Ребенок-заместитель

С. обратился с запросом формирования границ в отношениях со своими родителями, которые хотят контролировать жизнь молодой семьи (случай рассказывается с согласия клиента).

С. – молодой мужчина, 27 лет, женат, определяет себя бисексуальным. У него есть старшая сестра. В беседах выяснилось, что С., будучи маленьким мальчиком, часто слышал от мамы слова сожаления, что он – не девочка, что ей очень хочется видеть своего сына мягким, послушным, неагрессивным, заботливым, чтобы он со своей сестрой не дрался, а дружно играл.
Когда С. стал постарше, то увидел в какой-то медицинской документации (возможно, это была поликлиническая карта), что был рожден от третьей беременности, что был еще ребенок между сестрой и ним. В доверительном разговоре с сестрой он узнал, что перед ним должна была родиться девочка, которую очень ждали, уже называли по имени. Она умерла на 39 неделе, практически перед родами. А через год после потери, в том же месяце, родился С.».

К счастью или к сожалению, это был мой единственный случай в работе, где человек увидел явную взаимосвязь между той потерей и своими сложностями во взрослой жизни. Однако смею предположить, что жизнь детей-заместителей полна затаенной боли проживания чужой жизни. Возможно, человек может даже не догадываться о том, что проживает чужую жизнь, объясняя, например, выбор неинтересного для себя профессионального пути выбором родителей.

Потеря желанного ребенка во время беременности — это трагедия в жизни женщины.
Мы отметили в предыдущей статье, что, оказавшись одна со своим горем, переживая обесценивающее отношение большинства, испытывая огромное желание родить ребенка, нередко женщина пытается вычеркнуть страшное событие из памяти, пытаться забыть и отвлечься, начать «новую жизнь», разделить ее на период «до и после». Такое отношение к ситуации приводит к негативным изменениям психологического, психофизического, эмоционального состояний. И это может отразиться на всей жизни ребенка, рожденного в ближайшее время после потери.

Мы поговорим о том, как женщина может помочь сама себе в переживании горя и о том, почему стоит повременить с планированием новой беременности.

Фотография с сайта www.rep.ru

Работа горя и посттравматическое стрессовое расстройство   

В результате потери ребенка начинается «работа горя», цель которой в том, чтобы пережить событие, получить независимость от него, сделать его частью своего опыта, приспособиться к новой реальности. Если женщина оплакала свою потерю столько, сколько ей это было нужно, произошло признание и принятие утраты, утихла душевная боль, появилось адекватное отношение к событию, то вероятность каких-то осложнений психологического или соматического состояния минимальна.

Однако есть вероятность, что «работа горя» не произойдет в полном объеме из-за  специфического отношения к репродуктивной потере в обществе, в том числе и со стороны близких людей, которые не умеют поддержать именно в такой ситуации. Невыплаканные и проглоченные слезы застрянут болезненным комом в горле, болью за грудиной, когда женщина пытается «жить с нового листа, и забыть все как страшный сон».

Событие, которое происходит во время потери ребенка, в психологии называется психологическая травма. А целый комплекс переживаний, связанным с травмирующим событием, называется посттравматическим стрессовым расстройством (ПТСР). Если по каким-то причинам «работа горя» блокируется, особенно в случае повторяющейся потери ребенка, то вероятность развития ПТСР очень велика. Степень его проявлений зависит от особенности нервной системы, характерологических и личностных особенностей самой женщины, ситуации в семье, настроя и отношения окружающих.

И «работа горя», и проявления ПТСР имеют схожие проявления:

— навязчивые мысли о событии, сильное чувство вины, стыда, несправедливости, обиды, разочарования, гнева, зависти, беспомощности;

— снижение настроения, заторможенность движений и мыслительных действий, снижение памяти и внимания, нарушение сна, избегание ситуаций, связанных с потерей.

Однако постепенно, по мере горевания, психоэмоциональное состояние постепенно выравнивается, тогда как в случае развития ПТСР, все эти состояния приобретают хроническую форму со сменяющими друг друга улучшениями и ухудшениями состояния.

