Описание случая. Незавершенное горевание.

Лариса позвонила по рекомендации одной из моих бывших клиенток.По телефону кратко объяснила, что в ее жизни много разных проблем, с которыми она хотела бы разобраться.

Лариса - молодая женщина 32-х лет, вдова, одна воспитывает 8-ми летнего ребенка. По профессии - строитель, работает по специальности. Родом Лариса из одной из бывших советских республик, там живет ее мать, отношения с которой она поддерживает по телефону. Встречаются 1 раз в год.  Здесь же, в Москве, у нее из родных никого и ей приходится самой, без физической и моральной поддержки снимать жилье, воспитывать сына, работать. Блондинка с длинными волосами, светлыми глазами и стройной фигурой, с первого взгляда Лариса выглядела старше своих лет из-за серьезного, "загруженного" и несколько усталого выражения лица.

Женщина зашла в кабинет, мы поздоровались и она, не раздеваясь (хотя в помещении было довольно тепло),села на стул, сжав руками сумку и положив ее на колени.Пару секунд она просидела в такой позе, глядя на меня как будто вопросительно. Я молчала, глядя на нее. Мне не хотелось начинать первой,все же она ко мне пришла и мне почему-то хотелось, чтобы инициатива «вступления» ей и принадлежала.И, действительно, она торопливо начала рассказывать - жаловаться о проблемах в школе у ее сына, о том, как его дразнят за "смешную" фамилию и закрывают в туалете одноклассники. При этом, по ее словам, бессердечная учительница никак не хочет защищать ее мальчика. Когда я спросила, чем могу быть полезна в данной ситуации, ее ответ, с одной стороны, ошеломил, с другой - развеселил меня. "Не могли бы вы составить гороскоп на моего сына?",-спросила она. ..."Хорошо,что не снять порчу...", - подумала я и ответила ей,что гороскопы не составляю, черной - белой магией не владею. Объяснила, что составлением гороскопов занимаются астрологи, а я психолог и готова работать только с ее переживаниями, чувствами мыслями, помогать разбираться ей с возникающими в ее жизни трудностями и т.п. Вобщем, пришлось потратить некоторое время на разъяснение своих профессиональных позиций. Надо сказать, что после этого Лариса, как мне показалось, обратилась ко мне больше - об этом свидетельствовала ее переменившаяся поза и выражение лица. Она расстегнула пальто, немного скинула его с плеч, корпусом подалась в мою сторону и ее устремила свой взгляд на меня (поначалу она больше смотрела на свои руки).

"Да,мне все труднее и труднее находить с ним (с сыном) общий язык. Мы не понимаем друг друга", - вдруг сказала она. "В чем именно состоят трудности?", спросила я. После некоторого витиеватого рассказа выяснилось, что ее восьмилетний сын не дает ей "общаться " с ее мужчиной. То есть не разрешает ему обнимать маму, противится тому, чтобы он оставался у них дома на ночь и всячески "контролирует" их общение. Причем "внутренне" Лариса "понимает", почему так происходит - этот мужчина женат и не собирается уходить из семьи ради новых отношений. Я спросила Ларису, как она себя чувствует в этих отношениях и она ответила, что ей некомфортно, стыдно перед сыном за такую "неперспективную" связь, что она не получает того,на что поначалу рассчитывала и, вобщем, хочет уже завершить их, но что-то ей мешает и ,похоже, она хотела бы в этом разобраться.

Моя энергия на протяжении всей сессии медленно то падала,то поднималась, но сейчас достигла своего пика, мне стало казаться,что начал "вырисовываться" запрос клиентки. Наше время подходило к концу и я спросила Ларису, как она себя чувствует. Она ответила, что ей стало как-то спокойнее по-сравнению с началом сессии и что ей стало радостней от того, что появилась надежда на разрешение ее непростой ситуации.

Мне стало интересно и я спросила ее, в какие же сроки она собирается ее разрешить. Лариса ответила,что в течение месяца. Мы заключили контракт на 5 встреч, как раз на месяц.Лариса сказала,что ограничена материально и длительную терапию позволить себе пока не может.

