КАЖДЫЙ ВЫБИРАЕТ ПО СЕБЕ
Пусть для каждой душевной раны страдающего найдется свой целитель и прольет в нее свет! А он подарит его миру!
Когда я размышляю о своей работе с пациентами, я чувствую, что это профессия выбрала меня и мне ей хочется служить, познавать, открывать, исцелять душевные раны. Она одухотворяет меня и поражает! Она вдохновляет, волнует, удивляет меня своей глубиной и неисчерпаемыми кладовыми человеческой души. Это взаимная любовь, как мне кажется, потому, как я открываюсь своему призванию, а оно рождает и меня, как аналитика. Для кого-то состоявшегося, для кого-то нет.
Могу признаться, что без эмоционального резонанса, отклика не состоялось бы анализа, психотерапии. Доверие, совместный поиск, сонастроенность друг к другу и мужество моих пациентов, позволяют нам проходить через кризисы, рождая новые смыслы жизни и повороты их в пути. Мы открываем двери к пониманию себя и мира, своего предназначения на этой земле, выходящего, быть может, за пределы человеческой судьбы.
Очень важными и определяющими мою аналитическую практику являются два мудрых выражения.
Первое "Medice, cura te ipsum! " было записано на университетской доске по-латыни на первой лекции по старославянскому языку в далеком 1995 году преподавателем древних языков Санжаровой Валентиной Павловной. Тогда мое сердце екнуло и я подумала, а здесь ли мое место? Изучая старославянский и историческую грамматику, особенно фонетический строй и лексику древних языков приходилось превращаться в слух, проникать в древо славянской речи, ее традицию, культуру, самобытность. И язык невозможно было постигнуть, прилагая лишь умственные усилия, здесь нужно было почуять сердцем, всеми фибрами и чувствами, прикасаясь к его ньюансам и звучанию. Изучить историю народа, чтобы понять, что лежит в основе языка. Исходя из его особенности, традиции, ареала проживания, его язык обретал полногласие или неполногласие, сонорность согласных, редуцирование гласных, звучание и написание различных лексических форм слов - омофонов, омографов, омонимов; употребление тропов и иносказательных выражениий - метафор, метонимий, синонимов, антонимов, парафраз, инверсий, гипербол и литот, фразеологических единиц и оборотов; интонационных и рифмообразующих конструкций... Чувства, а потом лишь понимание позволяли проникнуть в нутро языка. Валентина Павловна открывала умение слышать и слушать. Это ее дар мне! Дар, без которого невозможно исцеление, без которого невозможна психотерапия. Сейчас я понимаю, что та кропотливая и невыносимая работа по изучению старославянского языка была сделана во имя будущего, она учила чувствовать и проникать в суть вещей сначала сердцем, а потом умом. Она позволила мне понять смысл той метафоры на латыни - "Врачу, исцелися сам!" И это стало поворотным моментом на пути к профессии.
Людмила Ивановна Решетова, Ольга Борисовна Бушнякова, талантливые культурологи, педагоги и теоретики искусств! Благодаря им я исследовала мир культуры, защитила дипломную работу по искусству Высокого Возрождения в Италии, продолжая открывать в себе этот чувственный сердечный орган для познания жизни и так необходимый в моем чудесном ремесле!
Изучая философию, мифологию, литературу, искусство и алхимию я все более проникалась в скрытые смыслы форм, текстов, античных сюжетов, процессы Великого делания - опуса - по сотворению души, соединяя и чувство и разум воедино. Какая это волшебная работа! Сколько она приносит удовольствия, вдохновения, страсти! Все вело меня на путь психотерапии!
Тогда же, в 19 лет первой моей книгой по психологии стали "Воспоминания, сновидения и размышления" Карла Юнга. Как же духовно близок стал мне этот мудрец! Читая его биографию, меня не покидало ощущение, что она, порой, пишется с меня. Будто его идеи уже давно были мной прожиты и здесь, в книге, вновь опознаны, узнаны. Я ловила себя на ощущении, что происходит нечто сокровенное, удивительное, что средневековые алхимики называют "мистическим соучастием". Поистине, все совпало тогда и сложилось в одной точке - эмоциональное, духовное, жизненно прожитое. И тогда я поняла, что хочу узнать этого мудрого человека ближе, хочу прочесть все его труды...И как только мне попадался на глаза перевод его книги, я тут же хватала его и читала запоем. Трудов Юнга, переведенных тогда на русский язык, было всего шесть. Шел 1998 год, в России 10 лет как начался возрождаться психоанализ, стоит ли говорить, что книг Юнга так катастрофически было мало, и тем более в Туле. Их надо было искать, подобно чудесной лампе Алладина! И расширялся ареал их обитания - в Туле была одна букинистическая лавка, а в Москве и в Питере - магазины, где книги Юнга, издававшиеся небольшим тиражом, все-таки можно было купить! И поиски стоили того! Его книги были местом встречи с моей душой! Я знала, что я хочу изучить его метод, я определилась, что начну изучать психологию и она станет моей профессией.
