I ПСИХОАНАЛИЗ » 3 страница

Мы осведомляемся о званом вечере и о том, что это было за торжество, в котором она участвовала; это был прощальный ужин в честь ее лучшей подруги, которая, чтобы поправить расстроенные нервы, на долгое время отправлялась на заграничный курорт. Подруга замужем и притом, как мы слышим, счастлива; у нее есть также ребенок. К сообщению о том, что она счастлива, мы вправе отнестись с недоверием; ведь если бы это действительно было так, то у нее, вероятно, не было бы причин для требующего лечения нервного расстройства. Задавая вопросы по поводу других обстоятельств, я узнал, что пациентка, когда ее догнали знакомые, была снова доставлена в дом хозяина, принимавшего гостей, так как в столь позднее ночное время это было наиболее подходящее место. Там ее, находящуюся в состоянии изнеможения, радушно встретил хозяин. Здесь пациентка прервала свой рассказ, запнулась и, смутившись, попыталась сменить тему. Здесь явно дело касалось какого-то неожиданно всплывшего неприятного воспоминания. После преодоления упорного сопротивления больной выяснилось, что той ночью произошло еще нечто весьма примечательное. Радушный хозяин страстно признался ей в любви, из-за чего возникла ситуация, которую ввиду отъезда хозяйки дома можно было бы считать несколько затруднительной и тягостной. Это признание в любви, по утверждению больной, было для нее как гром среди ясного неба. Однако подобные вещи обычно всегда имеют свою предысторию. Работа следующих недель состояла в том, чтобы шаг за шагом расследовать всю длинную любовную историю, пока не получилась полная картина, которую я попытаюсь приблизительно обрисовать следующим образом.
Ребенком пациентка имела совершенно мальчишеский характер, любила только бурные мальчишеские игры, презирала свой собственный пол и избегала каких бы то ни было свойственных своему полу форм поведения и занятий. С наступлением половой зрелости, когда проблемы, связанные со сферой эротики, могли бы стать ей ближе, она стала избегать общения, ненавидела и презирала все, что хотя бы издалека напоминало о биологическом назначении человека, и жила в мире фантазий, не имеющем ничего общего с действительностью. Так, примерно до 24 лет, она избегала каких бы то ни было маленьких приключений, надежд и ожиданий, которые обычно в этом возрасте глубоко волнуют женщину. Но затем она ближе познакомилась с двумя молодыми людьми, которые, видимо, прорвали окружавшую ее колючую изгородь. Господин А. был супругом ее тогдашней лучшей подруги; господин В. был его холостым приятелем. Оба ей нравились. Однако вскоре ей показалось, что господин В. ей нравится гораздо больше. Вследствие этого между ней и господином В. быстро установились близкие отношения, и даже шла речь о возможной помолвке. Благодаря своим отношениям с господином В. и со своей подругой она часто встречалась и с господином А., чье присутствие ее нередко необъяснимым образом возбуждало и нервировало. В то время пациентка как-то оказалась на большом званом вечере. Там присутствовали также ее знакомые. Она была задумчива и мечтательно играла своим кольцом, которое вдруг соскочило с ее пальца и укатилось под стол. Оба молодых человека стали искать его, и господину В. удалось его найти. Он с многозначительной улыбкой надел кольцо ей на палец и сказал: «Вы знаете, что это означает!» Тогда ее охватило странное, непреодолимое чувство; она сорвала кольцо с пальца и выбросила его в открытое окно. Возникла, как легко понять, неловкая ситуация, и она вскоре, глубоко расстроенная, покинула общество. Вскоре после этого, по воле так называемого случая, она, находясь в летнем отпуске, была на курорте, где отдыхали также господин и госпожа А. У госпожи А. в то время явно начали расстраиваться нервы, вследствие чего она из-за недомоганий часто оставалась дома. Пациентка поэтому имела возможность гулять вдвоем с господином А. Однажды они катались в маленькой лодке. Она бурно веселилась и внезапно упала за борт. Плавать она не умела, так что господин А. лишь с трудом смог ее спасти и поднял ее, находящуюся в полуобморочном состоянии, в лодку. Там случилось так, что он ее поцеловал. Это романтическое событие закрепило ее привязанность. Однако пациентка не давала себе осознать глубину этой страсти, очевидно, потому, что она издавна привыкла проходить мимо таких впечатлений, или — точнее говоря — привыкла бежать от них. Чтобы обмануть себя, она с тем большей энергией устремилась к обручению с господином В. и каждый день убеждала себя в том, что любит господина В. Эта странная игра не могла, разумеется, остаться незамеченной острым взглядом женской ревности. Госпожа А., ее подруга, чувством проникла в тайну и поэтому страдала; тем самым росла ее нервозность. Отсюда возникла необходимость поездки госпожи А. за границу на лечение. На прощальном ужине злой дух подступил к нашей больной и прошептал ей: «Сегодня ночью он будет один; с тобой должно что-нибудь произойти, чтобы ты попала в его дом». И это действительно произошло: посредством своего странного поведения она попала в его дом и достигла того, чего хотела.
После такого разбора всякий, пожалуй, будет склонен полагать, что только дьявольская изощренность может изобрести и задействовать такое сплетение обстоятельств. В изощренности сомневаться не приходится; однако ее моральная оценка вызывает сомнения, так как я считаю долгом подчеркнуть, что мотивы этого драматического представления никоим образом не осознавались пациенткой. История произошла с ней, как казалось, сама собой, без того, чтобы она осознавала какие-либо мотивы. Однако вся предыстория делает очевидным, что все бессознательно было направлено к этой цели, тогда как сознание трудилось над тем, чтобы добиться помолвки с господином В. Бессознательное влечение, вынуждавшее ее пойти по другому пути, оказалось сильнее.
Здесь мы возвращаемся к нашему первоначальному рассмотрению, а именно к вопросу о том, чем определяется патологический характер (соответственно странность, преувеличенность) реакции на травму. На основании тезиса, выведенного из других опытных данных, мы сделали предположение, что и в данном случае помимо травмы имеет место нарушение в сфере эротики.
Это предположение полностью подтвердилось, и это учит нас, что травма, которая якобы имеет болезнетворное действие, есть не более чем толчок к тому, чтобы проявилось нечто ранее не осознавшееся, а именно — существенный эротический конфликт. Тем самым травма теряет свое исключительное значение, и место учения о травмах занимает более глубокая и объемлющая концепция, где в качестве патогенного фактора предстает эротический конфликт.
Часто задают вопрос: почему именно эротический конфликт должен быть причиной неврозов, а не какой-либо другой? На это следует ответить: никто не утверждает, что так должно быть; однако оказывается, что часто бывает именно так. Вопреки всем возмущенным заверениям в обратном, дело обстоит все же так, что любовь8, ее проблемы и ее конфликты имеют фундаментальное значение для человеческой жизни, и, как всегда выясняется при тщательном исследовании, они гораздо важнее, чем предполагает индивидуум.
От теории травм поэтому отказались как от устаревшей; ибо с пониманием того, что не травма, а скрытый эротический конфликт есть источник невроза, травма теряет свое каузальное значение9.

