Чудо исцеления

Это был очень яркий, запоминающийся случай в моем опыте. Один из самых краткосрочных, но впечатляющий своим результатом. Довольно сложно описывать его, когда прошло уже несколько лет с момента этой работы и всех подробностей уже и не припомнить, но остались некоторые записи об этой работе и теплые  добрые воспоминания о маленьком клиенте по имени Артем.

Артему было 7 лет, когда мама обратилась ко мне по рекомендации врачей (сама по образованию медсестра). У него был диагноз – хронический запор (похоже, психогенного характера). Медикаментозное лечение было безуспешно, и ребенок практически год вынужден был терпеть неприятную ежедневную процедуру – клизму. Мне было очень жаль ребенка, хотелось как-то помочь ему. И в то же время я думала, что я могу сделать: через две недели я ухожу в отпуск, плавно перетекающий в декретный и уезжаю в другой город. Да и с симптомами такого рода я ни разу не сталкивалась. Но ведь две недели не два дня, да и все бывает когда-то впервые.

Мама (положим, Марина) и Артем производили очень приятное впечатление своей открытостью, добродушием и мягкостью. Они были очень похожи, не внешне, но характером, своими проявлениями. Оба они были немного тревожные, неуверенные, чувствительные.  Я с умилением наблюдала, как хорошо они ладят друг с другом, понимают и поддерживают. Откуда тогда симптом? Ответ пришел из рисунка семьи Артема и рассказа матери. Живут они вчетвером: Артем, мама, старший брат и бабушка. Отец ушел из семьи к другой женщине года полтора назад (интересное совпадение), официально развода не было. Судя по размерам его фигуры на рисунке мальчика и его приближенности, можно было говорить о его значимости и нехватке общения с ним. Марина рассказывала, с каким нетерпением сыновья ждали воскресных визитов отца и как переживали, когда он не приходил. Благо, она не препятствовала их встречам, несмотря на обиду, о которой упомянула в одном из наших разговоров. Как-то в беседе после занятия Марина сказала о том, что ее все еще не покидает надежда на то, что муж вернется в семью, вроде как мальчикам будет лучше. История их семьи вызывала у меня много сочувствия. Жаль, когда из семьи уходит один из родителей, а дети ощущают недостаток любви и реагируют на эту ситуацию каким-либо симптомом. На самом деле, мне не удалось до конца выяснить все нюансы отношений Марины с мужем, прояснить все  чувства, которые она испытывает в этой непростой ситуации, как относится к уходу мужа второй ребенок, ее мать. Я не ставила цели работать с Мариной. Да и она не была готова на тот момент открыто говорить о своих отношениях с мужем. Все-таки времени было не много, и у меня была задача: попытаться помочь Артему отреагировать чувства, поработать с симптомом.

Я предположила, что в основе заболевания Артема лежит неотреагированная злость на отца, а точнее, сильно подавляемая. Возможно, к ней был подмешен еще и страх, который мог быть еще сильнее злости, страх выражения этой злости, как вероятность потерять внимание отца навсегда. В злости много энергии, активности, в страхе – оцепенения, остановки. Страх, как лампа Алладина, злость – как джин в ней. Не знаю, насколько подобная гипотеза имеет место быть, но для меня -  это идея о двух чувствах, которые могли участвовать в образовании симптома. Говорить же о чувствах, о себе с детьми возраста Артема лучше всего через образы, а, следовательно, посредством арт-технических приемов. Благо, Артем просто обожал рисовать. К тому же, всегда с удовольствием выполнял предлагаемые ему действия.

Первая встреча была посвящена диагностике, возможности отреагировать свои чувства через активные действия типа разрывания газетной бумаги, битья подушки. В этих действиях практически не было злости, Артем воспринимал эти упражнения как забаву, веселую и спокойную. Злости вытащить не удалось. А есть ли она? Может быть, это вообще не его злость, а мамина, к примеру? И зачем пытаться ее «обнародовать»? Готовясь ко второй встрече, я не думала уже о гипотезах, о правильно, по-гештальтистски, построенной сессии и прочем. Я решила следовать своему интересу. А он заключался в том, что будет рисовать Артем и как в рисунках проявится он сам. При этом, план занятия у меня был таков: предложить Артему нарисовать: а) животное, на которое он похож, б) животное, которым хотел бы быть, в) животное, которое способно вместить черты предыдущих рисунков. Почему я решила поработать с полюсами и синтезировать их? Я уже сейчас не вспомню всей логики своих размышлений, но понимаю, что тогда мной двигало желание помочь и вера во внутренние ресурсы самого ребенка, в чудо, которое он может сотворить сам. Мы, взрослые, пытаемся возвращаться к своему внутреннему Ребенку, а детям этого не нужно: они непосредственны, настоящи, наивны и, главное, верят в сказки, потому что их сознание не обременено тяжелыми знаниями: может–не может быть, это так, а не иначе, это потому, что… На самом деле работа с Персоной и чувствами, спроецированными на рисунки животных, дала свои плоды, которые оказались неожиданно для меня чудодейственными.

