|
|
Шизоидный процесс (мой перевод статьи Рэя Литтла) Часть 1Автор статьи: Котляров Дмитрий Сергеевич
Общий обзор В этой статье изучаются защитные механизмы замкнутого Детского эго-состояния с точки зрения транзактного анализа и Британской теории объектных отношений. Автор исследует процесс ухода и определяет принципы терапии. __________________
Теоретические взгляды на шизоидный процесс Я начну с исследования нескольких теоретических описаний шизоидного процесса, которые повлияли на моё мышление в работе с замкнутым Детским эго-состоянием. Термин «шизоидный» используется в психотерапевтической литературе для описания и личностной структуры и психологического процесса. Мелани Кляйн (1946/1986), представительница Британской школы объектных отношений, применяла это термин, упоминая и о механизме расщепления, который используют младенцы для того, чтобы организовать свой опыт и при описании стадии развития. При обсуждении процесса, который она называла «насильственное расщепление «Я», она особенно выделяла понятие «чрезмерной проекции», которая возникала в результате того, когда другой человек воспринимается как преследователь. Таким образом, она говорила о переживании ужаса некоторыми клиентами, когда они чувствуют что, будто весь мир собирается напасть на них. В исследовании Фейрберна (1940/1952с) «Шизоидные факторы в личности» упоминается о трёх наиболее заметных характеристиках шизоидной личности: (1) ощущение всемогущества, (2) ощущение отстраненности, (3) поглощённость фантазиями и внутренней реальностью. В более поздней работе «Рассмотрение эндопсихической структуры в терминах объектных отношений» (1944/1952а) он продолжал описывать интрапсихическую структуру, которая включает расщепление эго и вытеснение частей как защитного механизма. В ней он указывал на то, что шизоидные личности могут исполнять социальные роли, контактировать с другими людьми, проявлять должные чувства, однако в тоже время оставаться отчуждёнными от мира. Гантрип (1968/1992) продолжил развивать идею Фейрберна о эндопсихике и составил список характерных черт шизоидной личности. Также он детально разработал концепцию Фейрберна о шизоидной дилемме и говорил о необходимости компромисса, как средства для выхода из неё. Гантрип описал дальнейшее расщепление эго, которое он назвал «пассивно регрессивное эго». Он рассматривал его как уход в безобъектный мир. Автор благодарит Ричарда Эрскина за поощрение и поддержку при написании и развитии идеи, которая демонстрируется в этой статье. Также он хочет поблагодарить Ширли Спит: за её комментарии и поддержку в развитии и применении этих идей. Ральф Клейн (1995) основываясь на работах Фейрберна и Гантрипа и используя подход Мастерсона (1988), применил термин «шизоидный» для того, чтобы описать расстройство «Я» (в дополнении к пограничному и нарциссическому личностному расстройству). С точки зрения теории объектных отношений, Клейн рассматривал шизоидный процесс как пребывание в самообъектных отношениях, как рабскую привязанность к хозяину или как самоизгнание в страхе перед садистическим объектом (self-in-exile fearful of sadistic object). Хорни (1945) описала три «невротические наклонности»: движение в сторону людей, движение против людей, движение от людей, что включает уход от контакта. По её мнению люди, которые проявляли эти наклонности, отдалялись от себя и от других людей. В «Принципах группового лечения» Эрик Берн использовал термин «шизоидный» для того, чтобы описать одну из четырёх жизненных позиций, которую он называл «тщетной и шизоидной». Типичной игрой для этой позиции является «Посмотри, что они сделали со мной». Описывая клиентов, которые занимают эту позицию и ограничены в своей способности выносить страдания, Берн писал, что шизоидная позиция «ведет, в конце концов, к выбору между эстетическим или злорадным самоубийством». Пол Вэйр (1983) разработал классификацию типов личностей или адаптаций, которые описывают характер психопатологии и сложностей в приспособлении к окружающей обстановке. Также он создал список разнообразных поведенческих драйверов и запретов, характерных для каждого типа. Вэйр писал, что для шизоидной адаптации характерна изолированная пассивность, фантазирование, избегание и отстранённость. Люди, обладающие такими характеристиками, как правило, нерешительны, сверхчувствительны и эксцентричны. Их поведенческие драйверы: «Будь сильным», «Пытайся», «Радуй других». Вэйн Джонс (1985), продолжил развивать работу Вэйра и рассматривал людей с шизоидной адаптацию как творческих мечтателей, которые обладают высоко развитой способностью к внутренним размышлениям. Упоминая о трёх стилях Адаптивного Ребёнка – покладистость, сопротивление и уход – Валлехо (1986) описывал уход как «адаптивное поведение, которое сопровождается чувством отчаяния и смирения с неудачей или потерей, разрушением, оставлением, отсутствием чего-либо: предмета, человека или события». Шизоидный характер это защитная позиция, которая в результате приводит к возникновению изолированного стиля в межличностном взаимодействии. Джонсон (1994) рассматривал структуру характера как некую шкалу с множеством делений. На одном конце которой находится личностное расстройство, а на другом - высокий уровень способности к деятельности, которую он называл «характерным (рабочим?) стилем». Он считал, что на одном конце шкалы находится шизоидное расстройство, а на другом конце избегающий стиль. В диагностическом и статистическом справочнике психических расстройств (DSM-IV) (Американская психиатрическая ассоциация, 1994) находится список диагностики критериев для шизоидного расстройства личности: Человек с таким расстройством характеризуется общей отстранённостью от социальных отношений и ограниченностью способов выражения эмоций в ситуациях межличностного взаимодействия. Для постановки диагноза необходимо, чтобы четыре (или более) из ниже перечисленных характеристик начали проявляться с ранней зрелости в самых разных контекстах:
DSM-IV фокусируется на поведенческих проявлениях, в то время как Фейрберн и Британская школа объективных отношений концентрируется больше на интрапсихической динамике. С моей точки зрения, разнообразные поведенческие и описательные элементы DSM-IV необходимо также подкреплять данными о развитии индивида и его интрапсихическом процессе.
