Смена религии как способ решения экзистенциальных задач взросления

Авторы статьи:Самыкина Наталья Юрьевна, Строганова Елена Юрьевна

В период взросления человек апробирует разные формы поведения, решая задачи своего развития, актуализированные в разнообразных ситуациях и проблемных сферах. В исследованиях процесса взросления не раз указывалось на существование задач взросления, под которыми понимаются «особый вид задач развития, в результате решения которых появляется взрослость как системная характеристика личности, способной к самореализации» [Березин, Лисецкий, Литягина, Самыкина, 2005]. При этом взрослость здесь интерпретируется не столько как социальный маркер, а именно как внутриличностный феномен, который переживается человеком как состоятельность, ответственность, целостность и отражается в жизненной позиции, которую Э.Берн обозначил как «Я ок – Ты ок». Онтологическая укорененность (Р.Лэнг), которую К.С.Лисецкий обозначает как базовый критерий взрослости, развивается в процессе экспериментирования в довзрослом периоде, т.е. в возрасте, объединяющем и латентный, и подростковый, и юношеский возраст [Лисецкий, 2008]. Если же в этот период личности не удается решить задач взросления, то поиск решения продолжается и в более позднем возрасте, что составляет основу возникновения психологических проблем и затруднений.

Анализ обращений к психологам и психотерапевтам в индивидуальной и групповой форме позволил отметить, что в последнее время значительно увеличилось количество людей, которые сталкиваются с необходимостью выработки своего личного ответа на вызовы общества в сфере веры и религии. На социальном уровне этому способствует и повышение внимания к религиозной сфере жизни общества, и включение религиозных тем в образовательный процесс, и «слияние» государственных и религиозных процессов, и использование религии в качестве воспитательного инструмента в СМИ и публичных процессах. В результатах опроса, проведенного нами в 2013 году на выборке людей в возрасте 20-45 лет, мы отметили, что существует «ощущение давления», «навязывание религиозных представлений» православия, причем субъекта этого давления и навязывания определить очень сложно. Это и государство, и общество, и родители, и СМИ, и сама церковь как институт. Обострению таких переживаний способствовал и судебный процесс по поводу выступления группы «Pussy Riot» в Храме Христа Спасителя.

Нами было отмечено, что ответы студентов и взрослых людей, в большинстве своем, носили формальный характер, особенно в вопросах, касающихся темы религии как явления. Если у подростков понятия «вера» и «религия» являются синонимичными, то у взрослых людей «вера» понимается как индивидуальное переживание и очень личная тема, а «религия» - как общественная форма социальных взаимодействий. Общественные процессы неизменно отражаются во внутреннем мире человека, и опредмечивание темы веры и религии на уровне общественного сознания приводят к обозначению темы веры и религии на уровне каждого человека.

В перечне задач взросления С.В.Березин, К.С.Лисецкий, Е.В.Литягина и Н.Ю.Самыкина выделяют также ряд экзистенциальных задач, например, определение отношения к теме смерти, времени, будущего и Бога. И принятие той или иной религии или осознанного (не протестного) атеизма – это одна из сторон решения данной задачи. Как уже было отмечено, нерешенные задачи взросления затем становятся причиной острых внутриличностных переживаний во взрослом возрасте. В связи с этим, встал вопрос об отношении к религии у взрослых людей, и в частности, о мотивах смены веры во взрослом возрасте.

Рассмотрим данное явление с позиции эпигенетического подхода, предложенного Э.Эриксоном.

Идентичность, согласно Э.Эриксону –это  «чувство самотождественности, собственной истинности, полноценности, сопричастности миру и другим людям. Чувство обретения, адекватности и стабильного владения личностью собственным Я, независимо от изменений последнего и ситуации; способность личности к полноценному решению задач, встающих перед ней на каждом этапе развития». Автор считает, что «формирование идентичности предполагает процесс одновременного отражения и наблюдения, процесс, протекающий на всех уровнях психической деятельности, посредством которого индивид оценивает себя с точки зрения того, как другие, по его мнению, оценивают его в сравнении с собой и в рамках значимой для них типологии; в то же время он оценивает их суждения о нем с точки зрения того, как он воспринимает себя в сравнении с ними и с типами, значимыми для него». [Эриксон, 2006]

Исходя из выше сказанного, в последнее время на фоне обострения конфликтов, возникающих  на национальной и  религиозной почве, все чаще становится актуальным вопрос о религиозной идентичности. Согласно А.Н Крылову, «понятие религиозной идентичности целесообразно сформулировать как фиксирование тождественности субъекта в смысле приобретения посредством религии собственного экзистенциального опыта при субъективном осознании своей принадлежности к тому или иному религиозному обществу». [Крылов, 2014]

Если рассматривать религию в философско-этическом смысле, то можно сказать, что это система высших абсолютных ценностей с преданным отношением к ним.