На втором занятии Артем с огромным желанием приступил к рисованию. Первым животным оказался маленький котенок, пушистый и ласковый, очень добрый и немного пугливый. Он иногда грустил, иногда шалил, иногда скучал. У него была больная лапка и он больше всего хотел бы выздороветь, чтобы быстро бегать со своими друзьями-котятами. На втором рисунке Артем изобразил медведя, большого, смелого, сильного, который умет громко рычать и может защитить свою семью. На третьем рисунке Артему предстояло изобразить животное, которое он нигде не видел, но у него есть черты и от котенка и от медведя. Получился Арём: котенко-медведя-слоно-петух. Рисунок Артему очень понравился, глаза его искрились от удовольствия, и в этом было столько энергии, что грех было этим не воспользоваться. Арем – сильное, смелое, веселое, доброе и счастливое животное, которое я предложила Артему сделать его другом и волшебником, способным творить чудеса, помогать. Эта идея о ресурсе в виде символического животного появилась у меня спонтанно. Видя, как Артем любит и умеет фантазировать, я предложила ему совершить некие символические действия.

- Артем, я вижу, что тебе понравился Арем. Вы даже с ним похожи, а имена почти одинаковые. Хотел бы с ним дружить?

- Да.

- Но ты помнишь, он ведь еще и волшебник и может помогать тебе? Что бы ты хотел у него попросить?

- Хотел бы, чтобы помог мне быть здоровым, чтобы я не ходил в больницу.

Предлагаю ему соединиться со своим Я-идеальное (интегрировать свою часть Персоны):

            - Но ведь Арему надо где-то жить, чтоб быть поближе к тебе. Если бы он жил в твоем теле, то где бы было это место?

            - Колени.

Я  тогда задумалась: почему колени? Колени дрожат от страха. И в тоже время, колени – суставы – связки – сосредоточение энергии. Я не знаю точно, что бы это значило. Это место определил мальчик, поддавшись воле своей души. Ей виднее. J Важно, что наш герой нашел себе пристанище, стал частью самого Артема, его силой, энергией, его ресурсом. Если бы все так просто было в мире взрослых…

            - Тогда представь, что когда ты болеешь или тебе плохо, Арем просыпается и мчится в то место твоего тела, где тебе болит. Как котенок, он заглаживает боль, как слон -  топчет ее, чтоб она исчезла, как медведь, который пробирается через бурелом – расчищает весь мусор, что накопился в твоем организме, как петух – выклевывает все ненужное.

            Далее, для закрепления, я провела с Артемом упражнение на визуализацию, где он представлял, как работает его сердце, легкие, кишечник. Как Арем помогает им работать хорошо и правильно. Рисунок Артем забрал с собой, чтобы повесить над своей кроватью.

            Я поняла, что произошло чудо исцеления, когда Артем с мамой пришли на следующую встречу. Мама сказала, что в тот же вечер после занятия Артем самостоятельно смог сходить в туалет. Первый раз за целый год. От удивления я опешила. Я была очень-очень рада за Артема. Пораженная, я понимала, что такое может сделать только ребенок, его вера в чудеса и волшебство. Волшебником был не Арем, а сам Артем. Таким вот символичным образом удалось через Персону, рикошетом по чувствам подобраться к эго-фукции Артема. И он выбрал здоровье вместо болезни, которая, быть может, была одним из способов удержать отца. Надеюсь, этот выбор для себя приняла и мама Артема, и симптом этот  никогда больше не возвращался.

            У нас еще состоялась третья и четвертая встреча по желанию Артема, на которых мы достаточно открыто беседовали с ним о его отношениях с отцом,  с мамой, с бабушкой, с братом, о его чувствах и желаниях. Он просил еще порисовать и поделать упражнения на расслабление и визуализацию. Глядя на Артема и его отношения с мамой, я невольно думала о своей беременности и ловила себя на мысли о том, что хотела бы, чтобы мои отношения с дочкой были так же наполнены любовью и пониманием.

            Мы расставались очень тепло, с какой-то даже нежностью. Было немного грустно, что встреч больше не состоится. Я была благодарна Артему за Чудо, которое он мне показал и за его открытость. За эти несколько встреч он удивил меня своей недетской мудростью и рассудительностью. Очень добрый и светлый маленький человечек – таким останется в моей памяти лучезарный мальчик Артем.

P. S. Совсем недавно узнала, что у Артема все хорошо, и его папа вернулся в семью. Очень рада за их всех.