Следующая наша встреча произошла ровно через неделю, в тот же час, что и предыдущая. Когда я посмотрела на Ларису, мне показалось,что она ждала нашей встречи и была как будто бы "на старте" - сочетании ожидания с сиюсекундной готовностью к марафону дистанцией в час. Собственно, тут же я рассмотрела в этом свою собственную проекцию. Я сама, действительно, пребывала в ожидании неизвестности того, что будет и готовности работать с тем, что "принесет" Лариса.Было азартно и тревожно одновременно.Я спросила Ларису, как у нее дела, и с чем она пришла сегодня. Лариса ответила мне, что ждала нашей встречи, думала о том, что было на прошлой и хочет продолжить разговор про свои отношения со своим нынешним мужчиной. Добавила, что они все больше тяготят ее и все меньше ей хочется продолжать их. Какое-то нетерпение сквозило в ее словах. Как будто бы ей даже говорить о них хочется как можно меньше, а скорей найти "кнопку" и побыстрей "катапультировать" их из своей жизни.Я поделилась с ней своими ощущениями и она отметила, что да, похоже, что так и есть. "Мой бывший муж был совсем другой - с ним можно было много и обо всем говорить, многим делиться, с ним было как-то интересней. Он всегда и во всем поддерживал меня...", - на глаза клиентки начинали наворачиваться слёзы. Я поняла, что клиентка находится в процессе переживания горя по умершему мужу и после того, как она перестала плакать, спросила её, как давно она его потеряла и о том, что же произошло. Оказалось, что случилось это 6 лет назад, внезапно и во время их разлуки. Муж был в командировке уже 2 месяца, когда с ним произошел сердечный приступ, от которого он скоропостижно скончался.А сами супруги уже полгода как находились в состоянии развода. Вобщем, ни пообщаться и выяснить отношения, ни попрощаться им не удалось. Что, конечно же, может осложнять течение горя.Их и без того напряженные отношения оборвались очень внезапно и резко...

Разумом мне было понятно, что здесь я имею место с психологической травмой, незавершенным процессом горевания и клиентка бессознательно норовит попасть в похожую ситуацию, только уже из других отношений, отношений с мужчиной, который "одной ногой там, другой здесь", у него есть семья и новую семью он создавать,по ее словам, не намерен. Муж - это мужчина из другого мира, а любовник - мужчина из другой семьи. Но при этом всем понимании чувства мои мне показались...даже не знаю как описать...Если в виде образа - то это  было что-то похоже на очень холодный и колючий снежный ком,расположенный в районе груди, давящий и до того тяжелый, что мешает дышать. Итак, когда клиентка перестала плакать и подняла глаза на меня, я спросила ее, что она сейчас чувствует. "Не знаю", - ответила она. И добавила:"Тяжело мне...".Я спросила её, уцепившись за ее "тяжело", как и где она ощущает это в теле. Она показала на область солнечного сплетения. Я предложила ей дышать и наблюдать за ощущениями в груди. Через несколько вдохов и выдохов она сказала,что "тяжесть" как бы поднимается из груди в горло и там начинает "душить" её - ей становится трудно глотать, говорить и дышать. Кстати, после смерти мужа у нее начались проблемы с щитовидной железой, стали появляться подобные приступы, в основном, по ночам. Похоже, какие-то невысказанные, может быть, неосознанные чувства, "душили" Ларису."Что ты чувствуешь к своему мужу после его такой внезапной смерти?", - спросила я Ларису. "Мне очень тяжело без него, без его поддержки, тяжело быть одной. А тут еще сын, как назло, всей своей внешностью, повадками, привычками - весь в него". Лицо Ларисы стало розового цвета. "Как назло? Ты злишься на него?". "Выходит, что так", - ответила Лариса. Мне отчего-то стало легче дышать.Я спросила, если ли у нее еще какие-то чувства к нему, возможно, она хотела бы что-то сказать ему, если бы могла. Что бы это были за слова? Лариса как-будто бы замерла, казалось, что она прислушивается к себе."Думаю, что да, мне есть, что сказать ему". Наше время подходило к завершению. Я дала Ларисе домашнее задание - написать прощальное письмо мужу. Сессия была завершена.Мы договорились встретиться чуть более,чем через неделю, но в то же время в виду моих обстоятельств.

Через несколько дней меня ждал "сюрприз" Лариса неожиданно позвонила мне и спросила, где я и почему я не пришла на встречу? Она забыла, что мы договорились встретиться в другой день. Я слышала в трубку, что Лариса была взволнована, её голос показался мне расстроенным,о чем я ее спросила, и она это подтвердила. Так же она сказала мне, что напрочь забыла о нашей договоренности насчет следующего раза, но не могла бы я прийти. Я, на всякий случай спросила, касается ли это жизни и смерти, она ответила, что, вобщем, нет и может подождать до назначенного срока. Для меня данный случай показался важной, но загадочной деталью. Я была несколько взволнована и заинтригована, моя энергия "загодя" поднялась. Мне было интересно, "донесет" ли Лариса своё волнительное "дело" или к моменту нашей       встречи оно станет неактуальным?

