ты пролистал назад свой внутренний календарь... нашел там приятное давнее воспоминание, которое ты уже забыл... такое давнее и приятное... здесь так много давних и приятных воспоминаний, которые ты забыл даже вспоминать... Какой-то день в школе, когда учительница похвалила тебя и улыбнулась... Когда ты был такой маленький, что только что понял, что эта рука принадлежит тебе... Когда ты учился играть в разные игры...

И теперь можно вдохнуть поглубже... вспомнить, как пахло в доме от мамы или бабушки... или, может быть, в лесу, где так замечательно гулялось... Восхитительное ощущение первого снега... похрустывание сухих осенних листьев под ногами... так много есть давних и приятных воспоминаний, которые ты и вспоминать забыл... Но можно вспомнить о том, что можно вспоминать... вкус замечательной еды... чьи-то глаза, которые смотрят на тебя с любовью... блаженство и защищенность беззаботно играющего маленького ребенка... Вот так... Можно вспомнить о том, что можно вспоминать... эти чувства, эти ощущения, эти воспоминания... о том, что ты так долго не вспоминал... Ты можешь продолжать вспоминать... и удерживать эти приятные воспоминания ушедших дней, которые ты вспомнил, что их можно вспоминать... так долго, как хочешь... Они теперь всегда внутри... и завтра... и сегодня... всегда с тобой... Так долго, как хочешь...

Теперь продолжай отслеживать и анализировать, но и получать удовольствие от этого чувства, что все от себя отпускаешь... как катушка или клубок ниток... когда он раскручивается, как узор на ковре... когда потянешь за ниточку и он начинает распускаться... Он начинает распускаться и изменяться... изменяться... вот так... а теперь можно потянуть за другую ниточку, и он изменится... и еще раз... и опять изменится... и еще кусочек узора растаял... И ты опускаешься еще чуть глубже... еще один момент... только один момент, чтобы по-настоящему расслабиться и войти еще глубже, как ты хочешь... глубже, чем ты думал... глубже, чем ты даже можешь войти... еще немного... Хорошо...

Можно пойти через эту глубину... прислушиваясь, но не слыша, и слыша, но не прислушиваясь... и знать, не понимая... и понимать, не зная... Хо­рошо...

Может быть, какие-то тридцать секунд времени, а больше времени вам внутри и не понадобится... чтобы собраться... понять... вспомнить... чтобы переструктурировать... сделать все, что нужно сделать... чтобы получить еще больше удовольствия... только на тридцать секунд времени, начиная с этой секунды...

И теперь прошли тридцать секунд нашего времени... и это все... больше вам и не нужно... они ушли в прошлое и остались в настоящем и уйдут в будущее...

...И теперь я хочу, чтобы вы взяли все то, чему научились, чтобы это осталось в вашем сознании так, чтобы вы могли легко к этому вернуться... может быть, как в каталожных ящичках или письменном столе или компьютере вашего сознания... но чтобы оно там сохранилось и чтобы вы могли это запросто оттуда доставать... все легче и легче... А теперь надо сложить пуховую перину, чтобы можно было опять ею воспользоваться и вспомнить...

А теперь мы осознаем происходящее в комнате и чувствуем разницу в своем дыхании... и людей, которые находятся в этой комнате, и звук моего голоса... возвращаемся ...

Начинаем возвращаться... Очень трудно отпустить это от себя... и хочется свое ощущение сохранить подольше, и трудно бывает возвращаться, настолько там было хорошо... Вы полностью вернулись... Замечательно... Все в порядке...

(Участники демонстрации отмечают тяжелое тело и легкие руки.)

Вы теперь знаете, как входить в транс, не правда ли? И можете туда вернуться легко и без усилий? (держит за руку Алексея, менее опытного пациента). Вернуться очень легко, и каждый раз все лучше и лучше... И лучше, и быстрее, и легче... Это очень просто... Запомнить, как это ощущается... Когда рука вот так опускается, ты выходишь из транса... И это очень просто... Это все, что нужно... Все, что нужно сделать, — это постараться не улыбаться...

