Созависимость от «Мы» до «Я». Социально одобряемый образ созависимого в кино: Катя из «Афони»

 Как мы представляем созависимую  женщину? Сразу представляется замученная жизнью с мужем-алкоголиком, мать семейства, на плечах которой дом, дети и алкаш. Женщина-лошадь, смертельно уставшая, но терпеливо несущая свой крест.

Но это не более чем стереотип. Созависимая женщина может выглядеть молодой, красивой, энергичной, быть при этом доброй и заботливой, и при этом, оставаться оптимистичной и обаятельной. Но помогут ли ей все эти качества стать счастливой?

Давайте сначала обратимся к Афоне. Этот человек однозначно уже зависимый с огромным стажем. Его квартира – типичная берлога алкоголика: полная разруха, заляпанные обои, разбитое зеркало, нигде не сохранилось целой плитки. На кухне одиноко стоит холодильник – и то уже старенький по тем временам, соль в консервной банке. Все, что можно из дома вытащить, – давно вынесено и пропито.

За эти годы Тамара научилась приемчикам общения с алкашами, знает, как поступать с его свежеприобретенными «друзьями», которых он приводит домой: "кто такой? Предъяви документы!". Этап деликатного общения давно пройден.

Все движения у женщины отработаны четко: без долгих разговоров хватает за шиворот и выставляет за дверь. Помнишь, как Тамара курит в темноте и ждет дома своего благоверного? Как думаешь, отчего она свет погасила?

Да! Она выключает свет, иначе он побоится идти домой. Чтобы «спасать» безнадежного алкоголика, женщина должна превратиться в тирана, ей нужна грубая физическая сила. Более того, человек, живущий с зависимым, сам становится созависимым. Это значит, что он берет всю ответственность на себя, которую другой, как взрослый должен нести сам. Придет Афоня вовремя или вообще не придет – это ответственность на Тамаре. Она должна найти его возле бара, отбить от собутыльников и привести домой.

Скорее всего, через несколько лет этот же сценарий точь-в-точь повторит Катя. В фильме типичная ситуация симбиоза – зависимого и созависимого.

Там драйв – Катя получает то, что трудно дается. В этот момент она жить начинает, кайфует. Какое будущее у их пары?

В начале картины показали первый вариант. Тамара мучается-мучается, спасает-спасает, но если ее внутреннее «Я» достаточно зрелое, то она в конце концов бросает его. В этом случае для женщины это освобождение. По крайней мере она сделала какие-то выводы, осознала, что жизнь прожить так не хочет и т.д.

Второй вариант – жена штукатура Коли (героя Леонова), персонаж за кадром, в отношениях она все берет на себя и периодически выгоняет из дома. Такие женщины, понимая, что на мужа надеяться нельзя, часто делают успешную карьеру.

Да, девушка явно не избалована вниманием – на танцах к ней никто не подходит.

И не потому, что некрасивая, а просто подать себя не может. С Афоней Катя сразу ведет себя как уже готовая созависимая, принимает эти правила игры. Она приглашает его на белый танец, но как только появляется женщина с пышным бюстом, он тут же переключается на нее – мол, извини, это председатель нашего месткома. Неужели Катя поверила в эту очевидную ложь?

Но и после того, как ее откровенно продинамили, в 2 часа ночи она ждет Афоню возле отделения милиции, где его задержали за драку. А затем еще смело идет к нему домой. И даже когда девушка видит обстановку в квартире, она не пугается!

Представь, ты пришла в гости к парню, а он из холодильника достает сахар, руками бросает тебе щепотку чая в алюминиевую кружку (ибо все стеклянные чашки давно перебиты).

«Это чай, это кипяток, это сахар – пей». И она пьет...

А как он ей представляется? Дормидонт Евлампиевич! Катя: «Нет, вы Афанасий». Он врет ей в глаза, а она проглатывает – не стыдит, не обижается. Для нее это нормально.

И дальше Афоня врет ей постоянно, обещает «позвонить как-нибудь» и не берет номер телефона. Это какую надо толстую кожу нажить этой бедной девушке, чтобы себя не чувствовать, терпеть, что ей все время по ушам ездят?!

Все верно. Катя первая идет на контакт, все берет на себя. Она готова даже фразу за него закончить, когда он не знает, что сказать. Вот например, в сцене, где Катя говорит: «Я пойду, дождь уже кончился» – при этом в окне за ее спиной – ливень.

Афоня мнётся: «Я бы тебя проводил, но…» – и держит паузу, Катя тут же отказывается, хотя нет причины, почему он не может ее проводить. А ей, между прочим, в другой конец Ярославля – на другую сторону Волги. Его не волнует, как девушка будет добираться.

По большому счету она даже остаться не может. В комнате – диван без покрывала, в ванной похрапывает Леонов.

