История Оксаны, или Что такое правильно…

История Оксаны, это история женщины, которая, на мой взгляд, очень хотела быть почти святой. Она с детства усвоила,  что такое хорошо и что такое плохо, и во всем старалась быть хорошей девочкой. Когда она приходила ко мне на психотерапию, я не могла отделаться от ощущения, что она делает все, что бы мне было хорошо. Она старалась быть «правильной» клиенткой.

На мой вопрос, что такое быть «правильной», она долго не могла ответить. Она старалась правильно отвечать на вопросы, правильно сидеть и правильно думать.  Я уже начала злиться, но вдруг поняла, что никак не показываю ей свою злость. Как будто заразилась от нее этим «правильно». Злость попадала в разряд «неправильных» чувств. Об этом я ей и сказала, на что она очень удивилась, и сказала, что совсем не хочет видеть меня правильной. Ей очень важно, чтобы я показывала ей все чувства. Что я такая уникальная и живая, и ей со мной очень хорошо, со мной настоящей.  

Она рассказала, что все её друзья и знакомые уникальные люди. Она всех их очень ценит и уважает. И дети у нее гениальные, и муж замечательный. А соседи какие славные!  А я слушала её монолог, и не верила.  Не тому, что ее окружают какие-то особые люди, а тому, что она счастлива. О чем и спросила.  Оксана, конечно же, закивала, и сообщила, что ей не на что жаловаться, раз такие хорошие люди рядом с ней.  Решив зайти с другой стороны, я попросила ее рассказать о ее детстве.  

В семье Оксана была старшей из трех детей. Двое младших братьев близнецов требовали много внимания мамы. Оксана  помогала по хозяйству, ухаживала за братьями. В семье еще жила престарелая бабушка, уход за которой тоже лег на Оксанины плечи. Отец постоянно пропадал на работе, когда он поздно вечером возвращался домой, внимание мамы переключалось на него.

В семье трепетно относились к вопросам здоровья. У Оксаниной мамы врачи диагностировали астму, у отца было слабое сердце, братья постоянно простужались и болели, а  бабушка как пожилой человек обладала целым набором симптомов. Единственным человеком, который ничем не болел в этой семье, была Оксана. В своем детстве она так и не успела побыть ребенком. У нее не было права на внимание мамы и папы, она не могла капризничать, ждать подарков, ревновать. Она рано повзрослела и усвоила, что все окружающие ее люди уникальны, ценны, достойны любви и уважения. Все, кроме нее.

В своей взрослой семье Оксана тоже все делала для других.  Я понимала, что возможно, делаю ей больно, но не сказать этого было нельзя. Я говорила ей про ее уникальность и ценность, про то преступление, которое она совершает, пряча это за напускной правильностью.  Про ее страх быть собой. Я говорила, а она плакала.

Удивительно, но я оказалась первым человеком, который вообще затронул тему ее ценности. Она не видела даже очевидных вещей, например,  что  очень красива.  А еще она пишет великолепные  рассказы, но не показывает их никому, потому что «кому они нужны?».  Только на седьмой встрече, она смогла  сказать фразу «Я красивая» с удовольствием и без иронии. Дома она выделила для себя час,  в который попросила близких  ее не беспокоить. В этот час она занималась совершенно «неправильными» вещами – читала книги, делала маски, грызла семечки, лежала в ванне с пеной, в общем,  это был час ее удовольствий.

Ее муж и сыновья действительно оказались уникальными. Они только обрадовались  изменениям в ее поведении. Муж, облегченно вздохнув, сказал что-то про «Наконец-то ты стала нормальной и живой!» и предложил сходить в кафе.  Оксана даже рискнула отправить один из своих рассказов на конкурс, и её согласились печатать.

На последней встрече она, хитро посмотрев на меня, сказала, что «Какая то ты Лена правильная, подозрительно даже. А я просто наслаждаюсь своей неправильностью. Оказывается, я под ней понимала вполне нормальные качества. Например, творчество, свободу и удовольствие».