Принципы построения транса

Алексей и Виктор замечательно справились с задачей, и сейчас мы поговорим об этом. Прежде всего хочу отметить, что пациент не обязательно должен меня слушать. Никогда нельзя узнать о человеке все, и можно произнести то, что не соответствует его опыту. Поэтому я и сказала, что мой голос обтекает их, как вода обтекает камни на пляже. Кроме того, в этой фразе заключена метафора: они сильны, они — камни, а я — вода и не могу по-настоящему что-то для них изменить, сдвинуть их. Это очень нагляд­ный образ, не правда ли? Наверное, все видели, как вода бьется о камни.

В сущности, я говорю о тяжести их ног на полу или рук на коленях и о том, как ощущается тепло рук через ткань одежды, для того чтобы они выбрали, на чем сфокусироваться.

Один из важнейших моментов в гипнозе, которым папа нас научил, — это управление болью. Транс всегда должен идти на пользу пациенту и, конечно, очень полезно уметь управлять болью — анестезировать. Наиболее простой способ научиться этому — создать “перчаточную” анестезию в руке. В дальнейшем мы еще будем этим заниматься. Поэтому при наведении транса я предпочитаю приподнимать кисть пациента, создавая не­обычные ощущения, помогающие перейти к следующему шагу.

После этого я предоставляю на выбор чувства и ощущения: мне, например, нравится плавать. Это вызывает много кинестетических ощущений. Это можно и видеть, и воображать, и чувствовать, и вспоминать. А вспомните образ большого, белого и пушистого облака, в которое вы немножко проваливаетесь. Практически каждый ребенок хоть однажды задумывался, какое будет ощущение, если он заберется на облако и поплывет. Каждый раз, когда пациент ярко и полно восстанавливает для себя детские воспоминания, появляется отличная возможность для наведения транса.

Следующий чудесный образ — мягкая перина или пушистое одеяло в красивом шелковом чехле, очень легкие, уютные, создающие ощущение комфорта и безопасности.

Наведению транса способствует постепенное сужение поля внимания пациента так, как это происходит дальше: “Многие люди любят парить или плавать, некоторые любят заворачиваться в перину или пуховое одеяло, я люблю ..., а это — перина вашего любимого цвета”. Я пошла от широкого, сузила, сфокусировала и “отдала” это пациенту. И я никогда не спрашиваю, есть ли у него такая перина и какого она цвета, потому что хочу подчеркнуть безопасную интимность транса. Если во время транса у нас сложилось ощущение совместности, то я хочу, чтобы пациент убедился: эта совместность для него безопасна. Я не задаю вопросов о каких-то конкретных вещах, сопутствующих трансу, и субъект знает, что там, внутри себя, он в безопасности. В трансе очень многое зависит от доверия, которое возникает между пациентом и психотерапевтом и я, разумеется, делаю все от меня зависящее, чтобы укрепить это доверие.

Теперь я немного расскажу об использовании каталепсии для наведения транса. Обычно я поднимаю руку пациента за запястье и говорю об ощущении легкости в ней, об ощущении парящего воздушного шарика. Я это делаю по ряду причин:

l прежде всего это хороший способ войти в транс в следующий раз, достаточно только вспомнить это ощущение;

l в этом случае я использую некую физическую иллюзию: я постепенно отпускаю руку пациента, и становится трудно различить, когда я уже отпустила и когда рука начинает подниматься сама;

l иногда пациенты сомневаются, что были в трансе. Но если во время каталепсии они открывают глаза и видят свою “подвешенную” руку, то сомнения исчезают, и это, конечно, повышает доверие ко мне.

Иногда рука может и не подниматься. Ничего странного в этом нет. Просто клиент, проявляя лояльность к психотерапевту, максимально расслабился.

Работа с сопротивлением

(интервенции

для интеллектуально-ориентированных

субъектов)

Одной из составных частей мастерской продвинутого уровня, которую я провожу в США, является проработка частных случаев. Мы можем уделить этому лишь немного времени, поэтому я буду благодарна вам, если вы выберете из практики что-то наиболее интересное для общего обсуждения. Меня просили также провести наведение для людей очень “интеллектуально-ориентированных”, которые постоянно отслеживают свои реакции, и поэтому у них создается впечатление, что они не могут погрузиться в хороший транс. В этом случае в результате неправильного подхода проявляется сопротивление.