Позднее, посвятив годы изучению теории по психопатологии, психиатрии, клинической психологии и диагностике, я чувствовала, что не хватает какого-то самого главного звена, которое могло собрать все знания в единый смысл, выходящий за пределы диагноза. Смысл, который смог бы одухотворить все, вдохнуть жизнь в научные теории. И именно в тот период, уже долгое время работая психологом, я услышала вновь о призвании. Однажды, готовя что-то на кухне, я краем уха слушала телепередачу. Вдруг меня поразили слова, говорящие о нуменозности, архетипичности, сокровенности жизни. Я включила звук громче и уже не смогла оторваться от экрана. Я чувствовала, что однажды я слышала нечто подобное, что оставило у меня ощущение трепета, узнавания своего, что запало в душу. Кто этот удивительный человек, так просто рассказывающий о душе? Бегущей строкой быстро пронеслось: "Лев Хегай, юнгианский аналитик, ректор Института К.Г.Юнга". Я нашла быстро какой-то клочок бумаги и огрызком карандаша впечатала это имя к себе в память. С этого момента, я знала, как называется то, чему я хочу посвятить себя - "юнгианский анализ". И я начала свой поиск, штурмуя интернет. Нашла в Москве семинар "Введение в юнгианскую психологию" и поехала на него, полагая, что там я узнаю лучше, где обучиться этому и у кого. Так и произошло! На семинаре я узнала о предстоящей Первой международной конференции по глубинной психологии и юнгианскому анализу, услышала имена Хегая, Раевского (тогда в России было только два международно признанных аналитика) и весь обратный путь домой только и думала, что там, на конференции, мне обязательно надо быть. Надо быть! Я нашла анонс конференции на сайте Московской Ассоциации Аналитической Психологии, зарегистрировалась, собрала все деньги по сусекам и помчалась! Все сложилось!
2007 год. Первая международная конференция по аналитической психологии в России, в Москве и я на ней! Я на ней! Я не верила, что я тут, на этом историческом событии! И вот читает доклад Лев Хегай, Станислав Раевский, а вот плеяда аналитиков, проходивших анализ у первых анализандов Юнга - Марии-Луизы фон Франц, Хиллмана, Марио Якоби - Сьюзан Шорт, Герт Зауэр, Пенни Пиклз, Анжелла Конноли, Джеймс Холлис! И сам Мюррей Штайн здесь - президент IAAP. Я вижу этих легенд своими глазами, я слушаю их доклады, я щипаю себя, не веря тому, что я смогла очутиться здесь! Это была моя инициация в юнгианство, в мою аналитическую семью. Было знакомство с Львом Хегаем и радость от того, что оказывается, все мечты со временем осуществимы, и обучение возможно, и что это мне по силам - душевным и финансовым! И встав на свой путь, юнгианство меня повело. И я иду по нему и радостно, и грустно, и вдохновенно, и преодолевая вешки, - все, как в жизни. Но когда ты на своем пути, что бы ни было, как бы медленно или быстро я ни шла, я знаю, что все правильно, это мой выбор, а для него нет скорости - это процесс, который приносит удовольствие во время движения. В пути есть остановки, где больше дается времени осознать или подготовиться к новому повороту, набраться сил. Есть периоды, когда ты летишь на всех парусах именно потому, что сделала уже необходимую подготовительную работу, и есть просто дни, похожие один на другой, в которых вызревают следующие шаги и решения. Жизнь физическая требует внимания. Жизнь психическая - более тонкая субстанция - это дыхание, вдохновение, и здесь необходимо бережное, трепетное наблюдение, как за ростом семени в горшке, чьи тонкие лепестки нуждаются в заботе. Она невозможна без любви к такому крохотному, но родившемуся, и что при должном внимании может быть стройным деревом, дающим плоды, жилище птицам и отдых в тени.
Но без любви разве что-нибудь стоящее возможно на этой земле? В моей профессии любовь - это ее основание, она заполняет все формы, она смысл всех действий и бездействия, она как душа, без которой тело всего лишь живой труп. На понимание этого потребовалось и все мое предыдущее образование - филологическое, искусствоведческое, психологическое; обучение юнгианскому анализу, годы практики и личного анализа, супервизий. И, конечно же, опыт собственной человеческой жизни со взлетами, падениями, кружениями, разочарованиями, любовью и вдохновением, паузами молчания и временами, когда слова излишни.
Второе откровение моей профессии родилось из всей жизни моей и практики. Это слова Руми: "Через раны в нас проникает свет".
Я уверена, что только прожив свой путь, получив свою травму и страдание, я могу понять и излечить страдание другого. Иначе все сплошь теория и умозрительные гипотезы, скорее являющимися защитами от взаимодействия с раненым и миром его травмы, страхом быть обнаруженной в своей человечности и ранимости.
ЭПИГРАФ
Каждый выбирает для себя
женщину, религию, дорогу.
Дьяволу служить или пророку —
каждый выбирает для себя.
Каждый выбирает по себе
слово для любви и для молитвы.
Шпагу для дуэли, меч для битвы
каждый выбирает по себе.
Каждый выбирает по себе.
Щит и латы. Посох и заплаты.
Меру окончательной расплаты.
Каждый выбирает по себе.
Каждый выбирает для себя.
Выбираю тоже — как умею.
Ни к кому претензий не имею.
Каждый выбирает для себя.
Юрий Левитанский
