Ясно, что одной из главных
целей изучения мозгового обеспечения формирования и реализации индивидуального опыта
у животных является обнаружение таких закономерностей, которые могли бы быть
использованы для разработки представлений о субъективном мире человека. Однако
на традиционных путях достижения этой цели возникают существенные
методологические препятствия. Предполагается, что упомянутые закономерности
могут существенно изменяться от животного к человеку. Поэтому, считают,
например, E.Tulving и H.J. Markowitsch, в изучении специфически человеческих
функций, скажем таких, как использование языка, данные, полученные в
экспериментах с животными, не могут быть использованы.
Не отрицая специфики
субъективного мира человека и понимая необходимость ее анализа, можно считать,
вместе с тем, приведенную выше радикальную и довольно распространенную точку
зрения следствием методологии парадигмы реактивности, в которой активирование
отдельных структур мозга связывается с выполнением специфических функций, таких
как сенсорный анализ, генерация моторных программ, построение когнитивных карт
и т.д. При этом, естественно, оказывается, что в экспериментах с животными
нельзя изучать те специфические функции, под которые у них не существует
специальных структур и механизмов.