Мэрилин Монро. Демоны прошлого.

В своей жизни она всегда стремилась обрести уют и защиту настоящей семьи.

В 1955 году, преподаватель актерского мастерства Ли Страсберг, для улучшения ее профессионализма, посоветовал Мэрилин прибегнуть к сеансам психотерапии, дабы научиться черпать эмоции для актерства в собственном детстве.

Монро последовала его совету.

Теперь, когда Мэрилин применяла психоанализ, она была как никогда настроена понять свое прошлое, влияние, которое оказали на нее мать и другие люди. 
Она видела, насколько велики были эмоциональные и душевные повреждения у членов ее семьи. Она понимала, что, когда она оказывалась лицом к лицу с этими проблемами прямо на кушетке психиатра, ей могли помочь, а у ее предков такой возможности, к сожалению, не было.

Это, возможно, было логичным и результативным исследованием самой себя, но, вкупе с разновидностью самоанализа, происходившего каждый день в классах Страсберга, это определенно было для нее слишком.

Многие люди, которых она знала до этого момента, были обеспокоены постепенными изменениями в личности Мэрилин, ставшими заметными в то время. 
Действительно, влияние Страсберга, его требования глубоко заглянуть в себя для того, чтобы научиться играть лучше, превращало Мэрилин в совершенно иного человека — более мрачного и порой более угрюмого. 

Она долгое время считала, что должна сосредоточиться на боли и страдании, которые пережила в прошлом, что это ее и только ее задача, и она сама должна окунуться в эти воспоминания. Теперь это подтвердилось. 

Да, она должна сконцентрироваться на своем прошлом. Да, она должна вернуть это, день за днем, и принять происходившее.

Ей казалось, что в своей боли она нашла способ стать лучшим человеком и лучшей актрисой. Поэтому она начала ежедневно сосредотачиваться на самом мрачном, самом грустном, что в ней было.

Возможно, она полагала, что наконец нашла дверцу в сокровищницу 
драматического искусства — и, может быть, так оно и было, — проблема была в том, что она оказалась неспособна по своему желанию выключать эти эмоции и возвращаться в обычную жизнь.

И за несколько следующих лет она стала выглядеть более угнетенной, чем когда-либо, поскольку перенесенные и вновь вытащенные на свет страдания легли на ее душу слишком тяжелым грузом.

Действительно, в 1955 году транзитный Сатурн завершил свой первый цикл и в течение почти всего года дублировал свой натальный квадрат с Луной радикса.

Да, подобные транзиты Сатурна дают нам возможность проанализировать и понять наши эмоциональные потребности, однако для человека, у которого Сатурн и Луна связаны 
в карте аспектом квадратуры, возвращение Сатурна в свое натальное положение - это 
не совсем подходящее время для таких практик!

Результат может оказаться прямо противоположным, т.к. человек может 
просто не справиться с эмоциональными перегрузками, что собственно, и произошло 
с Мэрилин.

И можно ли было надеяться, что, проведя день под гнетом воспоминаний, она сможет вечером отправиться спать? Нет, конечно. 

Ей пришлось снова принимать снотворные, а затем, на следующий день, принимать другие препараты, чтобы быть в форме и работать. Если что-то особенно не 
клеилось в классе или во время терапии, ей приходилось прибегать к более
сильным средствам успокоения.

В то время она настолько зависела от медикаментов, что вызывало удивление — как она вообще ухитряется играть? «Я помню, она спросила меня: «Хочешь таблетку?» — рассказывал ее друг Джон Гилмор, — а потом открыла сумочку и вытащила целую горсть. Она высыпала их на стол и сказала: «Можешь взять эту, чтобы выспаться, а эту — против беспокойства, а эту для... Это было ужасно».

Итак, попытки очистить сознание привели Мэрилин Монро к тому, что ее разум стал еще более затуманенным и мрачным.

Некоторые замечания, которые она сделала тогда во время терапии, показывают, что она ощущала себя запутавшейся в противоречиях и, как всегда, ужасно неуверенной. 
«Я пытаюсь разобраться, как или почему я могу играть, — написала она однажды, — и я не уверена, что смогу понять это. 

Это настоящая пытка, которой я подвергаюсь день за днем. Боль нельзя объяснить другому человеку».

Сестра Мэрилин, Бернис, заметила тревожные перемены в личности Мэрилин и обвинила в них больше ее терапию, чем занятия: «Она не могла переносить эту терапию, — вспоминала Бернис. — Ей от нее становилось только хуже, а не лучше».

Дело в том, что Мэрилин постоянно приходилось воскрешать в памяти дурные воспоминания. В результате большую часть времени она была очень несчастна.

Как ни странно, в то время у нее практически не было реальных причин страдать. Она стояла на вершине мира. Была успешна. У нее были деньги. У нее была интересная роль в фильме, который обещал стать настоящим хитом.

Но она постоянно размышляла о своем грустном детстве, своих тревожных отношениях с Глэдис, вынужденном браке с первым мужем Джимом Догерти, о кошмаре с вторым мужем Джо ДиМаджио и любых других мучительных эпизодах прошлого.

Она постоянно находилась во мраке и никак не могла выйти из него на свет.

Она стала своей болью, — и у нее не было никакой возможности избежать этого.

«Каждый день она сидела у доктора в офисе и оплакивала свое детство или брак, — рассказывал человек, который в тот период был близко знаком с Мэрилин. — Позже в течение нескольких часов она была очень расстроенной и взволнованной. Затем, чуть восстановив душевное равновесие, она возвращалась на эту проклятую кушетку.

Некоторые считали, что она пыталась лучше разобраться в себе, взять прошлое 
под свой контроль. Не знаю. По-моему, это была своеобразная форма мазохизма. 

Она просто не впускала в свою жизнь покой и тишину. Если бы в ее переживаниях возникло затишье, она создала бы что-то еще, о чем могла бы переживать. Неудивительно, что ее состояние было эмоционально неустойчивым.
Как выразилась Бернис, «ее совершенно нельзя было оставлять одну».

Почему? Потому что Мэрилин Монро больше всего хотела раз и навсегда примириться со своим печальным детством. 

Она знала, что у нее были серьезные эмоциональные проблемы, уходящие корнями в годы юности и возникшие из-за того, что она была нежеланна и нелюбима, — и она чувствовала необходимость исследовать уголки своего сознания и увидеть, что она может понять из этого или, по крайней мере, найти наилучший способ противостоять своим демонам.

Казалось, будто Мэрилин всегда стояла одной ногой на твердой почве отдаленного прошлого, а другой — на сомнительном настоящем. Проблема состояла в том, что никогда не возникало новых открытий. Никогда не было ощущения конца.
Скорее всего, раз за разом задавались одни и те же вопросы и на них давались 
те же самые ответы, так что прогресса не было.

Возможно, ее состояние объяснялось — и так считали очень многие — избытком психотерапии.

Возможно, ей следовало жить настоящим, а не постоянно анализировать прошлое.

С, наилучшим пониманием Вашей судьбы астролог Цветкова Жанна

http://zhannacvetkova.ru/

Материал предоставлен http://www.astrologysolaris.com/