Психотерапевтические рассказы. Нарциссическая личность.

Работа с Леной была одной из самых трудных для меня. Она была холодной и отвергающей, и многие мои интервенции воспринимала негативно. Она пришла ко мне сама, выбирая по своим ощущениям и проекциям. Ее запрос был про неудовлетворенность собой и своей жизнью.

- Мне в моей жизни не нравится непостоянство. Я вроде бы учусь чему-то новому в своей области, развиваюсь, но остаюсь стоять на одном месте. В своем уже приличном возрасте я продолжаю работать на проектных работах, имею непостоянный доход, не чувствую уверенности в завтрашнем дне. И отношения у меня тоже непостоянные. Я бы хотела что-то с этим сделать.

Я реагирую на ее холодный голос, в нем мало интонаций, и слова как бы монотонно перетекают одно за другим. У нее пристальный взгляд, от которого мне хочется выпрямиться по струнке, хотя я как гештальт-терапевт должна быть расслабленной.

- Слышу от тебя два запроса, про работу и про отношения. Ты с чего хочешь начать?
- Ну мне кажется что они как-то связаны.
- Это правда, в них обоих есть ты. Но все же для того, чтобы начать работу, нам с тобой нужно определить фокус. В процессе ты начнешь меняться, и это повлечет за собой изменение в твоей жизни в целом и в конкретных областях.
- Окей. Тогда меня больше интересует работа. Потому что мне как бы уже 35 лет, а у меня все еще нет постоянной работы, только проекты.

Она делает паузу

- Так, и?
- Что и?
- Ты говоришь, что у тебя нет постоянной работы, а есть только проекты. Это плохо?
- Ну да.
- А что здесь для тебя плохого?
- Ну то, что промежутки между проектами могут быть большими, и в это время я сижу на иголках и не могу ничего планировать. И хотя с каждого проекта у меня получается нормальная сумма, все равно она растрачивается за этот перерыв. И в итоге я не могу ни поехать нормально отдохнуть, ни купить себе того, что мне нужно.

Лена дизайнер и работает на фрилансах.

- Но ты все же не выбираешь себе работу в офисе, а остаешься свободным специалистом.
- Я бы рада пойти в офис, но меня не устраивает там распорядок и зарплата, и многие проекты в офисе я не могу выбирать сама, мне нужно будет делать то, что дадут. А здесь у меня больше свободы.
- Но тебя эта свобода не радует.
- И да, и нет.

Мне не очень понятна мотивация клиентки делать выбор в сторону самостоятельного развития, которое предполагает некоторую подвешенность, но вместе с тем я слышу от нее резко негативное отношение к постоянной офисной работе. Не очень понимаю что лежит в основе внутреннего конфликта.


- Знаешь, я тоже частный психолог. В смысле я нигде не числюсь и организовываю себе регулярную работу сама. Я хорошо понимаю тревогу про нерегулярность, в моей сфере есть горячая пора и затишье, и на это время я планирую проводить другие формы активности, чтобы не оставалось простоя. Ты когда рассказываешь про нерегулярность - на что больше реагируешь? Что тебя беспокоит?
- Ну вот ты мне рассказываешь что планируешь и знаешь, а я не могу себе так организовать пространство, у меня не хватает энергии и к тому же я не знаю когда мне подвернется проект, и где он будет. Это может быть работа в другой стране например, и мне нужно будет сорваться и уехать. И тогда вся моя другая активность не имеет смысла.
- С каким чувством сейчас рассказываешь?
- Злюсь
- На что?
- Ну ты меня спрашиваешь о том, о чем я и так знаю. Я понимаю что сама дура виновата, а делать что с этим не знаю.
- Погоди, погоди. Ты услышала меня так, будто я перед тобой хвастаюсь?
- А что нет?
- Прости, я не хотела. Моя цель была поделиться своим опытом для того, чтобы понять как устроено твое отношение к своей деятельности. Я правда не очень понимаю что тебе дает эта свобода.
- То, что я не завишу от распорядка дня и могу свободное время оставлять свободным, заниматься тем, что важно для меня.
- Занимаешься?
- Нет, потому что в итоге это свободное время я трачу на то, чтобы нервничать по поводу нового проекта.

В этом диалоге я услышала запутанный клубок ожиданий, встречи с реальностью, разочарование от собственной нереализованности. Вижу много злости у клиентки и потому не понимаю как мне подступиться.