Понятие религии неотрывно связано с понятием веры. По мнению Р.М.Грановской, «религиозная вера - универсальный феномен. Она предполагает следующие основные свойства: полагать свое сердце на Бога, доверять, почитать, любить, одобрять и стремиться к нравственности. «Доверять» акцентирует способность человека признавать религиозную истину, несмотря на отсутствие доказательств и все доводы рассудка. В своей первоначальной форме вера есть чувство. Вера уходит в глубину психики и не может существовать без чувственной окраски, что существенно отличает веру от знания».[Грановская, 2010]

С точки зрения Р.М.Грановской, религия «остается живой силой в современном обществе, так как отвечает важной социальной потребности – обеспечению солидарности в обществе и его целостности». [Грановская, 2010]

Религиозную идентичность, считает А.Н. Крылов, имеет смысл отнести   к виду социальной идентичности  в контексте включенности индивида в то или иное религиозное сообщество, а также осознание данным индивидом собственного места в религиозных структурах [Крылов, 2014].

Исходя из позиций социологии, различные исследования рассматривают  религиозную идентичность исключительно с точки зрения принадлежности к религии. «Религия, с одной стороны, сама выступает некоторым обеспечивающим осуществление идентификации началом, а с другой стороны, является институтом, можно даже сказать - инструментом, посредством которого человек идентифицирует себя в тех или иных социальных условиях». [Грановская, 2010]

Для ответа на вопрос о мотивах смены религии во взрослом возрасте мы провели исследование, в котором приняли участие 57человек (20-71 лет), которые в последние 5-7 лет имели опыт смены вероисповедания. Ответы встречались от респондентов, сменивших православие на иудаизм (24 человека) или на мусульманство (4человека), христианство на баптизм или церковь адвентистов седьмого дня (9 человек), принявшие христианство( католицизм, протестантство, православие) – 12 человек. Это может быть связано с рядом причин внешнего характера. Во-первых, иудаизм стал более «открыт» как вероисповедание, т.е. для многих людей стало возможным говорить о своей вере и национальной принадлежности, а также некоторая популяризация элементов иудаизма в СМИ и сети интернет. Во-вторых, в обществе мусульманство стало восприниматься как более понятное и принадлежащее к России, а также наблюдается увеличение браков между мусульманами и православными. В третьих, для многих взрослых людей в детстве и подростковом возрасте православие было определено родителями или лицами их заменяющими по национальному признаку, без осознания основ и альтернатив.

Что касается личных мотивов смены религии, мы систематизировали их по нескольким основаниям.

1. Смена религии для замужества. Во многих этнических и религиозных традициях межконфессиональные браки не являются приемлемыми и связаны с дальнейшими конфликтами и отвержением со стороны этнического/религиозного сообщества. В наших результатах такой мотив был свойственен только девушкам, которые делали выбор в сторону вероисповедания мужа. За пределами исследования, однако, остался вопрос о конфликтности/гармоничности этого процесса, т.е. насколько сложным оказался этот выбор для девушек, как он сказался на отношениях с ее родителями и ближайшим окружением.
2. Смена вероисповедания как протестное поведение. На наш взгляд, это и есть вариант «дорешивания» задач взросления, опредмеченных в теме веры. Если считать критерием взрослости наличие системы внутренней самоподдержки и способность действовать без избыточных вызовов окружающей среды, в том числе, других людей, то такое реактивное (протестное) поведение и является свидетельством продолжающихся экспериментов в обретении идентичности. И у мужчин, и у женщин с таким мотивом ответы имели явно негативную эмоциональную окраску, а ассоциации были связаны с воздействием, догмой, зависимостью, подавлением и влиянием государства. Видимо, тенденции последних лет, когда религиозные институты/организации тесно взаимодействуют с государством, а вопросы, связанные с религией и верой, решаются на уровне государственных, у людей в качестве защитной реакции формируется реакция непринятия и агрессии. Так, встречались ответы, где религия называлась «манипуляцией», «формой подавления», «инструментом управления» и т.д. Особенно это касается православных организаций, в то время как, например, иудейские организации вызывают у людей ассоциации доверия, принятия, уважения, а мусульманские – братства, мудрости, покоя, поддержки и т.д.
3. Смена религии как решение задачи отношения с родителями. С одной стороны, это связано и с тем, что мы отметили в п. 2. С другой стороны, это связано с тем, что многие респонденты выросли либо в межконфессиональных семьях, либо в семьях, где тема религии и веры была если не запретной, то конфликтной. Например, где бабушки выступали за приобщение ребенка к вере, рассказывали о праздниках, читали Библию, водили в церковь, а дедушки открыто говорили о своем неверии и высказывали неодобрение относительно темы вероисповедания. Что касается матерей и отцов, то их отношение к религии, судя по ответам, не может быть однозначно охарактеризовано. Кроме того, в ответах людей, сменивших вероисповедание, чаще всего отмечается, что родители либо были равнодушны (тема не обсуждается), либо не принимали этой смены. Возможно, смена вероисповедания – это и есть попытка решения задачи взросления в отношениях с родителями, т.е. обретения независимости в суждениях, в переживаниях и в базовом миропонимании. Интересно, что в ряде ответов отмечено, что вопросы вероисповедания до сих пор являются предметом споров и непонимания в отношениях взрослых людей и их родителей, даже если смена вероисповедания произошла несколько лет назад.

