9. Наведение гипноза: общие соображения - Мудрость Милтона Эриксона

Перед тем как предпринимать попытки наведения гипнотического состояния, следует учесть несколько общих принципов, создающих тот общий контекст, в котором будет происходить реальный процесс наведения. Следует отметить, что эти принципы имеют явное сходство с обсуждавшимися ранее общими принципами психотерапии.

Любой человек может быть загипнотизирован

Большинство современных исследований указывают на то, что только лишь небольшая часть пациентов (около 20%) обладает действительно высокой гипнабельностью. Остальные обычно считаются гипнабельными в умеренной степени или же вообще негипнабельными. Эриксон подверг сомнению эти выводы, считая их основанными на неадекватном использование техник гипноза. Он полагал, что гипнотическое состояние является вполне естественным и что его может испытать каждый человек при определенных обстоятельствах и с помощью достаточно умелого гипнотизера. Понятно, что нет такого гипнотизера, который мог бы загипнотизировать кого угодно, но Эриксон считал, что хороший гипнотизер может загипнотизировать гораздо большее количество людей, чем это указано в исследованиях.

Насколько мне известно, гипноз — это форма человеческого поведения, возникшая так же давно, как и сам человек [1960].

(Erickson, 1980, Vol. II, 33, p. 341)

Транс — достаточно широко распространенное состояние. Фанатические поклонники футбола, смотрящие матч по телевизору, воспринимают только сам процесс игры, не осознавая ни своего тела, сидящего на стуле, ни голоса жены, зовущей обедать.

(Erickson, Rossi & Rossi, 1976, p. 47)

В зале ожидания аэропорта я видел сидящих людей, бесцельно смотрящих в пространство. Я полагаю, что это и есть проявление повседневного транса.

(Erickson & Rossi, 1981, p. 49)

Гипнотические феномены имеют универсальный характер и должны приниматься во внимание при любых попытках понять природу невроза.

(Erickson, 1980, Vol. III, 23, p. 253)

Гипнотическое состояние является естественным феноменом человеческого ума, вполне объяснимым, как и все другие психологические процессы, в терминах наших несовершенных представлений о психических механизмах.

(Erickson, 1980, Vol. I, 24, p. 493)

Лучшие гипнотические субъекты — это нормальные люди с хорошим интеллектом; любой действительно сотрудничающий человек может быть загипнотизирован.

(Erickson, 1941b, p. 14)

Все нормальные люди, так же как и некоторые не вполне нормальные, могут быть загипнотизированы при наличии у них адекватной мотивации [примерно 1950-е годы].

(Erickson, 1980, Vol. IV, 21, p. 226)

Сто процентов нормальных людей гипнабельны. Но это не значит, что их может загипнотизировать кто угодно [1959].

(Erickson, 1980, Vol. III, 4, p. 29)

Зрительное воображение детей, их энергичность, потребность в новом обучении и готовность к нему, их желание обрести понимание, участвуя в том, что происходит в окружающем мире, а также возможности, предлагаемые имитационными играми, — все это позволяет ребенку вполне адекватно реагировать на гипнотическое внушение [1958].

(Erickson, 1980, Vol. IV, 15, p. 180)

Практически все нормальные люди могут быть загипнотизированы, хотя не обязательно это сможет сделать один и тот же человек; и точно так же все люди могут сами стать гипнотизерами [1944].

(Erickson, 1980, Vol. IV, 2, p. 17)

Для гипноза необходима особая атмосфера

Поскольку гипноз является результатом совместных усилий, он требует особой атмосферы в такой же мере, как и процесс психотерапии. Чтобы обеспечить межличностный обмен идеями, необходимый для гипнотизера, необходимо позаботиться о создании атмосферы, в которой у субъекта возникнет предвкушение успеха, чувство свободы, защищенности и принятия со стороны психотерапевта.

Необходимо добиться доверия со стороны субъекта.

(Erickson, 1941, p. 15)

Я понял, что когда при психотерапии (или для эксперимента) вы даете внушения, вы делаете это таким образом, чтобы они не вызывали у индивида слишком больших затруднений.

(Erickson, 1977, p. 21)

Вам необходимо тщательным образом оберегать целостность личности субъекта, не злоупотребляя состоянием транса.

(Erickson, Rossi & Rossi, 1976, p. 13)

Необходимо снова и снова демонстрировать субъекту, что он находится в полной безопасности. Способы сделать это довольно просты и внешне до абсурдности неадекватны. Тем не менее личностные реакции субъекта делают их эффективными [1952].

(Erickson, 1980, Vol. I, 6, p. 150)

При всех формах гипнотической работы необходимо быть особенно внимательным к защите интересов личности субъекта, интересов его Эго, проявляя готовность пойти навстречу любым его нуждам [1952].

(Erickson, 1980, Vol. I, 6, p. 151)

Пациентка осознала на весьма глубоком уровне, что пребывает в полной безопасности и что во время транса на первом месте всегда будет находиться забота о ее интересах, а не о целях гипнотизера, и что использование какой-либо из форм ее поведения может способствовать развитию подобных, но гораздо более сложных форм [1952].

(Erickson, 1980, Vol. I, 6, p. 157)

Чувство защищенности должно быть у субъектов как в бодрствующем состоянии, так и во время транса. В трансе это чувство следует создавать прямым путем, а в бодрствующем состоянии — более косвенным образом [1952].

(Erickson, 1980, Vol. I, 6, p. 149)

Гипнотизеру необходимо тем или иным образом выразить одобрение — лучше вначале — в состоянии транса, а потом и в обычном бодрствующем состоянии [1952].

(Erickson, 1980, Vol. I, 6, p. 151)

Всегда следует хвалить бессознательное.

(Erickson & Rossi, 1979, p. 183)

Пациентку похвалили и поблагодарили за сотрудничество, сделав это как во время транса, так и в бодрствующем состоянии [1960].

(Erickson, 1980, Vol. IV, 6, p. 185)

Поскольку вы имеете дело с человеком, обладающим как сознательным, так и бессознательным умом, необходимо разъяснять пациентам происходящее и во время транса, и в бодрствующем состоянии.

(Erickson & Rossi, 1981, p. 6)

Чем более простой, разрешающей и ненавязчивой является техника, тем она эффективнее [1964].

(Erickson, 1980, Vol. I, 6, p. 6)

Чем более спонтанный характер носит гипнотическая работа, тем легче субъекту адаптироваться к ней. Спонтанность позволяет быстро использовать все поведенческие аспекты гипнотической ситуации [1952].

