Тот был умней, кто Свой Костёр сберег.. или почему «отвергают» клиенты?

Лилия была хоть и красивой женщиной, всё же она выглядела несколько несуразно. Открытое лицо, большие глаза, красивые волосы.   Вместе с этим,  верх какой-то сжатый, узкие плечи, будто она боится занять собой место. «Низ» широкий, плотный,  словно прикрепленный от другой женщины к хрупкому верху.

Саму Лилю это не особо-то «парило». У нее и без этого  в жизни всё было: муж-дети-деньги-дом-Бентли-РАБОТА – как ни странно. Она была такой женщиной, знаете, звенела браслетами, поправляла волосы, чтобы они всё равно падали, носила декольте – когда было настроение. Она привыкла к дорогим чулкам, благоухала парфюмом с таким сложным названием малоизвестного дизайнера.. не ходила пешком, брала из шкафа очередную шубку.. 

Вот зачем ей работать? Это как раз тот случай, как в анекдоте: «А поговорить?». Не хотелось Лиле сидеть дома, скучно  было в Милане на шопинге – ну съездила два раз в году, хватит. Да и не фанатела Лиля от шопинга. Она оперу любила.

Лиля хотела реализоваться и раскрыться. По-настоящему она любила побеждать. Вот стоит она, как в детстве, в седьмом классе, перед всеми, и учительница расхваливает ее доклад по истории. Какая по счету пятерка в ее дневнике на этой неделе? Вот ей вручают медаль с золотым теснением, она слышит свою фамилию, ее просят выйти на сцену и на глазах у всего зала жмут руку…

Лиле нравилось продавать элитные квартиры. Почему именно элитные квартиры? Клиенты были из ее круга, да и  Лиля любила всё красивое и основополагающее, базовое, на что можно опереться. На квартиру или дом, как считала Лиля, можно опереться, тем более, когда квартира своя собственная, наследственная, родовая, кровная. Как ежевечерний чай в ее родительской семье и обеды непременно на белой скатерти, за их овальным ореховым столом на широких ножках. И бабушкин пирог с черникой.

Лиля в последнее  время сменила уже третье агентство. Не победителем она быть не умела, а сделки что-то не шли, одна-две в году вообще не ее масштаб. Это «парило» Лилю всерьез и по-взрослому. Лиля стала плохо спать, долго металась по их с мужем широкой кровати из стороны в сторону, засыпала около четырех утра и просыпалась от одного и того же сна с эпизодом из ее детства.

 Печеная картошечка, а дело-то не в ней..

В очередной раз Лиля разводит костер с ребятами во дворе, чтобы испечь картошку. Десятилетняя Лилька в предвкушении радостного события, она собирает веточки, аккуратно складывает их горочкой, чтобы её костер хорошенечко разгорелся. Картошечка получится развалистая, рыхлая, мягкая, пушистая, вкуснющая, и сольку девочка захватила, и маслица кусочек. Нужно только дождаться спокойно, чтобы картошка пропеклась.  Лиля любила смотреть на огонь, когда внутри запекалась картошка, и  наступает этот чудесный момент, когда они с ребятами будут перебирать пальцами горячий клубень, есть картофельный мякиш, пачкая лицо и руки о черную кожуру. И радоваться.

Лиля смотрит на собранный своими ручками костер, там уже запекаются картошинки. Внезапно она слышит голос бабушки, та стоит  у  костра, с прямой спиной,  натянутая  как железная струна, и требует от Лили подчинения ее приказу немедленно следовать домой. Какой еще костер! Никакого костра! Картошка разлетается в стороны, зола и пепел развеваются по ветру от хворостины. Дура! – кричит в отчаянии Лиля и заливается слезами.  На этом моменте Лиля просыпается, в горле першит, она кашляет и задыхается, спина  в испарине, сердце колотится  как барабан.

Приготовление пищи – метафора трансформации идей и замыслов в оригинальный творческий продукт. Продукты – изначальные женские представления об истинном смысле. Огонь – символ страсти, желания заявить о себе. Так же как качество приготовления пищи зависит от силы огня, реализация идей и замыслов зависит от силы страсти и желания.

Больше всего Лилия не любила звонить клиентам. Ей не хотелось их отвлекать и навязывать свои услуги и себя. 

Осуждённого заставляли проходить сквозь строй из 100—800 солдат, которые прутьями били его по спине. В начале XIX в. число ударов доходило до 6 тысяч. В этом случае «прогнание сквозь строй» было равносильно смертной казни.

Клиенты могут быть заняты, им может быть вовсе не до Лили и ее звонков. Все Лилины клиенты в основном появлялись по рекомендации, они находили Лилю сами. И звонили сами. Какая у них была истинная потребность  -  Лиле было не важно, она вообще не знала про «истинную и не истинную потребность» – тем более, что всем нужно одно и то же, по мнению Лили, купить или продать.

В общем, иссякли и клиенты по рекомендации, и Лиле срочно нужно было «показать себя» в новом агентстве, получить звезду на крыло, всё как она любит, как она привыкла, как ее учила бабушка во время чаепития с черничным пирогом.

Как и любая психологическая защита, интроекция искажает восприятие реальности человеком, а конкретно — заставляя его ощущать нечто внешнее как нечто внутреннее…

Вот за эту самую «Дуру» Лиля может уцепиться всеми силами. С ресурсом этой самой «дуры» в ответ натянутой как железная струна бабушке  Лиля может работать у психолога. В чем так сказать ресурс этой «Дуры» - в способности Лили противостоять разоренным кострам и утверждению своего права быть и занимать свое место.  Есть ли у бабушки причина (выгода) быть высокомерной, доминирующей, значимой, авторитетной, властной? Что бабушка скрывает за своей натянутой спиной?

Что останется бабушке, если у нее отнять хворостину(агрессию)? Какие чувства по отношению к себе тогда будет испытывать бабушка и вместо этого вынуждала испытывать Лилю?. Может Лиля не испытывать этих чувств по отношнию к себе, вернуть их бабушке? Может!  Лиля была  удивлена, какая она оказывается сильная, значимая и как моного она может! И истинные потребности клиента ей вдруг становятся интересны..

Подписывайтесь на свежие публикации   https://www.psyoffice.ru/articles/beniya9921/