Сейчас я проведу комбинацию естественных трансовых наведений, рассчитанных на таких интеллектуалов, а потом формальное наведение для людей, которые не погружаются или считают, что не погружаются в транс.

Одно из моих излюбленных сообщений таким клиентам, например, архитекторам или инженерам (вы, конечно, знаете, что инженеры и архитекторы думают несколько иначе, чем поэты: если что-то не разложено по полочкам, то они это “не покупают”): “Вы знаете, я представляю себе разум не с научной точки зрения, и в моем представлении он похож, как это по-вашему, на систему координат, с горизонтальной осью Х и вертикальной осью Y”. Я всегда спрашиваю: “Вот эта вертикальная ось, она как называется — Х или Y?” Я много раз это делала, иногда даже запутывалась от старания. На самом деле я ловлю слушателя “на крючок”, концентрирую его внимание на моем движении, показывающем вертикальную или горизонтальную ось. Транс начинается со старания пациента представить этот график в своем сознании. “Если по оси Y двигаться вверх, там будет интеллектуальный склад ума. Мы, люди с интеллектуальным складом ума, действуем приемами этой оси: “Не знаешь, как завязывать ботинки, — практикуйся; друзей нет — вступай в клуб; не умеешь обращаться с компьютером — иди на курсы или купи книжку”. Такова наша интеллектуальная часть: мы всегда знаем, ЧТО нужно делать, чтобы преуспеть. Это очень комфортное место — здесь все ясно. А вот это — “эмоциональная” ось, здесь мало что ясно. Почему мы бросаем на могилу цветок? Почему моя собака, обыкновенная дворняга, для меня лучше вашей — царских кровей? Какие-то бессмысленные вещи! Если у вас есть проблемы с эмоциональной частью, а вы, стремясь быть успешным, поднимаетесь все выше и выше по интеллектуальной оси, то вы просто все дальше и дальше уходите от проблемы. А нужно просто постараться “отпустить” интеллектуальную составляющую, чтобы переключиться на эмоциональную, и однажды... Однажды... в моей семье жила морская свинка, очень маленькая и милая. Это был замечательный мальчик, которого звали Види, потому что он умел свистеть. Все просто обожали эту свинку. Однажды мой сын, которому тогда было всего пять лет, вынес зверька на задний двор, чтобы он поел травки, которую очень любил. День был очень жаркий, и Види от этого погиб. Мы так расстроились, что все плакали. Мы завернули его в красный бархат, отнесли к железной дороге и похоронили на насыпи, недалеко от рельсов. Нам хотелось, чтобы он слышал свистки паровозов. Нам казалось, что ему это понравилось бы.

В тот вечер мой пятилетний сын пошел в гости к пятнадцатилетнему соседу. Мой сын позвал его за дом жечь спички, а сосед привел его ко мне и рассказал об этом. Я посмотрела на сына, готового принять наказание, и подумала, что здесь что-то не так. Обычно он не жег спички, и даже если бы вдруг захотел, то не пошел бы с этим предложением к взрослому парню, который точно отведет его к маме и нажалуется.

Я решила посоветоваться с папой и позвонила ему. Папа сказал: “Посади своего сына на колени и скажи: “Иногда происходят несчастные случаи. Когда такое происходит, судьба тебя наказывает самим этим случаем больше, чем кто-нибудь другой”. Я сказала об этом своему сыну, он заплакал: “Я убил Види, я думал, что меня нужно отшлепать. Я думал, что если меня отшлепают, я буду чувствовать себя лучше”. Это было решение проблемы на эмоциональном уровне. Я сейчас наблюдаю за вашими лицами и вижу, что история о нашем Види, умевшем свистеть, которого мы завернули в красный бархат и похоронили возле железной дороги, чтобы он слушал свистки паровозов, почти у каждого вызвала особый, повернутый внутрь себя взгляд и у многих потеплели глаза. Многие думали: “Да, ему наверняка это понравилось бы!”

