Драматургия развода. Акт 4-й: «Потеря контакта с отцом и конфликты лояльности»

Обратившись к предыдущим «актам развода» мы можем еще раз вспомнить, о том, что потеря отца для ребенка означает частичную потерю себя, своей идентичности, сопровождается страхом навсегда разлучиться с ним. Обрести душевное равновесие ребенок способен в случае, если ужасные опасения не оправдываются. Психологическое значение потери отца распространяется далеко за пределы послеразводной фазы. Сыновья теряют не только часть своей  первичной идентификации, они теперь и в будущем будут обходиться без него.  А дочери не только страдают из-за разлуки с Эдиповым любовным объектом, они и в будущем будут обходиться без любви взрослого представителя мужского пола. Одновременно присоединяется обстоятельство того, что отец отсутствует и в качестве триангулярного объекта – что неизбежно приводит к конфликтам с матерью. В результате – ссоры, депрессивные настроения, агрессия, проблемы в школе, а порой и соматические заболевания.

Не менее болезненно переживается детьми обрыв состоявшегося послеразводного контакта с отцом. Предполагаемая раньше травма теперь становится действительностью. Это печально и для детей, которые в ходе послеразводного кризиса невротически не слишком пострадали.  Новая потеря восстановленного душевного равновесия означает, что раны ребенка снова открываются, и он вынужден вновь переживать развод. Это так же трагично, как и потеря отца сразу после развода. Ребенок теряет доверие, ведь родители не сдержали своих обещаний, и он слишком поверил в «сказку», что не будет разлуки с папой. Ничто ему не помогло, он одинок и в жизни ему не на кого опереться/положиться! В связи с этим, ребенок теряет большую часть чувства собственной полноценности и доверия  к любовным объектам. Но и в этой ситуации есть дети, внешнее поведение которых не выдает драматизм их внутрипсихических переживаний. Спокойствие, которое многими матерями интерпретируется как равнодушие к окончательному обрыву отношений с отцом, на самом деле является смесью вытеснения и покорности. При этом страдает и психическое развитие ребенка.

Важную роль играют не только действительные причины обрыва отношений, но и то их значение, которое придает им сам ребенок (оно не всегда совпадает с представлениями взрослых). Например, мать может мешать контактам с отцом, а у ребенка складывается впечатление, что отец избегает их отношений; или отец длительное время не звонит и не приходит, а ребенок, тем временем винит мать в том, что она «выжила» отца; или ребенок в результате своего чувства вины или в результате своего конфликта лояльности отказывается от встреч с отцом, сознательно объясняя это тем, что отец,  дескать,  плохой человек и он не хочет ничего слышать о нем. Эти субъективные причины влияют на долгосрочное травматическое развитие и ничего не меняют,  т.к.  замедленная потеря отца точно так же глубоко травмирует ребенка. Но, если мать открыто запрещает ребенку общаться с отцом, то он знает, что отец желает их отношений, и ему в какой-то степени удается противостоять матери. Это не уменьшает боли разлуки, но ребенок знает, что у него есть отец, который любит его и думает о нем. Однако такое положение разрушает отношения матери и ребенка, а дети взамен травматической потери отца переживают травматическую потерю своей «внутренней» матери. Они перестают верить в любовь матери, а это отражается на их собственном чувстве любви к ней. И ребенок вынужден жить с тем из родителей, с которым их больше не связывают любовные отношения, о тот, которого он действительно любит, отсутствует в его жизни.

Если напряженные отношения между родителями продолжаются после развода (даже, когда внешний контакт с отцом у ребенка поддерживается в виде телефонных звонков), то вытекающие из них конфликты лояльности очень осложняют выход ребенку из послеразводного кризиса без невротических последствий. Возможности разрешения данной ситуации, имеющиеся у ребенка, исключая  необходимость «решение» проблемы путем полной идентификации с матерью и отказа от отца, имеет трудность: бывает недостаточно частично или полностью вытеснить обиду, печаль, гнев, страхи, а также старые и вновь возродившиеся конфликты. Основная проблема заключается не только в событии развода, но и в том, что ребенок  вынужден «вооружаться» на сейчас и на будущее: ему необходимо найти свой способ ответа на открытые или ожидаемые союзы и попытаться каждого из родителей «перетянуть» в свою сторону. Ребенку тяжело, если он любит обоих родителей и при этом вынужден осознавать, что должен делать выбор. При этом кажется сам себе предателем по отношению к обоим (и к маме, и к папе). Пример из практики: 8-ми летний мальчик, обвиняет себя: «Я предал отца, он теперь мстит мне, не звонит и не хочет поддерживать со мной отношения, не приходит. А я так люблю его! Маме об этом боюсь говорить, обидится. Чувствую себя виноватым перед папой и перед ней!»

Для ребенка все оценки родителей важны, и конфликты лояльности усиливают у детей чувство вины и их страх перед потерей любви и необходимостью расплаты. В результате страдает чувство полноценности ребенка, которое и без того уже пострадало из-за чувства вины, страхов и сознания того, что его покинули. Из всех возможностей защиты имеющихся в распоряжении у детей против конфликта лояльности, можно выделить следующие…

1.      Мягкая версия отказа от отца, - выражается в его обесценивании. Данный путь «хорош» и «удобен», если ребенок уверен, что отношение к нему отца не подвергается большой опасности. Тогда он может объединиться с матерью, пустив на «самотек» отношения с отцом.

2.      Эгоцентрический поворот к себе самому, отвернувшись от любовного объекта, -  ребенку теперь становится безразлично, что думает или чувствует отец. Вариантом такого отношения может быть эгоцентрическое желание только получать: если ребенок не может получить любовь или ему не дают любить, то он начинает извлекать из сложившейся ситуации выгоду для себя. При этом  наибольшее значение приобретают материальные стороны, и нередко дети начинают манипулировать, сталкивать родителей между собой для достижения своих интересов. Это часто приводит к бессознательной коалиции между желаниями детей и устремлениями родителей: чтобы досадить, друг другу, начинают соревноваться между собой, кто из них больше исполнит (материальных) запросов ребенка.

3.      Возможность преодоления внутренних конфликтов заключается в снижении ценности собственной персоны, развивающее чувство неполноценности у ребенка. Пример из практики: 8-ми летняя девочка в смятении: «По мнению мамы, я не должна сильно любить папу, так как она сильнее любит меня, чем он, но я люблю его все равно.  Но и полностью занять лишь его сторону, я не могу, у меня не хватает сил. Знаю, что таким отношением делаю больно обоим. Но что мне делать, я люблю их обоих и не могу отказаться ни от папы, и ни от мамы? Разве они могут меня любить такую нечестную?» Данный пример раскрывает глубокую драму детских переживаний и самоуничижение. Таким образом, любовь ребенка в его собственных глазах становится «болезнью», которой он стыдится, но не может от нее избавиться.

Драма развода – драма для всех членов семьи, не исключая детей.  И, когда внутрипсихические конфликты обостряются, дело доходит до образования симптомов, под действием которых начинается невротическое страдание, шлейф которого тянется за ребенком и во взрослую жизнь.