Респонденты, выросшие в неблагополучных семьях (острые эмоциональные ссоры, развод родителей, жестокое обращение с детьми), испытывают проблемы с однозначным отнесением себя к той или иной религиозной группе и во взрослом возрасте. Возможно, это связано с тем, что данные респонденты до сих пор ищут в себе варианты примирения конфликтных позиций матери и отца, которые не смогли найти в детском или подростковом возрасте.

1. Смена религии как «восстановление справедливости». В основном, это касается тех, кто либо сменил православие на иудаизм, либо принял его, не относя себя ранее к другим религиям. В личных историях, которые мы анализировали, респонденты писали о том, что «долго шли к этому», «стало возможным говорить о своей вере», «всегда чувствовала себя еврейкой», «нашла в книгах то, что мне действительно близко» и т.д. Эти ответы иллюстрируют то, о чем писали и Э.Эриксон, и исследователи задач взросления: человек находит то, что является приемлемым для него и принятым в его ближайшем окружении.
2. Отдельно мы бы хотели остановиться на ответах респондентов, которые выросли в межконфессиональных семьях. Судя по ответам, процесс выбора  того или иного вероисповедания приходился на подростковый возраст и старше. Как правило, выбиралась одна из религий, исповедуемых в семье. Процесс выбора вероисповедания протекал для многих «путем анализа роли той или иной религии в жизни». Для некоторых вопрос отнесения себя к той или иной религиозной группе остается открытым и по сей день. Данные респонденты не могут точно определить, какая культура вероисповедания им ближе и находятся во внутреннем конфликте, выходом из которого может служить отнесение себя к состоянию «вне религий», «над религией». Причем это в большей степени характерно для детей из дружных семей, в которых существуют теплые отношения между родителями и детьми.

В силу религиозных норм, предписанных иудаизмом, в семьях, в которых отцы евреи, а матери не евреи, дети испытывают сильный конфликт: их могут отвергать и родственники отца и официальная религия, так как религиозная принадлежность передается по матери. Выросшие в подобных семьях люди гораздо острее чувствуют свою принадлежность к еврейскому народу, нежели те, кто родился от матери еврейки. Практически все опрошенные респонденты, относящиеся к данной категории, однозначно выбирают для себя иудаизм, довольно резко отвергая официальную позицию  данной религии в отношении права называться евреем. Как правило, все  опрошенные  люди (евреи по отцу) активно изучают традиции и обычаи иудаизма, соблюдая многие законы, празднуя праздники, посещая синагогу. Такая активность сильно отличает данную категорию респондентов от других участников, для которых процесс выбора культуры вероисповедания протекал менее конфликтно. В случае, если человек, рожденный от отца еврея, проходит процесс гиюра (перехода в иудаизм), то внутренний конфликт самоопределения исчезает, но возникают трудности в отношении с родными, так как они оказываются не готовы принимать ортодоксальный образ жизни своего ребенка.

Общим у всех этих групп мотивов является тема поиска внутриличностного баланса, или, по-другому, системы внутренней самоподдержки, обеспечивающей способность личности справляться с задачами, актуальными уже для взрослого возраста. Однако, какой из этих мотивов приводит к результату и каким образом формируется баланс, ответ остается открытым.

Обозначенные в данной статье группы мотивов смены вероисповедания нуждаются в дальнейшем исследовании, и каждый из них представляет отдельное направление для изучения. Сложность исследования заключается и в его качественном характере, т.е. невозможно количественными методами охарактеризовать проблемную область исследования, и в актуальности переживаний, что может отражаться и на характере высказываний. Однако, как писал А.Адлер, выяснение истинности или ложности событий, представленных в текстах, не является задачей психолога, поскольку, если человек включает событие в свою историю, то оно влияет на его понимание себя, объяснение своего поведения и мотивацию выстраивания отношений с собой и миром.

Мы видим перспективу данного исследования в сравнительном анализе особенностей динамики процесса смены вероисповедания для разработки основ социально-психологической помощи и поддержки людей, которые находятся в состоянии определения для себя «их» вероисповедания, а также людей, переживающих включение в околорелигиозные и психокультные течения и группы.

Список использованных источников:

1. Грановская Р.М. Психология веры. 2-е изд.,перераб.-СПб.:Питер,2010.
2. Крылов А.Н. Религиозная идентичность. Индивидуальное и коллективное самосознание в постиндустриальном пространстве. 3-е изд.доп. и перераб.- М.:Издательство ИКАР,2014.
3. Лисецкий К.С. Психологические основы профилактики наркотической зависимости личности. Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора психологических наук. – М., 2008.
4. Профилактика наркотизма: теория и практика [Текст] / К. С. Лисецкий [и др.]; под ред. С. В. Березина, К. С. Лисецкого. - Самара : Перспектива, 2005.
5. Эриксон Э. Идентичность: юность и кризис. Пер. с англ. – М.: Флинта, 2006.