На интеллектуальном уровне это не имеет ни малейшего смысла. Однако является замечательной иллюстрацией того, что некоторые проблемы находятся на эмоциональном уровне и решать их интеллектуальными способами невозможно. Морскую свинку нужно хоронить на железнодорожной насыпи, и годы спустя, услышав гудок паровоза, вы подумаете, а слышит ли его ваш любимец, и улыбнетесь. В моей семье все переглядывались и улыбались.

Нельзя жить, используя только одну ось. Итак, когда ко мне приходит весьма интеллектуальный клиент, то подготовка состоит в “поглаживании”, в “подслащивании пилюли”. Одновременно я стараюсь выяснить, насколько клиент способен отпустить на время эту интеллектуальную ось. Такие люди чаще всего даже не хотят иметь дела со всякими эмоциональными “штучками”, и не надо пытаться их заставлять. Они достаточно комфортно чувствуют себя на вертикальной оси. Ведь очень многие проблемы можно сместить в интеллектуальную сферу.

Например, мы с коллегой по работе идем в буфет выпить кофе. Я говорю: “О, я забыла деньги!” Мой спутник или спутница скорее всего заплатит за меня. На следующий и, может быть, на третий день тоже, но это обстоятельство уже где-то будет отмечено. На четвертый день мне скорее всего откажут, потому что для коллеги по работе 3—4 чашечки чая или кофе составляют своеобразный “лимит кредита”. И все это знают как-то автоматически. У некоторых людей такой лимит выше, но есть он у каждого. Цель этого лимита в том, чтобы этот человек не слишком глубоко влез в долги. “Я сделаю для тебя и это, и это, и это, а ты, пожалуйста, сделай вот это для меня”. Конечно, по-настоящему важно было бы так поступать с близкими для нас людьми, а мы чаще всего говорим, что то, что мы для них делаем, ничего не стоит. Если вы с каким-то человеком отлично информированы о состояния ваших взаимных кредитных лимитов, то вы замечательно ладите.

Это один из простых примеров того, как мы берем эмоциональную проблему и переносим в интеллектуальную плоскость. Для многих людей так гораздо комфортнее. Хотя все равно существуют такие вещи, как цветы на могиле или похороны морской свинки на железнодорожной насыпи.

Итак, ваш клиент говорит, что его невозможно загипнотизировать. С этим можно работать разными способами. Сейчас я покажу наведение для подобных клиентов и переплетающееся с ним групповое наведение. Для этого мне, конечно, понадобятся субъекты, мужчина и женщина.

Бетти (обращается к женщине, Маше): Вы используете транс в своей работе?

Маша: Да.

Бетти: Часто или нет?

Маша: Ежедневно.

Бетти: А вы легко входите в транс?

Маша: Никогда.

Бетти: Вы как раз легко входите в транс, я сама видела.

Маша: Я работаю тоже в трансе, но в самонаведенном.

Бетти: Все трансы самонаведенные. Когда вы здесь сидите, а я работаю, вы входите в транс, не правда ли?

Маша: Да, но это странный транс. Я все чувствую, все замечаю и слышу.

Бетти: Конечно, конечно. Я тоже. Как ты думаешь, я сейчас в трансе?

Маша: Мне кажется, да.

Бетти: Но я слышу, что происходит в этой комнате, все чувствую, всех вижу.

Маша: Я восхищаюсь тем, что вы не реагируете на все это.

Бетти: Так я сейчас в трансе или нет?

Маша: Да!

Бетти: Но я же все слышу!

Маша: Да, вы все слышите, вы легко отметаете все, что вам не нужно.

Бетти: Совершенно верно. Поэтому не рассказывайте мне, что вы не впадаете в транс, я видела ваше лицо. Или вы упорствуете?

Маша: Да, я впадаю, но я хотела бы поучиться у вас умению отметать все лишнее, научиться отрешаться от всего.

Бетти: Очень трудно перестать отслеживать в такой большой аудитории. Не важно, осознаешь ты аудиторию или нет, главное, чтобы внутри происходили перемены.

