Эмоциональная близость: фантом и реальность

Эмоциональная близость: фантом и реальность.

История дихотомии эмоционаольной близости. Терапевтические размышления.

В последнее время мне часто встречаются истории о неразделенной любви, где один из партнеров продолжает любить и страдать на протяжении долгих лет. Наличие отношений в прошлом для этого не обязательно: это может быть как один из участников распавшейся пары, так и «одиночка», никогда не вступавший в близость с объектом своей любви. При этом они, как бы между прочим, заводят другие отношения, строят семьи, рожают детей – но сердцем и душой они верны той самой идеальной личности из прошлого.

Признаюсь, что тема сильно заинтересовала меня в силу своей парадоксальности. На первый взгляд, счастливая пара: оба друг в друге души не чаят, много лет живут вместе. А далее выясняется, что один из них уже на протяжении длительного времени прекрасно играет роль счастливого супруга, не испытывая к своей половине глубоких любовных переживаний. Оказывается, что он/она уже долгие годы преданно любит другую/другого, мечтает о близости с ним, но в силу тщетности исполнения своих желаний, находит более-менее подходящего партнера и со всеми силами принимается за «сколачивание» теплых отношений. Визуально все выглядит как исполнившаяся мечта, а на деле – есть тепло, но нет глубины; есть интерес, но нет подлинного уважения; есть симпатия, но нет любви... В паре чувствуется как будто легкая отстраненность друг от друга.

Сначала хотелось бы опеределиться, что такое эмоциональная близость, поскольку это словосочетание часто употребляется совсем не к месту. Это отношения между двумя людьми, в которых у обоих есть желание делиться своими глубинными намерениями и чувствами, выражать свои мысли, планы и желания и быть при этом правильно понятыми. Это способность у обоих партнеров вести конструктивный диалог на равных, а не устраивать скандалы или бойкоты. И, наконец, это возможность сохранять собственную индивидуальность в отношениях, особенно во время конфликта, не впадая в конфлюэнцию, то есть не сливаясь с партнером, отличая свои желания от его, четко осознавая свои границы. Таким образом, эмоциональная близость, это не пресловутое заявление: «Мне с ним/с ней хорошо – и точка!», когда мнение другого часто не принимается в расчет.

Я задумалась, что же двигает людьми, которые загоняют себя в такие тиски? Неразделенная, безответная, выматывающая любовь с одной стороны, и хороший, удобный, надежный партнер с другой. Судя по тому материалу, который мне удалось собрать, они не чувствуют себя удовлетворенными и счастливыми. Первое чувство, которое они вызывали у меня – это щемящая жалость, но не потому, что они жалкие, а потому, что это очень грустные истории эмоционально искалеченных людей. Всех их объединял сильный страх одиночества и невозможность долго оставаться на едине с собой. При этом, они редко запрашивают поддержку напрямую. Скорее, они ждут, что ее предложат или получают ее из внешней среды по крупицам, иногда довольно извращенными способами: заболев, попав в неприятную ситуацию и т.п. Иногда такие личности даже склонны к эмоциональному насилию, порой не осознавая до конца своих действий. Часто это обусловлено тем, что в детстве они регулярно подвергались психологическому (и даже физическому) насилию со стороны родителей. Поэтому во взрослом возрасте соприкоснуться с объектом любви в реальной жизни обжигающе горячо! Они не могут выносить такой степени близости, ведут себя неадекватно, испытывают страх, который не осознают, и, буквально, спасаются бегством, потом не раз сожалея о содеянном. Это вариант истории прошлого тех, кто страдает по тому, с кем когда-либо все-таки состоял в близких отношениях. Те же, кто выбирает себе недосягаемый объект любви, часто бывали в детстве отвергнуты критичными родителями, их замечали только в случае грандиозных успехов. Отсюда и стремление завоевать того, кто в их картине мира, «значительно выше,  лучше меня» или же, напротив, они не предпринимают никаких попыток к тому, чтобы вызвать ответную симпатию у своего такого далекого любимого/любимой, потому что «все равно ничего не получится, я ни на что не способен/способна...». И, пожалуй, оба этих типа людей объединяет очень токсичное чувство стыда за себя самого. С детства они живут с установкой «быть мной – это стыдно».