(Erickson, 1980, Vol. I, 6, p. 166)

Основным моментом при использовании этой техники является установка на ожидание, спонтанность и простоту со стороны оператора. Все это возлагает ответственность за любые достижения на самого субъекта [1959].

(Erickson, 1980, Vol. I, 8, p. 186)

Гипноз — это совместный опыт, зависящий от сообщения идей любыми доступными способами. Вербализованные и ритуальные традиционные техники наведения гипноза — это не более чем средство, позволяющее начать обучаться тому, как сообщать идеи в такой совместной работе, при которой один человек добровольно ищет помощи от другого [1964].

(Erickson, 1980, Vol. I, 14, p. 336)

Необходимо понять, что при гипнозе вместо бесконечно повторяющихся скучных вербализаций, прямых внушений и авторитарных команд должно происходить осмысленное общение.

(Bandler & Grinder, 1975, p. ix)

Гипнотизируя психиатрического пациента, я считаю необходимым вначале установить хороший сознательный раппорт. Пусть пациент почувствует, что вы явно заинтересованы его личностью и проблемами; заинтересованы в применении гипноза, который, по вашему мнению, должен помочь этому клиенту.

(Erickson & Rossi, 1981, p. 5)

Успешность гипноза зависит

от сотрудничества пациента и психотерапевта

Эффективность работы гипнотизера полностью зависит от сотрудничества с пациентом. Все, что гипнотизер делает для увеличения степени этого сотрудничества, оказывается важным элементом в процессе наведения гипноза, а любые обстоятельства, препятствующие такому сотрудничеству, необходимо устранять.

Субъекты, действительно готовые к сотрудничеству, могут быть загипнотизированы вне зависимости от того, являются ли они полностью нормальными, истерическими невротиками или даже психотическими шизофрениками [1939].

(Erickson, 1980, Vol. IV, 1, p. 5)

Эффективность гипноза зависит прежде всего от степени сотрудничества со стороны субъекта [1944].

(Erickson, 1980, Vol. IV, 2, p. 16)

Поскольку эффективность гипноза зависит от готовности субъекта к сотрудничеству и его согласия быть загипнотизированным, любая техника, вызывающая необходимое сотрудничество, годится для этой в высшей степени специфической формы межличностных отношений [1945].

(Erickson, 1980, Vol. IV, 3, p. 28)

При наведении гипноза важным моментом является готовность субъекта к сотрудничеству и его заинтересованность в приобретении нового опыта.

(Erickson, 1970, p. 995)

Взаимоотношения гипнотизера и субъекта зависят исключительно от добровольного сотрудничества; никто не может быть загипнотизированным против его воли или без готовности к сотрудничеству [1944].

(Erickson, 1980, Vol. IV, 2, p. 16)

Помните, что вы не сможете загипнотизировать субъекта, который бессознательно не хочет быть загипнотизированным.

(ASCH, Запись лекции, 2. 02. 1966)

Любое нежелание со стороны субъекта приведет к тому, что он не будет реагировать на внушения и выйдет из гипнотического состояния [1941].

(Erickson, 1980, Vol. I, 19, p. 403)

Действительно, эффективность гипноза зависит от степени сотрудничества между гипнотизером и субъектом, который не может быть загипнотизированными без полной своей готовности. Более того, гипнотизируемым субъектом может оказаться не только пациент, но и сам гипнотизер. Не раз отмечались случаи, когда психотерапевт был загипнотизирован своим субъектом.

(Erickson, 1941b, p. 14).

Ни один гипнотизер не знает, добьется ли он успеха в работе с конкретным субъектом, как не знает он и того, будет ли применяемая им техника достаточной для поддержания гипнотического транса.

(Erickson, 1934, p. 612)

Настроение пациента может как усиливать внушаемость, так и снижать ее [1952].

(Erickson, 1980, Vol. I, 6, p. 142)

Опыт, полученный начиная с дней обучения в медицинской школе, все более заставляет автора склоняться к мнению, что интенсивность проявления гипнотического состояния явно связана с личными потребностями пациента [1967].

(Erickson, 1980, Vol. I, 2, p. 70)

Поскольку гипноз зависит от степени сотрудничества гипнотизера и субъекта в достижении их общей цели, чувство благополучия и адекватности происходящего является весьма желательным для обоих участников этого процесса [1958].

(Erickson, 1980, Vol. IV, 15, p. 175)

Обычно наведение транса зависит от наличия у пациента определенных, хотя бы начальных форм принятия происходящего и готовности сотрудничать с оператором [1959].

(Erickson, 1980, Vol. I, 8, p. 178)

Подходящими будут любые техники, позволяющие гипнотизеру получить со стороны пациента адекватную готовность к сотрудничеству в такой весьма специфической области межличностных отношений, как гипноз [1944].

(Erickson, 1980, Vol. IV, 2, p. 17)

Поведение пациентки было выражением ее действительной готовности к сотрудничеству — сотрудничеству таким образом, который соответствовал бы ее нуждам. Необходимо использовать эту готовность, а не преодолевать или уничтожать ее как сопротивление [1952].

(Erickson, 1980, Vol. I, 6, p. 153)

Поскольку я выступаю в роли учителя, то хотел бы помочь пациентке научиться тому, чему она действительно хотела бы научиться. Так гипноз становится нашим совместным делом [1965].

(Erickson, 1980, Vol. I, 9, p. 214)

Субъекты сами создают гипнотическое состояние

Гипнотизер, так же как и любой другой учитель, дает пациенту необходимые инструкции и советы, создавая ту необходимую обстановку, в которой может происходить обучение. Чему субъект научится и как потом сможет применить все это, зависит только от него самого. Гипнотизер не столько вызывает транс, сколько помогает субъектам научиться самим вызывать у себя состояние транса. Поэтому необходимо помнить, что личность субъекта всегда остается наиболее важным фактором процесса гипноза. Все происходящее во время сеанса гипноза, зависит в первую очередь от готовности субъекта и его способности к обучению, а уже в меньшей мере — от способности гипнотизера оказать помощь в этом процессе. Гипнотизер создает соответствующую атмосферу, направляя внимание субъекта в необходимом направлении и предлагая различные стимулы, чтобы вызвать желаемую ответную реакцию. Принесут ли пользу эти усилия — зависит только от самого субъекта.

Действительно, возникновение транса — это интрапсихический феномен, зависящий исключительно от внутренних процессов, а действия гипнотизера служат только лишь для создания благоприятной ситуации [1952].