Защитные механизмы и процессы После исследования работ вышеупомянутых авторов, для меня становится очевидным, что шизоидному феномену характерны определённые защитные процессы. Один из них расщепление. «Процесс в ходе, которого ментальная структура теряет свою интегративность и начинает состоять из двух или более частей-структур» (Райкрофт, 1968 стр. 156). Некоторые исследователи также упоминают о вытеснении или процессе перевода некоторого материала в бессознательное. Следующий механизм защиты, проекция, освещался множеством авторов; он представляет собой «видение ментального образа как объективной реальности» (Райкрофт, 1968, стр.125). Уход и отстранённость от мира, связанные с уверенностью в своих силах, может создавать впечатление равнодушия, которое также поддерживается отсутствием эмоциональной реакции и холодностью. Это является защитой от переживаемой опасности и беспокойства, которые неминуемо возникают при доверии другим людям. Регрессия, следующий защитный процесс, характеризуется бегством во внутрь себя и к более ранним стадиям развития, вплоть до размышлений о самоубийстве. Шизодные личности часто являются интровертами и живут преимущественно внутренней жизнью. Они часто переживают одиночество, которое воспринимается ими как сильная потребность в контактах и любви. Но также в противоположность этой потребности, характерной для них особенностью является страх разрушить других людей или быть разрушенным ими. Часто они могут выглядеть как контактные люди, но внутри, в сущности, оставаться при этом эмоционально отстранёнными. В целом, для них свойственно ощущение тщетности своих усилий, внутренней пустоты и недостатка интеграции (Д. Клейн, 1987). Случай из практики: У Себастьяна проявлялись некоторые из этих процессов. Обычно он начинал сессию с какого-либо события, о котором мы могли поговорить, своего рода «жвачки», что не раскрывала его уязвимости. С помощью этого он проверял, признаю ли я его, и может ли он мне доверять. Сессия казалось, была изолированным событием для него, без какого-либо дальнейшего развития. Часто казалось, что он забывал о том, что было на предыдущих сессиях, возможно для того, чтобы смыть свой опыт связанности со мной. В течение сессий, Себастьян часто использовал уход, чтобы, кажется, иметь возможность наблюдать за мной. Словно он уходил в свою голову и оттуда из своих глаз следил за всеми моими движениями. Он описывал это как отступление в свой замок, в главную башню, где он чувствовал себя в безопасности. Он всегда выставлял караул у него. А мост хоть и был спущен, но мог быть поднят в любое время. Если я видел, проявление эмоций на его лице и какую-либо реакцию, то он становился взволнованным оттого, что это стало заметным, но при этом ощущал, что не может высказаться об этом. Он чувствовал, что это слишком опасно для него, и он боялся так поступить. Себастьян уединялся от мира и отстранялся от межличностных отношений. Он замораживал свои эмоциональные отклики по отношению к людям и к происходящим событиям. В начале нашей работы, когда мы исследовали его чувства по поводу разрывов в контакте, его чувства ничего не значили для него. Теперь он, кажется, имеет некоторые чувства по поводу окончания сессий и совсем недавно, когда мы беседовали по поводу завершения, он признал, что будет скучать по мне. Это означает что, он перестал скрываться и вошёл в контактные отношения со мной.
Категория: СТАТЬИ » Статьи по психологии Другие новости по теме: --- Код для вставки на сайт или в блог: Код для вставки в форум (BBCode): Прямая ссылка на эту публикацию:
|
|
