Кто твой папа, и чем он занимается?

                            "А вот сейчас мы действительно повеселимся. Мы сыграем в    замечательную игру "Кто мой папа, и чем занимается". Начнем с тебя:

- Мой папа чинит машины, которые разбили безмозглые женщины

- Мой папа после аварии ничего не делает

- Мой папа дает деньги людям, у которых денег нет, потом они ими пользуются, а потом отдают ему другие деньги обратно, а папе отдают точно те же деньги.

- Мой папа весь день смотрит телевизор.

- Мой папа разведен, а моя мама в разводе.

- Мой папа - психолог. Он помогает людям, которых обидели, или которые ничего не чувствуют. Вот и все.

- Мой папа работает в доме и много со мной играет."

                                      Из х/ф "Детсадовский полицейский".

  На днях, будучи в каких-то своих повседневных делах, из фоном работавшего телевизора сознание выудило этот момент из фильма, когда главный герой, полицейский под прикрытием, опрашивает группу детского сада на предмет занятий их отцов. Цель он преследует вполне конкретную, по сюжету кто-то из отцов детей из этой группы, преступник, и герою нужно его выследить. Старое уже довольно кино, ему уже больше двадцати лет, но ответы детей, по сути своей, совершенно потрясающи и актуальны для любого времени. И вот, чем именно.

  Есть такое расхожее мнение, что научная теория верна, если ее можно доступным языком объяснить семилетнему ребенку. В примере из фильма дети, конечно, помладше, но глубинной сути это не меняет. Пусть даже дети в дошкольном возрасте ограничены в словарном запасе и не понимают многих сложных причинно-следственных связей, но они обладают часто уникальной способностью схватывать самую суть явлений. И под изумленные восклицания взрослых им ее изрекать. Пусть логика этих высказываний и страдает, но в каждом из них определенно есть что-то глубокое и побуждающее задуматься. Афористичный возраст, его именем даже названа книга - "От трех до пяти".

  И, размышляя над  всем этим, я вспомнил, как один мой друг поделился со мной открытием, которое ему нечаянно помог сделать его маленький сын.  Он укладывал его спать, а сын, стараясь урвать больше впечатлений от уходящего дня, все задавал и задавал ему вопросы. "Папа, а почему это? Папа, а почему то?". Так характерно для детского ума. И он просто отвечал ребенку первое подходящее, что приходило в голову. Но один вопрос, вдруг, заставил его остановиться и призадуматься: "Папа, а чем ты в жизни занимаешься? Кем ты работаешь?". И он вспоминал, как мучительно было сформулировать простой и ясный для ребенка ответ: "Понимаешь, я провожу для ключевых клиентов презентации... Ну, ключевые - это самые важные, это такие важные люди.. Ну, презентации, это когда люди собираются, чтобы до них можно было донести... Ну, я передаю знания о том, что мы производим, тем людям, которые в этом нуждаются.. Я помогаю им... Да, помогаю людям..". - говорю все это сыну, а он смотрит на меня так, с интересом, и говорит: "Папа, так а кто ты, все-таки? Чем ты занимаешься?".

 Вопрос, который вполне может служит лейтмотивом так называемого кризиса середины жизни. Когда, вроде бы, и цели какие-то достигнуты, и вершины покорены. Но почему-то, вдруг, все это становится неважным, а важно что-то еще, что-то другое, что еле уловимо, постоянно ускользает, какое-то ощущение полноты и смысла проживаемой жизни. Счастья, в конце концов. И насчет таких категорий довольно сложно построить логически последовательный план достижения. Потому что нет атрибутов, заполучив, завоевав которые можно себе это гарантировать.

 В транзактном психоанализе есть такое условно-схематичное разделение сфер психики, которое уже стало частью массовой культуры и, в той или иной степени, знакомо всем: Внутренний Родитель, Внутренний Взрослый и Внутренний Ребенок. И если Родитель чаще подразумевает всевозможные догмы и установки, которые человек носит в себе, Взрослый - рациональное восприятие жизни, то Внутренний Ребенок - это и есть, как раз, тот, кто может задавать иногда подобные серьезные и каверзные вопросы. И если от своего реального ребенка всегда можно отмахнуться - ну, что-то ему наболтать в ответ, соврать, в конце концов. То как отвертишься от ребенка, которым ты являешься в глубине души? От своих спонтанных желаний, импульсов, мечт и  грез о том, какой ты когда-то представлял свою жизнь? Свое место в ней. То дело, которое бы выражало тебя, всю твою сущность. Так, чтобы все эти регулярные еженедельные шутки про пятницу и понедельник казались бы тебе чем-то безусловно забавным, но совсем чуждым и незнакомым.

 У одного из классиков экзистенциальной психотерапии, Ролло Мэя в книге "Открытие бытия" есть очень интересное и точное наблюдение, касающееся симптомов, с которыми люди зачастую приходят в психотерапию. Он пишет о том, что тревога, вина, депрессия и многие другие душевные страдания у современного человека связаны уже не столько с подавлением и вытеснением, как это было во времена Фрейда, а с внутренним конфликтом, возникающим от осознания человеком, кто он есть сейчас, и кем он мог бы стать. Неслучайно, наверное, разного рода тревожные расстройства часто сопровождают жизненные периоды, ситуации, в которых перед человеком появляется какой-то серьезный выбор. По какому пути пойти, куда двигаться дальше в жизни? Плыть по течению или начать, наконец, что-то свое? Выбирать комфорт и застрахованность на сейчас или рискнуть многим и получить надежду на новые возможности? Подбирать с трудом в очередной раз слова для того, чтобы объяснить то, чем занимаешься, кем являешься, на простом языке или сделать в жизни что-то такое, чтобы суть себя и дела была понятна, прежде всего, самому?

  Все это темы, которые содержат в себе очень много страхов. И чем старше становимся, тем страхов больше. Потому что опыт, потому что многие знания, потому что ответственность. Но свобода всегда предполагает ответственность. И где-то в этой области, в области принимаемой ответственности за свой выбор, в области свободы, в области ощущения, что я становлюсь тем, кем чувствовал, кем хотел, к чему тянулся, и лежит направление к смыслу, к осмысленности жизни, к ее полноте. И к счастью. Пусть и такому, что совсем иногда, нечасто. Но счастью.

 Само слово тревога происходит этимологически от понятий "боль при схватках", "удушение". Все это относится к тем состояниям, через которые проходит новорожденный в процессе родов. По сути, это может означать, что одна из главных задач, которые жизнь ставит перед человеком, - это родить себя. Реализовать себя таким, каким чувствуешь внутри. Позволить себе сбыться и найти свое воплощение.  

 И тогда можно всегда просто и ясно ответить и ребенку снаружи, и, что еще важнее, тому, который внутри: "Кто твой папа, и чем он занимается?".