(Erickson, 1980, Vol. I, 6, p. 151)

Правильность и эффективность применения гипноза основаны на создании ситуации, наиболее благоприятной для проявления реакций субъекта, отражающих его научение, понимание, опыт и возможности. Это дает оператору возможность определить правильный подход для того, чтобы вызвать у индивида необходимую ответную реакцию.

(Erickson, 1973, p. 105)

Субъект открывает для себя в непосредственном опыте, что он не просто безвольный автомат, понимая при этом, что у него действительно может быть полноценное сотрудничество с гипнотизером и они достигают успеха при выполнении гипнотических внушений и что к успеху его приводит лишь собственное поведение, а не какие-либо действия гипнотерапевта [1952].

(Erickson, 1980, Vol. I, 6, p. 151)

В психотерапии необходимо постоянно приуменьшать роль гипнотизера и столь же постоянно преувеличивать роль самого субъекта [1952].

(Erickson, 1980, Vol. I, 6, p. 152)

На самом деле гипнотическое состояние создаю у вас не я, а вы сами.

(Erickson, Rossi & Rossi, 1976, p. 137)

Основной подход состоит в том, чтобы ориентировать все гипнотические техники на нужды самого субъекта, от реакции которого и зависит ход событий [примерно 40-е годы].

(Erickson, 1980, Vol. I, 2, p. 292)

Гипноз становится живым личным опытом, в котором гипнотизер играет прежде всего роль инструмента, направляющего внутренние процессы субъекта [1945].

(Erickson, 1980, Vol. IV, 3, p. 33)

Оператор в лучшем случае может предлагать субъекту разумное руководство во время сеанса гипноза и принимать все проявления его поведения [1964].

(Erickson, 1980, Vol. I, I, p. 17)

Глубокий гипноз является результатом совместных усилий — субъект проделывает определенную работу, а гипнотизер пытается подтолкнуть его к тому, чтобы он предпринял необходимые действия.

(Erickson & Rossi, 1979, p. 61)

Возникновение гипнотического транса зависит исключительно от самого субъекта — оператор вряд ли сможет сделать что-либо большее, чем научиться, как правильно предлагать стимулы и внушения, которые вызовут ответную реакцию, основанную на прошлом опыте субъекта [1967].

(Erickson, 1980, Vol. I, 2, pp. 42—43)

Возникновение гипнотического транса зависит от функционирования самого пациента. Оператор же может предложить разумный совет и инструкции, вызывая таким образом у пациента поведенческую реакцию, более всего подходящую к данной ситуации [примерно 50-е годы].

(Erickson, 1980, Vol. IV, 21, p. 224)

Роль оператора или экспериментатора, вне зависимости от их намерений или степени понимания, не столь уж важна в достижении результатов гипноза. Главную роль играет не желание оператора, а то, что субъекты действительно делают и что они способны понять. Именно этим и определяется, как будут проявляться гипнотические феномены [1964].

(Erickson, 1980, Vol. I, I, p. 16—17)

Необходимо постоянно помнить, что роль оператора состоит в том, чтобы всего лишь осуществлять руководство в то время, когда загипнотизированный субъект проделывает работу, демонстрирующую различные гипнотические феномены. При этом оператор дает субъекту возможность свободно вести себя необходимым образом [1964].

(Erickson, 1980, Vol. I, I, p. 15)

Чем меньше действий будет предпринимать оператор и чем в большей мере он будет позволять действовать самому субъекту, доверяя ему, тем легче будут проявляться гипнотическое состояние и гипнотические феномены, определяясь только лишь возможностями самого субъекта, а не его стремлением понравиться оператору [1964].

(Erickson, 1980, Vol. I, I, p. 15)

Какой бы ни была роль гипнотизера, роль субъекта в гораздо большей мере активна, что связано с индивидуальными возможностями и прошлым опытом субъекта. Гипнотизер может только направлять субъекта и наблюдать, давая самому пациенту возможность вполне эффективно проделывать всю необходимую работу. Для этого гипнотизеру необходимо понимать ситуацию и потребности субъекта, защищая его интересы и распознавая момент, когда работу необходимо завершать. Поэтому гипнотизеру необходимо принимать и использовать все формы поведения, проявляемые субъектом, умея создавать ситуации, наиболее подходящие для адекватного функционирования пациента [1952].

(Erickson, 1980, Vol. I, 6, p. 167)

Гипноз зависит не от того, что оператор делает с субъектом или заставляет его делать, и не от его объяснений, что и как он должен делать. Когда у субъекта возникает состояние транса, оно оказывается результатом идей, ассоциаций, умственных процессов и понимания, уже существующего у него и проявляющегося в этот момент. Однако слишком многие исследователи считают движущими силами свою деятельность, свои намерения и желания как вполне эффективные движущие силы поведения. Они необоснованно полагают, что это их высказывания вызывают различные реакции субъекта, не понимая того, что то, что они говорят или делают, является лишь способом стимулирования и проявления обретенного субъектом в прошлом научения, понимания и опыта, полученного как сознательным, так и бессознательным образом [1964].

(Erickson, 1980, Vol. I, I3, p. 326)

Гипноз должен быть приспособлен

к нуждам пациента

Поскольку готовность к сотрудничеству со стороны субъекта играет столь важную роль в эффективности гипноза, логичным будет заключить, что используемая при этом гипнотическая техника должна соответствовать потребностям и ожиданиям данного субъекта. Не гипнотизер, а именно сам субъект определяет, какая из гипнотических техник в данном случае наиболее эффективна. Гипнотизеру при этом необходимо быть достаточно наблюдательным и гибким, приспосабливая свой стиль работы к потребностям субъекта. Нет какого-либо универсального по своей эффективности способа вызвать гипнотическое состояние, и всякая конкретная техника должна учитывать уникальный комплекс потребностей и убеждений конкретного индивида.

Эриксон неоднократно подчеркивал необходимость приспосабливать гипнотические техники к потребностям каждого субъекта и к динамике ситуации. Это отражало его критическое отношение к любым стандартизированным, негибким подходам и к результатам исследований, полученных при использовании данных подходов. Он отмечал неадекватность использования стандартизированных подходов, в особенности носящих авторитарный характер, для определения внушаемости субъекта или для оценивания проявившихся гипнотических феноменов. Результаты, получаемые при использовании таких стандартизированных подходов, особенно относительно низкой гипнабельности большей части популяции, рассматривались Эриксоном как неточные и случайные, еще раз демонстрирующие неэффективность таких подходов. Страстность Эриксона в этом вопросе была достаточно сильной, чтобы отговорить любого будущего гипнотизера от попыток овладеть искусством гипноза, выучив определенный набор фраз. Если не учитывать этого предостережения Эриксона, то, вероятнее всего, придется столкнуться к явной неэффективностью такого подхода.

