|
|
Иллюзия свободыАвтор статьи: Голованова (Верятина) Юлия Андреевна
 В этом году темой пермской гештальт-конференции оказалась тема свободы. Думала я думала о том, с чем прийти, и поняла, что сейчас я про свободу очень мало знаю и очень много сомневаюсь. Почему-то я до сих пор ярко помню беседу в 8-м или 9-м классе с нашим классным руководителем — то ли на уроке литературы, то ли это был классный час. Мы говорили о свободе. И кажется мне, что она тогда говорила о некой предопределённости, связанной с тем, в каких начальных условиях каждый из нас (людей) находится. Нет, не о тотальной. Но всё же о том, что свобода наша не столь широка, как может показаться. А я доказывала, что выбор есть всегда. Со временем я научилась философствовать на тему ограниченности человеческой свободы, размышлять о свободе «от» и о свободе «для», думать о функции Эго через призму теории селф в гештальт-подходе и всячески играть с понятием свободы в своём мировоззрении. Вспоминая свой путь как терапевта и клиента, я понимаю, что много в нём было основано на моём представлении о собственной свободе и ответственности, которые, как я думала, являются неотъемлемой частью моей жизни. Сейчас же я обнаруживаю себя в каком-то ином месте относительно всех этих понятий. В котором осматриваюсь и в котором, как это ни странно, мне спокойно и даже нравится. Это место, где я ставлю под сомнение идею человеческой свободы. Не потому, что мне вдруг пришло в голову поспорить и пофилософствовать, а потому, что не могу найти ни одного аргумента, убедительно подтверждающего, что свобода, как я её себе представляла, существует. Я поделюсь здесь ходом своих мыслей (в которых, возможно, заблудилась). Примерами, которые мне кажутся ясными и подтверждающими мои мысли. И поскольку речь идёт о конференции и психотерапии, сформулирую те практические выводы, к которым я пришла к настоящему времени относительно своей психотерапевтической практики в связи с идеей иллюзии свободы.
НЕМНОГО НАУЧНЫХ ДАННЫХ
Психология восприятия Начну с банального. Известно (и доказано многочисленными исследованиями восприятия и поведения), что на наше восприятие ситуации в каждый момент времени влияет множество факторов. Условно разделяемых на внутренние и внешние.
К внешним факторам относятся особенности объектов среды и их организации во времени и пространстве. Для напоминания некоторые примеры:
Известно также, что внутренние и внешние факторы существуют не сами по себе, а влияют на восприятие человека в постоянном непрерывном взаимодействии. Поэтому я и называю это разделение условным. Часть факторов, влияющих на наше восприятие, каждый из нас в какой-то степени осознает или способен осознать, заметить в конкретный момент. И какая-то часть всегда является неосознанной и даже недоступной осознаванию. Во-первых, в силу того, что возможности нашего восприятия в единицу времени ограничены. Во-вторых, в связи с тем, что какие-то процессы мы в принципе не можем осознавать. Большую часть своих телесных процессов человек воспринять не может. Во всяком случае на данном этапе человеческого развития. Например, многие из нас способны воспринять различного рода сигналы тела о том, что физиологическое состояние ухудшилось. Однако огромное количество процессов, связанных с этим ухудшением, остаётся для нас «за кадром». Или мы можем замечать, что наше физиологическое и эмоциональное состояние стало лучше, чувствуя прилив сил и приятного настроения, но мы не можем воспринимать, как сработали и работают наши органы гормональной регуляции, выбросившие определённое количество гормонов в кровь, а также какие процессы в это время протекают в нашей нервной системе. Казалось бы, обычное знание особенностей восприятия. Которое известно давно. И при этом не мешало мне иметь ввиду свободу человека, свободу выбора, верить в силу и значение личной мотивации, личных усилий и т.д. Более того, мою веру в свободу поддерживало то, что, активно обучаясь, а также занимаясь личной терапией (как клиент), я видела, как я меняюсь, меняется моя жизнь, и всё больше связывались для меня мои усилия с тем результатом, который я получала. И усилия клиентов. Я ведь работала. Да, каждый шёл в своём темпе. Что-то менялось, что-то нет. Но на идею свободы как-то удавалось опираться. Однако, последние 8 лет я всё больше сталкивалась с непреодолимым — и в жизни, и в работе. И в отношении себя, и наблюдая за другими людьми. С непреодолимым влиянием каких-то внешних факторов. Думаю, многим из читателей знакомы такие периоды в жизни, когда сложные и даже тяжёлые события сменяют друг друга почти без перерыва, и даже накладываются друг на друга. С непреодолимыми внутренними (переживаемыми как внутренние) ограничениями: когда что бы я или другой человек ни делал, ничего не получается, или получается то, чего не хочется. Или когда оказывается невозможным что-то принять или, например, что-то захотеть или расхотеть. Я много сталкивалась с человеческими