Дорогами травмы. Ошибки идентификации или «Спасение души»

Психика человека по мере взросления и развития претерпевает целый ряд изменений.

Травмы приводят к застреванию и повторяющемуся отыгрыванию.

«Травматик» попадает в ситуацию повторения, воспроизводя травматическую ситуацию. Он парадоксальным образом «находит» обстоятельства и людей с которыми вновь и вновь запускает сценарий событий, где он получил травму.

Травма – результат действия событий на психику, которая не смогла их «переварить» в силу их «неподъемности», «непознаваемости».

Травма может оставить настолько глубокий след в психике, что человек уже не помнит ни событий, ни людей, которые первично травмировали, а приносит в терапию как раз след травмы, причем окутанный многократными слоями повторов.

Чтобы добраться до травмы как таковой приходится слой за слоем снимать с нее «таинственный» покров.

Для «травматика» сама причина его неблагополучия в определенной сфере жизни – тайна за семью печатями.

И именно эта таинственность его тяготит, потому, что есть вопрос, на который нет ответа.

- ПОЧЕМУ?

И вот терапия становится дорогой к себе за ответом.

Принято выделать травму первичную (полученную в довербальный период развития) и вторичную (соответственно, полученную в более поздний период).

Между травмирующими (повторяющимися) событиями есть связь и именно эту связь важно обнаружить и осознать.

Травматичной для развивающегося человека становится среда его обитания. Такой средой для него является в первую очередь семья, а также социальные институты, задача которых и есть развитие (детский сад, школа, ВУЗ).

Сама по себе среда и окружение выбирается не случайно, а согласно «программе», котрая была заложена изначально в семье.

Если ребенок воспитывался комплементарными родителями (садист / мазохист, преследователь / жертва), то у ребенка изначально могут возникнуть сложности в идентификации.

Родительские фигуры для маленького ребенка это те, кому он подражает и если совсем малышом, он первично, как правило, ближе к матери (т. к. младенец зависим от нее непосредственно как от питающего объекта, обеспечивающего жизнедеятельность), то подрастая и наблюдая за поведением родителей он воспроизводит определенную модель поведения, считанную с родителя, которого он воспринимает как наиболее авторитетного.

Обычно, к подростковому возрасту с авторитетами ребенок уже определился. Если обстановка в семье нездоровая и соревновательная то ребенок имеет сомнительный выбор.

Если один из родителей обесценивающий, (а дети – существа доверчивые), то ребенок, внимая ему, научается воспринимать второго родителя как «низшее существо».

Опасность, которая в этом заключена, всплывает позже во взаимоотношениях с людьми.

Если унижена женская фигура и ребенок девочка, то она сама себя станет воспринимать как «второй сорт», а если ребенок мальчик, то он не воспринимает женщину как ценность. Верно и обратное, если мальчик идентифицируется с жертвой или агрессором в лице родителя.

Т. о. происходит ошибка полоролевой идентификации.

Чаще всего ребенок в семье, где отношения организованы как «тиран-жертва» идентифицируются с агрессором, т. к. не способны еще провести различия между авторитетом и авторитарностью.

Авторитарная фигура становится символом власти, а подавленный родитель воспринимается как жертва и бессознательно отвергается как более «слабый».

Наиболее частый случай в российской культуре – авторитарный отец и мягкая жертвенная мать.

На этом примере можно увидеть к чему приводит ошибка идентификации.

Ребенок-девочка вырастая в семье, где отец-тиран, а мать жертва, будет идентифицироваться с тираном (так психика спасается от губительной роли жертвы) как с более «сильным» и вытесняя черты жертвы, утратит «женское достоинство». В ее картине мира женщина – жертва, а жертвой быть не хочется (слишком опасно, больно).

Позже, неизбежно природа возьмет свое и при пробуждении женского она начнет вытеснять в себе агрессию как неприемлемую черту тирана и автоматически в ней актуализируется жертвенная позиция.

Мальчик, вырастая в такой семье, будет ощущать себя «плохим» каждый раз сталкиваясь с агрессивностью в себе, т. о. обесценивая свою мужественность.

И в том и в другом случае дети жертв-тиранов будут сталкиваться с трудностями в построении отношений.

Важным этапом терапии является интеграция агрессии, ее включение в психическую структуру как качества необходимого для отстаивания границ и построения адекватной коммуникации.

«Травматики» часто воспринимают агрессию как зло, ведь в их картине мира это качество не для достижения цели, например, а для подавления другого.

Возникает внутреннее противоречие, в котором человек словно разрывается между жертвой и тираном, т. к. он словно вынужден делать выбор быть или одним (жертвой) или другим (тираном), но чувствуя, вместе с тем неприемлемость и той и другой роли, он оказывается в ловушке. Именно ее я и обозначаю в этой статье как «ошибку идентификации».

В норме ребенок в возрасте 5-6 лет идентифицирует себя с родителем противоположного пола, а став подростком – с родителем своего пола, но если он обнаруживает в родителях неприемлемые черты (агрессию / пассивность), то с ними вытесняет и свой пол как «дефективный».

Конечно, подобное происходит в тех семьях, где родители не становятся примером того, что каждый – и мужчина и женщина имеют свою ценность и наблюдают взаимоотношения в стиле «я – лучше!», т. е. борьбу за лидерство (власть).

Подобное поведение проистекает из инфантильного желания брать, тогда как два зрелых человека, движимых желанием «давать», оба оказываются в одинаково выигрышной позиции.

Только давая мы получаем сами!

В комплементарных отношениях один – дает, другой – берет, т. е. один исполняет роль Родителя, другой – роль Ребенка.