О влюбленности.

«Плохие стихи – это корь. Ею лучше отболеть во младенчестве», - говорила Марина Цветаева.

Для меня период влюбленности, идеализации, обожествления, кристаллизации (см. Стендаль) и – позже – связанных с этим разочарований, крушений, смены картины мира – один их самых лучших периодов в жизни человека. Это время, предназначенное для роста души. В это время рождается то, что позже будет основой близости, основой выбора, формируется то, что называют умным словом идентичность.

 Помню слова коллеги - Марии Умновой, - про то, что «это очень хорошо, когда первая любовь бывает несчастной», - то есть приносящей опыт страданий, разочарований, познания несовершенства этого мира. В одной из чеховских пьес старик говорит юноше: «О любви? Чтобы рассуждать об этом предмете, молодой человек, вы еще недостаточно страдали»… Возможно, именно «несчастность» первой влюбленности помогает позже ценить реальные отношения с близким человеком.

Это страстный и, наверное, в чем-то гормональный период, однако самая большая ценность – в той внутренней картине, которая формируется в это время.

Период проб и ошибок.

Как часто в своей работе сталкиваюсь с тем «ОН(А), только ОН(А) и больше НИКТО»… («Я смотрел в эти лица – и не мог им простить – того, что у них нет Тебя, и они могут жить» (с) Наутилус) и как трудно быть в это время с человеком, сконцентрированным на Идеальном Объекте.

И как легко теряется различие между влюбленностью и любовью.

Любовь – это реальные отношения. С живым человеком.

Влюбленность – это отношения с фантазией.

Мне с моим давним юнгинианским прошлым и гештальтистским настоящим, представляется важным и то и другое. Однако я предпочитаю разделять эти процессы.

Что, по моим наблюдениям, влюбленные люди редко когда делают…

Иногда бывает жаль тех людей, которые не прошли этот период «во младенчестве», и тянут за собой эту ношу, состоящую из своего Идеала… Как, например, моя недавняя клиентка N– трое детей, муж, дом… и, несмотря на все это – невыносимая для нее жажда «романтической любви», периодические письма к своему Идеалу, «два дня на корвалоле» и снова – рутина, рутина… и полное не-признание того факта, что Идеал может несколько отличаться от реальности. Жаль, когда влюбленность превращается в зависимость и теряется свобода, обесцениваются реальные отношения, возникает «фиксация»…

Стратегически – я поддерживаю встречу с Идеальным Объектом, объяснение с ним, исследование его, «тестирование реальности»… – поддерживаю то желание близости с ним, которое так часто приводит к разочарованию. По моему мнению, в данном случае рецепты «забыть», «подавить», «отвернуться» - скорее приведут к потере души как импульса, как искры, активности, драйва.

Однако я понимаю, что именно подавление часто является основой «творческого приспособления», основой стихотворений, картин, музыки… Когда-то Анна Ахматова говорила, что не пойдет к психоаналитику, поскольку боится, что после этого перестанет писать стихи. И здесь как-то важно (для меня, как для терапевта) помнить о «второй руке».

 Влюбленность – трепетный, захватывающий, многогранный процесс, иногда очень хрупкий, и в то же время настолько живучий, что может длиться годами… Процесс, меняющий не только самого человека, но и оказывающий влияние на развитие культуры всего человечества в целом.