ограничениями и невозможностью. И всё больше в работе я сталкивалась вот с чем. Я, конечно, могу объяснить, что, как и для чего я делаю в терапии. Но я не могу ничего гарантировать клиенту. Ведь если быть честной, всё, что я могу сказать из своего опыта, что если мы будем работать и наше сотрудничество сложится — что-то изменится. Я могу рассказать о том, какой опыт с другими клиентами у меня есть. О том, что может измениться. Но я не знаю, что изменится, насколько изменится, и как клиенту будет с этим. И это интересный парадокс. Я что-то понимаю про устройство психики и психическую жизнь, я даже как-то этим осознанно пользуюсь в работе, у меня есть образование, и опыт, и клиенты, которые приходят и рекомендуют меня как хорошего терапевта — но я никогда не знаю и не могу предсказать, как то, что я делаю, сработает в конкретном индивидуальном случае. Потому ли, что я имею дело со свободой клиента? Или просто потому, что на самом деле мы оба (и клиент, и я) доподлинно не знаем, как всё устроено? Лично я сейчас склоняюсь к последнему. Что-то я знаю — об устройстве психики, тела, организма, в целом. Что-то знает и понимает клиент о себе. И на этом всё. Мы каждый ограничены своими знаниями и своим опытом. Вернёмся к особенностям восприятия. Человек что-то воспринимает и действует в соответствии со своим восприятием. В этот самый момент он понятия не имеет о многочисленных факторах ситуации, которые просто не в состоянии осознавать. Что творится с его гормонами и генами в настоящий момент времени, с различными системами его организма, реагирующими в это же время на атмосферное давление, уровень влажности, магнитные бури, температурный режим, насыщенность воздуха и крови кислородом, что происходит в его организме в связи с тем, что он съел несколько часов назад или ест в течение долгого периода... в конце концов, какие запахи он уловил и даже не успел зарегистрировать в своём сознании, какие детали ситуации незаметно для него напомнили незавершённые ситуации прошлого, и весь этот опыт здесь и сейчас мимо сознания актуализировал какие-то эмоции или даже телесные ощущения... И это я называю только самые очевидные мне возможные факторы внутренней и внешней среды. Но наш герой может искренне думать (пока его восприятие не сильно в конфликте с восприятием других людей или с ситуацией, в целом), что он вполне свободен — как минимум, в своих мыслях и действиях. Или, например. Человек заходит в магазин, смотрит на витрины, иногда он даже знает, что он достаточно осведомлён о мерчендайзинге (схемах раскладывания товаров, которые основаны на знании свойств восприятия человека), о «вредном» и «невредном» составе товара и т.д. Он даже может нередко теперь логически объяснить, почему он выбрал это или то. Привести основания. И может считать при этом, что он принимает решение не под воздействием рекламы, а на основании качественного анализа данных о товарах. И он уверен, что это он (его «Я») делает осознанный выбор. Но действительно ли это так? Или выбор делает весь его целостный организм, вся психика человека, в которой «я» занимает неоднозначную роль? Действительно ли выбор делает «я»? Или «Я» — это то, что просто способно этот выбор сформулировать, зафиксировать, и в лучшем случае как-то осмыслить, чтобы этот выбор был гармоничен той самой я-концепции, которая действует на данный момент?
Данные нейронаук Я вспоминаю о нашумевших исследованиях, посвящённых принятию решений и поставивших под вопрос идею «свободы воли». Исследование американского нейробиолога Бенджамина Либета (80-е годы 20 века), в котором автор обнаружил, что сознательному желанию и совершению действия испытуемыми предшествует зафиксированный аппаратурой потенциал действия в соответствующих экспериментальному заданию областях головного мозга. В данном исследовании мозг опережал сознание на 300-500 мс. Несмотря на активную критику эксперимента и сделанных выводов, учёные продолжали исследовать тему. В начале 21 века специалисты в области нейронауки (Дж. Д Хейнс и коллеги) провели новые исследования, в результате которых были сделаны выводы, что решение возникает в мозге до осознания человеком своего выбора. В этих исследованиях специалисты, опираясь на данные, считываемые аппаратурой с мозга испытуемых, могли предсказать волевые решения за 7 секунд до того, как испытуемые осознали их. Совсем недавно (2018-2019 гг.) были опубликованы исследования (авторы Roger Koenig-Robert и Джоэль Пирсон Joel Pearson), в которых испытуемым было предложено сделать выбор одного из двух предложенных визуальных образов. В этом исследовании авторам так же удавалось предсказать выбор испытуемых до их сообщения о совершении выбора, а самое раннее предсказание случилось за 11 секунд до того, как испытуемый совершил сознательный выбор. Конечно, это только начало. Исследование вопроса свободы воли в области нейронаук будет продолжаться и усложняться. Но и эти немногочисленные данные дают повод задуматься.
ЛИЧНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ Дальше, наверное, мои ссылки на научные данные закончатся. И я буду продолжать свои размышления как работающий психолог-психотерапевт, клиент с опытом регулярной терапии больше 10-ти лет, как просто человек, проживший свои 40 лет, искренне и даже настойчиво пытавшийся всматриваться в бытие и пытавшийся понять его законы лет с 12, и долго верящий в силу собственной воли, ответственности и свободу выбора. И я начинаю спорить с собой и задавать себе разные вопросы. Взывая к жизненному опыту, своим теоретическим знаниям и просто здравому смыслу.
О функции Ego «Хорошо, — говорю я — давай вспомним теорию self в гештальт-подходе. Идею о функции Ego, о том, что каждый организм делает свои выборы. Постоянно. И это самые лучшие выборы в данный момент времени в данной ситуации, на которые он способен. Ты ж сама работаешь с клиентами, исследуешь вместе с ними, как они делают выбор, есть ли в их сознании выбор вообще, какие альтернативы они видят относительно той ли ной беспокоящей их ситуации. Ты же часами сидишь с ними в кабинете, исследуя, что мешает им выбрать ту или иную альтернативу, проводя с ними различные эксперименты на приобретение нового опыта. А они до какой-то поры продолжают и продолжают выбирать (выбирать?) то, что приводит их к одному и тому же нежеланному результату. Но ведь потом... потом-то нередко бывает, что, наконец, клиент переживает свою свободу! Он приходит и говорит, что теперь он может говорить „нет“, иногда соглашается, а иногда отказывается от чего-то, хотя раньше мог только соглашаться. Он приходит и говорит, что теперь он замечает, что может не наступать на прежние грабли и выбирать новый способ поведения в ситуациях, где раньше действовал по одному и тому же сценарию! Так происходит не всегда, конечно. Но происходит. Значит, свобода всё-таки есть?» Когда я думаю о функции Ego, я прихожу к следующим выводам. Проявление функции Ego — это то, какие выборы совершает организм, в целом. Сообщения «Я выбираю» или «Я не выбираю это — это со мной происходит» говорят лишь о том, находится ли наше «Я» (функция Personality) в согласии с тем организмическим «выбором», с которым мы имеем дело. Говоря об организмическом выборе, я не свожу всё к физиологии. Я имею ввиду и психику, в целом. Ведь «Я» — это только часть психики. Для меня это понимание очень важно в контексте заезженного понятия ответственности и популярной в настоящее время его интерпретации. Часто можно услышать, что если человек говорит «Это не я выбрал», «Это со мной происходит — я тут не причём» — окружающие делают вывод, что он безответственный. Значит, он отказывается принять ответственность за свои действия и пытается переложить её на кого-то другого. Очень много сейчас этого в пространстве культуры. Среди людей, стремящихся к развитию, часто звучит, когда они размышляют о своих ситуациях, задачах, проблемах: «Я, наверное, перекладываю ответственность, да?». Среди психологов и студентов базового курса гештальт-терапии это вообще особо распространённая форма вопроса. Ирония ситуации в том, что ответственность ни на кого переложить нельзя. Можно пытаться это делать в своём сознании («я тут не при чём»), но это всего лишь игры разума. Считаю ли я, что мои действия — это мой выбор, считаю ли я, что мои действия — это то, что со мной происходит, я в любом случае встречусь с ответом окружающей среды и мне придётся иметь с ним дело. В этом смысле мы все одинаково ответственны — встреча с последствиями своих действий неизбежна. Довольно часто, когда человек говорит «Это со мной происходит, я это не выбирал» — он лишь говорит о том, что его «я» не слишком идентифицируется или совсем не идентифицируется с тем, что делает его организм, в целом. Не идентифицируется и/или не принимает. Можно не идентифицироваться просто потому, что действия проходят мимо сознания, не наделены значением, и не связываются с полученным ответом из среды. Можно не идентифицироваться, потому что для «Я» (то, что я включаю в понятие «Я», функция Personality) признать организмический выбор опасно, он не вписывается в понимание своего «Я» и становится как будто разрушающим «Я». Помните этот анекдот? «Ёжик стоит перед зеркалом и повторяет: Вернёмся к человеку. У меня возникает следующий вопрос: «Идентифицируется ли „Я“ человека с его с организмическим выбором, в целом, или не идентифицируется — говорит ли это что-то о свободе воли и о какой-либо ещё свободе человека?» Я много раз проживала и на своём собственном опыте, и вместе с клиентами, и знаю из опыта разных людей, что от того, признаёт ли человек своё участие в ситуации, рассматривает ли он свои действия как часть вклада в ситуацию, или нет, зависит, как он будет реагировать на ответ среды. И терапевты, полагаю, со мной согласятся, что мы видим большую разницу в том, как человек справляется с жизнью, когда он чувствует себя способным выбирать и выбирающим. Когда он ищет, на что он может повлиять в ситуации. Но. Имеет ли всё это отношение к свободе воли и к тому, что чувствование себя способным выбирать и выбирающим это есть действительно свобода осознанно что-либо выбирать?