Бетти (обращается к мужчине, Кириллу): Если бы вы собирались погрузиться в транс, не погружаясь в транс, и объясняли бы ей, как это ощущается, когда погружаешься в транс, как бы вы это сделали?

Кирилл: Наверное, предложил бы ей отслеживать все, что происходит вокруг, более, чем раньше.

Бетти: Отлично! Объясните, пожалуйста, ей, не впадая в транс, глядя на нее или на меня, если это будет проще. Опишите все ступени, которые вы проходите, впадая в транс. Все перемены, которые произойдут: вы хорошо их знаете, потому что вы это много раз делали. Вы в точности знаете, какие перемены происходят с лицами ваших пациентов, с их глазами, со зрачками и дыханием и так далее... Я хочу, чтобы вы мне все это объяснили, но не впадая в транс. И не улыбайся, ты слишком много знаешь.

Кирилл: К сожалению, я могу описать очень многое, но до определенного предела. Меня больше всего интересует то, что за этим рубежом. Мне хотелось бы научиться проходить туда.

Бетти: Я прошу вас объяснить, что вы видите в своих пациентах, когда погружаете их в транс. Вам, конечно, хорошо известен такой момент “соскальзывания”, когда, глядя на пациента, вы точно знаете, что он в трансе. Вы знаете, как это выглядит, и даже частично знаете, как ощущается. Я хочу, чтобы вы мне это описали, не входя в транс.

Кирилл: Первое, что делают пациенты, это ищут такое положение тела, в котором чувствуют себя более комфортно.

Бетти: Куда они при этом смотрят?

Кирилл: Они часто прикрывают глаза, смотрят в пол и очень редко на меня.

Бетти: На лицо или в глаза вам смотрят?

Кирилл: Когда устраиваются — редко. Когда устроятся, они внимательно смотрят на меня, как бы ожидая одобрения своим действиям, и ждут. Я начинаю говорить, используя какое-нибудь наведение...

Бетти: Как меняются их лица в этот момент? Я хочу, чтобы вы мне показали.

Кирилл: Лица замирают, почти полностью отсутствует мимика, и они смотрят на меня, как вы сейчас на меня смотрите.

Углубление транса

Сейчас я предлагаю рассмотреть возможности углубления транса. Иногда бывает интересно воспользоваться техникой углубления транса, основанной на одной из модальностей — визуальной, звуковой или кинестетической. Поэтому, работая с трансом, вы можете придумать упражнения, связанные с фокусировкой внимания на какой-то конкретной модальности. Приведу пример.

Вы можете войти в состояние транса и запомнить все, что захотите, или избрать другой путь и записать то, что захотите. Когда вы входите в состояние транса, у вас есть возможность испытывать все на себе. Тогда переживания становятся вашими личными и при необходимости вы можете пользоваться тем, что вами присвоено.

Я никогда не читаю трансовые наведения, потому что в этом случае нет возможности наблюдать за пациентом. Иногда я сижу дома, работаю на компьютере, записывая текст наведения. Мне очень нравится такая работа, потому что всегда можно еще раз вернуться к тексту транса, вспомнить, добавить, еще раз восхититься: “Боже мой, я сделала это!” Каждый раз, когда вы пишете наведение, наводите транс или входите в транс сами, то становитесь все более и более опытным. Нежные и ритмичные прикосновения ваших рук к клавиатуре... Ведь часто вы даже не смотрите на экран компьютера, а прислушиваетесь к звуку ваших пальцев... Вы прислушиваетесь к голосу в своей голове, который нашептывает вам слова, которые вы затем печатаете... Если вы делаете это очень спокойно, то можете даже услышать, как кровь стучит у вас в ушах... звук своего дыхания... В этой комнате есть и другие люди, и вы чувствуете и слышите, как они двигаются на своих стульях... если вы пишете, то можете слышать звук ручки, которая бежит по бумаге... может быть, вы слышите звук, с которым ваша рука касается бумаги, когда вы пишете, начиная с верха листа и заполняя его полностью... когда ваши глаза закрываются... закрываются ли они совсем без звука или, может быть, можно что-то услышать, когда опускаются веки... Можете ли вы услышать свое дыхание... можете ли вы услышать свое сердце... можете ли вы не услышать ничего... самого себя... вы сидите здесь... Вы можете слышать дыхание сидящего рядом с вами человека...

