ТАНГО. (О красоте и старости)

В удивительном горном местечке Таормина на восточном побережье Сицилии, располагаются развалины древнегреческого театра. Современники смогли оборудовать там сцену под открытым небом, а превосходная акустика до сих позволяет проводить выступления на самом высоком качестве звука . В этом зале часто выступают мировые звезды, поэтому я и мои итальянские  друзья надеялись, что нам повезет. Но в тот вечер там проходило выступление группы ретро Танго из Аргентины, и, по правде говоря, никто из нас особого энтузиазма не испытал по этому поводу. Однако мы решили пойти, решив, что в этот чарующий августовский сицилийский вечер на высоте нескольких сот метров над уровнем моря, среди благоухающей зелени и древних стен, мы все равно получим незабываемые впечатления. По мере приближения к театру, мы практически оказались в окружении пожилых итальянцев, в основном женщин, хотя были и одинокие старики, шедшие довольно бодро впереди нас, не давая себя обогнать. Я заметил несколько пожилых пар. Лицо у меня немного вытянулось, т.к. попасть на «вечеринку» итальянских пенсионеров мы не планировали. Один из моих друзей пошутил: «Я вспомнил одно из трех русских слов, которые я знаю. Как это? Бабушка, это для женщины, а как мне назвать пожилого мужчину?». Я рассмеялся над тем, как он сказал слово «бабушка»: «Дедушка!» - ответил я улыбнувшись. Итак, отступать было некуда, да и билеты, кстати, были недешевые, так что мы отдались потоку престарелых итальянцев и итальянок. Меня уже тогда поразило, что эти семидесятилетние и восьмидесятилетние мужчины и женщины, так активно двигались, что мы не переставали  пропускать их вперед. «Добро пожаловать на шоу для итальянского пенсионного фонда», - шепнул я своему другу…

Оказавшись внутри, я погрузился в какое-то полу трансовое состояние. Августовская ночь средиземноморского лета, чистый горный воздух с пьянящей примесью сицилийских цветов и цитрусовых, смешанных с нежным морским бризом, огромное звездное небо над головой, а вокруг стены древнего театра - свидетели давно минувших веков, впитавшие в себя трагедии и радости многих поколений. Выражаясь современным молодежным слэнгом – «меня реально торкнуло».

До начала представления было довольно много времени. Мои друзья бойко что-то обсуждали на итальянском, который я  «небельмес», поэтому я стал наблюдать за людьми вокруг меня. В Италии, надо сказать, я порой чувствовал себя со своим превосходным английским, каким-то кретином, потому что там он никому не сдался… Места постепенно заполнялись, а я заполнялся восхищением, которое пришло на смену моему саркастическому настроению. Я принялся более внимательно рассматривать пребывающую публику. Вот, пожилые итальянки - одеты со вкусом, макияж, парфюм, улыбка, манера держаться, а главное глаза!!! Глаза этих женщин светились жизнью и полнотой бытия. Пару раз встречался с некоторыми из них глазами, улыбался сам, удивляясь молодости их глаз… Одна из дамочек, ну явно за семьдесят лет послала мне воздушный поцелуй в совершенно не принужденной манере, и я улыбнулся…

Неподалеку сидела очень пожилая пара, они сидели тихо, державшись за руки, и просто смотрели вперед. И мне показалось, что они были счастливы, счастливы на закате жизни. Тихое счастье быть может, непонятное нам молодым. А ведь многие из нас бояться старости, думая, что в ней нет ничего, кроме болезней, немощи, одиночества и страха перед неминуемым концом. Разве не посещают многих мысли о том, чтобы уйти из жизни молодыми, не видеть увядание свое и своих близких? Поэтому мы живем с мыслей, что надо во что бы то ни стало оставаться молодыми, как угодно, мы готовы были бы заплатить любую цену, чтобы никогда не стареть… Мы отрицаем осень жизни, ее закат, хватаясь за то, что ухватить невозможно. А как же они? Вот эти полные жизнью пожилые люди? Почему они счастливы? Как они смогли дожить до такого возраста и не пасть перед лицом смерти? Как нужно любить и принимать жизнь, чтобы твои глаза излучали молодость даже в восемьдесят лет?