Адаптация гипнотических техник к потребностям пациента действительно приводит к повышению эффективности психотерапии [1958].

(Haley, 1967, p. 430)

Вне зависимости от опыта гипнотизера и его способностей, основное соображение, которое следует учитывать при вызывании глубокого транса, состоит в признании индивидуальной неповторимости личности каждого пациента, признании его потребностей и осознании паттернов его бессознательного функционирования. Сам гипнотизер, а не субъект, должен быть в первую очередь готов адаптироваться к гипнотической ситуации [1952].

(Erickson, 1980, Vol. I, 6, p. 161)

Если задуматься о сущности техники наведения гипноза, то это довольно простая вещь, требующая прежде всего достаточного количества времени, терпения и внимательного отношения к потребностям субъекта, его личности и эмоциональным реакциям.

(Erickson, 1941b, p. 14)

Хорошей гипнотической техникой является та, которая предлагает пациенту — будь то взрослый или ребенок — возможность адекватно удовлетворить свои потребности, проявить реакцию на предлагаемые стимулы, а также испытать удовлетворение от новых достижений [1958].

(Erickson, 1980, Vol. IV, 15, p. 180)

Ни одна негибкая техника не может привести к успешному результату, поскольку при медицинском использовании гипноза прежде всего необходимо учитывать личностные потребности субъекта. Именно работа с потребностями, а не само по себе состояние транса, является целью гипнотической процедуры [1945].

(Erickson, 1980, Vol. IV, 3, p. 30)

Довольно часто предпринимаются усилия, чтобы “приспособить” пациента к общепринятым формальным техникам внушения, в то время как необходимо приспосабливать существующие техники к действительной личностной ситуации пациента [1958].

(Erickson, 1980, Vol. I, 7, p. 175)

Необходимо помнить, что все субъекты значительно отличаются друг от друга как личности, а гипнотические техники должны быть приспособлены к их индивидуальным потребностям и к специфике реальной ситуации [1964].

(Erickson, 1980, Vol. I, 1, p. 15)

Одной из причин решения не публиковать в то время эти материалы было сомнение автора в отношении убежденности Кларка Халла, что во время гипноза роль личности оператора (проявляющейся в том, что он говорит и делает) имеет гораздо большее значение, чем внутренние поведенческие процессы субъекта. Эта точка зрения сложилась у Халла во время его работы в Йельском университете, и по этой причине он так настаивал на введении “стандартизированной техники” наведения. Под “стандартизированной техникой” он подразумевал использование одних и тех же слов, одного и того же временного промежутка, одного и того же тона голоса и т.п. Все это в конце концов вылилось в попытки вызывать состояние транса с помощью простого проигрывания специальной “гипнотической звукозаписи” голоса оператора без учета индивидуальных отличий субъектов, их интересов, мотиваций и различий в их способности к научению. В результате Халл вообще не воспринимал субъекта гипнотической процедуры как личность и относился к нему как к своего рода неодушевленному лабораторному прибору, несмотря на то, что он знал о различиях субъектов, проявлявшихся в тахистоскопических экспериментах [1964].

(Erickson, 1980, Vol. I, 1, p. 4)

“Стандартизированная техника”, т.е. одинаковая процедура внушения, применяемая для различных субъектов и описанная Халлом (1933), отнюдь не была, как он считал, экспериментально проверенным методом, позволяющим вызвать одну и ту же ответную реакцию, оказавшись лишь еще одним способом продемонстрировать общие ограничения, свойственные такой “стандартизированной технике” [1941].

(Erickson, 1980, Vol. I, 19, p. 399)

Адекватное использование гипноза не зависит ни от профессионального языка, используемого оператором, ни от его знаний, понимания, ожиданий, надежд, желаний или инструкций, предлагаемых пациенту. Правильное использование гипноза основывается на развитии ситуации, оптимальной для проявления собственного понимания, опыта и способностей субъекта. Все это дает оператору возможность определить правильный подход, необходимый для достижения желаемой ответной реакции. В справедливости всех этих соображений автор убедился на протяжении 20 лет практики психотерапии и совершенствования техники гипноза. Действительно, поведение субъекта отражает лишь его личностную специфику, а не убеждения и ожидания оператора [1973].

(Erickson, 1980, Vol. II, 13, p. 137)

Использование аудиозаписей для вызывания гипнотического состояния — одна из наиболее абсурдных попыток, иллюстрирующая часто наблюдаемую тенденцию относиться к сеансу гипноза как к жестко предопределенному и контролируемому процессу, не зависящему от поведения субъекта. Все это делается на основе предположения, что идентичные формы гипнотического внушения будут вызывать у различных субъектов идентичные гипнотические реакции. При этом происходит полное игнорирование индивидуальных отличий субъектов, различных способностей к обучению, отношения к происходящему и столь же различных целей их участия в гипнотической работе. Не учитывается значение межличностных отношений и того факта, что эти отношения зависят от внутрипсихических, внутриличностных взаимоотношений, существующих во внутреннем мире данного субъекта [1952].

(Erickson, 1980, Vol. I, 6, p. 140)

Автор этих строк (Эриксон — прим. ред.) говорил о своем отрицательном отношении к директивному, настойчивому и авторитарному стилю внушения, указывая на то, что при таких подходах не принимается во внимание ни возможное беспокойство субъекта, ни его сопротивление авторитарному стилю общения. Автор подчеркивает значение мягкого, разрешающего и недирективного подхода при внушении, еще раз отмечая, что прямое внушение может вызывать сопротивление.

Все эти замечания автора вызвали недовольство докладчика [1964].

(Erickson, 1980, Vol. I, 15, p. 352)

В свете сегодняшнего уровня знаний феномен гипноза рассматривается в кругу образованных людей как вполне нормальное, хотя и несколько необычное и малопонятное явление в деятельности человеческого ума, полностью зависящее от степени сотрудничества гипнотизера с субъектом и практически применяющееся всеми теми, кто ознакомится с психологическими теориями и учениями, связанным с гипнозом [1932].

