ИЩИТЕ МУЖЧИНУ (не французская, не поговорка)

            Про эту проблему еще не писали журналисты, не было телепередач, не снято фильмов. Может быть, она не так заметна или не хочется верить в такое. Однако факт остается фактом, – пропадают мужчины. Особенно в семьях. А может быть и сами по себе. Проблема не исследована. Куда они деваются? Что с ними происходит? Может быть это болезнь? А может быть, кто-то похищает их? Версии не доказаны и не доказуемы. Да и версий-то, собственно говоря, нет.

            А факты? Встречаются. Наверное, чаще, чем мы думаем. На конкурсах выбирают «мистеров года». Супермены улыбаются нам с плакатов и киноэкранов. А у нас под боком, на этих самых диванах, в этих самых квартирах пропадают мужчины. При свидетелях, при женах, при детях, при тещах. Но мало кто из нас бьет тревогу…

            Наша героиня попробовала бороться и оказалась в психиатрической клинике. Сейчас она считает, что лучше было бы никому не говорить об этом. И может быть скоро она убедит врачей в том, что отказалась от своей «бредовой идеи», что ее муж не исчезал вовсе, точнее не исчезал таким способом, как это описывала она. И тогда на очередной комиссии ее признают вменяемой, и выпустят в наш мир. И она сможет что-то сделать, что-то предпринять. А может быть и не сможет, слишком много сил она потратила на борьбу за своего мужа. И все равно потеряла его…

 Цветы

             Начиналось все с цветов, как у М.Булгакова в «Мастере и Маргарите». Он подарил ей желтые цветы. Был и холодный, простуженный город вокруг, и одиночество, и яркой вспышкой – любовь. Он писал ей стихи. Она была счастлива и любила на всю жизнь. Потому что считала, что в жизни должно быть что-то главное, стабильное, и решила, что для нее главное – это любовь.

            Она не была слепа. Она не лепила его, не делала из него принца или героя. Она видела его недостатки и любила его таким, каким он был. Страстно, но без возбуждения. А он был возбужден. Когда он дарил цветы и стихи, то чувствовал себя завоевателем ее сердца. Ему нравилось завоевывать ее. Она видела это, но не считала важным. Она и так была верна ему и была готова идти за него в огонь и в воду. Но жизнь дала ей другое испытание.

 Цветочки

             Конечно, они поженились и стали жить вместе, хочется сказать счастливо. А на самом деле? Нет, она не была разочарована. Она была готова заботиться о нем, ждать его, идти навстречу ему. И она делала это.

            А он уже через месяц как-то сник. Он продолжал улыбаться, он был внимательным, исполнительным. Он говорил с ней о делах, обсуждал интересующие обоих темы. Но его возбуждение угасло и под ним проявилась настороженность и напряженность.

            Она замечала, что он как будто борется за что-то, чувствует себя в чем-то побежденным. Иногда она ловила его тревожный взгляд, мучительное выражение лица. Она пыталась узнать, что с ним, что его пугает, мучит?

            Он сразу же брал себя в руки и говорил, что все в порядке, все хорошо, он любит ее. И она зря переживает – он просто устал, на работе или от самого себя. А ей казалось, что она уже где-то это слышала. Она не верила его словам и пыталась бороться – не с ним, а за него. Но он зажимался еще больше, несмотря на внешнюю вежливость и общительность.

            Она читала старые журналы «Путь к себе», которые он когда-то выписывал и с увлечением пересказывал ей. Она пыталась рассказать ему, что они могут быть ближе, могут узнавать себя и друг друга до бесконечности. Что они могут быть интересны друг другу всю жизнь.

            Он слушал ее и кивал головой, и обсуждал статьи, высказывал свое мнение, но она чувствовала, ощущала где-то у себя в груди и даже в животе, что он встал на путь, который ведет не к себе, а в себя.

 Ягодки

             Он уходил в себя – теперь она уже точно знала это. И мучительно понимала, что не может его удержать. У нее была только любовь и терпение. Она сознавала также, что не все зависит от нее, но решила сделать все, что от нее зависит. Иногда она ломалась, и в голове как треснувший колокол дребезжал мучительный вопрос «ПОЧЕМУ?». Неужели человеку не достаточно того, что он любим? Неужели может быть что-то сильнее любви?