В этом жутком бомжатнике ни о какой романтической сцене и речи быть не может. Домой к нему Катя напросилась, а дальше как это все развивать? А Афоню, кстати, даже секс не очень интересует. У алкоголиков секс на второй план отходит. Он скорее будет думать, чем бы сейчас опохмелиться.

Знаки внимания любому приятны. В принципе ничего плохого в таком поведении нет. Но дело в том, что Катя завоевывает не самодостаточного мужчину, а того, кого надо «спасать». И не завоевывает, а становится нужной. Большая разница.

Если я хочу быть нужной мужчине, то я ищу, в каком месте у него слабость, чтобы подстроиться под его потребности. Когда ей врут, когда на ней ездят, когда ее используют – в ее понятии это жертва не собой, а помощь другому.

Она не умеет принимать ухаживания со стороны самостоятельного мужчины – она абсолютно себя не чувствует, когда речь идет о каких-то ее интересах. Получается, у нее такая стратегия: если я нужна, то ты будешь меня рядышком терпеть.

Интересно, что в его фантазиях с этой девушкой опять женщина все контролирует. Он приходит домой – она и о нем заботится, сапоги снимает, и о детях (а их у них шестеро) заботится.

Заметь, для нее нормально, когда посреди ночи без приглашения вваливается пьяный мужик. Она не только его не выталкивает, но еще в постель с ним ложится. На минуточку, это сантехник, который два дня не мылся. При чем на следующий день сам не помнит, в каком состоянии к ней пришел.

Утром Катя пытается выяснить, в каких они отношениях: переспали мы-то переспали, а вот вместе мы или не вместе? По советским временам если переспали – значит очень серьезные намерения. В этот момент за окном лошадь тащит телегу – такой символ-подсказка, что ее ждет. Он спрыгивает с темы: «А мне тут надо тетку встретить». И Катя опять-таки все проглатывает и никак не реагирует.

Она по крайней мере ему об этом говорит – значит, для не важно, но ни на один из своих вопросов ответа не получает.

Опять-таки проявляет типичное для созависимых терпение, терпение и еще раз терпение. И полная глухота к собственным чувством.

Фильм «Афоня» – это целая энциклопедия различных типов созависимых. Тамара, Катя, жена Коли.

 Смотри, как себя ведет Катя: берет на себя первую роль, терпит вранье… То, что я чувствую, когда мне врут, это фигня. Она не то, чтобы влюбляется. У нее срабатывает а-ля материнская потребность – заботиться, ухаживать. Он пришел – неважно в каком виде. Главное, что я тебе нужна. При чем утром уже не сильно и нужна, но я буду терпеть.

И когда буду нужна – ты мне отзвонишься, и я прибегу по первому зову.

В семье Коли, героя Леонова, алкоголик как-то социализируется. 20 лет жена заботится о нем, как о ребенке. Галстук – жена купила, шляпу – жена купила. Он все время чуть что: жена, жена, жена… Даже когда в Венгрию поехала, она там никуда не сходила, потому что все время что-то покупала для него.

Время от времени у нее сдают нервы, она его выгоняет, но – ненадолго. Коля приходит к Афоне со всем готовым, вполне возможно жена и постельное белье положила в чемодан. Он прекрасно знает, что обратно пустит, говорит Афоне: «Мне на несколько дней».

Да, он такой спокойный, невозмутимый. Сетует только на то, что в мире все хорошо, войны нет, только коммуникации не хватает. «Вот я бы выбрал планету, где бы…» Плюс он знает, что скоро сын из армии возвращается. Жена ж не может ему сказать: «Твой отец – алкаш, сейчас бомжует где-то».

Она берет ответственность за семью – надо мужа вернуть, порядок навести и типа у нас все хорошо. Все как у людей. Это еще один паттерн созависимого поведения. Они проблему не обостряют, не выносят на решение ни вовне, ни вовнутрь, они пытаются сгладить. Надо не порядок в шкафу навести, а просто закрыть дверцу, чтобы не было видно.

А нормальные мужчины их любят. Они сами не любят нормального мужчину. Они не знают, что с ним делать.  Я ему нужна, значит все в порядке. Она себя чувствует, когда нужна кому-то, а то, что свои потребности есть…. Она не обучена обслуживать свои потребности и прислушиваться к своим желаниям. Очень важно отслеживать потребности другого.

Возможно, да, помогающая профессия – тоже показатель какой-то. Но это уже необязательно. У нас мало информации о ней.

Вообще героиню показывают так, как человека видит алкоголик.

Вполне вероятно. Мы можем только фантазировать. Она росла в послевоенное время – возможно, у нее вообще не было отца, либо был пьющий. Мать где-нибудь вкалывала по две смены, а Катя стала старшей в семье – нянчила младших братьев и сестер. Тогда она усвоила, что ее потребности не важны, а важны потребности других. Лучший кусок – другому.