При ПТСР на первый план выходит то, что при активном отрицании и избегании воспоминаний о потере, людей, которые знают о ситуации, разговоров или мест, что могли бы напомнить, присутствуют навязчивое воспроизведение в сознании событий тех дней, особенно если возникает что-то, что может как-то ассоциироваться с потерей. Например, запах больницы, какой-то медицинский инвентарь, характерное погодное явление того дня, какая-то музыка, встреча с беременными женщинами, младенцем, его плач, и прочее – так называемый триггер, мгновенно запускающий воспоминания.

К проявлению ПТСР так же можно отнести и гипертрофированное чувство вины, страх, иногда доходящий до уровня ужаса, снова столкнуться с потерей при беременности, снижение иммунитета, появление или обострение каких-то соматических заболеваний, нарушения сна, ночные кошмары. Есть предположение, что возникновение угрозы прерывания следующей беременности, при условии отсутствия объективных причин репродуктивной системы, обусловлено явлениями ПТСР.
В итоге если потеря ребенка для женщины оказалась личностно значимой трагедией, то не разрешение себе адекватно отреагировать на эту ситуацию, запустить «работу горя», может обернуться развитием посттравматического стрессового расстройства, последствия которого могут быть непредсказуемы.

Фотграфия с сайта www.ria.ru

Четыре задачи проживания горя

Первая задача работы горя – это признание факта потери. Как бы это ни было тяжело, необходимо посмотреть правде в глаза: этот желанный, долгожданный малыш, сынок или дочка, умер, это навсегда, что эта потеря невосполнима. Теперь придется жить с этим опытом потери всю жизнь.

Здесь возможны три основных осложненных реакции, способные заблокировать работу горя уже в самом начале – это отрицание этого факта, отрицание значимости и отрицание необратимости потери.

Отрицание факта – если все объективные исследования – анализы, узи, осмотр, прослушивание – все свидетельствует, что ребенок погиб, или даже была произведена операция, но все равно остается надежда, что он жив, что плохо посмотрели, что происходит врачебная ошибка. Или что во время операции его не заметили, если это маленький срок, и оставили в матке, что он выжил каким-то чудом, или что там была двойня, и один из них выжил, что может сопровождаться поиском соответствующих ощущений при беременности, токсикоза.

Отрицание значимости – самое распространенный вид осложненного горя при репродуктивной потере, из-за которого чаще всего и могут развиваться симптомы ПТСР. Попытка убедить себя, что «там еще не человек», «это сгусток клеток, эмбрион, зародыш, плод», при распространенном подобном отношении окружающих – и в медицинском учреждении со стороны старшего и младшего персонала, и со стороны близких и знакомых.

Отрицание необратимости потери выражается, скорее, на трансцендентном уровне. Человеку, имеющему в своем мировоззрении религиозный плюрализм, или, при воздействии сильного стресса находится под влиянием «магического мышления», хочется найти утешение в мыслях о том, что душа ребенка остается рядом и «переродится» или «снова придет» во время следующей беременности. Верующий христианин знает, что во время зачатия возникает уникальный человек, личность, у которого появляется не только тело, но и душа, и дух. Душа не является созданной изначально, она не может перемещаться от тела к телу. А во время физической смерти, человек обретает жизнь вечную, предстает перед Господом на его суд. Святитель Феофан Затворник давал такой ответ о судьбе детей, погибших некрещенными: «Дети все — ангелы Божии суть. Некрещеных, как и всех вне веры сущих, надобно предоставлять милосердию Божию. Они не пасынки, и не падчерицы Богу. Потому Он знает, что и как в отношении к ним учредить. Путей Божиих бездна. Такие вопросы следовало бы решить, если бы на нас лежал долг всех призреть и пристроить. Как это невозможно для нас, то и оставим пещись о них Тому, Кто печется обо всех».

Вторая задача горя – это переживание всех сложных чувств, сопутствующих утрате. Смерть ребенка нужно оплакивать столько, сколько это необходимо для матери. Особое место в это время занимает внутренняя работа с чувством вины, ведь в ситуации потери ребенка во время беременности может казаться, что это женщина во всем виновата, что «не уберегла», как будто вопросы жизни и смерти в её власти.