Терапия, мозг и нейронные связи Попробую пояснить, как я это вижу. Что по сути мы делаем по отношению к клиенту в терапии? Если говорить не философски, а с точки зрения психологии восприятия, осознавания, поведения, и учитывая также физиологическую составляющую психической жизни. Мы, являясь специально обученной (не будем этого исключать) частью среды, помогаем человеку развить его навыки наблюдения, научиться замечать больше — больше деталей окружающей среды, больше нюансов эмоций, больше нюансов значений и т.д. Мы так организуем взаимодействие с клиентом, чтобы он мог приобрести новый опыт — не только эмоциональный, мыслительный, но и новый опыт действий. Мы способствуем тому, чтобы клиент приобрёл новый опыт и даже закрепил его, научился чему-то новому. И если вспомнить о том, что всё это происходит в тесной связи с физиологией человека, и вспомнить о том, что у человека есть мозг, без определённых особенностей которого ничего из вышеперечисленного пока что невозможно, то вполне обоснованно будет сказать, что мы способствуем формированию и развитию новых нейронных связей. Мы также, вероятно, способствуем укреплению одних нейронных связей и угасанию других. И вот для меня здесь большой вопрос — в каком месте этого процесса человек свободен? В процессе терапии мы оба (терапевт и клиент) находимся в ограниченных рамках (своего восприятия, наших ситуаций личных, нашей общей складывающейся ситуации взаимодействия). Пока новые нейронные связи у клиента не сформировались, терапевт вновь и вновь становится той частью среды, которая поддерживает новые способы восприятия, мышления, взаимодействия, и фрустрирует те, которые приводят клиента в старую наезженную колею, где сценарий развития событий повторяется вновь и вновь. Но когда новые связи сформировались, стали устойчивыми, и появились новые возможности восприятия и реагирования, можем ли мы говорить о свободе воли человека? Или он действует в ситуации по-новому именно благодаря тому, что сейчас по-новому работает его мозг? Он становится способен видеть больше альтернатив, но является ли это свободой? Или это, скажем так, новый уровень «настроек» головного мозга? Знает ли кто-то ответ на этот вопрос? Я не знаю. Но вспоминаю исследования специалистов нейронаук с предсказанием выбора человека до принятия им осознанного решения (те, что описывала выше), а также вспоминаю свой личный богатый опыт изменений. И осознавания этих изменений. Что было со мной за годы терапии много раз. Я помню, как сначала я чего-то не понимала в отношении каких-то ситуаций. Потом в ходе терапии у меня появлялся новый взгляд, я замечала больше нюансов. Затем я становилась способной замечать мельчайшие последовательности своих реакций на какие-то события окружающей среды или мои внутренние. Сначала я хотела вести себя как-то иначе в обсуждаемых ситуациях (реагировать эмоционально иначе, действовать иначе), но не могла. В процессе исследования, пока я всё больше и больше училась замечать, что же происходит, реакции, как я ни старалась, всё равно были прежними и осознавались постфактум. Но постепенно всё ближе и ближе к самому событию. Например, не спустя сутки становилось возможным видеть ситуацию более ясно и полно, а спустя час, 20 минут и т.д. Позже.. и я хорошо помню такие моменты.. наступало время, когда «выбор» появлялся в голове непосредственно в моменте — вот она... замечаемая точка «выбора».. что вот прямо сейчас я могу поступить по-другому. Доступна осознаванию и наблюдению. Но это «могу по-другому» всего лишь осознавание потенциальной возможности. А не переживание своей силы и способности поступить по-другому. Умозрительное «могу». Интенсивность эмоций, сила возбуждения были ещё столь высоки, что остановиться, «переключить стрелки» на новый путь оказывалось невозможным. Я спрашивала себя не раз: «Может быть я недостаточно пыталась?». А кто здесь может определить достаточность усилий? И я хорошо помню, что даже если я уже могла остановить себя от прежней, привычной реакции, я ещё не могла гладко воспроизвести то, как бы мне хотелось себя вести. Или бывало иначе — остановка удавалась, но отсрочено всё равно прорывалась реакция, остановленная ранее усилием воли. И вдруг спустя какое-то время, наступал момент, когда прежняя интенсивная реакция в рассматриваемых ситуациях просто переставала возникать. Иногда даже вопрос о «выборе» не вставал. Потому что что-то просто переставало беспокоить. Или, если не беспокоило, и интенсивность переживаний была уже не высокая, то новое поведение реализовывалось практически само собой (можно сказать, что нервному импульсу ничего не мешало проходить по новому нейронному пути). И сама ситуация изначально воспринималась иначе, чем прежде. С иными красками, значениями, деталями, расстановкой акцентов и т.д. Становилась ли я свободной в выборе своих реакций? Или просто регулярная работа по осознаванию и исследованию проблемных ситуаций, реакций, паттернов поведения, приводила к изменению сети нейронов в головном мозге, и к изменению всей целостной реакции организма (нервные импульсы, гормоны, ощущения, эмоции, мысли....)?
