За все Тебя благодарю. О Лермонтове

За все, за все тебя благодарю я:
За тайные мучения страстей,
За горечь слез, отраву поцелуя,
За месть врагов и клевету друзей;
За жар души, растраченный в пустыне,
За все, чем я обманут в жизни был...
Устрой лишь так, чтобы тебя отныне
Недолго я еще благодарил.

М.Ю.Лермонтов

Признаюсь честно, в школе урок литературы был для меня одним из самых тягостных. В произведениях, которые мы изучали класса так с шестого я уже мало что понимала; терзания главных героев, их поступки, ситуации, в которых они оказывались были мне не близки, не имели со мной совершенно ничего общего. Сейчас мне жаль, что уроки литературы не были акцентированы на личности автора, на воплощении его жизненного пути в творчестве. Школьные учителя то ли не были эмоционально включены в свой предмет, то ли не умели передать это включение, то ли не считали нужным. Ярко я запомнила лишь возмущение учительницы по поводу Некрасова, который писал слезливые и сочувственные оды крестьянам, а сам при этом обращался с ними жестоко и беспощадно. Не знаю, так ли это на самом деле, но это единственное внушительное воспоминание, которое хранится во мне с уроков литературы.

Совсем другие впечатления остались у меня после посещения дома-музея Лермонтова в Тамани в 8 классе. Что-то всколыхнулось внутри, и «Героя нашего времени» я буквально проглотила. Он расцвел для меня в живую событийную ленту, в которой я ощущала себя как минимум свидетелем. Спасибо сотрудникам музея, испытывающим глубокое воодушевление от своей работы.

Второй раз я побывала там уже во взрослом возрасте, и мое внимание привлекли совершенно другие вещи. Экскурсовод рисовала картину детства Михаила Юрьевича, рано потерявшего мать, а впоследствии буквально поглощенным любовью своей бабушки, которая отняла его у отца. Факты эти я не проверяла, но в тот момент уже имела психологическое образования и иные линзы, через которые я смотрела на ситуацию. Уже была вкратце знакома с ранними годами жизни великих русских писателей – Пушкина, Толстого, Достоевского, Булгакова (являвшегося ярким исключением в этом ряду именно по параметрам детства счастливого, сопряженного с глубокими питающими привязанностями). Теперь сюда добавилась информация о Лермонтове – все сходилось: творчество, как способ преодолеть глубокое несчастье, личностный дефицит.

В Пятигорск я отправилась, продолжая свое движение по «лермонтовским местам». Таманский экскурсовод тепло отзывалась о пятигорском музее и находящейся там коллекции. И тут я встретилась с удивительным открытием: личность Лермонтова во всей полноте здесь мало кого интересовала, акценты выставлены совершенно другим образом: бабушка – благодетель в его жизни, и единственная опорная фигура. Про отца не упомянули не словом, словно его и не существовало. При этом фонды музея действительно удивительны: рисунки писателя не менее талантливые, чем его литературные произведения. Особенно затронула меня одна иллюстрация, изображающая, на мой взгляд, глубокий внутренний раскол.

Закончив своего «Демона», работа над которым началась в 15 лет, Михаил Юрьевич (в школе мне даже в голову не приходило, насколько молод был писатель, когда закончил свой земной путь) остался с демоном одиночества внутри. Интеграции через литературные произведения не случилось, этот канал не стал настолько ресурсным, чтобы остановилось отыгрывание вовне. Лермонтов был остер на язык, саркастичен, и направлял все это в те стороны, возмездие которой было очевидно. Друзья говорили, что в Лермонтове жило два человека - мягкий, заботливый, ранимый для самых близких и язвительный, колкий, провоцирующий для всех остальных.

Один из взглядов на людей, получивших травмы в своих ранних привязанностях – они просто рано состарились. Отчасти, это так и есть. Не по годам зрелый писатель погиб в 26 лет, если мерять измеряемым временем. Сколько было ему по опыту? По моему мнению около 60. 26 – вроде средне арифметического между двухлетним ребенком, потерявшим мать, а, и разлученным с отцом, и взрослым, умудренным опытом мужчиной. Кто из них так стремился к смерти? И к смерти ли? Или как мог пытался справиться с несправедливостью мира в меру всех своих ограниченных человеческих сил?

Бродя по месту последней дуэли Лермонтова я думала о том, что счастливые люди тихо и незаметно проживают свои жизни. Незаметно для внешнего наблюдателя, но глубоко ощущаемо изнутри. А несчастные люди часто оставляют творческое наследие, протягивающее руку другим несчастным людям. Словно говорящую: «Ты не один в этом!»