Важный шаг – прояснение ситуации и разделение реальной вины и мнимой. В большинстве случаев в гибели ребенка вообще никто не виноват, потому что смерть происходит из-за заболевания, несовместимого с жизнью.
Второй важный шаг —  прояснение и распределение ответственности за событие. Тащить на своих плечах все бремя ответственности за потерю очень тяжело. У погибшего ребенка  есть отец, есть другие родственники, есть медицинский персонал, врач, который вел беременность, и в чьей компетенции были те или иные решения. Чтобы снизить остроту чувства вины у матери, необходимо разделить ответственность со всеми участниками тех печальных событий.

Важно получить поддержку на этапе переживания чувств, сопутствующих утрате. Если рядом нет понимающих людей, можно обратиться к виртуальным группам поддержки в социальных сетях. Там собираются горюющие родители, делятся своими историями, помогают друг другу, понимают друг друга. Часто при таких группах есть психологи, готовые оказать профессиональную поддержку в случае необходимости. Это может оказаться очень большой помощью.

На этом этапе осложненными реакциями могут быть отрицание горестных чувств, обесценивание их, игнорирование. Заблокированные или невыраженные чувства могут уйти в психосоматические заболевания или в расстройство поведения, в зависимости, в виртуальную реальность.

Еще в больнице женщина может выслушать от медперсонала, что она «не должна плакать, прекратить реветь, должна взять себя в руки, не раскисать», «что рыдаешь, у тебя же есть ребенок», «он все равно был мертв, ты же знаешь, это было необходимо». Родные и близкие тоже не всегда готовы встречаться с сильными чувствами, блокируя условия для поддержки сразу, или спустя короткий промежуток времени после потери:  «хватит уже убиваться, улыбнись, давай, приводи себя в порядок, жизнь на этом не заканчивается».

Третья задача горя – это примирение с новым состоянием, новая организация пространства и окружения.
Бывает, что женщина узнает о беременности в момент ее потери. Но чаще бывает, что перед потерей проходит какое-то время, когда родители успевают обрадоваться новости, начать подготовку к рождению малыша, приобрести приданое, приготовить комнату. Могут появиться какие-то договоренности, связанные с ожиданием рождения. Все это необходимо будет переиграть.
Речи не идет о том, что необходимо избавиться от всех вещей, которые напоминают о погибшем малыше. Но хранить их на виду в надежде на то, что они еще могут пригодиться – это все равно, что постоянно бередить рану. К новой беременности нужно еще подготовиться, к этому еще прибавить девять месяцев. Получается, что впереди  много времени, – а пока вещи можно убрать на хранение, или отдать знакомым во временное пользование, с возвратом. Если для ребенка уже была готова детская и спустя длительное время после потери эта комната никак не используется,  – это  может оказаться тревожным звоночком развития патологического горя, непринятия ситуации, образования сверхценной идеи рождения ребенка, где может понадобиться помощь психиатра.

Четвертая задача горя – это время, когда ребенок занимает свое место в сердце родителей и во всей семейной системе.

Реализацию этого процесса можно увидеть наглядно на изображении генеалогического древа. Если изобразить мужа и жену, то от них линиями будут отходить изображения их детей. И погибший ребенок должен занять свое место в этих схемах. Если он был самым первым, то следующий ребенок уже будет вторым. Если он был третьим или пятым, то следующий ребенок будет уже четвертым или шестым. Это, конечно, не значит, что на вопрос от посторонних людей о количестве детей нужно озвучивать всех рожденных и нерожденных, но эта память важна для самой семьи, для истории рода. Это означает, что ребенок был, был принят своей семьей, но прожил всего несколько недель, что он имеет значение и представляет ценность в жизни его родителей, что о нем помнят и молятся.

И именно по завершении последней задачи горя возможно дальнейшее планирование беременности. Так мы подошли к ответу на вопрос, почему же не стоит делать этого раньше? 

Планирование новой беременности

Гинекологи говорят, что планировать новую беременность нужно не ранее, чем через 6 месяцев после потери. Хорошие гинекологи говорят, что нужно подождать около года – именно столько нужно времени организму для восстановления на биохимическом и гормональном уровнях. За этот год можно попытаться выяснить причину гибели ребенка, произвести необходимые исследования, возможно, какое-то лечение, как следует отдохнуть.