Возможно, мама замечала ее, поощряла только, когда она что-то делала для других: «растет дочка-помощница», а что-то делать для себя она не научилась. Вот так потихонечку вырастает человек, который только тогда себя чувствует хорошо, когда он другим помогает. В результате она находит «маленького» и заботиться о нем.

Ей непонятно, что делать с людьми самодостаточными. Чтобы себя почувствовать – нужно как-то заботиться о себе. А для нее это непривычно, этого она не умеет делать. И тогда вся энергия уходит в заботу о ком-то.

И кстати, для того, чтобы это совпадало, нужно противоположную личность – того, кто нуждается, как младший ребенок в семье. Под эту категорию зависимые – в данном случае от алкоголя – лучше всего попадают. Безответственность на лицо во всех сторонах, в отношениях – лицемерие, ложь… Этакий потребитель, который принимает любую помощь как само собой разумеющееся.

У Афони тетка была. Как думаешь, почему он не знал, что она умерла? Просто у него нет такой опции, как забота о другом.

Например, что когда переезжаешь в другую квартиру, надо родственникам сообщить свой новый адрес. Он привык, что его находят и ему помогают.

Как он таким вырос? Его тетка была одинокой женщиной, потеряла жениха в Финской войне, поэтому всю заботу отдала Афоне. Сам он не привык о ком-то заботиться. Она растила его одна. Он усвоил, что он пуп земли. И вот он как в армию ушел, так к тете Фросе больше не вернулся – уехал в город и ему просто в голову не приходит, что он должен как-то сообщить тетке свой адрес.

Там есть один такой товарищ из сантехников – на собрании встал и внес предложение уволить Борщева, муж его сестры – алкаш со стажем, циничный, жену бьет, всем врет – совсем уже жесткая история. Его предлагают уволить, потому что он всем жизнь испортил уже, конченый человек, его все бесконечно спасают, а он продолжает катиться по наклонной. Афоня периодически попадает в милицию, и его особо не колышет, когда его все там начинают пропесочивать.

Да, однозначно. Он понимает, что все равно эту цепочку ему придется пройти. Ему дают выговор, а он подсказывает, что строгий выговор у него есть, у него "с занесением" нет. Он абсолютно смиряется с этим.

Это про комфорт, ему все равно, потому что все потребности отошли на второй план. Зависимый имеет только одну потребность – алкоголь, и тот для того, чтобы ничего не чувствовать.  Алкоголизм – это болезнь безответственности.

Он прекрасно понимает, чем это заканчивается: сначала выговор, потом выговор с занесением в трудовую, потом с предупреждением, а потом увольнением. Он прекрасно знает всю цепочку – что будет дальше. Он знает, что когда он всю цепочку пройдет, его уволят. Он пойдет на другое предприятие и там начнется все по новой.

Это еще одна характеристика созависимого человека – вера в то, что твое поведение может изменить другого. Мол, если я буду вести себя определенным образом, то ты станешь на путь истинный. Получается, что ответственность за твое спасение я присваиваю себе.

Например, Катя рассказывает Афоне историю о том, что у них на скорой работала девушка, которая даже шапочку не надевала, когда на вызов ездила – жуткая безответственность! Но потооом случается чудо. Вот она взялась за ум, стала и шапочку носить, и стенгазету про энцефалит писать.

Я буду терпеть-терпеть, исправлять-исправлять, под парусом с тобой кататься – ты почувствуешь вкус жизни и вдруг бросишь пить. Главное – это «за ум взяться».

 Вот эта вера, что безответственный алкоголик с зависимостью когда-нибудь возьмет и бросит пить. Кстати, вот тут у них совпадает – алкоголики говорят про себя: «Я в любой момент могу бросить. Вот прям завтра – легко!».

Однозначно. И чем быстрее, тем лучше.

Но это не главное. Для созависимого мало просто уйти. Для Кати велика вероятность, что она опять найдет подобного Афоню. Потому что для нее любить – это быть нужной, удовлетворять чужие потребности, заботиться и страдать.

Ей важно обратиться к собственным потребностям, к своей жизни, судьбе, наконец. Это долгий и сложный путь. К сожалению, в финале она снова нашла Афоню. Потому что «кто-то позвонил». Ей в голову не приходит, что ее кто-то найдет сам, что она кому-то может быть нужна.

И от такого «хэппи энда» немножко жалко героиню. Она снова пошла на очередной круг созависимых отношений.

Это издержки того времени, когда бескорыстие, помощь, взаимовыручка, возводились в абсолют, и доводились до жертвенности, когда интересы других, ставились выше личных. Поэтому созависимые отношения не считались чем то плохим. Поэтому многим советским девушкам вроде Кати и невдомек было, заботиться о себе. Они умели только спасать и жертвовать.

Поэтому от такого «счастливого» финала, становиться немножко грустно.