И вот наша следующая сессия. Лариса выглядела доброжелательно, улыбалась, начала с того, что после нашей предыдущей встречи ей стало значительно легче и она стала меньше вспоминать мужа с чувством тяжести, как будто отпустила отношения с ним и т.д. Я спросила ее, выполнила ли она домашнее задание, написала ли письмо мужу. Она сказала,что да, написала, ей стало легче, но письмо на сессию она не принесла.Во мне зародилось странное чувство, возможно, тревога из-за недоверия. Как-то так все хорошо и гладко, но совсем не согласуется с предыдущим ее звонком...Я насторожилась.У меня промелькнула фантазия,что она мне сейчас выдаст что-то вроде:" Мне хорошо, я всех и все отпустила, дальше работать нам не обязательно,спасибо большое, ты мне очень помогла". Тем более, раньше я была наслышана о ее непростой финансовой ситуации, чему вполне верила.Возможно, она хотела побыстрей "выскочить" из наших с ней терапевтических отношений и предлогом могло послужить,например, и малейшие позитивные, с ее точки зрения, изменения и сложная финансовая ситуация. Вобщем, если образно, наша пара сейчас танцевала по скользкому льду...Я ответила, что рада тому, что ей становится легче отпустить мужа. Спросила, как она вообще себя чувствует и с чем еще пришла сегодня, то есть о чем бы ей хотелось поработать. Чувствую,что сдерживаю свое любопытство про ее недавний звонок, но сознательно не хочу "выбивать" её из её колеи. И тут Лариса с блеском в глазах мне объявляет:" У меня появился новый мужчина"...Я спросила, та ли эта новость, которой она хотела поделиться,когда напрочь забыла о времени  нашей встречи? При этом я помню, что по голосу, да и по ее словам она была чем-то расстроена. "Да",-ответила мне Лариса и немедленно бросилась в описание достоинств нового мужчины. Когда я спросила про ее предыдущие отношения, она как-то довольно сухо заметила, что они не созваниваются и не общаются сейчас. Оказалось, что она раньше звонила сама, на том отношения и были. А перестала звонить - и нет "отношений". Вобщем, по моим ощущениям,энергии в этой теме сегодня не наблюдалось, а по ее поведению-желания говорить про это она не обнаруживала. У меня возник целый спектр разных чувств и мыслей, который в общем можно назвать замешательством. И,честно говоря, я не понимала, куда идёт весь этот процесс перескакивания с одного рассказа на другой и что за чувства за всем этим находятся. Сначала я напряглась, а потом решила расслабиться и дать волю самому процессу, высовываясь лишь там, где просто нет возможности для меня не "высунуться". Я стала следить за своим дыханием и уселалась поудобней...И,кажется, по ходу плавания  Ларисы в своих фантазиях на тему" чего бы она хотела в новых отношениях" и возвращения ее к своим настоящим чувствам,которые здесь и сейчас, мы с ней "выбрались на берег реальности", которая состояла в том, что мужчина этот тоже женат, откровенно ищет молодую (он намного старше ее) любовницу и воспитывать ее сына намерения не имеет. При этом Лариса вначале своего повествования как-то упускала,что мужчина несвободен и с ней в те отношения, которых, как она декларирует, хочет, вступить вряд ли может...Когда я обратила внимание Ларисы на этот факт, Лариса сначала, как будто бы перестала дышать и сказала:"Я ужасно боюсь остаться одна...".Страх быть или остаться одной, похоже, парализовал функции ее Эго. Она попросту переставала реально оценивать ситуацию и как бы теряла возможность выбора. Я спросила ее о том, когда она решила вступить в эти новые отношения? Она ответила, что она начала их тогда, когда приняла решение(!) завершить отношения с предыдущим мужчиной.Мне показалось, что этот страх лишил ее возможности не только реально видеть нового партнера, но и по настоящему сказать "прощай!" предыдущему. Время нашей сессии истекало. Единственное, что мне оставалось сказать Ларисе:" Дыши, прочувствуй этот страх, рассмотри его, узнай его получше - какой он, где живет, что его питает, чего сам боится..." Вот такое задание я дала Ларисе домой - исследовать свой страх одиночества. И, честно говоря, мне самой было немного страшно отпускать Ларису исследовать его в одиночестве. А может быть не страшно, а страшно любопытно? Но, похоже, здесь выбора не было уже у меня – время сессии подошло к концу.

