Рост подростковых суицидов причины и средства преодоления

Россия вышла на первое место по количеству подростковых суицидов. В год кончают c собой 1500 детей и еще 4 тыс. совершают попытку самоубийства.

Системная теория утверждает, что не бывает не-поведения, и каждое поведение в присутствии другого – это сообщение.

Какое же послание получаем мы от наших детей?

Расспрашивать их об этом…? Судить об ушедших по тем ответам, которые мы получаем от выживших в незавершенных попытках, вряд ли возможно.

Наверное, надо послушать тех, кому адресованы эти молчаливые посылы. Нас взрослых.

Важно было бы поспрашивать родителей. К сожалению, мы редко можем их услышать. Как мы уже говорили, тотальная стигматизация и беспочвенные подозрения заставляют таких людей защищаться молчанием, отрицанием, уходом от обсуждения и диалога.

Религиозно настроенные – часто пытаются «оправдать» себя или своего ребенка «вспоминая» признаки психического расстройства. Якобы больного священники не отказываются отпевать. Последняя, отчаянная попытка помочь своему ушедшему ребенку после его смерти.

Другие родители наоборот стремятся доказать, что их ребенок был психически здоров, чтобы его поступок не бросал тень на семью. Представления о «дурной наследственности», в нашем обществе все еще очень распространены.

По данным Генпрокуратуры, 62% самоубийств несовершеннолетних связано с семейными конфликтами и неблагополучием, боязнью насилия со стороны взрослых, конфликтами с учителями. То есть проблемы возникают в отношениях со взрослыми людьми.

Из-за конфликтов со сверстниками и по любовным причинам дети кончают с собой в 13,6% случаев. Еще реже причиной становится конфликт с одноклассниками. И это несмотря на то, что для подростка отношения с равными по возрасту наиболее важны!

Мы обсуждали проблему на собрании специалистов. Присутствовали психотерапевты, психологи и социальные работники.

В анонимном опросе было задано всего два вопроса.

1. В чем причина?
2. Что делать?

Полученные ответы распределились следующим образом.

Причины видели в семье 25%, в личности ребенка 25%, в трудностях отношений со сверстниками – 12,5%, а в отношениях со взрослыми 37,5%.

Предложения по поводу преодоления сложившейся ситуации объединялись в аналогичные группы. Предлагалось работать с семьей в 16% ответов, с личностью ребенка в 52%, с трудностями отношений со сверстниками – в 8%, а с отношениями со взрослыми в 24% ответов.

Обобщая результаты можно отметить характерную тенденцию, отражающуюся в реальной практической деятельности помогающей службы. В оценке причин помогающие специалисты и генпрокуратура едины – основная часть трудностей в жизни детей создают взрослые, как внутри семьи, так и во внесемейном окружении. Но работа, направленная на преодоление трудностей будет все же проводиться с личностью ребенка!

По-прежнему ищем не там где потеряли, а там где светлее?

А как будет проводиться эта самая, с позволения сказать, работа?

Ребенка приведут к доктору, и он скажет, что все это очень серьезно, и надо обследовать и хорошенько во всем разобраться. Вдумчивый специалист назначит много анализов и других исследований для создания целостной картины состояния…

А все это время (по официальной  статистике в среднем 60-70 дней!), зачастую, ребенок будет находиться в стационаре с круглосуточным наблюдением, строгим режимом и постоянным контролем, не имея возможности закрыться даже в туалете. Возможно, он будет соблюдать странный распорядок с "тихим часом" во второй половине дня, в течение которого запрещено даже чтение книг. У него будет отсутствовать привычная связь с миром, прервано общение с друзьями, и к тому же он будет лишен поддержки родителей.

А насколько информативны результаты обследования, полученные в столь специфических условиях? И насколько они полезны самому ребенку? И какую информацию получит семья?

«Он там плохо себя вел, и ему там определили такой диагноз, что поставили на учет, и теперь его никуда не возьмут…»

Ребенок получает послание «мы за тобой следим, мы тебя везде достанем». Часто он верит. И тогда ему кажется, что его жизнь и его здоровье – не совсем его дело, не его ответственность.

И насколько все это похоже на работу помогающей службы?

Вопросов явно больше чем ответов.

Ясно только одно делая акцент на наказаниях преодолеть катастрофический рост зловещих показателей невозможно. Распорядиться своей жизнью – последняя грань личностной свободы человека. Все наши наказания работают только до тех пор, пока ребенок жив! Давайте научимся разговаривать с детьми не подталкивая их к последнему краю!