Туман

В лунном сияньи, под ветром

Тени от веток бамбука

Метут и метут ступени,

Но хоть бы пылинку смахнули...

Порыв. Смелый и дерзкий. Многообещающий. Этакий, рыцарско-индейско-джентельменский. Грациозное, театрально-драмматическое заламывание рук и подкатывание глаз, но в меру и без излишеств. Вежливость. Предупредительность и такт. А ещё очень много внимания. И всё как-будто невзначай. Как бы само собой… Она удивлена. Мягко сказать. Её никто не соблазняет, не обещает золотых гор за один единственный поцелуй! за возможность свернуться верным псом у её ног… она «сама» начинает себе это придумывать и верить, в то, что он этого хочет, начинает хотеть за него… Ещё, она до дрожи в коленках хочет приблизиться, рассмотреть, разузнать, потрогать руками… Очень уж нестандартный экземпляр! Такой добрый, открытый и обаятельный! Не дурак и шутит без пошлости… И, судя по всему, именно она ему приглянулась. Она для него особенная! Он, конечно, прямо ничего не скажет, но ведь всё это - и взгляды, и руки, и увлекательные словесные перепалки, и краска смущения, и щенячий восторг от узнавания общих нот – всё это с ней! … всё для неё! При этом ничего от неё взамен не просит. И она на него начинает смотреть как на природную аномалию... «Так не бывает!» А затем, очень скоро, с теплотой, нежностью и даже с восхищением и благодарностью… за то, что рассмотрел её и не прошёл мимо в житейской спешке.

Она и не подозревает даже, что он ничего не делает для неё. Ни одного движения пальцем. Он располагает её к себе… он создаёт о себе благоприятное мнение, потому, что её распахнутые восторженные глаза и порывистое дыхание, её одобрение и принятие, для него важнее, чем для вампира глоток крови. Ведь для него частый стук её сердца, это свидетельство того, что он есть на этом свете, что он жив… Раз его замечают, если на него так смотрят и из-за него так дышат - то он не пустое место. Он есть. Существует. Он просто не мог пройти мимо неё в житейской спешке. То есть пройти-то конечно мог, но вот не заметить – вряд ли… Её жажда внимания и понимания, её желание отдать своё нерастраченное тепло, распирающее её изнутри до боли, для него звучит, как совершенно внятный призывный колокол.

До второго акта спектакля, дело обычно не доходит. Когда в ответ на доверие её распахнутых глаз и ожидание следующего, казалось бы более чем, логичного шага, его «искреннее» удивление и «непонимание» как же это всё так вышло? «ой …как неудобно…» … когда в ответ на ожидание обещанной помощи и дружеской поддержки, отсутствующий взгляд и обнаружившиеся «срочные неотложные дела» и более важные приоритеты… в ответ на надежду – игнор, в ответ на простой но настоящий подарок – снисходительная высокомерная улыбка. Ведь если пойти дальше, то уже придется исполнить то, что обещано по умолчанию авансом. То, что позволено додумать себе и намечтать… А это хлопотно. Энергозатратно. За это придётся отвечать. К тому же, может оказаться, что кишка тонка. Силёнок маловато соответствовать созданному образу и сердце совсем не «большое как у телёнка», а мышиное… способное вместить только любовь к себе… Нельзя допустить чтобы правда вылезла наружу. Не приняв вызова, не пропустишь и смертоносной стали в грудь. Нет возможности сорвать куш, добиться триумфа и победы. Но ведь и проиграть невозможно…

И вот потому то, от того, что не делается более чем логичный, напрашивающийся шаг, в итоге звучит оглушительный диссонанс… Слёзы обманутых надежд и ожиданий, ужас потери мечты, дрожь в голосе, гнев, возмущение, боль, невозможность понять «как же так? за что!!!?» Всё это снова позволяет ему ощутить, что он не пустое место… что он есть… существует… потому что пустое место никому не может нагадить и его невозможно ненавидеть…

Потом можно брести под дождём по улицам смакуя свою исключительную плохость и встретиться взлядом с широкораскрытыми удивлёнными глазами еще одного доверчиво ждущего одиночества, которое пожалеет и захочет впустить к себе под зонтик и согреть своим нерастраченным теплом…