Вы можете слышать мой голос, обращенный к вам... Может быть, вы решите, что не стоит писать, потому что и этот шум слишком сильный... Так редко можно позволить себе уйти в себя, где нет ничего... вы слышите ничего... вы видите ничего... вы даже ни о чем не думаете...

И вдруг вы оказались в середине чего-то неизвестного, в месте, которого не бывает... Где это — неизвестное?.. Может быть, вы увидите цвета... а иногда, чем ярче цвета, тем более приятен транс... как будто радуга... фиолетовое и голубое, и оранжевое, и зеленое, и красное, и желтое... все эти цвета... И иногда... цвета приходят с чернотой — в середине ничего... А иногда в этих цветах появляется какая-то структура... как будто это яркий сплетенный ковер: черный, красный и желтый... и рисунок такой красивый... И чем ярче, тем красивее... тем приятнее и тем глубже вы можете опуститься... когда вы ставите одну ногу сюда — в этом мире со мной...

Но вам нет необходимости меня слушать... потому что, может быть, для вас отсутствие звуков будет лучшим звуком... звук ничего... цвета... звук ничего... в середине ничего... а в ничего нет середины... Звук вашего дыхания, и звук вашего сердца, и звук моего голоса... Звук моего голоса может стать звуком ветра в середине... в середине летнего дня, может стать шуршанием листьев... Может стать голосом вашего учителя... Может напомнить вам о приятных воспоминаниях: о вашей матери, о вашей бабушке, о вашей тете... как будто звук ветра, шуршащий листвой в летний день... Здесь я вам не нужна... вы слушаете и не слышите... и слышите, не слушая... в середине ничего... Если в этом ничего есть середина... вы можете взять цвета с собой... и звук ничего с собой... и начать выходить из этого транса...

Но до того, как вы выйдете из него... может быть, вы захотите погрузиться в него немного глубже и почувствовать, каково это: пойти немножко глубже и ниже... больше, чем вы думали... так, чтобы удивить себя, удивить приятно... больше, чем вы думали... Какое приятное ощущение... А затем еще чуточку глубже... вот так... Как хорошо... это так приятно... и затем... почти с неохотой вы можете начать возвращаться... и может быть, увидеть в своей руке ручку, которая не так уж много записала... Вы убедитесь в том, что мышцы ваши в равновесии, что они чувствуют себя удобно... потому что в этих приятных трансах напряжение в наших телах уходит, как вода, которая стекает с перьев утки, когда она выходит из пруда... Утка может глубоко нырнуть, а потом вода быстро-быстро сбегает с ее перьев... И то же самое вы можете сделать с напряжением, со стрессом, проводя подобные трансы... позволить напряжению упасть с вас, как вода стекает с утки... уйти от вас, как листья облетают с дерева... как бегут ручьи после летнего дождя...

Если вы были в трансе и забыли записывать, как хотели в начале, как вам будет приятно, войдя в транс следующий раз, понять, что вы запомнили все, что было, и вам есть, что передать другим людям. Вы наверняка убедитесь в этом. Достаточно снова войти в состояние транса, и вы все вспомните и опять испытаете эти приятные ощущения. Вы можете глубоко вздохнуть и подумать: “А интересно, где же эта середина ничего?” Вы можете понять, что ее не бывает. Вы можете восстановить это ощущение внутри себя.

Если бы вы были пациентами в моем кабинете и вошли в этот приятный и глубокий транс, то я могла бы поговорить с вами и помочь создать границы, или же поговорить о кирпичиках любви, заботы, самоценности — кирпичиках, из которых вы могли бы начать строить дом самого себя или забор вокруг этого дома. Если бы я знала, что внутри вас есть некоторая пустота, то могла бы говорить о том, что вы можете начать ее заполнять — вверх, вверх, вверх. Какое-то время вы могли бы и не знать о том, что пустота эта заполняется. Пока однажды вы не посмотрите и не поймете, что пустоты уже нет, что она уже заполнена. Иногда людям нравится укладывать ковер или как-то иначе закрывать эту зияющую дыру. Думать о том, что она скрыта, и значит, ее нет; да, она действительно немного скрыта. Но если вы пойдете по этому полу, то почувствуете внизу пустоту, гулкую пустоту. Поэтому вам надо приподнять крышку и начать туда что-то вкладывать до тех пор, пока все не закроете.