Кто хочет, тот добьётся, кто ищет, тот всегда найдёт «Хорошо, — снова думаю я. Допустим, так. И свободы здесь нет. Но ведь человек приходит к психотерапевту? Как-то же он выбирает это сделать? Или пусть даже мы говорим не о психотерапии. Человек ведь выбирает — заниматься ему физкультурой или нет, в какой институт ему пойти учиться, пойти ли ему сегодня с друзьями в кафе или побыть одному, сделать аборт или сохранить беременность,.. да всё, что угодно? Я же размышляю не только о свободе в терапии, а о свободе и иллюзии свободы вообще». И здесь меня посещают те же самые вопросы. А правда, выбирает? Или мы имеем дело с теми же самыми процессами, о которых я писала выше — влияние ситуации, готовность нервной системы к каким-то решениям и действиям? И когда, как сейчас модно, в сети очередной раз приводят в пример какого-то человека (известного или не очень), и он говорит или пишет, или о нём говорят, какая у него сила воли, и как он продолжает и продолжает выбирать что-то, даже когда ему трудно, и потому у него в этой области очень большие достижения, например (не важно, большие вообще или большие для него самого) — значит ли это, что это его свобода? Или это результат влияния многочисленных факторов — как исторических (наследственность, врождённые способности, как родители обращались, чему учили, какие возможности предоставляли), так и повседневных (в какой среде живёт сейчас, какова система действующей мотивации)? Может ли он с такой же силой воли делать что-то иное? Всё ли он может делать с таким же усердием? И делает ли прямо сейчас в своей жизни? В этом месте закономерно возникает вопрос о ценностях, мотивах, желаниях... (обо всём том, что влияет на наше восприятие и поведение). И я привожу один из своих последних аргументов. Сейчас очень модно говорить о том, что всё дело в мотивации и желании. Нет слова «не могу», есть слово «не хочу». Или вот из популярного: «Желанье — это множество возможностей, А нежеланье — множество причин». А можем ли мы выбирать, что хотеть? Есть ли свобода в этом? Что порождает мои желания? Что наделяет их силой? Есть разные притчи о том, что мы становимся тем, что мы кормим в себе. Но кому как ни нам, терапевтам, знать, как, порой, это происходит? Человек честно старается не кормить какие-то свои желания, давит их в себе, делает что-то другое, что считает более ценным, важным, достойным того, чтобы вкладываться именно в это... но это не особо помогает. Или кажется, что помогает. Пока этот человек не придёт к психотерапевту, или к врачу.. и не обнаружится, что его самоподавление с большой вероятностью является одним из главных факторов его неясных симптомов... Потому что энергия (возбуждение) подавленного желания каким-то образом продолжает действовать бессознательно, но никуда не исчезает. Как часто бывает так, что мы считаем себя свободными от каких-то проблем или чувств... не замечая того, что мы просто избегаем ситуаций, в которых эти проблемы или чувства обостряются? Как часто бывает так, что мы бы и рады чего-то не хотеть, но мы не властны над тем, что желание продолжает занимать ощутимую часть нашего сознания? Как часто бывает, что мы, может быть даже благодаря выработке привычки, благодаря усиленным тренировкам, перестали чего-то хотеть (пищевые привычки, порой, так перестраиваются), приучили себя (как мы думаем) к другому? Но возникает вопрос и в этом случае. Легко ли нам тогда вернуть прежнее желание? Это вопрос выбора? Могу хотеть — могу не хотеть? Или это опять же влияние актуальных нейронных связей, которые в результате тренировки перестроились и система поменялась? Или вот ещё пример. В сети я нередко вижу фотографии-мотиваторы, которые показывают нам цветок, проросший сквозь асфальт, и пишут «Он смог», «Главное — не сдаваться». А думает ли в это время кто-то о тех семенах, которые так и остались погребёнными под асфальтом просто потому, что не было трещин в асфальте над ними? Много ещё разных примеров. Здесь я остановлюсь.