- Знаешь, я вижу, что сейчас ты находишься в трудной для себя ситуации. Ты прямо не говоришь, но по твоей реакции я вижу, что тебя злит и раздражает эта тема. Но ты выбираешь ее для исследования, и это вызывает у меня уважение.
- Ну меня очень бесит то, что я не справляюсь. Неприятно осознавать что я сама дура.
- Я тебя точно не считаю дурой.
- Это понятно, у тебя работа такая.

Это и есть болевая точка, и именно она скрыта колючками для самозащиты. Я понимаю, что внутри Лена переживает кризис и нуждается в поддержке, но внешняя форма не позволяет мне к ней подступиться. Она обесценивает формы поддержки, хоть и нуждается в них, и контакт с ней невозможен, если ты не мазохист. А я действительно реагирую.

- Лена, я конечно психолог. И в этом смысле я правда на твоей стороне и мне подходит то, какая ты есть здесь, настоящая. Я вижу твою трудность и не хочу на тебя давить или менять тебя. Но еще я человек. И по-человечески мне больно слышать, что ты не веришь мне. Как ты реагируешь на то, что я тебе говорю?
- Я вроде ничего такого не сказала, чтобы так реагировать. Странно.

Что я точно предполагаю уже сейчас. То, что по роду деятельности клиентка имеет дело не с людьми, а с объектами. И ко мне тоже относится как к объекту. Но что самое неприятное - к себе тоже. Она сама мастер себя поругать “Сама дура виновата”. А мои человеческие реакции - это то, зачем она на самом деле пришла, потому что конфликт находится глубоко - “я хочу жить свободной жизнью, но создаю для себя неэкологичное пространство, в котором не могу дышать”. Она вроде уходит от формальных отношений офисного пространства, но продолжает существовать в других, по образу и подобию начальных. Потому что за всеми этим объектными отношениями есть большая потребность - быть в безопасности. Реактивность и спонтанность другого - это нечто нестабильное, нечто, что когда-то сильно поранило клиента еще будучи ребенком, но это пока только мои гипотезы.

- Чего бы ты хотела от меня?
- Помоги мне понять что мне нужно сделать, чтобы жизнь стала лучше.
- И каким ты видишь результат нашей работы?
- Я имею стабильную работу, распоряжаюсь своим временем, плюс ко всему у меня есть отношения и я больше не одинока.
- С каким чувством сейчас говоришь о будущем?
- Слабо верится. Энергия пропадает.

Механизм обесценивания, который лежит в основе нарциссической организации личности - это то, с чем очень трудно иметь дело. И между тем, мы живем в обществе нарциссов; люди ценят друг друга за достижения, относятся к близким с позиции того кто преуспел, а кто остается неудачником. Так устроено абсолютно все в нашем мире - школа, карьера, детско-родительские отношения, за редким исключением дружбы и любви. Получил пятерку - “молодец”, получил двойку - “двоечник”. В более запущенных случаях, получил пятерку - так и надо, а двойку - “ты плохой сын/дочь”. Вспомнить школьные тетрадки: эти красные тревожные обводки, помарки, заметки на полях “Думай лучше!” и прочие прелести школьной системы, на которые можно злиться сколько угодно, от этого ничего не изменится. И вместе с тем, как сказал Ганнушкин, “все лучшее в мире сделано нарциссами”.


Нарциссическая организация формируется на раннем этапе развития. Вот есть мама и малыш, и отношения у них функциональны. Все эти эмоциональные проявления отходят на второй план, важным становится покормить, одеть, выгулять. Чем взрослее становится ребенок, тем больше заметен этот функциональный уровень отношений: отвести в сад, забрать из сада, поинтересоваться успехами, в период школы главным вектором становятся отметки, а не отношения и эмоциональный фон ребенка. Таким образом внимание родителя направлено только на внешние проявления ребенка - здоровье, успеваемость и прочее. Ребенок - объект воспитания. Более нарциссически настроенные родители изначально ребенка настраивают на то, что он должен быть самым лучшим, иначе не видать ему любви и принятия. Таким образом самого ребенка как бы нет, есть только внешняя оболочка, которая работает по принципу “хорошо-плохо”. И ребенок рано понимает то, что его отношение и эмоциональные проявления не интересуют никого, и глубоко внутри он остается чувствительным, ранимым, но этого никто не видит. Наружу этот внутренний мир появляется лишь тогда, когда все вокруг рушится. “У меня ничего не получается, я неудачник” - так открывается второй полюс нарциссической личности. И там море переживаний, которые он сам же и обесценивает, не давая к ним прикоснуться никому, даже себе. Именно поэтому в контакте с ним больно.

