ПРОГРЕСС В СОЦИОМЕТРИЧЕСКОЙ ТЕОРИИ И ЕЕ НЕДОСТАТКИ - Социометрия. Экспериментнальный метод и наука об обществе - Морено Дж.Л.

Социометрические методы и поверхностно-глубинный разрыв внутри групповой структуры

Социометрические тесты показывают точным и опреде­ленным образом, что, помимо поверхностно ощутимой, ви­димой, доступной чтению структуры, в каждой группе под поверхностной структурой имеется неощутимая, невиди­мая, неофициальная структура, которая, однако, будет более живой, реальной и динамической, чем первая. Это оказалось правильным не только в отношении групп сильно формализованного и ситуационного характера, но также в отношении групп, структура которых неофициальна, те­куча и преходяща. Было также обнаружено, что на работе или в деловых отношениях реакция индивидуумов не яв­ляется объективной и адекватной, например лицо, которое имело возможность свободного выбора между двумя врачами, одинаково опытными и требующими одинакового гонорара, выбрало того, который ему больше нравился по какой-то «личной причине». Факторы опыта экономического и частного предпочтения были тонко переплетены, приводя к од­ному определенному, конкретному выбору. Другое лицо, которое имело возможность выбора партнеров для совмест­ного проведения отпуска, рыбной ловли, вынуждено было объединиться с плотником, жившим напротив, вместо му­зыканта, которого оно предпочитало. В заключение мы можем сказать, что официальные и неофициальные груп­пировки, каков бы ни был их критерий, не отличаются в 'социометрическом отношении. Все они имеют деление на верхнюю и нижнюю структуры в личных отношениях.

«Личная причина», упомянутая выше, не является чем-то таинственным. Она является перемещением социального  чувства, проецированного в неподходящую ситуацию. Мож­но себе представить, что в утопическом социометрическом обществе чувство теле индивидуумов будет столь высоко дифференцировано и натренировано, что при выборе то­варища по работе индивидуум будет подвергаться влиянию только объективных требований рабочей ситуации, а не каких-то притязаний культурного или любовного характе­ра, которые у него могут быть, потому что эти притязания будут удовлетворены в других группировках, в которые вхо­дит данное лицо. В таком обществе любой критерий груп­пировки будет одинаково позволительным и никому не при­дется искать возможности реализации своих социальных  чувств в ситуациях, не предназначенных для этого.

Одна из трудностей, с которой мы встретились в социометрической работе, это определение и анализ социальных, критериев. Социальные критерии являются фокусами, во­круг которых группируются индивидуумы и образуются группировки различного постоянства и длительности. Чем конкретнее критерий, тем тщательнее должен быть построен соответствующий социометрический тест и тем больше шан­сов, что он откроет наиболее спонтанно-интимные и реаль­ные структуры, которые образуются между индивидуумами. Имеются работы, которые не основаны ни на каком крите­рии, а на «кто вам нравится или не нравится». Их не сле­дует называть социометрическими. Имеются работы, кото­рые пользуются довольно неопределенными критериями: «Кто ваши лучшие друзья и кто ваши враги». Ясно, чем менее определен критерии, тем менее точным будет инстру­мент социометрического теста и менее полными и более иска­женными будут полученные данные. Нечетко установлен­ные критерии показывают, что цель социометрического ис­следования не ясна. Социометрический тест не просто тре­бует, чтобы субъект дал устный ответ на устный вопрос. Тест пытается мобилизовать субъекта, побудить его на реакцию действием, такую реакцию действием, от которой он, может быть, и отказался бы, но которая тем не менее является наиглубочайшим выражением его спонтанности в данный момент. Каждый социометрический тест пытается произвести разминку субъекта, чтобы он действовал на основе своего субъективного уровня реальности и в соответствии с ним. Он помогает ему разыграться, быть самим собой; он позволяет ему иметь цель, цель для самого себя, свою соб­ственную цель. Если мы поэтому спросим кого-нибудь: кто вам нравится или кто не нравится,— он может, в луч­шем случае, рассказать вам о своих социальных представле­ниях, но процесс самомобилизации и реализации остается вне мира субъекта. Но когда мы просим его со всей серьез­ностью выбрать того, с кем бы он хотел жить в одной ком­нате, он встречается лицом к лицу с ситуацией, ему прихо­дится принимать решения, продумывать отношение, зная, что оно может быть реализовано. Для того чтобы тест помог ему развить автономность социальных отношений, тест должен применяться к нему, а не он к тесту.

