Выйти замуж за своего отца

На написание этой статьи меня натолкнули два последовательных обстоятельства: вопрос, который мне задала одна из клиенток во время консультации, и собственный опыт прохождения сказкотерапевтического тренингового эпизода.
Меня спросили: нормально ли, что в играх с 6-летней девочкой свекровь (мать супруга клиентки) роль принца отводит самому отцу девочки? Получается, роль принцессы выполняет девочка, а роль принца – её молодой отец (в виде образа, созданного бабушкой)…
Во время тренингового эпизода (эпизода – потому что это была часть семинара) мне пришлось отыгрывать роль Короля – отца молодой принцессы, решившей выйти замуж по любви вопреки мнению родителей.
История приобрела неожиданный и пугающий оборот: принцесса прошла все испытания на пути к своей любви, но вдруг оказалась в лапах страшного чудища (такой поворот сюжета не готовился, страшное чудище играл не совсем адекватный старый мужчина, который принцессу схватил и пытался с ней убежать). Девочка, отыгрывающая роль принцессы, оказалась действительно в панике и начала прятаться за королем и королевой.
Предупредительно всех успокою: ни одна принцесса не пострадала, все благополучно разрешилось, нашелся прекрасный принц, который воспылал любовью, а король и королева новоиспеченную пару благословили.
Но. Это было испытание для моей роли и меня лично, которое поставило меня перед вопросом: в каких границах отец может себе позволить влиять на обстоятельства в жизни дочери? Речь идет практически обо всех ситуациях: от любовных неудач, помощи с работой, до заботы о здоровье и пр. Где границы между заботой и «спасательством»?
Тот, кто спасает принцессу, должен на ней жениться. Ну, во всяком случае, имеет некоторые права на неё. И дело не только в сказке. Как говорится, «кто девушку ужинает, тот её и танцует». Вопрос спорный и, я уверенна, неприятный.
Как показывает практика, чем больше хорошего отец сделал для дочери (если дочь испытывала в этом осознанную нужду), тем больше возможностей для формирования созависимых отношений*. Спасение дочери отцом означает метафорические узы с ней. Здесь имеется очень тонкая грань взаимодействия, которая может запустить механизмы сознавания «меня никто так не поддержит, как…», «я никому не нужна, кроме…», «отец самый сильныйсмелыйумный и мне будет с ним спокойнее всего» и другие.
И еще созависимость отодвигает психологическую инициацию девочки. В зависимости от того, в какой области произошло психологическое слипание с отцом (хозяйство, сексуальность и материнство), поиск путей самореализации девочки в этой сфере будет отсрочен на неопределенный период. Суть не в том, что девочка не будет развиваться как будущая мать, партнер в постели или хозяйка дома, а в том, что она будет поступать только так, как решила поступать в соответствии с потребностями отца. Усвоенная однажды модель поведения или принятое решение станет бессознательной проформой любых отношений.
Например, девочка может не развивать в себе сексуальность и женственность, или стараться выглядеть как любимый отцом женский образ, всеми путями продвигать равенство полов во всем, отрицать необходимость ведения хозяйства или всячески перекладывать это на партнера, достигать карьеры в ущерб интересам (потому что таковы приоритеты отца), бояться детей или родов или воспринимать себя как вечную няньку и многое другое.
* Разумеется, не в каждой подобной семье складываются созависимые отношения, но каждые созависимые отношения – результат подобной системы воспитания.

Уайнхолд Б. и Уайнхолд Дж. в своей книге «Освобождение от созависимости» указывают, что психологическое слипание с отцом чаще всего является результатом деструктивного прохождения девочкой стадии взаимозавимости (6-12 лет; степень близости постоянно колеблется; задача– приобретение способности двигаться вперед и назад между соединением и отделением), тем не менее предпосылки к созависимости могут формироваться ранее и даже позднее указанного возраста.
Результатом этого путешествия от близости и к ней становится установление психологических границ. Эти границы разные в отношении родителей разного пола, в зависимости от жизненных обстоятельств, а также в отношении разных ситуаций. Причем границы эмоциональной близости – одни, а возможности воздействия – другие.
1. Если ребенок (а для родителей их дети - всегда дети) развивается согласно своим интересам и склонностям – хорошо, родителю не надо вмешиваться.
