Симптомы конверсионной истерии у мужчин

 Сергей Панкеев со своей женой Терезой-Марией Келлер

Еще один, может быть - наиболее известный  из 5 знаменитых случаев Фрейда, анализ "Человека с волками", или русского пациента, учит, как работать с психосоматическими симптомами, как они исчезают в процессе понимания пациентом своего невроза.

Одной из психосоматических особенностей Панкеева, первоначально обратившемуся  к Фрейду в 1910 г., в возрасте 23 лет, с жалобой на психическое и физическое истощение, возникших в результате перенесенной им гонореи, было  расстройство опорожнения кишечника, которым он страдал практически с детских лет. В основном  - запоры, преодолевавшиеся только посредством клизмы, которые он или его помощники ставили ему несколько раз в неделю. 

Это был наиболее устойчивый симптом, который оставался почти до конца первого анализа Панкеева, продлившегося с 1910 до 1914 года, причем Фрейд сам указал дату окончания анализа, так как считал его завершенным.

Панкеев описывал состояние, связанное с запором, поэтически: до опорожнения кишечника мир для него открывался неясно, как будто прикрытый полупрозрачной завесой, и только после дефекации краски вспыхивали с новой силой, чтобы вновь угаснуть - этот цикл возвращался постоянно, один или несколько раз в неделю.

В процессе анализа и реконструкции генетической истории пациента выяснилось, что он с детских лет знал, что родился "в рубашке", это было для него знаком защиты от несчастий, которым он бессознательно пользовался, изыскивая возможности для его утверждения.

Как эта "защита" связалась с анальной сферой? В инфантильных исследованиях сексуальности, которые, с психоаналитической точки зрения, свойственны любому ребенку, Панкеев, в раннем детстве ставший свидетелем "первичной сцены" ( так в психоанализе называется сцена соития родителей, подсмотренная или представленная в процессе фантазирования ребенком), идентифицировал себя с матерью, считая вагиной ( женским половым органом) анальное отверстие. Эта точка зрения помогала ему избегать тревог, связанных с комплексом кастрации, так как наличие "женского" органа сзади, на его взгляд, не мешало существованию пениса.

После того, как он обнаружил отсутствие пениса у своей сестры, не сразу, но со временем, когда им были исследованы и другие обстоятельства, он выяснил, что не может выбрать объектом любви отца без утраты пениса, и тогда его сильное гомосексуальное влечение было вытеснено, стало глубоко бессознательным и нашло свое телесное выражение в виде симптома конверсионной истерии  в анальной сфере. Его запоры были своего рода остаточным признанием его женственности, и он ее утверждал в процессе  установки клизмы и дефекации.

Другим обстоятельством, связанным с этой сложной процедурой была его фантазия о "рождении заново", довольно распространенный невротический симптом, вызванный тем, что его бессознательное понимание женской генитальности и способа рождения ребенка зафиксировалось на анальной фазе. Каждый раз после дефекации он чувствовал себя обновленным, после чего вновь терял это ощущение, из-за вновь нарастающей тревоги кастрации и потребности в защите.

После осознания всех этих бессознательных процессов, психосоматический  симптом Панкеева полностью растворился.