«Я все еще молод!»- подумал я. «Но что из этого? Все это быстро пройдет. И какую старость встретит мое поколение тридцатилетних? И будем ли мы такими, как эти пожилые итальянцы? А что же тогда с поколениями, которые идут за нами? Кажется, для них старость равносильна смерти, ее будто, вообще, не будет! Вот-вот и изобретут что-то, что повернет старение вспять…»

Представление началось. Живой оркестр, живое пение на испанском, и наконец, ТАНГО. Это была именно театральная постановка, с неким сюжетом, который выражался в танце. Несколько пар, одетых по моде тридцатых годов. Только тогда я познакомился с танго  по - настоящему. Хотя познакомится близко – это научиться танцевать. Танго парный танец, чувственный танец двоих на одной волне. Касалось, даже сидя на 10 ряду, ты всем телом начинаешь ощущать движения танцоров.  Пары шли одна за одной, и аудитория разогревалась. Аплодисменты за аплодисментами и, разумеется, «bravi». Наша пожилая публика заметно оживилась, в один момент, когда одна пара завершила свой воспламеняющий танец на движении, которое должно было закончиться поцелуем, но до него не дошло, так что одна пожилая итальянка неподалеку воскликнула что-то, и аудитория загудела, засмеялась в едином порыве, и зал разорвался аплодисментами. Я спросил своего друга:

 - Что она сказала?

- «Ну, поцелуй же его, наконец!»

- Да, похоже «бабушка» весьма разгорячилась, - ответил я по-английски, и все рассмеялись.

Энергетика стояла неистовая. Я вообще, сомневаюсь, что  такую мощь можно собрать на современных тусовках. Не только аудитория, но и танец сам по себе, как отражение истинных парных отношений, без чувства партнера, такта и времени невозможного, несли в себе эту бешенную энергию жизни, любви и красоты. Я думаю, что мы начинаем стареть и умирать, когда из нашей жизни уходит красота, любовь и вдохновение, когда мы перестаем их видеть и чувствовать. Неважно, как эти два понятия выражаются,  где и как мы соприкасаемся с красотой. Мы живем, и мы молоды, покуда способны видеть красоту окружающего мира, вселенной, строгую красоту науки, языка, красоту человеческого тела. Если мы видим ее в нашей повседневной жизни, в окружающих людях и отношениях, слышим ее в музыке, впитываем в себя, созерцая танец, или выражаем ее через него, мы живем…

…Артисты танцевали на пределе экспрессии, на пределе физических сил и безукоризненной точности в такт с ритмом, который также превосходно выдавал живой оркестр. Я оглянулся назад, чтобы посмотреть на лица сидящей позади пожилой публики – их лица светились, они были молоды.  Действие постановки происходило в Буэнос-Айресе 30-х годов: музыка, одежда, песни, стиль танца – все должно было подчеркнуть, что они танцуют танго так, как его танцевали в то время. Этот танец был очень популярен во времена молодости многих из тех, кто в тот день присутствовал в этом древнем театре, или они были в то время детьми, и, возможно, с восхищением наблюдали, как танцуют взрослые… Они - свидетели жизни и красоты, которая уйдет вместе с ними безвозвратно. Но они все еще живы и продолжают танцевать свое танго с жизнью… в Италии…

Мне стало грустно, потому что я поймал себя на мысли, что никогда раньше не видел столько пожилых молодых со счастливыми глазами. Мог ли я увидеть их в России? Я вспомнил глаза престарелых людей в нашей стране… Я осекся внутри, и весь шарм этого замечательного вечера улетучился мгновенно. На Западе в психологических теориях о второй половине жизни очень все так красиво описано, словно ручеек бежит, как песня, как сказка. Люди, работающие все жизнь и вышедшие на пенсию, пусть даже с самым скромным пенсионным обеспечением Евросоюза могут прожить достойную старость. Могут позволить за 100 евро сходить танго посмотреть, да и в Буэнос-Айрес слетать, и со спокойным сердцем заняться внутренним поиском и открывать для себя обширный мир духовных просторов, чувствовать себя достойно и полноценно. Dolche Vita! Что тут скажешь!? У России свой путь, похоже, и многим молодым гражданам такая красивая старость пока еще не светит. Это такая вот итальянская старость. О российской старости лучше не думать - кровь стынет. Тут танго со смертью получается какое-то. Для красоты и любви для многих пенсионеров в России нет места, потому что любовь и красота уходят, когда идет война за выживание.

Я утрирую. Может быть. Вспоминая моих родных стариков, которые прошли репрессии, войну, нищету и голод, не потеряв веру в жизнь и надежду, я понимаю, что утрирую. Но нам, молодым, когда мы видим нашу российскую старость, порой, трудно ее принять, трудно смотреть в ее потухшие глаза, потому что нам стыдно, и нам страшно, ибо, возможно, кто-то из нас смотрит в глаза собственной старости. Весь мир ждет от России перемен, но, похоже, мы спим, или ждем чего-то. Перемены не придут сами по себе, и если ничего не менять – все, чего мы дождемся, это танго со смертью: существования без любви, красоты, надежды, прозябания в ожидании неминуемого конца, в жалости к себе и грызущих мыслей о непрожитой жизни и упущенных возможностях…

(Мсида, Мальта, август 2010 г)