(Erickson, 1980, Vol. I, 24, p. 495)

Используйте все проявления субъекта

Использование всех форм поведения и эмоций, проявляемых субъектом во время гипноза, является фундаментальным принципом эриксоновского подхода к психотерапии. Все, что субъект делает, чувствует или думает, может быть использовано для обретения им гипнотического опыта. Проявления сопротивления могут поощряться и направляться на осуществление гипнотического наведения. Враждебность пациента, постоянная двигательная активность, неконтролируемый смех и беспокойство — все это оказывается проблемой только в том случае, если гипнотизер считает, что существует единственно правильный способ входить в гипнотическое состояние. Если субъект согласился участвовать в гипнозе или даже просто вошел в кабинет гипнотизера, то гипнотизер должен принимать все его поступки. Поведенческие проявления субъекта необходимо рассматривать как проявление тех же обстоятельств, которые побудили их обратиться к гипнозу. Поэтому все эти проявления следует принимать и творчески использовать при погружении субъекта в гипнотическое состояние.

Какими бы ни были формы поведения, проявляемые субъектами, их необходимо принимать и использовать для получения дальнейшей ответной реакции. Любые попытки “скорректировать” или изменить поведение субъектов, так же как попытки заставить их сделать то, в чем они не заинтересованы, препятствуют наведению транса и обретению субъектом соответствующего опыта [1952].

(Erickson, 1980, Vol. I, 6, p. 155)

“Техника замешательства” превращает обычное взаимодействие между двумя людьми в психотерапевтическую ситуацию, в которой происходит совместное участие в выполнении общего задания, ориентированного прежде всего на благополучие пациента, а не на соперничество двух индивидов. Такого соперничества необходимо во всех случаях избегать как фактора, лишь препятствующего достижению цели психотерапии [1964].

(Erickson, 1980, Vol. I, 10, p. 288)

Не пытайтесь, подобно большинству, ориентироваться на то, что “должно” быть. Имейте дело с тем, что есть, с реальным пациентом, находящимся здесь, перед вами.

(Beahrs, 1977, p. 60)

В “технике утилизации”* используемая процедура основана на изначальном принятии поведения пациента и готовности оператора к сотрудничеству с ним, насколько бы неуместным ни казалось данное наведение в клинической ситуации [1959].

(Erickson, 1980, Vol. I, 8, p. 178)

Ценность “техники утилизации” состоит, вероятно, в том, что она эффективно демонстрирует пациентам полную приемлемость их поведения и готовность психотерапевта эффективно справиться с их проблемами вне зависимости от того, как они будут себя вести. С помощью этой техники удовлетворяются потребности пациента, а также в качестве существенной части наведения используется само проблемное поведение пациента [1959].

(Erickson, 1980, Vol. I, 8, p. 181—182)

Другой принципиально важный элемент в этой технике — как при исследовательской, так и при психотерапевтической работе — состоит в использовании уже существующих у субъекта паттернов обучения и реагирования вместо попыток гипнотизера с помощью внушения навязать ему свое собственное ограниченное понимание того, что для него полезно.

(Erickson, 1970, p. 995)

К сожалению, недостаток критических наблюдений или неопытность гипнотерапевта иногда приводит к выводам, что субъект не способен проявлять адекватную реакцию, в то время как необходимо признать, что этот пациент просто реагирует более сложным образом, чем первоначально предполагал психотерапевт [1964].

(Erickson, 1980, Vol. I, 1, p. 13)

Возникает впечатление, что несмотря на очевидную способность проявлять адекватную ответную реакцию, такие люди не поддаются гипнозу до тех пор, пока их специфические индивидуальные потребности не будут удовлетворены приемлемым для них образом [1959].

(Erickson, 1980, Vol. I, 8, p. 188)

Неоднократно приходилось наблюдать, что явное и активное сопротивление, проявляемое пациентами, было не более чем бессознательным способом проверки готовности гипнотизера пойти на компромисс вместо попыток заставить их действовать полностью в соответствии с его собственными представлениями.

(Erickson & Rossi, 1979, p. 67)

В учении о гипнозе часто говорится о необходимости избегать сопротивления. Помните об этом.

(Zeig, 1980, p. 338)

Помните, вы всегда сможете найти выход и достичь успеха.

(Zeig, 1980, p. 322)

Есть пациенты, которые не реагируют на обычные техники наведения и даже сопротивляется им, но на самом деле их легко загипнотизировать. Это те лица, которые не готовы воспринимать любое внушение до тех пор, пока сам оператор не проявит готовность принимать их сопротивляющееся и противоречивое поведение [1959].

(Erickson, 1980, Vol. I, 8, p. 177)

В литературе часто приходится читать о сопротивлении субъектов и о техниках, используемых для преодоления данного сопротивления. Опыт автора показывает, что наиболее оптимальным оказывается принятие и использование сопротивления, как и любых других форм поведения пациента. При правильном использовании эти поведенческие проявления нередко способствуют возникновению гипнотического состояния [1952].

Создается такая ситуация, в которой субъект может выразить свое сопротивление конструктивным образом. Сопротивление лучше всего использовать, создавая такую ситуацию, в которой оно служит достижению определенной цели.

(Erickson, 1980, Vol. I, 6, p. 154)

Я беру на себя контроль за всеми возможными проявлениями сопротивления пациента, специально рассказывая ему, как лучше сопротивляться [1952].

(Erickson & Rossi, 1981, p. 183)

Когда вы наблюдаете ответную реакцию пациента, не следует вступать с ним в дискуссии. Очень многие люди, использующие гипноз, пытаются спорить и доказывать свою правоту, борясь таким образом со скептическим отношением к гипнозу. Я не с читаю, что это необходимо делать. Скептицизм меня просто не беспокоит. Это, если хотите, одно из проявлений моего престижа — я не вступаю ни в какие споры.

(Erickson & Rossi, 1981, p. 250)

Когда эта пациентка вошла ко мне в кабинет, она сказала, что, скорее всего, будет загипнотизирована одним моим взглядом и что она даже не заметит, что была в трансе. Я не стал разубеждать ее [1955].

(Erickson, 1980, Vol. IV, 56, p. 500)

Автор намеренно использовал их иррациональное состояние, чтобы добиться желаемого результата с помощью применения гипнотических техник и представления своих идей способом, помогающим их принять.

(Erickson & Rossi, 1979, p. 363)

Вызывающее у пациента дистресс чувство слабости и его тупая, пульсирующая боль были использованы, чтобы переориентировать его внимание на соматические ощущения и обеспечить их новое, более приемлемое восприятие [1959].