Я продолжила свои размышления. Это невероятно сильное, всепоглощающее чувство любви к, по факту, иллюзорному объекту – что это? Фантазия? – Ну, да. Эготизм – то есть, стремление все контролировать, ведь своими мечтами можно управлять так, как хочется?.. Возможно, но не все так просто...  И тут меня осенило - пустышка!!! Как младенцу дают в рот соску, которая успокаивает его, так и люди, «зацикленные» на идеальном (не важно, существовавшем в реальности или нет) партнере, успокаиваются, «обсасывая» то, чего не существует в реальности. Но они не получают «молока» – равно как и младенец с пустышкой, оставаясь вечно голодными! Таким образом они укрываются от настоящих переживаний, которые несомненно повлекут за собой любые эмоционально близкие отношения с другими людьми, особенно, если эти отношения носят романтический характер. Они вечно ищут душевного тепла, даже находят его, но непременно отталкивают и хватаются за свою любимую игрушку-пустышку – ведь с ней прожито столько лет, разыграно  столько волнующих сцен в воображении и она такая родная, любимая, даже как-то и подзабылось, что она не живая, не настоящая. Получается очень интересная дихотомия эмоциональной близости: «тот, кто не со мной – идеальный, с ним эмоциональная близость, хотя она является фантомом, безопасна» и «тот, кто со мной – просто мое убежище от непереносимого чувства одиночества. Но вступать с ним в эмоциональную близость опасно – он может бросить. А тот, идеальный, который не со мной, совершенно точно не бросит, больно не сделает».

В связи с этим вспоминается книга Фредерика Перлза «Эго, голод и агрессия». Я могу предположить, что у людей, склонных к описанной выше безответной любви, слабо развита способность «пережевывать», то есть ассимилировать информацию из окружающего мира. Скорее, они «с открытым ртом» ждут, что кто-то «накормит» их, даст желаемое, и при этом им самим не нужно будет предпринимать какие бы то ни было усилия. Построение по-настоящему близких отношений требует большого труда и включенности в процесс, что сопряжено с большой ответственностью. Необходима смелость открыть свой внутренний мир другому, не стыдясь самого себя, а так же открытость к восприятию другого – не осуждая, не пытаясь высмеять (чтобы таким образом защитить себя самого, этакая реверсия собственного стыда), но принимая его, даже если в некоторых вопросах не удается достигнуть абсолютного согласия. То есть, очень многие вещи, поступающие извне, (а отношения – это априори нечто, поступающее извне), приходится «измельчать», «переваривать», выделять самое ценное, отбрасывая ненужное.

В терапии подобных случаев, на мой взгляд, стоит работать со стыдом, принятием себя, а затем шаг за шагом пробовать реальность «на вкус», выбирая из нее то, что «вкусно и полезно», пробуждать в клиенте разборчивость. С интересом отмечаю, что способность распознавать, что мне подходит, а что нет, умение «пережевывать» впечатления, пробуждает вкус к жизни! Когда человек становится открытым к внешнему миру, умеет при этом отфильтровывать самое лучшее, то у него отпадает необходимость в безопасной любовной пустышке. Он постепенно обретает самого себя и становится готов строить эмоционально близкие отношения в реальности. Это дело не одного месяца глубинной психотерапии, клиенту потребуется много поддержки, а терапевту, порой, стоит запастись терпением. Но, по моему мнению, это стоит того, чтобы проснуться и смело шагнуть навстречу ЖИВЫМ чувствам и ЖИВОМУ, настоящему контакту с другим.