Лена очень одинока. Я уверена, что в жизни у нее конечно же есть друзья, но ее одиночество незаметным шумом проходит через всю ее жизнь. Ей нужна поддержка, но взять ее она не может.

В динамике работы было мало всплесков. Мы много работали про то что значит полноценно жить, а не имитировать реальность, она мне рассказывала о своих достижениях, я спрашивала как она сама к ним относится. В ее словах было много отвержения себя и меня заодно.

- С работой все только хуже и хуже, сейчас вот временно затишье. Не понимаю за что я тебе деньги плачу.
- Ок. А что ты уже пробовала, чтобы разрешить эту ситуацию?
- Я пробовала откладывать деньги, копить их, но у меня не хватает силы воли на это.
- Я про то, что вариантов много, например, существует тайм-менеджмент, который позволит тебе более продуктивно распределять свои ресурсы и видеть варианты того как можно упростить себе жизнь. Мне в свое время очень помогло то, что я научилась пользоваться временем и использовать возможности. Как тебе такой вариант?
- Не знаю, у меня тут ступор.
- Что с тобой когда ты слышишь это предложение?
- Как будто страх перед будущим.
- Интересно. Вроде бы именно этого ты и хотела, и в этом месте возникает страх. Что есть хорошего в том, что ты сейчас имеешь непостоянную работу?
- Мы с родителями много общаемся, они приезжают ко мне в гости, мама помогает иногда. Особенно когда у меня совсем все плохо с деньгами.
- Похоже, что пока ты испытываешь трудности, именно тогда проявляются теплые отношения с близкими.


Практически табу для психолога - это давать советы. Именно по той причине, что мы не знаем до конца как и из чего состоит жизнь человека, и именно поэтому не можем решать что будет для него лучше, а что хуже. Единственный способ теплого контакта с родителями у клиентки - это переживание неудач. И здесь находится то, что принято определять как вторичную выгоду, а мне сейчас хочется назвать ценностью.

- Вы общаетесь когда у тебя все хорошо?
- Это редко бывает, они спрашивают как у меня дела и все. Но и то, если я сама напишу или позвоню.
- Видимо тяжело твоим родителям принять тебя в периоды успеха. Они так проявляют заботу, напоминая о себе в твои трудные минуты. Как ты сейчас?
- Грустно как-то.

Здесь происходит осознавание того, что есть конфликт ценностей - быть в отношениях с близкими, и тогда переживать неудачи или быть успешной и тогда оставаться одной. Это правда грустное место для понимания. Но родители точно не виноваты в том, что они привыкли выражать свою заботу только через поддержку в неудачах, не привыкли выражать свои чувства просто от того, что клиентка есть сама по себе ценность. И в бессознательное ушел процесс, в котором раз за разом переживая неудачи и одиночество, клиентка становится ближе к тем, кого любит.

- Лена, можешь так и произнести: мне важно получать любовь родителей даже ценой своих неудач.

Впервые за полгода нашей работы клиентка изменилась в лице и я прочитала слезы в ее глазах. Это очень уязвимое место. Я очень сочувствую ей, ведь одно дело ругать себя за то, что сама виновата, а другое - понимать то, как устроен этот процесс изнутри. Если со стороны кажется, что человек разрушает свою жизнь, то он может делать это для того, чтобы защитить другую, гораздо более важную ценность.

- Лена, я сейчас вижу твои слезы, я с тобой. И я точно буду с тобой тогда, когда у тебя все будет хорошо.

Важно перейти туда, где родители не смогли поддержать - к успеху. И дело не в том, что она не может грамотно использовать время или ресурсы, дело в том, что успех для нее - тревожный сигнал того, что она остается в одиночестве. Важно дать опыт, в котором это будет не так.
Дальше мы будем работать про отношения с родителями, выстраивать свои собственные границы и свою систему ценностей. Про то что она делает для того, чтобы оставаться одинокой, как входит в контакт. И здесь я буду реагировать своими чувствами, делиться тем, что часто она делает больно другим людям, не осознавая этого. И выбор будет состоять для нее в том, оживать ей и становиться уязвимой или продолжать выбирать функциональные отношения и не искать ничего большего. И когда я говорю про то, что в человеке есть нарциссическая организация личности, я имею в виду наиболее яркую черту характера, под которой есть более многогранный мир. Ее способ контакта с миром - отвержение, обесценивание, и именно поэтому она остается одна, но этот способ не единственный. И этому мы посвятим ближайшее время терапии, если она решится туда пойти.