            Подруги советовали искать любовницу, приводя в пример французскую поговорку «Ищите женщину!». Но она знала, что его не интересуют приключения на стороне, что он ничего не скрывает от нее.  Она видела другое – он все меньше мог справляться со своим нарастающим внутренним раздражением. Она попыталась провоцировать его, вести себя вызывающе, флиртовать с мужчинами, чтобы вывести его из себя. Но в ответ увидела, что он даже немного успокоился и еще больше спрятался в себя.

            Что еще она могла сделать? Он воспринимал ее попытки как борьбу и противодействовал ей. Все чаще она стала замечать торжество в его глазах. В первый раз это произошло, когда она обнаружила, что ему стали длинны брюки и велик пиджак. Она надеялась, что это случайность, но когда укорачивала рукава и штанины, увидела его взгляд, в котором было что-то мстительно детское. Неожиданно для себя она подумала: «Я же не его мама! За что же он так ненавидит меня?!»

 Косточки

             Скоро стало очевидно, что он уменьшается в размере. Он физически уходит в себя. Сначала он стал ей ростом по плечо, скоро еще ниже. «Что с тобой происходит?» - спрашивала она. «Не знаю, - отвечал он, - может, это гормональная болезнь?»

            Она повела его к врачам и почти сразу поняла, что они ничем не помогут. Врачи сначала удивлялись, потом привыкли, потом перестали ей верить. Мужчины пытались ухаживать, женщины стали раздражаться, считая ее ненормальной. Она надеялась на ученых, но быстро поняла, что ученых интересуют лишь те болезни, под которые можно подогнать хоть какое-то объяснение.

            А он стал маленький как ребенок и продолжал становиться меньше. Самое ужасное, что он не прекратил свою борьбу. Иногда ей даже казалось, что он чувствует себя победителем. Она не могла понять, зачем ему такая победа? Но он уже не слушал ее. Он, будто играя, прятался от нее за шкафом, за диваном, за ножками стульев, становясь все меньше и меньше. Скоро он стал почти незаметным, и ей приходилось долго искать его по всей квартире. Наконец она перестала видеть его совсем.

            Она, аккуратная и любящая чистоту, перестала прибираться, боясь смахнуть его тряпкой или засосать в пылесос. Она все еще любила его…

            Соседи, зайдя однажды, заметили ее странное поведение. Взгляд, устремленный в пустоту, как будто она что-то ищет. Беспорядок в квартире. Они вызвали бригаду и проводили ее до психиатрической больницы.

            Когда ее увозили, она сопротивлялась и кричала, что не может оставить его одного, что он без нее умрет с голода. Соседи смотрели с жалостью, считая, что ПРОСТО от нее сбежал муж и у нее «поехала крыша». Разумеется, ее никто не слушал. Психиатры кивали головами и говорили «да-да, конечно» и делали свое дело…

 Трамваи

             Все это еще раз проходило у меня перед глазами, когда я ехал в трамвае, возвращаясь с репортажем из «психушки». Настроение было вполне булгаковское, и я не удивился бы, если трамвай переехал какого-нибудь «Берлиоза», поскользнувшегося на масле «ЛУКойл». Только, что-то в этой истории было не так, не до конца понятно…

            Я выслушал ее рассказ в кабинете лечащего врача, где он любезно оставил нас наедине. Он явно гордился своими успехами в лечении «данной пациентки», которая провела в больнице ВСЕГО восемь месяцев и по его мнению, готова была к комиссии (я так и не понял какой), связанной с выпиской из психиатрического стационара. До того, как он разрешил мне взять интервью, я выслушал целую лекцию о современном психотерапевтическом подходе, применяемом параллельно с аналептиками, чередующимися с инсулиновыми шоками…

            Я ехал в трамвае и думал о женщинах, которые были в моей жизни и которых я «потерял». О том, как я любил их, и какими способами пытался удержать, когда они уходили. При этом они не становились для меня меньше, напротив – они на какое-то время затмевали собой весь мир. И в отчаянии я не мог тогда думать ни о чем, кроме них. Потом это проходило, но накапливались разочарование и страх. А, может быть, они никуда не уходили? Может быть, это я становился все меньше и меньше в их глазах? Может быть, это я не мог продолжать оставаться большим? Может быть, в том и секрет, отличие мужчины, что главная его задача – БЫТЬ? А главная задача женщины – ВИДЕТЬ? Как она продолжала видеть его…

            Я ехал в трамвае и снова, как раньше, чувствовал свою слабость. Я смотрел на свое отражение в трамвайном окне и думал: хватит ли у меня сил остаться таким, какой я есть сейчас – не меньше, не больше. Хватит ли у меня сил?