27 июля (в самолете
до Челябинска) [Сад – натура, в которой
живет Бог. Бог и мастер. Закон удвоения. Богоцелование мастеров. Творение.]
Всё-таки самую главную почесть в Петергофском саду надо
отдать Мастеру. Сегодня напоследок, прощаясь с Садом, я преклонил голову перед
скромным надгробием одному из плеяды садовых мастеров. Этот памятник – как
символ всему рукотворному и из души изливаемому творчеству.
Сад – это не просто кусок природы, это изваяние натуры, в
которой живет Бог, Хайдеггер обобщал еще больше: «...Изображение – это
творение, которое дает богу пребывать, а потому само есть бог». И вот что важно:
не может быть Бога без Мастера – ни тогда, когда Бог рождается, изливается, ни
тогда, когда его вкушают, постигают в творении.
Не-мастеру Бог да не откроется, не-творцу Бог да не явится.
Бог не имеет предиката бытия, поэтому узреть то, чего нет, и невозможно. Для
этого необходима умственная способность, формаль, совершенно Богу идентичная,
то есть тоже не обладающая предикатом бытия. Но таковой является только сам
Бог-формалия. И закон здесь такой: если Есть Бог-формалия, то и во Всём он
открывается, то бишь Есть, если нет его у индивида, т.е. индивид – не творец,
не мастер, то и во Всём его нет, т.е. индивиду не дано узреть Бога.
Если есть, то есть – закон удвоения. То, что у меня и
садового Мастера один и тот же Бог, это удвоение понятно. Но суть не в этом.
Суть в том, что и у меня, и у него один и тот же удвоенный Бог. У него – два, и
у меня – два, и оба у нас обоих одинаковые.
Нюанс здесь только такой: Бог Мастера одним ликом своим
внутрь его существа обращен, другим ликом – моего соучастия ищет. Мой Бог тоже:
одним ликом из меня свое «есть» черпает, другим – к Богу Мастера привлекается,
с ним сливается в целое – целуется. Это целое – не едино, хотя и не
двойственно. Оно тоже из двух, но одно. Оно моно-синтетично.
Не выяснил ещё точно, существуют ли критерии, определяющие
степень бытия Мастеров как Мастеров, но критерий бытия целования их божественных
ликов Есть. Да, он именно Есть. И именно он и только он придает константе
«есть» предикат бытия. «Есть» есть потому, что оно Есть, а Есть оно в
богоцеловании, а богоцелование не просто мистический акт, а вполне
историософски категориально определенная метóда-формалия, которая Есть у
Мастера, творящего культуру из натуры.