Частой ошибкой является представление, будто при на­блюдении за деятельностью неофициальных групп, как например за играющими в карты, рыболовами, туристами-пешеходами, участниками пикника, интимная, частная стру­ктура группы выплывает на поверхность и что процедуры социометрического теста становятся излишними. Это направ­ление особенно развилось после эксперимента Готорна1, а также после изучения шаек и банд преступников2. Этот эксперимент, как бы благороден и достоин он ни был сам по себе, тщетно пытается использовать интервью и технику наблюдения вместо социометрического теста. По методи­ческим, так же как и практическим причинам я предостере­гал против этой ошибки на раннем этапе социометрии. При любой попытке вскрыть межличную структуру группы, не пользуясь социометрическим тестом, интервью и техника наблюдения являются безнадежным и неполным жестом. Однако после применения социометрического теста устанавливаются фокус исследования и фокус действия, что во много раз увеличивает ценность интервью и наблюдения. С точки зрения систематического социометрического исследования эксперимент Готорна принадлежит к классу исследований, пользующихся псевдосоциометрическим ключом и псевдосоциометрическим языком без применения социометрических инструментов, а также без продумывания дан­ных и без воплощения их для удовлетворения рабочих. Это животная техника «лабиринта», примененная к челове­ческой ситуации. С рабочими обращаются, как с морскими свинками, а не как с независимыми, зрелыми, взрослыми людьми. Поскольку основные результаты эксперимента Готорна были опубликованы, когда уже существовала хорошо разработанная социометрическая техника, это трудоемкое произведение должно рассматриваться как регресс.

К несчастью, доктор Ротлисбергер и доктор Диксон не применили социометрических методов в своем исследова­нии; это особенно достойно сожаления, поскольку доктор Эльтон Майо, одним из первых опубликовавший их работу, весьма сочувственно относился к нашим социометрическим .экспериментам уже в 1931 году и читал некоторые из опу­бликованных нами материалов (см. письмо Эльтона Майо в «Application of the Group Method to Classificat ion» Дж. Л. Мо­рено в сотрудничестве с Е. Стэгг Уитин, опубликованное Национальным комитетом по тюрьмам и труду заключенных в 1931 и 1932 годах, стр. 82 последнего издания «Group Met­hod and Group Psychotherapy»).

В самом деле, нельзя принимать всерьез ни одно иссле­дование групповой структуры, если оно целиком не поль­зуется социометрическими методами; эти методы, конечно, можно улучшить, но нельзя пройти мимо них.

В развитии социометрии подходит к концу период, ко­торый можно было бы назвать «социометрия на полдороге». Последователи «социометрии на полдороге», особенно не­которые из работников, пришедших из общих и абстракт­ных социологических школ, за последние десять лет пред­почитали широкие и громко звучащие анкеты о межличных отношениях, проявляя нюх к социометрическим концеп­циям и к самому социометрическому тесту. Эти анкеты легко подводятся под практические академические методы исследования, но они способствовали разжижению и ослаб­лению социометрического метода. Истинный социометрический тест так, как мы его планируем, является револю­ционной категорией исследования. Он нарушает группу извне. Он производит социальную революцию в микроско­пическом масштабе. Если он не производит в какой-то степе­ни переворота, может возникнуть подозрение, что иссле­дователь из почтения к существующему социальному по­рядку изменил его таким образом, что он превратился в безвредный, обедненный инструмент.

Психо- и социодраматические методы и психо-социо-расщепление внутри групповой структуры

Психо- и социодраматический методы показывают, что каждый индивидуум или группа индивидуумов одновремен­но принадлежат к миру частной структуры и к миру со­циальной структуры. В самом деле, гипотеза, что сущест­вует расхождение между частным и общественным внутри каждого индивидуума и в каждой группе, явилась причиной, почему я создал два различных инструмента — психодра­му и социодраму. Дифференциация между психологической и социальной структурами происходит в каждой группе:

в семейных так же, как и в рабочих группах, в школьных так же, как и в группах отдыха, в официальных так же, как и в неофициальных группах. Влияние нашего социального и культурного строя так всеобъемлюще и глубоко, что не существует какой-либо группировки, которая не была бы в известной степени пропитана коллективностью. В свою очередь не может существовать группировка, не пропитан­ная в какой-то степени спонтанной субъективностью ввиду индивидуального сопротивления данному социальному устройству.

Элен Дженингс1 в докладе относительно различия меж­ду социометрической структурой психики и социо говорит следующее: «... население имеет тенденцию образовывать две разного вида группировки: социогруппы, то есть группы, социометрическая структура которых основана на критерии, коллективном по происхождению; психогруппы, то есть группы, социометрическая структура которых основана на строго частном критерии, который является полностью личным по происхождению»; «... анализ социометрических данных, основанный на «неограничивающем» критерии свободного времени и (или) отдыха в том же самом коллективе... показывает, что социометрическая структура группы, образованная на основе этого критерия, отличается от социометрической структуры групп, образовавшихся вокруг «ограничивающего» критерия (работа или жизнь в той же самой группе) до такой степени и таким образом, что это приводит к выводу, что мы имеем дело с «группами», которые, по существу, совершенно различны».