Когда Лариса пришла в следующий раз, тема предыдущей сессии находилась у меня в голове – я прекрасно помнила,что там было, на чем мы закончили и я,как бы ждала «продолжения банкета». Уж не знаю, с чем это связано.Возможно, с каким-то «остаточным» возбуждением того моего страшного «страшного любопытства», причем страшного – в прямом и переносном смыслах.

Выглядела Лариса довольно бодро и, к моему небольшому разочарованию, начала она вовсе не с того, на чем мы с ней закончили в прошлый раз. Она, раскрасневшись, и, бурно жестикулируя, энергично начала рассказывать о том, что ей надоело, что её сына дразнят в школе из-за его (как бы охарактеризовать…) пикантно-провокационной фамилии…Мда, не все  взрослые могут совладать со своей фантазией, услышав такую фамилию ( я и о себе в том числе). Что уж тут говорить про детей с их непосредственностью и скоростью реакций. Я спросила Ларису, на кого она злится (похоже было,что она злится),что ее ребенка дразнят. Она ответила, что на учительницу, которая «обязана защищать» ее ребенка. «А как ты бы могла защитить Лёшу на её месте?», - спросила я. Лариса задумалась: «Ну да…,-сказала она, - даже и не знаю…всем же свою голову на плечи не поставишь и не проконтролируешь. Остается только разве что перемена фамилии…».Понятно, что учительница фамилию ее сыну поменять не могла. Вобщем, на мой взгляд, так или иначе, а её проекцию на учительницу насчет «обязанности защищать» её ребенка Ларисе пришлось присвоить себе. Оказывается, что она уже думала об этом неоднократно, но для ее это сопряжено с некоторыми трудностями, вполне преодолимыми, но она хотела разрешить эту ситуацию «какими-то другими способами». Мы поговорили с Ларисой о том, что значит для нее фамилия умершего мужа. Оказалось,что Лариса её не носит и никогда не носила, что у них с сыном разные фамилии и даже свекровь когда-то предлагала изменить ребенку её. Но «что-то» не удерживало её от этого. Сын как две капли воды похож на отца и ей было как-то не по себе лишать ребенка связи с ним. Мне показалось,что мы уткнулись в довольно сложный вопрос, где явно не хватает третьего, того, кто,собственно, и «страдает» - её сына. Я сказала ей об этом.Предложила обсудить с сыном вопрос о его фамилии, о том, что она может для него значить и хочет ли он ее носить. Лариса согласилась. По ее внешнему виду она выглядела уже не такой ажитированной и возбужденной. Я спросила ее, как она себя чувствует и как ей то, что происходило сегодня. «Мне стало спокойней, я чувствую себя более уверенно и знаю, в каком направлении мне двигаться», - сказала Лариса.И добавила: «Действительно, вопрос с фамилией казался мне каким-то неразрешимым и безвыходным, мне было страшно даже думать о том, как я буду что-то предпринимать в связи с этим. Но сейчас я смотрю на него с новой точки зрения.

Мне было очень интересно, какое продолжение будет у этой истории с фамилией и о чем договорятся мама с сыном. У меня было ощущение,что в самом озвучивании и обсуждении этого вопроса было много потенциала для их отношений. Какого потенциала? Наверное проясняюще-сближающего. Вообще, мне кажется, что когда белое пятно перестает им быть, появляется дополнительная энергия.

Наша сессия закончилась. В рамках нашей договоренности она была предпоследней. Я не знала, продолжим ли мы работать с Ларисой дальше, но для меня было важно  обозначить границу нашего контракта и объявить,что срок действия нашей договоренности на 5 встреч истекает и следующая наша встреча будет если не последней, то точно завершающей и нам нужно будет подвести некоторые итоги нашей работы в целом. Лариса сказала,что она подумает не только об итогах, но еще и над тем, хочет ли она продолжать работать дальше сразу, или сделать перерыв, или вообще больше не работать. Я не озвучила Ларисе, но мне почему-то хотелось завершить этот цикл, сделать перерыв («побыть с этим») и, если и начинать новый цикл работы, то точно после перерыва.