Примечания

1 Grundziige der physiologischen Psychologie, 5. Аи/!. 1902.
2 L'Automatisme psychologique, 1889; Nivroses et idees fixes, 1898.
3 Hippolyte Beniheim, De la Suggestion et de ses Applikations a la Therapeutigue, 1886. Немецкое издание З. Фрейда: Die Suggestion und ihre Heilwirkung, 1888.
4 A. A. Liebault, Du Sommeil et des etats analogues consideres аи point de vue de Vaktion du, moral sur le physique, 1866.
5 Breuer und Freud, Studien tiber Hysterie, 1895.
6 Die Traumdeutung, 1900.
7 Drei Abhandlungen tur Sexualtheorie, 1905.
8 В том ее, естественно, широком смысле, который включает в себя не только сексуальность. Тем самым вовсе не утверждается, что эротика и нарушения в ее сфере являются единственным источником невроза. Нарушение в области любви может иметь вторичную природу и быть обусловленным более глубокими причинами. Есть и другие возможности получить нервное расстройство.
9 Исключение составляют подлинные травматические неврозы, такие, как шок от взрыва (Granatschock), «railway spine» [букв.— «железнодорожный костыль» (англ.); здесь, видимо, имеется в виду шок типа «столбняка»].
«Предисловия Вверх II ТЕОРИЯ ЭРОСА»