Я - Старуха

Когда смотришь на свою жизнь в прямой хронологии, она кажется хаотичной и бессмысленной на протяжении большей ее траектории. Когда отматываешь кино в обратном порядке, все (или почти все — жизнь ведь еще не закончена) выстраивается в закономерный, логичный и если не правильный, то более-менее понятный путь.

Читателей трогают и вдохновляют истории, где герой решился уехать из душного офиса и регламентированной жизни на Восток за поиском смысла своего бытия. Я же отправилась на Восток уже нашедшая свой смысл, не знающая душного офиса, имеющая любимую работу. Но за отсутствием киношности моей истории, она не лишается своего масштаба трансформаций.

Уехала я действительно от чего-то: от застоя в моем уме, от своих собственных страхов, от того способа существования, которое потеряло для меня всякий смысл (хотя этот способ я хотела и создала сама). И история возвращения через 4,5 месяца не отмечается видимым размахом преобразования (но все-таки перестройка произошла, и она описана в статье Путешествие как экзистенциальный опыт).

Много лет своей жизни до путешествия я посвятила творчеству: театральная студия, работа в театре на сцене и в бутафорском цехе, уроки на фортепиано и саксофоне (в моем репертуаре преобладал джаз), художественная школа (все мои акварельные работы отобрали в методический отдел — показывать ученикам как надо рисовать), бальные танцы, школа манекенщиц. (Я писала уже, что в школе преобладала страстная любовь к математике, которая привела меня на физический факультет). Потом факультет психологии и психология как практика и наука затянули меня на 15 лет. И на протяжении всей моей сознательной истории я искала свою жизненную философию. В 20 лет я посещала православную школу, читала Библию. За ней последовало чтение Бхагавадгиты и общение с кришнаитами. Роман с Кастанедой продолжался дольше и приносил мне большее удовлетворение. Пыталась я читать и Коран, и Гурджиева, и Ошо… Самым приятным из теоретических познаний оказалось знакомство с дзен буддизмом, и я пыталась медитировать, но не искала учителя.

В 2007 году после психологических семинаров «Духовный опыт» (странной теперь мне кажется претензия психолога-тренера на духовное учительство) ко мне стали настойчиво приходить сны, однозначно читаемые как рекомендация идти в буддийский центр. Я просыпалась неизменно с удивлением и мыслью, что «я приличная дама, я туда не пойду». Но сны приходили настойчивее и явнее. После недель сопротивлений, я все-таки заставила себя подчиниться.

Едва начав медитировать так, как это делается в традиции тибетского буддизма, получив прямую передачу от духовных учителей, я увидела результат: например, мне удавалось остановить вспышки раздражения и гнева на подходе к речи. Через 2 года я, наконец, встретилась с Ламой и получила прибежище. А дальше пошло все резко меняться практически без усилий с моей стороны.

И где-то в этот момент, но не благодаря буддизму, а благодаря моей разочарованности в том профессиональном пути, который я избрала, я уволилась ото всюду и уехала в Гималаи.

А там медитации, встречи с учителями, паломничество по буддийским местам на Востоке, изучение текстов учителей, переведенных на русский язык и просто подъемы в горы… В процессе я увидела, что моя любимая экзистенциальная философия и буддизм ваджраяны созвучны во многих базовых тезисах. В моей практике экзистенциализм начал смягчаться философией буддизма. Я и сама существенно смягчалась и теплела.

А год назад, я явственно ощутила: то, что я делаю в практике помощи уже нельзя назвать чистым экзистенциализмом. И основные идеи моего миропонимания сложились в отчетливые формулировки, которые изложены в тексте Восточный экзистенциализм. Базовые методы.

Пожалуй, стоит уже подходить к завершению общей композиции моего повествования, обозначив, к чему же я пришла в результате своего путешествия или хотя бы вскрыть общую идею изложения всей этой истории. Хотя, глядя на популярных авторов 21 столетия, таких как Виктор Пелевин, Саша Соколов и Джеймс Джойс, ясная композиция и логичное повествование в современном мире не являются достоинствами художественного произведения. Тоже и со смыслами.

Завершаю. Мне на ум приходят биографии великих, изменивших наш взгляд на живопись, музыку, науку. Я посвятила 15 лет исследованию творческих личностей (см. мою книгу «Мир творческой личности») и открыла для себя сложный мир творческого человека, следующего за своей интуицией, бросающего «немотивированно» одно и начинающего другое, непонимающего порой самого себя и иногда конфликтующего с самим собой и близкими, ввиду своей непостижимости. Но однажды эти поиски и блуждания выливались в нечто красивое, то, что изменило мир вокруг и приносило радость и наслаждение многим и многим людям. Из моих исследуемых, при этом, никто не задавался идеей прославится или заработать состояние (и кто-то, например, Винсент Ван Гог, не заработал ни копейки за всю свою жизнь), а все следовали лишь за своим интересом, любопытством, жаждой познания и желания быть полезным. И это то, что движет мной.

И что же все-таки изменилось в результате резкого изменения траектории моего движения по жизни? Во-первых, я стала больше нравится себе! Во-вторых, перестала боятся своих желаний и научилась их осуществлять. В-третьих, теперь я делаю только то, что нравится: консультирую, пишу, читаю книги экзистенциальных психотерапевтов, медитирую и изучаю буддизм, путешествую и наслаждаюсь отношениями с семьей, а также общением с коллегами и друзьями. И важно то, что я нашла свой метод помощи другим. В медитациях на психологических семинарах мне всегда приходил образ старухи, одетой во все серое и сидящей в пещере. И мне был приятен этот образ. Это образ мудрости. Да, я старуха, сидящая в пещере и беседующая с теми, кто хочет прикоснуться к знанию.

Стоило ради всего этого однажды все бросить и уехать в путешествие? Стоило сделать это лет на 5-7 раньше!

рис. Ники Пячиной