Уйти, чтобы остаться

Она смотрела на него, испытывая жалость и отвращение одновременно. Их, - жалости и отвращения, - было поровну. Для неё казалось странным такое пропорциональное соотношение,  очень странным и очень непривычным. Обычно эмоции кипели и бурлили, овладевали ею полностью - зашкаливали. И всегда на фоне этой гаммы чувств, аккордом, трезвучием, без разницы как назвать, иногда диссонируя, ярко выделялась одна эмоция. И она с удовольствием, с ощущением себя опытным серфингистом всегда «ловила волну». Всегда, в любой ситуации.

«Погружение в жизнь» всегда было полным. Она не признавала полутона. Знала, что есть много оттенков, расцветок, но у себя лично в чувствах, в эмоциях ценила именно это буйство сочных красок, как в мажорном, так и минорном сопровождении. Музыка всегда жила в ней. Нет, она не музыкант, ни по призванию, ни по профессии. Ни один музыкальный инструмент толком не освоила, по-честному, и не старалась. Пела, по мнению других – красиво, душевно, а в собственной оценке – гнусавым голосом и не в такт. Но музыка всегда жила в ней, звучала… А теперь…

Она смотрела на него и не испытывала к нему ничего, кроме жалости и отвращения. На фоне полной тишины. Музыка исчезла.

Звенящая тишина.

Жалость.

Отвращение.

Пустота.

Всматривалась в него, прислушивалась к себе, - НИЧЕГО! Подошла к зеркалу… Всмотрелась в собственное отражение… Приблизилась к зеркалу вплотную, очень пристально вгляделась в свои глаза.. НИЧЕГО! ПУСТО!

Испугалась.

Не знала, что такое ДЕЙСТВИТЕЛЬНО бывает на самом деле.

Не верила тем, кто рассказывал, что испытал это.

Мысли допустить не могла, что С НЕЙ ТАКОЕ случится!

«Как жить теперь», - вихрем пронеслось в голове, - «с пустым нутром и пустыми глазами? А-а-а, поплакать надо, как там мне кто-то рассказывал… Нет слёз, да и чего плакать-то… Разозлись тогда!!!! (попробовала приказать сама себе) Не могу, смысл?!»

Пошла на кухню.

 Включила чайник.

Насыпала в чашку свои любимые травы, добавила заварку покрепче, залила кипятком…

Опустошённая внутри, на физическом уровне начала ощущать, как «каменеет», «застывает». Автоматически удивилась, что приятный аромат и горьковато-пряный вкус любимого напитка не вызывает тоже ничего. Маленькими глоточками отпивала кипяточный чай и заставляла себя ЧУВСТВОВАТЬ. ХОТЬ ЧТО - НИБУДЬ! БЕЗУСПЕШНО! Мало того, что музыка исчезла, краски тоже растворились. «Позвонить девчонкам что ли, пожаловаться им, сходим с ними куда, напьемся, может? То – то они обрадуются! Не, конечно, типа жалко меня, но, блин, наконец – то и у тебя всё, как у людей скажут. Вот, говорили тебе…» Никому звонить не стала. Напиваться передумала. Так же автоматически допила чай, помыла и поставила на место кружку.

Снова зашла в спальню. Он – её счастье, её половинка, - спал и ничего не подозревал. Спал, потому что пришёл на рассвете (ничего необычного, сколько таких случаев уже было!). Пришёл уже даже и не пьяный. Тихонько проскользнул в кровать, обнял её и ПРИВЫЧНО шепнул: «прости дорогая люблю  тебя не ругайся снова с мужиками засиделся прости». И сразу заснул. Она также ПРИВЫЧНО убрала его руку с себя, встала, укрыла его одеялом и перешла досыпать в другую комнату…

Доспать не получилось.

Пустота и тишина не дали.

ОНА ПОНЯЛА!

Сразу стало легко и спокойно. Тишина исчезла. Утро было очень солнечным и тёплым. Всё вокруг было озарено светом.

«Только не просыпайся, пожалуйста, не открывай глаза, иначе всё останется как есть, а этого нельзя допустить!»

Он не проснулся. Она улыбнулась. Так должно было быть.

Услышала перезвон колокольчиков, слабый, едва различимый, но он слышался. Похвалила сама себя за то, что так недолго ПОБЫЛА ЭТИМ СТРАШНЫМ СЕРЫМ ПЯТНОМ, поблагодарила жизнь и его, своего любимого, за то, что с ней это всё произошло, и, собрав крайне необходимые вещи… ушла.

УШЛА, чтобы не привыкнуть к пустоте внутри себя, к своим пустым глазам, УШЛА, чтобы не научиться жить автоматически, без чувств и эмоций, УШЛА, чтобы не стать одной из многих.

«ВСЕ РАЗОЧАРОВАНИЯ - БЕЗДЕЛИЦА ПО СРАВНЕНИЮ С РАЗОЧАРОВАНИЕМ В СЕБЕ», - М. Эбнер-Эшенбах.