(Erickson, 1980, Vol. IV, 27, p. 259)

В этот раз передо мной был опытный человек, настоящий скептик! Мне нужно было общаться с ним на этом уровне. Я должен был давать внушения таким образом, который лучше всего соответствовал бы его потребности в научном понимании происходящего. Я должен был так формулировать, чтобы обращаться непосредственно к его бессознательному уму... таким образом, который он не мог анализировать.

(Erickson & Rossi, 1981, p. 181)

Используйте язык, чтобы вызвать

ответную реакцию пациента

Гипнотерапевт в своей работе в большой степени зависит от того, какие слова он использует, чтобы вызвать у пациента желаемую ответную реакцию. Обычная и вполне естественная тенденция состоит в том, чтобы просто указывать субъекту те действия, которые он должен выполнить. Однако такой прямой авторитарный подход не помогает пациенту научиться, как следует реагировать, и может привести к фрустрации при неудаче, за исключением тех случаев, когда субъект особо податлив по отношению к таким указаниям и способен выполнить их.

Опытные гипнотизеры обычно избегают ситуаций с использованием директивного внушения, приводящих к неудаче, за исключением тех случаев, когда в естественном ходе событий возникают неизбежные переживания, не зависящие от действий самого субъекта. Они стремятся использовать косвенные, даже незаметные внушения. При таких косвенных внушениях используются слова и высказывания, которые, как им известно из прошлого опыта, вызывают у субъекта желаемый сдвиг в сознании, паттернах мышления и реагирования. Кроме того, внушения предлагаются в разрешающей манере или в форме двойной связки, так что любая реакция субъектов оказывается адекватной, и они еще больше убеждаются в своих гипнотических способностях.

Мы уже отмечали, что Эриксон был очарован неосознаваемым воздействием слов. Он намеренно использовал слова, которые имели один буквальный смысл и множество ассоциативных, передающих косвенное сообщение. Таким образом ему удавалось вызвать ответную реакцию субъекта косвенно и автоматически. Может быть, наиболее простым примером такого подхода в повседневной жизни является использование двусмысленных сексуальных намеков при общении с представителями противоположного пола в тех случаях, когда речь идет о вещах, не имеющих никакого отношения к сексу. Они обычно слишком очевидны, чтобы их можно было отнести к косвенному сообщению, но все же их сходство с часто использовавшимися Эриксоном косвенными внушениями несомненно. И даже характерное изменение тона, обычно служащее для выражения сексуальных намерений, тоже можно сравнить с тем, как Эриксон использовал изменение голоса для внушения состояния расслабленности и комфорта. Все эти аспекты лингвистических способностей Эриксона отражены в представленных ниже цитатах.

Разговаривая с пациентом, я всегда пытаюсь общаться с ним самым простым языком, более всего подходящим для него.

(ASCH, 1980, Запись лекции, 18.07.1965)

Тип внушения, предлагаемый вами пациенту, зависит от его отношения к вам и к психотерапевтическому процессу.

(Erickson & Rossi, 1981, p. 14)

Внушение всегда дается в форме, наиболее легко воспринимаемой пациентом. Внушения — это высказывания, которые пациент не может оспорить.

(Erickson, Rossi & Rossi, 1981, p. 181)

Это неизбежное и поэтому безопасное внушение, которое не может быть отвергнуто [1976—78].

(Erickson, 1980, Vol. I, 23, p. 482)

Внушать субъекту поведение, которое и так неизбежно при данном ходе вещей, всегда безопасно.

(Erickson, Rossi & Rossi, 1976, p. 29)

Росси: Вы делаете ряд утверждений, вызывающих у пациентов естественную ассоциативную реакцию. Может быть, эта внутренняя реакция и является сущностью гипнотического внушения?

Эриксон: Да, это и есть гипнотическая работа!

(Erickson & Rossi, 1981, p. 28)

Вне зависимости от внушаемости субъекта, потребность в косвенном внушении существует, как правило, гораздо чаще, чем в прямом и догматическом.

(Erickson, 1941b, p. 15)

При наведении гипнотического транса внушение дается прежде всего в косвенной форме. По мере возможности вы стараетесь не командовать пациентом и ничего не диктовать ему. Если вы хотите научиться использовать гипноз с наибольшим успехом, вам следует предлагать пациенту свои идеи так, чтобы он мог принять и использовать их [1959].

(Erickson, 1980, Vol. III, 4, p. 33)

Большая часть гипнотерапии может быть осуществлена косвенным образом.

(Erickson & Rossi, 1981, p. 12)

Я специально могу неправильно произносить какое-либо важное ключевое слово, так как это именно то слово, которое пациент должен услышать. Я бы хотел, чтобы оно, как эхо, правильно отразилось в уме пациента. Когда я намеренно произношу его не совсем верно, он мысленно поправляет его и таким образом сам себе осуществляет внушение [1976—78].

(Erickson, 1980, Vol. I, 23, p. 489)

Никто не может предсказать со всей определенностью, как именно субъект использует тот или иной стимул. Мы называем или указываем пути, а субъект ведет себя в соответствии с присущим ему способом обучения. Поэтому столь важным оказывается свободный недирективный стиль внушения [1964].

(Erickson, 1980, Vol. I, 13, p. 327)

Обычно мы используем слова, имеющие как общий, так и весьма конкретный личный смысл.

(Erickson, Rossi & Rossi, 1976, p. 93)

Я не всегда могу точно предсказать ситуацию, в которой окажусь. Но я знаю, как обыграть любую ситуацию с помощью неоднозначности значения используемых слов.

(Zeig, 1980, p. 312)

Длительный опыт работы научил меня необходимости учитывать разнообразные возможности реагирования при исследовании внутренней жизни пациентов.

(Erickson & Rossi, 1979, p. 414)

Вы предлагаете общие высказывания, которые субъект может применить к конкретным обстоятельствам своей собственной жизни [1973].

(Erickson, 1980, Vol. III, 11, p. 101)

Я долго учился, как правильно располагать в определенном порядке свои внушения и как переходить от одного к другому. Когда делаешь такие вещи, обучаешься тому, как следовать тем указаниям, которые дает себе сам пациент.

(Erickson & Rossi, 1981, p. 3)

Всегда используйте для наведения гипноза и для внушений собственные слова пациента и его опыт настолько, насколько это возможно.