Даже если организм и готов к вынашиванию уже через 3-6 месяцев после потери, то заблокированное на каком-то этапе горе может проявиться в психологических проблемах с зачатием, в психологических причинах угрозы прерывания, и в развитии отношения к ребенку, как к заместителю погибшего.

И здесь на первый план выходит мотивация рождения детей. В семье, где супруги не «хотят детей», а просто любят друг друга, принимая каждого ребенка, как продолжение их любви, воспринимая каждого ребенка, как уникальную личность, единственную и неповторимую, отношение к потере ребенка может отличаться от ситуации, где ведущим мотивом было желание «иметь/завести ребенка», так как «биологические часы», «все рожают, и мне пора», «чтобы братику нескучно было», «чтобы стакан воды в старости», чтобы «была большая семья, и было весело», «чтобы мне было о ком заботиться», «чтобы обрести смысл», «чтобы укрепить брак» и прочее. Еще на этапе планирования беременности женщине важно ответить себе на вопросы: «для чего я хочу быть мамой? готова ли я быть мамой? что дает мне материнство?»

Любой другой мотив, кроме рождения детей как продолжение любви их родителей, может обернуться тяжелым разочарованием в жизни, ведь ребенок должен прожить свою жизнь, а не соответствовать ожиданиям своих родителей.

К неоплаканному горю и ПТСР приводят в основном две мотивации к рождению детей.

«Родить любой ценой, лишь бы родить» – когда все интересы, все средства семьи, все ресурсы вращаются вокруг осуществления этого. Желание родить ребенка становиться сверхценной идеей, чтобы доказать себе и всем, что «я могу». В психологии это называется «сдвиг мотива на цель».
В качестве примера (история и подробности изменены): «после первой потери на маленьком сроке, нескольких лет безуспешных попыток зачатия, супружеская пара обращается за услугой ЭКО. До успешного рождения ребенка происходит 3 потери – одна в первом триместре, две во втором. После рождения ребенка оказалось, что его родители, обуреваемые страстным желанием его рождения, больше не интересны друг другу как супруги. Сейчас ребенок воспитывается только матерью».

«Родить как можно быстрей взамен потерянного» – когда работа горя блокируется или обесценивается еще на стадии принятия факта потери, то, соответственно, никакого принятия того, что ребенок был и умер, что он занял свое место в семейной системе, нет, с ним не попрощались. Точнее, место он свое занимает, но это место отрицается в сознании родителей, с одной стороны, а с другой, происходит некоторая идеализация нерожденного ребенка, что «он наверняка был очень умный, талантливый и красивый». На ребенка, который рождается после потери, возлагаются большие надежды – его очень ждали, его будут очень опекать, он будет «иметь все самое лучшее», но при этом ему придется нести на себе весь груз сравнения с тем, кто был до него.

Только представьте, как это – не быть самим собой, проживая свою собственную жизнь, а казаться кем-то другим, пытаясь соответствовать ожиданиям, но все равно быть не таким. Особенно, если есть убежденность о том, что «это вернулась его душа».

Такая ситуация описана в истории в начале статьи – через год после потери дочери в семье родился сын, от которого ожидали, что он заменит утраченную дочь.

Подведем итог:

1.  Потеря ребенка – это трагедия в жизни женщины, которую нужно принять, оплакать, пережить, переработать, попрощаться и создать свое место в семейной системе, как уникального, значимого, важного, прожившего так мало члена семьи.

2. Работа горя определяется не временными рамками, а реализацией задач горевания. Блокирование «работы горя» на каком-то этапе может привести к развитию тяжелого состояния, которое называется посттравматическое стрессовое расстройство.

3. Развитие ПТСР препятствует психологическому восстановлению, значительно влияя на качество жизни женщины и ее семьи.

4. Развитие ПТСР влияет на появление деструктивной мотивации рождения детей после потери, результатом которого становятся серьезные внутриличностные конфликты у ребенка, которые могут существенно повлиять на качество его жизни не только в детстве, но и в будущем.

5. Поэтому очень важно женщине позаботиться о себе, найти тот источник поддержки, который поможет работе горя – может быть, это родственник, друг, группа поддержки в социальной сети, или профессиональная психологическая помощь.

30.11.2017

для блога сайта "Предание.ру"