2. Если ребенок (...) не имеет своих склонностей и не знает, что хочет, – задача родителя: показать ему все многообразие возможностей и предоставить ресурсы для выбора (в случае маленького ребенка), но не продвигать свое мнение, а дождаться решения его самого.
Небольшое отступление: женщине растить своего «защитника» не правильно, потому что выросший сынуля будет проигрывать уже готовые сценарии, а все, что не будет укладываться в сценарий, не будет рассматриваться как женское. Мужчине не правильно растить из дочери «боевую подругу» (например, некоторые с гордостью сообщают, что их дочь «папина дочка», очень на них похожа, что они имеют одни и те же интересы, и эта модель хорошо приживается и поддерживается даже матерью ребенка). Когда ситуация крутится вокруг отношений мужчина-женщина, отыгрывать роль партнера родителю ребенка запрещено. В этом безусловно есть свои бессознательные механизмы, которые и так включены. Но СОЗНАТЕЛЬНО – запрещено.
3. Если отпрыск находится не в самой благоприятной жизненной ситуации: отчисление из института, конфликты, разрыв с любимым и пр., все, что могут сделать родители – принять ребенка таким, какой он есть. Если спрашивает, подсказать варианты развития или выхода из сложившейся ситуации. Если не спрашивает, тогда просто пожалеть или спросить напрямую: «как я могу тебе помочь?» (в смысле, какое поведение ожидается от меня).
4. Спасать ребенка – это дело самое последнее, что может позволить себе родитель. К несчастью, такие обстоятельства в жизни случаются, когда ребенок уже не может взять на себя ответственность за свою жизнь (например, сильная наркотическая зависимость, тяжелое депрессивное состояние и пр.). Тогда родитель вынужден брать ответственность на себя. И это нужно осознавать и ответственность за чужую жизнь нужно передать владельцу как можно раньше.
Получается, что пока ребенок может сам за себя нести ответственность, спасать его не нужно (правда, это может быть полезно и качественно, но в результате всегда оборачивается плохо). И только когда человек теряет контроль за своими действиями, тогда можно (опять же только можно!) взять его жизнь в свои руки, а потом обязательно вернуть при первой возможности.
Однако, чем плотнее узы семьи, тем тяжелее предоставить ребенку возможность помучаться самому. Из любви, из жалости, либо как отработка собственных обид (типа, у меня не было, пусть хоть у моего ребенка будет!) родители пускаются в «спасение» уже на 3-й или даже на 2-й стадии. В неблагоприятных семьях ситуация ухудшается тем, что зависимые отношения могут возникать даже от плохого отца. И девушка попадает в двойной капкан, поскольку формируется мысль, что кого бы она ни выбирала, все равно ничего хорошего не получится.
Созависимые отношения не приносят удовлетворения ни одной из сторон, так как они вновь и вновь пытаются «разрешить» невозможную задачу – пройти стадии развития. Дочь должна научиться варьировать между близостью и отстранением от родительской семьи, от отцовского влияния, с тем, чтобы, с одной стороны, смочь предпринять максимальную активность в самореализации, с другой, в случае неудачи получить эмоциональную поддержку. Отцу, в свою очередь, важно видеть границы между близостью, где близость предполагает принятие и дозволение собственного выбора, и спасением, который этот выбор отрицает. Когда родитель сковывает инициативу ребенка, реализует в нем свои ожидания, он сознательно занимается его спасением (потому что считает такое поведение правильнымполезным). А потом, как мы знаем, превращается в преследователя и далее в жертву. Более того, если дочь образовала пару с молодым человеком, то попытка оказать влияние на судьбу дочери может рассматриваться как посягательство отца на главенство в семье дочери, что также может привести к неблагоприятным последствиям.
Терапия созависимости - это отделение своих эмоций от эмоций другого человека. Некоторые называют это «легализацией собственных эмоций», ведь известно, что созависимые не живут собственными переживаниями, а живут эмоциями, которые они обоюдно проэцируют на другого (так, например, клиент на приеме у психолога рассказывает не свою историю, а историю переживаний созависимого. На вопрос о собственных чувствах клиент может впасть в ступор или испуг). В ситуации отец-дочь обоим полезно прояснить «что ты думаешь, я испытываю». А затем рассказать об истинных своих эмоциях и переживаниях. Это может стать отличным поводом для сближения.