Жена или любовница? Любимая.

Шло время, но почему-то к их отношениям никак не добавлялась обыденность. А она бы была, честно говоря, так кстати. Она бы успокоила счастье, но успокоила и боль. Однако ж, нет.

Каждое утро он приезжал, чтобы отвезти ее на работу, а ее сына в школу.

- Я заканчиваю свой утренний моцион, -  говорил он, наливая чашку кофе. Она же была третьей за утро. Первые две он традиционно выпивал дома. Отвозил в школу своих близнецов  и мчался к ней, продолжать утро.

Он все делил на две семьи. Все, начиная с утра.

Она обнимала его. Это был непременный ритуал. Она все шутила, что эти минуты, наверное, так необходимы, потому что во время них происходит какой- то обмен энергией. Иначе невозможно было объяснить зависимость от этих простых, казалось бы, объятий. Чего-то не хватало с утра, в груди появлялся какой-то зуд, кожа начинала ныть, так  не хватало его тепла. И только минута прикосновений их тел решала все.

- Теперь спокойно можно жить дальше, - улыбалась она, целуя его в щеку, и убегала на кухню готовить завтрак.

 Весь день она чувствовала его рядом, они перезванивались, говоря друг другу какие-то фразы, неважные, но нужные каждому из них. Фразы, позволяющие понимать – все счастье заключено в этом дне и в этом мгновенье.

Как то на ее работе случился разговор о мужьях, в общем- то, ничего особенного, легкий женский разговор за чаем.

- Мой вчера целый вечер на диване валялся, неужели сложно хотя бы с сыном поговорить,  - возмущалась одна из девушек, - почему все я сама? Ужин я, сына из садика я, поиграть вечером я, ужин приготовить я, уложить ребенка я.  Я понимаю, что он деньги зарабатывает, но я ведь тоже работаю. Не хочу его постоянно упрекать, но ведь копится, все копится. В субботу в театр пригласил, конечно, сюрприз, конечно, приятно, но ведь пока все дела переделала, еле-еле успела себя в порядок привезти, а он отдохнул за день, глянула я на нас в зеркало... Я же моложе его на три года. А разницы не видно.  

-  Ну, три года, ты шутишь, - поспешила поддержать ее другая, - ты у нас очень хороша собой и моложе молоденьких, это внутренняя усталость, ты сама себя так видишь, изнутри глядя, а так ты гораздо моложе Вовика своего выглядишь. Хотя ясное дело, все они эгоисты. Мой вот тоже, в выходные на футбол, а я тоже на футбол только на детскую площадку с Максимкой. Вот говорю, сынуля, как сейчас, так я тебе нужна  на футбол, а как подрастешь, так пиво и друзья, а женщинам, говорите, на футболе не место, да и некогда нам.

- А мне хорошо, - вальяжно потягиваясь, сказала начальница, которая только ндавно замуж выскочила, - я своего на дачу маме отвезла. Вот повезло мужику, такая теща! Она вокруг него «Вадичка, хочешь пирожки испеку, Вадичка, хочешь баньку натоплю». Я счастливая весь день в спа-салоне, он счастливый весь день с тещей, как у Христа за пазухой.

После того, как начальница недавно примкнула к клану семейных особ и получила статус замужней дамы, она как-то и плечи больше выпрямлять стала и подбородок немного вверх поднимать. Темы о семейной жизни увлекали ее сейчас больше всего. Нет, она не оспаривала, что «все мужики козлы», но иметь своего собственного в своем огороде это престижно и «как у людей». Она, несколько смущаясь, спросила вдруг

- Марин, а как тебе обидно, наверное,  быть любовницей, у него жена же есть, ты постоянно делишь его внимание с другой женщиной, немного, наверное, остается.

- Да не дави ты ей на мозоль, - заботливо вздохнула первая, та у которой муж весь выходной на диване пролежал, - конечно, хорошо, своего мужика иметь, ну а если нет его, то где же взять?

- Да, где же взять, - едва сдерживая улыбку, Марина  взяла сигареты, - пойдемте покурим, счастливые вы мои.

Она старалась, чтобы никто из них не уловил иронии в ее словах. Она была слишком счастлива, так счастлива, что ей всегда было неловко за это. И она старалась ничего не рассказывать. Что она могла рассказать? Что она не знает, как это, когда он лежит на диване, а она занимается с сыном, не знает, что такое, когда он идет без нее на футбол?

Рассказать им, что в эту субботу она проснулась от запаха роз и открыв глаза увидела разноцветный букет - белая, розовая, оранжевая, алая и бордовая. От этой красоты она засмеялась и тут же получила в награду поцелуй.

- спасибо, мне так нравится, когда ты смеешься, маленький мой.

Рассказать, что в этот момент сын влетел в комнату с воплями

- одевайся быстрее, ты что забыла, что сегодня мы едем в парк листья ногами пинать?

Вадим  всегда придумывал какие-то сюрпризы к выходным не только для нее, но и для ее сына.

Или рассказать, что после прогулки, он отвез ее сына на секцию по теннису, а к ней доставил ее подружку, которую она не видела уже месяц, и он счел, что это слишком много, и девчонкам обязательно нужно поболтать. Сам, конечно же, удалился, чтобы не мешать, понятно, что это был лишь предлог отлучиться домой, но предлог был очень кстати и она, как всегда, сделала вид, что верит, а вечером они втроем с сыном ужинали в ресторане. И даже воскресенье, которое он на этой неделе полностью проводил в своей семье, началось с назойливого звонка в дверь. Его звонка.

- Быстро тащи это в холодильник, - он передал ее сыну  мясо, которое даже дымилось слегка, настолько быстро оно было доставлено с базара, - обнимаемся, давай скорее обнимаемся, я соскучился, -  это было уже ей, - И, пожалуйста, Кирилл, где там мамина самая любимая книжка?

Кирилл притащил книгу по кулинарии.

- Так, что я хочу завтра? Вот «цыпленок с Рудских гор». Хочу цыпленка с этих гор. Не иначе.

Раньше она не очень то любила готовить, но как то после визита к ее подруге-хохлушке, которая готовит так, что боги облизываются, она поинтересовалась, почему он не притронулся ни к одному блюду, Вадим  сказал «А я из чужих рук не ем». И ей больше всего на свете захотелось, чтобы он ел из ее рук. Она стала готовить. Виртуозно, делая из каждого блюда праздник.

Значит, вечер в воскресение будет занят приготовлением к празднику.

Рассказывать приятельницам на работе о том, что она не знала, что такое, например, просить мужчину починить кран, не знала, что такое ждать его пока он проводит вечера в мужской компании, ну и о всяких других вещах, которые характеризуют мужчину козла, она тоже знала только из рассказов приятельниц, рассказывать это? Зачем? Зачем говорить, что его, ее любимого человека, даже поделенного на две семьи, достается ей больше, чем девушкам «своего собственного мужа». 

А боль?  Да, ко всему этому фоном постоянно шла боль. Каждый раз, когда он уезжал, от ее сердца отщипывали кусочек, потом возвращали, и она прилепляла его на место, но он не успевал как следует прижиться и его опять отдирали. Такое порванное, вечно ноющее, счастливое сердце билось в ее груди. Каждый раз стучало чаще, когда он звонил в дверь, каждый раз на мгновение останавливалось, когда он уходил, целуя ее на прощание.

Наверное, чувство счастья затихает, когда к нему привыкаешь, наверное, боль притупляется, когда к ней привыкаешь. Уже три года они были вместе, но она так и не смогла привыкнуть ни к счастью, ни к боли. А счастья все-таки было гораздо больше.