(Erickson, Rossi & Rossi, 1976, p. 29)

“Новый опыт приводит к новым чувствам” — это очень широкое обобщение. Оно включает возможность использовать ощущения транса из повседневной жизни, которые все мы испытываем, когда, сосредоточившись на чем-либо, мы “поглощены” этим или “задумываемся”. Однако при этом пациент обычно не осознает, что приняв слова “новый опыт приводит к новым чувствам”, он принял и возможность использования трансового опыта из повседневной жизни, когда он аналогичным образом сосредоточен на нескольких внутренних чувствах [1976—78].

(Erickson, 1980, Vol. I, 23, p. 480)

Фраза “Ожидать так приятно” может иметь и сексуальное значение. Вам необходимо постоянно помнить обо всех этих двусмысленностях, часто употребляемых нами в повседневной жизни.

(Erickson & Rossi, 1979, p. 156)

Росси: Вы используете слова, имеющие различное значение и вызывающие столь же различные ассоциации, зависящие от специфики интересов личности и ее индивидуальных особенностей. Можно ли сказать, что это основной принцип, который вы используете в своем косвенном подходе к общению в гипнотическом состоянии?

Эриксон: Да.

(Erickson & Rossi, 1981, p. 27)

Когда вы говорите “возможно”, это значит, что вы не приказываете, не инструктируете [1976—78].

(Erickson, 1980, Vol. I, 23, p. 480)

Как сделать, чтобы ваш голос соединился с внутренними переживаниями пациента? Для этого вы используете подобные шепоту ветра слова, которым вас научила повседневная жизнь.

(Erickson, Rossi & Rossi, 1976, p. 91)

Такого рода беседа, кажущаяся спонтанной, случайной и содержащая в себе множество скрытых намеков, много раз применялась как самим автором этих строк*, так и его старшим сыном — иногда в их разговорах друг с другом, но обычно в общении с другими людьми, как своего рода развлечение, радующее своей интеллектуальной игрой [1964].

(Erickson, 1980, Vol. I, 15, p. 356)

Искусство внушения зависит от использования слов и их различных значений. Я провел много времени за чтением словарей и понял, что когда вы читаете о различных значениях, которые может иметь одно и то же слово, это полностью изменяет ваше представление о смысле данного слова и о том, как можно использовать язык.

(Erickson & Rossi, 1981, p. 26)

Вы используете слова, обладающие определенным зарядом, аффективным значением, и по этой причине вам необходимо отбирать слова очень тщательно.

(ASCH, 1980, Запись лекции, 16.07.1965)

Следует осознавать возможное двойное значение слов, подобно тому как английское слово “sun” (солнце) может иногда напоминать своим звучанием “son” (сын). У меня свои соображения в отношении того, что означает это слово, но чтобы не раскрывать их, я не стану спрашивать пациентку о том, как она воспринимает его.

(Erickson & Rossi, 1979, p. 410)

Никогда не забывайте простого народного языка! Вам необходимо всегда помнить, как этот язык может быть связан с возникновением симптомов.

(Erickson & Rossi, 1979, p. 277)

Еще со времен детства у меня появилась привычка говорить на двух или трех различных уровнях.

(Erickson & Rossi, 1981, p. 27)

Я думаю, что когда вы имеете дело с пациентами, страдающими органическими или психогенными заболеваниями, очень важно не только осознавать, что именно вы им говорите, но и то, какое воздействие на пациента окажут ваши слова. Как они будут затрагивать его прошлое и будущее, изменять состояние пациента в настоящем, и как он их воспринимает в своих собственных понятиях.

(ASCH, 1980, Запись лекции, 16.07.1965)

Если я хочу, чтобы вы рассказали о своей семье, самый простой способ, не вызывающий сопротивления, — рассказать сначала о своей семье.

(Erickson & Rossi, 1979, p. 386)

Произнося слова “Висконсинский университет” (где я учился), я вызываю и у вас воспоминания о годах студенчества. Еще я могу рассказать о том, что родился в горах Сьерра Невада, и вы тоже вспомните о своих родных местах. Я рассказываю о своих сестрах, а вы вспоминаете о своих братьях и сестрах или же, если у вас не было братьев и сестер, вы можете подумать об этом. Мы реагируем на произносимые слова с позиций своего собственного научения. Психотерапевту необходимо помнить об этом при работе с пациентом.

(Zeig, 1980, p. 70)

Вам необходимо снова и снова предлагать пациенту рассказать о чем-то, связанном с его повседневной жизнью.

(Erickson & Rossi, 1981, p. 8)

В сущности, стоящая перед нами задача сравнима с работой композитора, пишущего музыку, чтобы создать у слушателей определенное впечатление. В нашем случае слова и идеи, подобно нотам, располагаются в необходимой последовательности согласно заданному ритму. Тогда можно будет надеяться, что вся эта словесная композиция вызовет у субъекта глубокую ответную реакцию, связанную не только со смыслом рассказанной истории, но и с установившимися паттернами поведения, восходящими к его прошлому опыту [1944].

(Erickson, 1980, Vol. III, 29, p. 338)

Установление связи с бессознательным

Эриксон использовал косвенные формы общения не только для того, чтобы рефлекторным образом вызвать у пациента определенную ответную реакцию. Многие (если не все) виды косвенного общения применялись им для того, чтобы обойти сознательный ум и обратиться непосредственно к бессознательному. Устанавливая связь с бессознательным, Эриксон обретал возможность вызывать состояние глубокого транса, добиваясь таким образом помощи со стороны бессознательного ума в достижении целей гипноза и психотерапии.

Эриксон признавал способность бессознательного ума обнаруживать те косвенные формы общения, которые упускал сознательный ум, получая таким образом возможность реагировать на них. Принятие и использование данного факта привело Эриксона к тому, что в дополнение к лингвистически косвенным формам общения, уже упоминавшимся ранее, он стал подчеркивать значение таких более тонких форм общения, как тон голоса, интонации, паттерны дыхания, паузы и язык тела. Эриксон постоянно старался войти в контакт с бессознательным пациента и вызвать его ответную реакцию вне зависимости от того, находится ли данный индивид в состоянии транса. Гипноз привлекал Эриксона прежде всего именно потому, что способствовал этому процессу общения, делая бессознательное субъекта более доступным.

Я бы хотел, чтобы эти идеи были восприняты бессознательным пациента.

(Erickson, 1977b, p. 172)

Я пытаюсь вызвать у пациентки бессознательное понимание того, что я говорю. Ведь это будет ее собственное бессознательное понимание.