Дженингс пришла здесь к формулировке, которая может .вызвать у читателей, не вполне знакомых с социометрической работой, недоразумение в отношении значения наших  терминов.

    Термин «группа» обычно применяется только для пол­ной картины взаимодействия всех факторов, действующих на психосоциальном уровне, подобно термину «организм», который применяется для общей картины всех факторов, действующих на биологическом уровне. Следовательно, де­ление населения на две категории — социо- и психогруп­пу — прибавляет новую ненужную гипотезу. Это наводит на мысль, что имеются две фундаментально отличные кате­гории групп, в то время как мы до сих пор были согласны, его группы всех видов постоянно и бесконечно формируются вокруг специфических критериев и заполнены некоторыми психическими и социальными структурами. В качестве полезной  абстракции мы можем проводить различие между психо- и социоструктурами внутри группы in situ на уровне реальности, так же как мы проводили различие между психодрамой и социодрамой на инструментальном уровне. Так же как мы не можем утверждать, что у нас имеется психо- и социодрама per se, мы также не можем утверждать, что  существует психо- и социогруппа per se. Возможность неправильного понимания устраняется, если мы предположим, что происходит расщепление психо и социо внутри социометрической структуры группы, причем психо проявляет тенденцию стать более интенсивным в некоторых группах, а социо — в некоторых других группах.

      Нет социометрических доказательств гипотезы, что су­ществуют группы строго коллективные с доминирующей коллективной моделью поведения и

группы строго частные с доминирующей частной моделью поведения. Но все боль­ше обнаруживается доказательств психо-социоконтинуума. Здесь бросается вызов идеи о двух независимых мирах — частном и социальном: а) не существует психики, которая является частным продуктом, царствующим в гордом оди­ночестве, и не существует социума, являющегося исклю­чительно продуктом социальных сил; ошибкой будет предпо­лагать, что наш социальный и культурный строй — дья­вольский обман нашей частной психики, и если бы мы могли освободиться от этого порядка, наша частная психика возвратилась бы к нам не разведенной, ничем не связанной, в первоначальном состоянии свободной спонтанности.

1 1 В психодраматическом институте Нью-Йорка мною проводился де­сятинедельный семинар — один раз в неделю,— как это обычно дела­ется специалистами в той или иной области. Плата за весь семинар была 15 долларов. Плата за один сеанс—1 доллар 65 центов. Аудитория состояла из студентов университетов и колледжей Нью-Йорка и окрест­ностей.

2 J. L. М о r e n о. Application of the group method to classificati­on, New York, The National Committee on Prisons and Prison Labor, 1931, p. 16 (последнее издание: «Group method and group psychotherapy», New York, Beacon House, p. 16).

1  Эта глава продолжает дискуссию о тестах, которая началась с  опубликованием некоторых материалов по спонтанным тестам в «Application of the Group Method to Classification» (1932) по анализу социаль­ного исследователя в «Who Shall Survive?» (1934) об участнике-наблюдателе, противопоставляемом вспомогательному ego в «Sociometry in  Relation to Other Social Sciences» (1937), о стандартной ситуации в “Psychodramatic Treatment of Marriage Problems», автором данной работы.

1 См. «The Theatre of Spontaniety», Beacon House, New York, 1923 and 1947, p. 110—111. Характерно также, что я создал выражение «эво­люции творца», чтобы подчеркнуть контраст с бергсоновским выражени­ем «творческая эволюция».

2 Те две книги, по которым можно проследить распространение тео­рии роли, появились через шесть месяцев одна после другой, это «Who Shall Survive?» в марте 1934 года и «Mind, Self and Society» в декабре 1934 года. См. в первой стр. 321—333; во второй — стр. 360—367. Подзаголовок «Mind, Self and Society» называется «From the Standpoint of a Social Behaviorist». Подзаголовок «Who Shall Survive?» мог быть «From The Standpoint of a Social Actionist». Хотя теория ролей практи­чески стала неотъемлемой частью каждого учебника по социальной пси­хологии или социологии, это редкий случай, когда ссылаются на Мида или меня. Sic transit gloria mundi.

1 Roethlisberger and Diхоn. Management and the Wor­ker, Harvard University Press, 1939.

2 W.F.White, Street Corner Society, Chicago University Press, 1943.

1 Не1еn H. Jennings, Sociomelry of Leadership, Sociometry Monograph,

1. Не1еn H. Jennings, Sociomelry of Leadership, Sociometry Monograph, Beacon House, 1947.