Мамочка любимая

Когда моей дочери исполнилось 3 года, каким-то неведомым мне способом, моя свекровь получила у себя на заводе путевку в заводской детский сад (в те годы, сады, принадлежавшие каким-либо крупным предприятия были «на хорошем счету»).

В то время было обязательным отдавать ребенка в дошкольное учреждение.

На работе, после декретного отпуска, я попала под сокращение (начались лихие 90-е) и я могла оставить дочь дома. Заботиться о ней, давать ей свое тепло, внимание, любовь, в конце концов, просто быть рядом и защищать или сопереживать, или жалеть, если что случится.

Но, вокруг были взрослые, умудренные опытом и разбирающиеся в воспитании детей люди, которые настойчиво советовали, что ребенок должен посещать дет.сад. А мне в ту пору не было еще и 24 лет. Родителем быть, меня не особенно хорошо научила моя родительская семья. Наше поколение чуть ли не с пеленок попадали в ясли, затем сад и до школы там воспитывались. Подразумевалось, что поколение наших детей должно пройти «такую же школу жизни».

Три года моей дочурке исполнилось зимой, следовательно, и в садик нам надо было идти зимой. И вот, в первый раз мы пришли в сад, дочь еще не понимала, что это такое за место. Мы все, и я, и воспитатели рассказывали ей, как здесь хорошо, поэтому моя девочка, более-менее, спокойно осталась без меня на пару часов.

На следующий день было морозно. Я в какой-то огромной шубе, шапка, съехавшая куда-то набок, а на руках моя дочь в такой же огромной шубе, укутанная в какую-то шаль, едем в переполненном автобусе в 7 часов утра. Потом еще километр пешком. И все это практически в центре города. Добрались мы до сада уже умотанные не на шутку. И вот, мы уже в раздевалке, где шкафчики, лавочки и нянечки с градусниками. Чтобы процесс перехода ребенка из раздевалки в группу был быстрее, все родители сами раздевали детей. Я, так же как и все, сама раздевала свою маленькую доченьку.

Никогда мне не забыть, как она своими маленькими ручонками взяла мое лицо. Глядя мне в глаза своими красивыми черными глазками, из которых лились слезы, сказала: «Мамочка, любимая не оставляй меня здесь». Но у меня была установка – дети с трех лет должны находиться в детском саду, там их воспитают лучше! По моему лицу тоже струились слезы, сердце сжалось так сильно, что мне тяжело было дышать, но я отправила ребенка в группу, а сама развернулась и ушла, чтобы не слышать ее рыданий. Я вышла на улицу, забралась на какое-то возвышение (группа находилась на первом этаже), прижалась к оконному стеклу и захлебываясь от своих слез, смотрела, как рыдает мой ребенок. Я стояла, прижавшись к стеклу так долго, пока не вышла на улицу воспитатель и не прогнала меня.

Казалось бы, обычная ситуация. Большинство деток посещали и посещают детские сады. И часто, на начальном этапе дети рыдают, закатывают истерики, но со временем это проходит, дети смиряются и многие с радостью остаются в детском саду.

Нам с дочерью «повезло». Когда мы ехали в транспорте, многие люди чихали и кашляли. Видимо, была вспышка вирусной инфекции. Дочь заболела ОРВИ и больше в этот сад мы не ходили.

Прошло 26 лет. Моя милая, добрая, отзывчивая, любящая меня дочь ни разу за эти годы не произнесла фразу: «Мамочка любимая».

Два человека: моя дочь и я получили в этой ситуации психологические травмы. Моя дочь узнала, что мама не слышит ее, когда ей больно и страшно, что может повернуться спиной и бросить ее. А я получила боль, осознавая свою родительскую несостоятельность и не способность защитить свое дитя.

Моя дочь всегда любила меня как свою маму, а я всегда любила ее, как свое дитя. Только вот, когда случались невзгоды в ее жизни, я всегда терялась в непонимании, как я могу ей помочь. А моя дочь, возможно неосознанно, понимала, что когда ей плохо, мама может отвернуться и старалась мне не показывать свои проблемы.

Всего лишь – мама привела ребенка в дет.сад.

Сейчас, по прошествии стольких лет, и имея некоторые знания в области психологии, я понимаю, что прижавшись к оконному стеклу детского сада, рыдал мой «внутренний ребенок». Этот «внутренний ребенок» прекрасно знал, какая это нестерпимая боль – быть брошенным своим самым близким, самым родным и самым важным человеком в своей жизни.

Мой «внутренний ребенок» мог только горевать и плакать в одиночестве, так как в моем жизненном сценарии одним из контрпредписаний (драйверов) было «Радуй других». Как же иначе я могла поступить тогда?! Моя душа разрывалась от боли моего «внутреннего ребенка» и чувствования боли моего настоящего ребенка. Но «голова» говорила мне, что так понравится всем. Если я уведу мою дочь домой, будут гневаться работники сада, будет огорчена свекровь, которая так старалась, чтобы ее внучка оказалась в этом саду, рассердится муж, мать, которого так старалась, будет недовольна моя мать тем, что обо мне подумают плохо все вышеперечисленные и еще кто-нибудь, так как еще одним драйвером в моем жизненном сценарии, был драйвер «Будь совершенным».

А что же в этой истории получила для своего жизненного сценария моя маленькая дочурка? Драйвер «Будь сильным» и мое родительское приказание «не будь близким».

Моя дочь росла и была сильной, насколько могла. Никогда не просила участия или помощи, когда у нее были какие-нибудь проблемы в школе или в личных отношениях. И она «не была близкой», всегда имея очень небольшой круг друзей. И не была близкой со мной.

Не смотря на то, что дочь любила меня , я перестала быть для нее «мамочкой любимой».