(Erickson & Rossi, 1979, p. 172)

Чем больше из того, что я говорю, достигнет бессознательного пациентки, тем в большей мере она будет подвержена гипнозу.

(Erickson & Rossi, 1981, p. 102)

Обычно пациенты не обращают внимания на то, что я говорю, на сознательном уровне. Они воспринимают все это бессознательно, так что сознательный ум уже не мешает восприятию [1970].

(Erickson, Rossi & Rossi, 1976, p. 9)

Значение слов очень важно, но в основе лежит сам процесс общения. А гипноз — особое искусство общения между людьми [1970].

(Erickson, 1980, Vol. IV, 6, p. 70)

Общение — это не просто слова, не просто обмен идеями. Это речевая и слуховая деятельность, приводящая к связыванию слов в фразы и образованию законченного предложения, что способствует достижению взаимопонимания с пациентом в процессе общения.

(Erickson & Rossi, 1981, p. 104)

Используйте голос — модуляции, интонации, паузы, колебание, чтобы всеми возможными путями передать необходимое значение.

(ASCH, 1980, Запись лекции, 16.07.1965)

Чтобы вызвать наиболее адекватную ответную реакцию пациента при психотерапевтической работе, я использую интонации голоса [1965].

(Erickson, 1980, Vol. I, 3, p. 94—95)

Обычно мы не осознаем автоматические ответные реакции, проявляющиеся в ответ на интонации голоса и на локализацию источника звука (Erickson, 1973). Все, что связано со звуком голоса, является косвенными формами внушения, обладающими тенденцией вызывать автоматическую ответную реакцию, с помощью которой можно обойти намерения, возникшие на сознательном уровне [1976—78].

(Erickson, 1980, Vol. I, 23, p. 481)

Когда вы говорите что-либо пациенту, вы располагаете слова и изменяете интонации голоса таким образом, чтобы бессознательный ум слушателя смог выделить фразы, на которые вы хотели бы обратить их внимание.

(ASCH, 1980, Запись лекции, 2.02.1966)

Я использую один тон голоса, когда обращаюсь к сознательному уму, и совершенно другой тон, когда обращаюсь к бессознательному. Когда вы применяете один тон, обращаясь к сознанию, и другой — обращаясь к бессознательному, вы подчеркиваете их различие.

(Erickson & Rossi, 1976, p. 159)

Когда пациент просто присутствует на той дистанции, на которой он может вас слышать, он позволяет включиться своему бессознательному уму.

(Erickson & Rossi, 1981, p. 18)

Когда я говорю что-либо человеку на сознательном уровне, то ожидаю от него, что он будет слушать мои слова на бессознательном уровне в такой же мере, как и на сознательном. И поэтому я не очень забочусь о глубине транса, в котором находится пациент, поскольку считаю, что эффективная психотерапия может происходить как в легком, так и в более глубоком среднем трансе. Главное — знать, как именно обращаться к пациенту, чтобы достичь оптимального психотерапевтического результата.

(Erickson & Rossi, 1981, p. 3)

Если вы хотите начать работу с пациентами, вам следовало бы изложить на бумаге внушения, исходящие из ваших теоретических соображений, а затем проанализировать содержание и смыслы слов и фраз. Я думаю, это поможет вам осознать, как можно использовать слово, паузу или предложение, придав ему значение, полностью противоположное обычному.

(ASCH, 1980, Запись лекции, 2.02.1966)

Уже не раз отмечалось, что основное отличие между состоянием бодрствующим и состоянием гипнотическим состоит в значимости общения. Поэтому при гипнотическом внушении необходимо обращаться к субъектам ясно и четко, чтобы ваши слова воспринимались ими как значимые. Оператор должен хорошо осознавать то, что говорит [примерно 40-е годы].

(Erickson, 1980, Vol. III, 10, p. 99)

Транс, вызываемый в психотерапевтических целях, позволяет пациенту легче получать сообщение на многих уровнях.

(Erickson & Rossi, 1981, p. 27)

Все мы реагируем — часто даже на малейшие изменения тона голоса при повороте головы говорящего, когда изменяется направление его голоса [1964].

(Erickson, 1980, Vol. I, 10, p. 267)

Изменение тона голоса точно так же вносит изменение в вербальное общение, как и “язык тела”.

(Bandler & Grinder, 1975, p. viii)

Тело обучилось тому, как реагировать на минимальные сигналы, и вы используете это обучение. Вы даете пациенту минимальные сигналы. Начав реагировать на эти минимальные сигналы, он уделяет больше внимания другим стимулам, которые вы ему предлагаете.

(Erickson & Rossi, 1981, p. 27)

Когда вы работаете с пациентом, выражение вашего лица должно быть уверенным (если глаза пациента открыты), ваш голос тоже должен быть уверенным. При этом вы используете вполне определенные слова: ведь бессознательное пятидесятилетнего пациента столь же разумно, как и у шестимесячного ребенка.

(ASCH, 1980, Запись лекции, 2.02.1966)

Когда вы предлагаете пациенту определенное внушение, ощутите значение ваших слов. Ощутите его искренне и со всей полнотой, войдите в него.

(ASCH, 1980, Запись лекции, 16.07.1965)

Если вы хотите, чтобы у пациента возникло состояние релаксации, выразите это желание в тоне своего голоса.

(ASCH, 1980, Запись лекции, 16.07.1965)

Выводы

Эриксон не раз отмечал, что каждый человек может быть загипнотизированным, хотя тут же добавлял, что состояние гипноза — это нечто, возникающее внутри субъекта. И только те субъекты, которые проявляют готовность к сотрудничеству, смогут научиться достигать гипнотического транса. Им необходимо позволять (и даже поощрять) входить в такое состояние их собственным, индивидуально неповторимым образом, соответствующим их собственным потребностям. Гипнотизер должен принимать и использовать все специфические особенности, проявляемые субъектом, обращая особое внимание и на характер собственной речи. Вместо механического запоминания стандартизированной техники внушения Эриксон рекомендовал гипнотизеру применять косвенное внушение и бессознательное общение, приспособленные к нуждам каждого субъекта. В сущности, общие замечания Эриксона в отношении роли гипнотизера принципиально не отличаются от его высказываний о роли психотерапевта. И в этом нет ничего удивительного, если учесть, что эти выводы были сделаны им на основании одних и тех же наблюдений за человеческим поведением.

9. Наведение гипноза: общие соображения - Мудрость Милтона Эриксона - Р. Хейвенс