Кто же автор? Размышляя о разных факторах восприятия и поведения, я вспоминаю и о том, что социальные психологи называли властью ситуации. И о том, что фигура рождается из фона (как мы любим говорить в терминах гештальт-подхода). И понимаю, что всегда есть что-то большее, что определяет меня. И этого большего очень много.. на разных уровнях существования. Даже, например, этот текст. Можно думать, что я пишу его. Я как «Я». Но это не совсем так. Мысли рождаются. И каждая предыдущая каким-то образом определяет последующую. Чтобы получился осмысленный кусок. И всё, написанное ранее, в большой степени влияет на то, что я пишу дальше. Некоторые мысли вообще отсутствовали в моей голове, пока я не начала писать. А другие, о которых я думала, что напишу, уже никуда не вписываются. Многие примеры, которые я хотела упомянуть, выглядят неуместными или избыточными. Они остаются ненаписанными. Так я ли автор этого текста? Я как «Я». Или я лишь реализую своё возбуждение, которое осмыслено мной как потребность, желание говорить на конференции сообщества об иллюзии свободы? Что-то я знаю о том, как оно появилось в моём сознании, как развивалось. Знаю, как что-то во мне сопротивлялось и отказывалось идти в эту сторону, но в итоге удалось найти форму, и я предложила прочитать лекцию и заодно начала писать это эссе. Знаю, как мне неудобно и дискомфортно сейчас в своём жизненном пространстве в связи с тем, что я пишу этот текст — пишу, преодолевая сомнения, сопротивление, усталость, откладывая другие желания и т.д. Но я уверена, что то, что представлено в моём сознании об этом эссе и конференции — лишь малая часть того, что имеет отношение к ситуации и к тому, как она развивается. Размышляя о том, есть ли свобода вообще, я наткнулась на разные мысли. И да, именно наткнулась. Потому что я не сидела и не собирала их из хаотичного набора букв. Они приходили сами, пока я думала над темой и писала этот текст. Готовые и оформленные. Мне оставалось лишь проверить, согласна ли я с ними. И эти мысли будут своего рода выводами здесь.
Что такое свобода для меня? Я подумала о том, что идея человеческой свободы и свободы воли — это может быть ещё один способ справиться с тревогой. Справиться с тем, что мы на самом деле мало чем управляем, как бы нам ни хотелось об этом думать иначе. Ведь если я свободна выбирать, то я могу хоть чем-то управлять и хоть что-то контролировать в своей жизни. Я подумала о том, что свобода — она не «внутри» человека... свобода потенциальна. И потенциальность её обеспечивается разнообразием вариантов в среде. И это же доказано ещё психологами, изучавшими раннее развитие. Чем более разнообразна среда, тем активнее развитие ребёнка, и тем больше возможностей его развития могут быть реализованы. Свобода — как феномен — это субъективно переживаемое отсутствие ограничений. Это не означает, что ограничений нет. Это означает лишь то, что субъективно человек находится в согласии с происходящим, не чувствует конфликта желаний, возможностей и т.д. Возможно, порой, переживаемая нами свобода — лишь результат неосведомленности о действующих ограничениях. Помните? «Кукол дергают за нитки,
Иллюзия свободы и терапия Что ж тогда с терапией? Зачем я этим занимаюсь? Что я делаю с клиентами? И как мне быть с ними рядом, если я переживаю свою несвободу — как человек, как терапевт и т.д.? Ещё в начале своего эссе я писала о том, что мысли об иллюзии свободы меня нисколько не удручают сейчас. Я чувствую, как ни странно, в этом какую-то опору и покой. Возможно отчасти потому, что эти мысли лишь подтверждают, укрепляют и дополняют мои интуитивные убеждения относительно терапии. Относительного того, чем я занимаюсь, и как я хочу этим заниматься. Во-первых, я лишь укрепляюсь в том, насколько важно сострадание и принятие в терапии и в жизни. К сожалению, я не являюсь просветлённым человеком, освободившимся от всех своих тяжких внутренних конфликтов, и потому в жизни мне учиться сострадать ещё столько, сколько самой жизни, думаю, не хватит. Но в терапии у меня это получается гораздо лучше. Я даже, как человек, себе, как терапевту, порой, сильно завидую в этом умении. Когда я говорю о сострадании и принятии, я не имею ввиду лишь молчаливое принятие происходящего, несмотря ни на что. Я имею ввиду то самое отношение, которое пропитано пониманием того, что передо мной другой человек, в своей несвободе, который делает и выбирает ровно то, что может на данный момент. Это не значит, что я как терапевт не буду конфронтировать с какими-то его мыслями, действиями и т.д. Что не буду фрустрировать, а буду лишь, сложа руки, сидеть и горевать вместе с ним о предопределённости. Но это значит, что даже фрустрирующая интервенция, осуществлённая в сострадании и принятии, потенциально более целительна, чем интервенция, произведённая из собственного внутреннего конфликта, от злости, скуки, раздражения и т.