Иногда вам нужно взять чувства, или эмоции, или события, положить их в какое-то местечко, ящичек и подписать “Посмотреть потом”. Точно так же, как перед зимой вы убираете в коробку свои летние вещи. Вы берете кусочек боли или унижения, кладете их в коробочку и закрываете крышкой, и живете той жизнью, которой бы вы хотели жить с сегодняшнего дня, потому что жизнь сегодня и завтра для вас очень важна. Если вы сделаете это, то жизнь сегодня и завтра вам понравится существенно больше. Затем вы уже можете пойти и взглянуть на ту коробочку с надписью “Посмотреть потом”. Очень часто вы будете обнаруживать, что содержимое исчезло или очень изменилось. Затем у вас появятся другие вопросы, с которыми вы научитесь справляться, но они уже будут значительно проще. Вы будете чувствовать себя сильнее и увереннее.

Многие считают, что эриксоновская терапия не директивна. Это не так: все зависит от обстоятельств, в которых находится пациент. Иногда надо предложить выбор, а иногда очень конкретные шаги, например: “Возьмите все это и положите в коробочку с надписью “Посмотрю потом”. Но эта директивность всегда обернута в некоторую неясность — таким образом снимается сопротивление.

Транс терапевта

Наилучшие результаты дает наблюдение за людьми в момент самонаведенного гипнотического транса. При погружении в транс у вас повышается чувство свободы и творческая активность, вы получаете доступ к своим внутренним ресурсам. Когда вы делаете это одновременно с пациентом, вся мудрость, которой вы владеете, тут же становится частью вашего репертуара, что позволяет создать замечательную интервенцию.

Эриксон неоднократно повторял, что никогда нельзя точно сказать, что гипноз начался или закончился. Или, например, что в тот момент, когда терапевт замолчал, начался гипноз. Хочу подчеркнуть, что очень важно уметь находиться в гипнотическом состоянии все время работы, это умение приходит с опытом.

В продолжении семинара я буду находиться процентов на 85 в трансе, в котором, собственно, нахожусь и сейчас. Постепенно мне удастся навести транс на каждого из вас, и многие даже сейчас могут сказать, что я уже начала это делать, потому что они уже кое-что видели. Это естественный транс. Он лишь чуть-чуть отличается от повседневного и является таким же мощным инструментом, даже более мощным, потому что наводится мгновенно.

Вопрос: Бетти, можно ли в трансе так замотивировать своего “саботажника”, чтобы он добивался каких-то изменений во мне, не дожидаясь времени, когда это станет уже необходимо?

Бетти: Если я правильно поняла, ты имеешь в виду, что хотела бы уметь мотивировать себя таким образом, чтобы добиваться изменений в себе до того, как обстоятельства заставят тебя только реагировать. Во-первых, если по натуре ты человек, который “принимает вызов”, то за это, как и за все, тоже приходится платить. Я всегда говорю своим пациентам: либо вы владеете каждой своей эмоцией, каждым способом реагирования, либо он владеет вами. Я думаю, первая часть твоего вопроса состоит в том, как лучше овладеть частями себя.

Вторая его часть не менее важна. Мы часто льстим себе, обманываем себя: “Завтра встану рано и сделаю гимнастику, а потом уберу весь дом!” Может быть, в какой-то момент я перестану повторять себе эти приятные “враки”. Но если бы вечером, когда я, засыпая, тихонько себе это говорю, кто-нибудь подслушал и спросил: “Что, правда?” — я бы ответила: “Нет!” Эта ложь приятна на слух. Но я знаю, что это ложь. Суть здесь в том, что если бы я не знала, что лгу сама себе, то каждое утро просыпалась бы неудачницей. А это ужасное ощущение, и с ним невозможно жить.