И вот  -  наша последняя встреча…

Лариса пришла, неспеша разделась, села и с загадочным видом, слегка улыбаясь, стала смотреть на меня. Мне как-то импонировал её внешний вид и я сама стала улыбаться. Какое-то чувство внутреннего довольства и «сытости» появлялось у меня,когда я на нее смотрела. «Как дела?», - спросила я Ларису. «Сегодня я подала документы в институт!, - гордо сказала Лариса, - решила пойти учиться на бухгалтера. А что сидеть, пока время есть, сын уже достаточно большой,личной жизни пока нет, самое время начать новую жизнь,специальность поменять». «Здорово», - порадовалась я за Ларису.А сама подумала, конечно, чего таить, радуясь и за себя. Неплохой итог работы на данный момент. У Ларисы появилась энергия и, должна заметить, она решила ее использовать не самым худшим образом. Еще немного мы поговорили о ее учебе, о том, что ей предстоит – какие трудности и радости. А потом Лариса спросила меня: «А что ты сама про меня можешь сказать, что изменилось во мне с момента начала нашей работы?» Для меня такой ее вопрос мог иметь сразу несколько контекстов. Один из них мне показался про обратную связь, которая ей вполне могла быть нужна, терапия для нее была значимым событием и конечно, она могла ождать каких-то видимых изменений. Другой контекст был про поддержку её демонстрируемых позитивных изменений во внешности, какой-то общей энергетике (тонусе). Ну, и третий контекст, который меня тревожил, мог быть связан с проективными штуками типа той, что она сама не вполне осознает и принимает в себе те новые ресурсы,которые мы смогли найти в процессе работы. Вот и я пишу «мы». А ведь,наверное, больше все таки она. Но в процессе нашей работы. Вобщем, я хочу сказать,что ресурсы эти точно ее и присвоить их себе могла только она. И, кажется, в этом, ей нужна была моя помощь. Так мне казалось. И я спросила: «А как ты сама себя чувствуешь сейчас по сравнению с тем, какая ты пришла? Какие внутренние изменения в себе ты можешь отметить?» И, чтобы не разочаровывать Ларису, тут же заметила : «А я тебе расскажу, что я вижу по твоим внешним проявлениям». Лариса довольно коротко ответила: «Во мне появилось желание жить дальше, что-то делать, менять в своей жизни какие-то вещи. Раньше у меня на это не было сил. А сейчас как-будто их стало больше». В свою очередь, я дала Ларисе обратную связь: «Сейчас ты выглядишь действительно молодой и активной женщиной, у которой, как мне кажется по твоему внешнему виду, все впереди. Ты похожа на женщину, которая живет своей жизнью и, кажется, она ей интересна». Лариса расплылась в улыбке. Похоже, ей были приятны мои слова. Вероятно, ей нравилось быть  с теми чувствами, которые она испытывала. Затем Лариса сказала, что она хотела бы иметь возможность обратиться ко мне, когда ей это будет необходимо, но сейчас она пока не хочет продолжать. Ей достаточно того, что она получила. А дальше будет видно. Честно говоря, её желание как-то отвечало моему внутреннему чувству того, что так, наверное, и правильно, так и должно быть. Напоследок я решила удовлетворить свой интерес насчет тем, возникавших в предыдущих сессиях и незавершенных. Я спросила Ларису про тех мужчин, с которыми у нее были отношения. Лариса ответила, что с первым она буквально сразу завершила отношения, а второй как-то сам исчез и, вобщем, она не испытывает по этому поводу каких-то больших чувств. Еще я спросила про фамилию и про разговор с сыном. НА это Лариса ответила,что тема пока неактуальна и они решили ничего не предпринимать по этому поводу. Отметила,что с сыном отношения стали понятнее, ей стало проще с ним находить общий язык.

А еще Лариса спросила, можно ли ей мне звонить иногда, мало ли что. Для меня это был знак некоторой тревоги, которая вполне могла иметь место в виду завершения работы. Я сказала Ларисе, что мой телефон не меняется и я вполне доступна для нее. Расстались мы тепло.

Пока Лариса не звонила.

 Что касается анализа данного случая. Данная клиентка невротического уровня организации личности, достаточно хорошо функционирующая. На мой взгляд, незавершенный процесс горевания по мужу – ведущая причина её обращения за терапевтической помощью. Мне было с ней легко работать – она быстро откликалась на терапевтические интервенции, у нее довольно высокий интеллект и хорошая степень осознавания своих чувств.Не думаю, что она нуждается в длительной терапии. Скорей в кризисном консультировании и поддержке в сложных для нее жизненных ситуациях. Ведущий способ прерывания контакта,который она использовала – эготизм.Скорей всего выработанный в процессе ее жизни из-за необходимости все время полагаться на себя и свои силы.