д. Хотя... я могу ошибаться. Но идея сострадания мне ближе и милее. Я давно не люблю термин «манипуляция», используемый по отношению к клиентам и людям вообще. Он приобрёл в кругах психологов и людей, активно увлекающихся психологией, стабильно негативный, обвинительный смысл. В контексте несвободы и идеи функционирования организма в наилучшей из возможных форм в каждый момент времени, я думаю о том, что нет никаких таких «злых» намерений у того, кто «манипулирует». Человек просто ведёт себя так, как может на данный момент. Но если мнение о понятии «манипуляция» у меня сложилось уже давно, то сейчас я прихожу и к тому, что термин «вторичная выгода» перестаёт для меня иметь терапевтически важное значение. И на мой взгляд, он тоже чаще используется в наших кругах в таком.. снисходительно-диагностическом тоне. Мол.. «с ним всё понятно. Не хочет чего-то.. ясно же — вторичная выгода». Если у человека есть вторичная выгода и его поведение сохраняется таким, какое есть... значит это всё, на что он сейчас способен. Потому что если бы он был способен на большее (не в абстрактном смысле, а прямо сейчас), то он бы вёл себя иначе. В общем, нет никаких манипуляций, нет никаких вторичных выгод... есть просто сложившиеся и реализуемые паттерны поведения. Которые мне, как терапевту, и стоит учиться замечать, изучать, с состраданием и уважением показывать клиенту и надеяться на то, что он сможет со мной их исследовать. Во-вторых, концепция парадоксальной теории изменений становится для меня всё актуальнее и значимее. Чем больше мы становимся способными признавать ту реальность, которая есть, тем больше у нас шансов оказаться в согласии с ней... потому что другой у нас нет на данный момент. И в этом потенциальная свобода. Свобода — как отсутствие конфликта, ограничения, которое требует энергии и сил. И тогда энергия может течь иначе, силы могут тратиться не на конфликт, а на что-то иное... что будет соответствовать ситуации. В-третьих, кто я для клиента? Я тот, другой, кто отличаясь от клиента, своими реакциями, вопросами, предложениями, и даже ограничениями, создаёт то внешнее поле выборов-альтернатив, из которого, возможно, рано или поздно клиент сможет что-то использовать. И поэтому осознавание и признание того, что мы разные — в каждый конкретный момент времени — это действительно целительный фактор. И потому работа со слиянием — лейтмотив всей терапии. Даже когда мне кажется, что я работаю с ретрофлексией, интроекцией, проекцией и т.д. Кто я для клиента? Я тот, кто благодаря своим знаниям, опыту, наблюдательности, чувствительности, состраданию и принятию, дающим способность мне не торопить и не требовать, буду помогать клиенту формировать и усиливать новые нейронные связи и, возможно, ослаблять какие-то из прежде сформированных и действующих. И тогда клиент раньше или позже сможет что-то использовать из тех выборов-альтернатив, которые есть в среде — не только в среде моего кабинета, но и в той более широкой среде, где он существует. В-четвёртых... и об этом я писала где-то в начале своего эссе. Я действительно ничего не могу гарантировать. Но я буду делать всё, что могу.
Иллюзия свободы, терапия и... колобок Может быть, есть где-то в недрах моего сознания и ещё какие-то выводы. Но пока я о них не знаю. «... Колобок открыл глаза. Тело ломило, голова болела ... Он покатился по дорожке. А на встречу ему Заяц. И он пел песню, как пел её этому же самому Зайцу неизвестно сколько раз до этого. — Колобок, Колобок, куда катишься? Сердце уже начало стучать раза в три быстрее. Теперь это было не дежавю. Это было по-настоящему. И через минуту Лиса его съест. — Ах, песенка хороша! Да слышу я плохо. Колобок, Колобок, сядь ко мне на носок да спой ещё разок, погромче. Он прыгнул ей на нос. На этот чёрный, влажный нос хищника, замышляющего коварство. Вот только теперь Колобок знал, что будет дальше. Он пропел снова свою песенку. — Колобок, Колобок, сядь ко мне на язычок да пропой в последний разок. Вот он момент истины! Колобок подпрыгнул, увидел, как блеснули чёрные глаза лисицы, но приземлился не на язык. Вместо этого он больно ударил Лису прямо в лоб, отскочил от неё как баскетбольный мяч, перемахнул через рыжий хвост и помчался дальше что было сил. Оглянулся в первый раз только через минуту. Лисы нигде не было. Он сделал это. Сделал! Разрушил проклятие! — Колобок, Колобок, я тебя съем! — Перед ним стоял Кабан. Колобок открыл глаза. — Охренеть. — Только и смог он произнести. Тело ломило. Голова болела. Он снова покатился по тропинке. И снова был Заяц, снова была песенка, снова был Волк, Медведь и Лиса. И снова Лиса попыталась заманить его в