Про группу, страх и стыд

Некоторые люди интересно говорят про возможность приходить в психотерапевтическую группу: «Я не смогу раскрыться в группе, перед другими, перед многими людьми». Иногда похожую фразу я слышала от товарищески настроенных ко мне людей, которые ищут со мной контактов, и прямо-таки хватают меня за рукав, скороговоркой рассказывают мне о своей жизни и всяких её проблемах, уверяя, что беседы со мной – они «такие целительные», и по аналогии с «тыжпсихолог» называют меня «тыжпсихотерапевтом». Этому я удивляюсь, потому что ну никак не могу вспомнить, чтобы общались мы психотерапевтично. Всё как-то дружески, вроде бы…

При расспросах (да что ж все таки происходит-то?!) оказалось, что крепка вера моих непсихологических знакомых в то, что если идёт человек к психотерапевту, то ДОЛЖЕН раскрыться очень-очень. Как если бы шел он на исповедь, и был обязан признаться во всех грехах и проблемах. Это так малореально перед одним специалистом без свидетелей, что выбирают для таких душевных бесед специалиста очень знакомого, маскируют свою потребность в помощи под дружескую беседу. Друг он ведь как… гадости наверное не скажет, не поругает, не пристыдит, а если что и скажет не так, так его ж тут же из «тыжспециалист» в «простотакразговариваем» переименовать можно. А на группе вряд ли этот вариант действий прокатит.

А ещё я такая маленькая, а психотерапевт такой большой, взрослый. И люди вокруг – они большие. И я хочу быть принятой этими людьми. А чтобы быть принятой – надо раскрыться. Только так они увидят меня настоящую. А я настоящая – какая я?  Вдруг неизвестно, например, потому что давно и не раскрывалась, или хорошо известно, что плохая, или давно, или может быть никогда никто не говорил, что так хорошо, что я такая разная... И тогда страшно, что не примут, а может быть и стыдно, например, и что мне очень понятно.

И вот на этом – да, хочу говорить о себе – привлекательно и страшно/стыдно начинает балансировать перекладывание ответственности.

- А зачем раскрываться-то вот так, чересчур, как ты явно не хочешь? - спрашиваю.

- Ну, чтобы со мной сделали что-то такое, полезное…

«Похоже на то, как у врача бывает» - думала я.

Ну, необычно ведь, мягко говоря, приходить к какому-то доктору по очень интимной сфере и отказываться снять с себя исподнее. Ведь хочется, чтобы что-то сделали (если не раскроюсь/обнажусь– зачем же тогда ходить?!) всё же и помогли манипуляцией какой. И если вдруг помогут, то страшно, они же ведь владеть мной будут, они ж умнее меня получается, и видно им то, на что я и взглянуть не могу. 

Зачастую, правда, группа становится своеобразным зеркалом, в котором можно увидеть себя как будто со стороны. Свои неожиданные, неизвестные стороны, заметные другим и незаметные самому, или игнорируемые, бывает трудно принять, ведь можешь узнать, что ты и прекрасен и ужасен. Кто не чувствовал, как хороши люди, которые меня хвалят, как отвратительны те, кто меня ругают/не принимают?! Не всегда получается разделить свой поступок, не нравящийся кому-то, и себя самого-целого, и понять, что тот, кому не нравится, имеет право на свое мнение. И тогда не принимаемое возвращается указавшему на него. Контакт с «зеркалом» становится невыносим, и клиент покидает «эту ужасную» или «эту слишком хорошую для меня» группу.

Некоторый шок логичен, если ты никогда не видел своего отражения. «Совсем и никогда» - это что-то из фантастики, но логично, что наши ожидания и то, что возвращают нам другие, не всегда совпадает. Я ещё не видела ужасных клиентов (тьфу-тьфу, не сглазить), хотя не всё согласна принимать. Каждый раз, когда я выступаю психотерапевтом в индивидуальной или в групповой работе, мне нравится красота людей, имеющих мужество видеть себя настоящих, в той степени, в которой это для них возможно.

Психотерапия – это не исповедь. Здесь человек свободен говорить и не говорить, открываться и не открываться. Это не насилие. Я против насилия, даже над собой. Всему свое время. Что невозможно было сказать вначале, потом, когда появляется вера в то, что вокруг живые люди, становится возможно разделить с другими.