Замирание, или травма отвергнутого

Человек стремится быть счастливым, пытается, по крайней мере. Но с самого раннего детства на каждом шагу подстерегают разные опасности.

Иногда огромные, из категории «обстоятельств непреодолимой силы», например, такие, как болезни, смерть родных, пожары и ураганы. Горе и боль заполняют полностью всю душу, парализуют волю и забирают силы. Проходит время, и в основном, появляются силы на восстановление после болезни или потери. Понемногу, с болью и скрипом, но потихоньку расправляются плечи, человек выпрямляется и идет дальше. На душе печаль, с годами она становится светлой памятью, время дает свое утешение и примирение.

В физиологической  системе живых существ заложены три способа реагирования нервной системы на возникшую опасность – бегство и борьба. В процессе эволюционирования живых организмов появился третий способ– замирание.

В  человеческой системе на любую психическую или физическую опасность срабатывает один из этих же способов защиты – беги/ударь.

До того момента, пока угроза, опасность не минует. Человеческая психика очень тонка и ранима. И оттого случается, что человек попадая в такое состояние замирания, так и остается в той травмирующей ситуации, в том событии и никак (годами!) не может оттаять, «отмереть».

Такой травмированный человек постоянно мыслями возвращается в тот момент своего замирания, в момент травмирующего события. Постоянно прокручивает в голове – «а, если бы я…», или «а, если бы он…». Так и живет в таком замороженном состоянии - в состоянии отвержения себя и всего мира.

Она несколько лет ждала, когда он вернется. В замершем состоянии.

Она лежала, укрывшись с головой одеялом, лежала дни, ночи, не хотелось ни есть, ни пить. Ноги подтянула к подбородку и тихонечко скулила. От боли, от бессилия и непонимания что произошло. Слезы-дуры скатывались на узловатые комки подушки, сердце стало камнем – не вздохнуть.

Перебирала в памяти то, что там на самом деле было или приснилось?

А что там такого произошло? Не помнится.

Только вечер, ветер, холодный дождь. И то, что он с ней разговаривал  не так как обычно, а как в последний раз. Ей так хотелось думать: как-будто в последний, как-будто понарошку, что это просто так, какая-то нелепица и недоразумение, у них еще вон сколько времени – вся жизнь впереди.

Его еле слышное: «Прости», хлопок дверцы ночного такси, и она оставшаяся одна посреди светящихся окон домов, косого дождя, ужаса и охватившего предчувствия горя.

Она ждала целый месяц, ждала его, ну,  или хотя бы, звонка. Чтобы - пришел, обнял, такой огромный, теплый, чмокнул, как обычно в лоб: «Ну что, соскучилась?»

Напрасно она дергалась, телефон молчал. Она не могла выносить эту пустоту, в душе и в мыслях – полный провал, мрак и чернота заполнили всю ее сущность. Да и была ли это сущность?

В ней не осталось ничего от нее прежней, проросло что-то новое – неуклюжее, нелепое и нескладное, брошенное посреди ночи существо с тупой саднящей дырой в груди.

 Родители, друзья, подруги – никто не понимали ее поведения, ее замершего состояния: «Брось страдать! Подумаешь! Еще вон сколько всего будет впереди!»

А у нее не было сил и ресурса запустить механизм «переваривания» боли. Пока она возвращалась в тот день, в ту травму – она пыталась найти выход и способ, который бы помог ей выйти из того замирания. Но, окунаясь и проваливаясь в боль, не получалось оттаять. 

Пока не добралась на прием к специалисту.

Вдвоем они смогли приблизиться к тому замершему очагу напряжения, который сбился и свился в комок тревоги и отчаяния. Распутывали долго, по ниточке, осторожно обрабатывая раны. Ибо человеческая психика так тонка и хрупка.

Берегите себя.