ловушку, получила по лбу ... — Колобок, Колобок, я тебя съем! — сказал Кабан. Колобок открыл глаза. — Вот ведь, свинья! — С досадой зашипел он, оглядывая лес. И снова всё повторилось. Уже машинально, не задумываясь он проделал путь до Лисы, обманул её, покатился дальше. — Кабан! — Заорал Колобок. Кабан, готовый произнести сакраментальную фразу о своих желаниях, застыл. — Беги, Кабан! За мной следом идут охотники! Ружья несут! Стреляют! На Кабана этот аргумент похоже подействовал. — Чё правда охотники?! Кабан взвизгнул: — Даже Лису?! И он действительно побежал, снося кусты. — Уф. — Вздохнул Колобок, катясь дальше. Лес здесь был другим. Деревья стали реже и даже иногда было видно большие куски неба по которым плыли облака ... Колобок открыл глаза. — Да йошкин выхухоль! Какая сволочь делает овраги посреди тропинки!!! И снова Заяц, снова Волк ... Лиса, Кабан.. тропинка. И вот он овраг. Глубокий, зараза. Метров десять будет. Колобок аккуратно покатился дальше. На этот раз особо никуда не заглядываясь. — Колобок, Колобок, я тебя съем! — А ты вообще кто? — Опешивший Колобок смотрел на что-то большое. Цветом оно было примерно как болото, откуда собственно только что и вылезло. А ещё у него была пасть. Очень большая пасть. Такой пастью не то, то Колобка, такой пастью Зайца, Волка, Медведя, Лису и Кабана можно было разом проглотить. — Я Бегемот. И я тебя съем. — Невозмутимо сообщило нечто, назвавшееся Бегемотом. Колобок открыл глаза заранее матерясь. Попробуем следующий вариант. — Беги Бегемот, беги! Там охотники! Они Зайца ... Колобок открыл глаза, матерясь в два раза активнее и в слух. — Бегемот, ты может быть худо слышишь? Давай я к тебе на носок сяду? Колобок открыл глаза. Мата в голове не было. Была бессильная злоба. — Не ешь меня, Бегемот. Я тебе секрет а то не расскажу! Внутри Колобка всё замерло. За долгое время это был первый раз, когда удалось пройти дальше первой бегемотиной фразы. — Что лежит у меня в кармане. — Наугад бросил он цитату из какой-то книжки. Колобок открыл глаза. — Какой секрет? Колобок открыл глаза. — Какой секрет? Колобок открыл глаза. — Какой секрет? — АААААААА!!!! — Заорал Колобок, испытывая ненависть ко всему миру и открыл глаза. Он готов был убить всех! Ненавидел всё и вся! Этот лес, эту тропинку, эту грёбаную песенку! И в особенности этого толстокожего, непрошибаемого, тупого, прожорливого бегемота! В очередной раз он покатился по дорожке. — Колобок, Колобок, я тебя съем! — Сказал уже набивший оскомину Заяц. И вот снова этот момент. В голове уже было пусто. Он перепробовал сотни вариантов. — Не расскажу куда я ... — Только теперь его мысли были заняты не тем, что всё снова и снова повторяется. Он думал о том, что сам только что сказал. «Куда я иду». — А действительно, куда, я мать его, иду?! — Произнёс он в слух. И огляделся. Был тот же лес. Та же опушка. Та же тропинка уходила прямо. А вот была ещё тропинка. И вон там дорожка куда-то уходит. А вот ещё одна. Он стоял на перекрёстке множества тропинок, на которые почему-то раньше не обращал никакого внимания. А почему? Почему он их не видел и как умалишённый пёр по одному и тому же пути. Хотя уже не раз мог убедиться, что заканчивается он тупиком? В затуманенном состоянии Колобок покатился по другой дорожке. Она была чуть пологая, спокойная, тихая. Никто не вылезал из кустов и не сообщал ему радостно, что хочет его съесть. Через полчаса тропинка вывела его из леса на широкое пшеничное поле. Тут было тихо. И очень спокойно. Впервые за много-много дней ... или жизней, Колобок понял, что ему наконец-то хорошо. Что он нашёл то место, где хочется остаться и ни от кого не убегать...» Как видно, колобок и сам пришёл к тому важному вопросу, благодаря которому оказалось возможным заметить другие тропинки. И люди без терапии прекрасно живут — кто лучше, кто хуже, но в общем живут. А что терапевт? Терапевт — тот, кто задаст тот самый вопрос и составит клиенту компанию. Тот, кто может чуть раньше задать тот самый вопрос, чтобы может быть, чуть раньше клиент мог увидеть новую альтернативу и отличить всё ту же протоптанную тропинку, хоть и с новыми героями, от действительно новой тропинки, где возможен другой сценарий. И может быть... тогда у клиента останется время на то, чтобы просто пожить... или на ещё несколько увлекательных квестов ))) НЕМНОГО ОРИЕНТИРОВ, ИЛИ ЧЕМ Я ВПЕЧАТЛЕНА Почему-то мне хочется поделиться тем, о чём я думала и вспоминала, пока размышляла о теме эссе и писала его. Пусть даже форма сего произведения не требует списка литературы или источников. Пусть будет хотя бы несколько пунктов.
Категория: СТАТЬИ » Статьи по психологии Другие новости по теме: --- Код для вставки на сайт или в блог: Код для вставки в форум (BBCode): Прямая ссылка на эту публикацию:
|
|