В Штатах однажды шла по телевидению реклама мороженого: на полу, перед низеньким столиком сидит девушка. На столике широкая ваза, и девушка доедает из нее мороженое. В комнату входит мужчина. Она поднимает на него взгляд, в руках ложка, а вазочка уже пуста, и говорит: “Я съела все мороженое”. Девушка кладет ложку и говорит: “И всегда так буду делать!” Она берет на себя ответственность за то, что сделала: “Да, я съела мороженое, тебе не оставила!” Первое, что нужно делать с самомотивацией, — “выстричь” ложь, которую ты себе говоришь и в которую веришь, чтобы не просыпаться каждое утро неудачницей.

А превращение себя из пассивного субъекта в активного — процесс затяжной. У всех нас на это уходит целая жизнь. Слишком уж многое в нас самих сопротивляется. Часто за это не получаешь никакой награды. Человек, который принимает решения, может, естественно, ошибаться, но в любом случае, тот, кто принимает решения и отвечает за все, всегда “крайний”. Ты предпринимаешь некоторые активные шаги, значит, ты рискуешь потерпеть неудачу. А это страшно. Но если ты хочешь что-нибудь сделать в своей жизни, не жди, пока тебя загонят в угол. Ты покупаешь туфли и думаешь: “Какие неудобные! Я обую их завтра, а сегодня те, растоптанные”. Когда нет выбора, приходится платить дважды. И сама идея иметь свободу выбора настолько привлекательна, что за нее можно многое отдать.

Ты должна понимать, что активные действия могут быть связаны с дискомфортом. Нужно понимать, что это процесс постепенный. С одной сигареты курить не приучишься, отложив работу на завтра один раз, не получишь такую привычку. Погрузившись в один транс, ты, несомненно, проделаешь очень важную работу, но и тут необходимо заниматься собой постоянно. Это процесс, противный всей нашей природе.

Нет никакого способа проинструктировать бессознательное относительно того, как нужно обращаться с нами. Но оно само знает наиболее эффективный для тебя путь. Итак, когда вы научитесь погружаться в транс, создавать конструкцию, необходимую для того, чтобы помогать себе или своим пациентам и доверять бессознательному, оно начнет работать. В нем заложено столько мудрости и необходимой информации, что вам остается лишь научиться трансу, а затем практиковаться, практиковаться и еще раз практиковаться.

Вопрос: Можно ли проводить интервенции с самим собой, может быть, обманув себя как-то, чтобы она сработала? Если у вас есть возможность, приведите, пожалуйста, пример, который касается вымышленного мира. У меня и моих знакомых достаточно размыта граница между реальным и внутренним миром.

Бетти: Зачем вам себя обманывать?

Участник: Когда я продумываю интервенцию, то, зная ее, не могу себя “обмануть”, не могу использовать ее для себя.

Бетти: Приведу пример. В Америке просто ненавидят выступать на публике. Сейчас я приведу пример интервенции, которую я подготовила для такого случая, и вы свободно можете ее провести с собой, потому что я отлично проводила ее для себя.

Работая с группой, я ищу дружелюбные лица, отмечаю где они сидят, чтобы повернуться к ним в тот момент, когда мне понадобится поддержка. Затем я начинаю всматриваться в лица людей, которые сидят, скрестив руки и/или ноги, снисходительно покачивая головой и как бы говоря: “Ну да, ну да. Говори, говори”. Таких всегда много. Затем я смотрю на них и пытаюсь вызвать улыбку или, может быть, кивок головой.

Я представляю сидящих вокруг шахматными фигурками. Когда все происходящее превращается в игру, то ничего страшного в этом не остается. Если даже находится такой человек, который не улыбнулся мне за все время встречи, не беда, зато все остальные были совсем другими.

Таким образом, смысл интервенции состоит в том, что все происходящее — игра, хотя, конечно, я не надеваю на себя клоунский колпак или красный нос, чтобы заставить вас рассмеяться. Но, превращая все это в игру, я изгоняю страх.