Соматический резонанс, работа с мимикой и интенциями при проживании клиентом травматического опыта.

По следам недавней мастерской "Работа с мимикой и интенциями клиента при работе с травматическим опытом"
Как вместить тему в ограниченное количество минут проводимой встречи?
Как прикоснуться за сессию к именно той частице опыта, что резонирует сейчас?
Неслучайное слово, про резонанс.
Мы так или иначе резонируем друг с другом. С людьми, событиями случающимися, даже с тем, что происходит шире, на улице, в городе, где-то поодаль...
Можем думать о чем-то и быть включёнными сильно в собственные переживания - а взглядом даже вскользь в ставший привычным многим интернет уткнёмся - и столько созвучий с другими ловим. Темы откликаются. Или близкие о своём поделятся, и иногда возникает ощущение, будто участвуем с разных сторон в одной большой истории, и целиком неотделима в чём-то, лишь тропинки в ней чуть разные для каждого, и видны бывают друг другу..
Клиенты - они из разряда особенных людей. Они отделены, в определённом смысле, от личного. И они же - особым образом одновременно близки.
Ведь так или иначе происходящее в сессии, в кабинете - затрагивает обоих, и мы о чем-то можем размышлять после, о каких-то оторможенных, отложенных своих переживаниях потом говорим в супервизии. После - события в жизни могут определёнными кругами проживаться. Потому как замечать их иначе начинаем, акценты на затрагиваемом в сессии делаем, и одновременно по отношению к чему-то определенному нечто внутри меняться начинает. Опыт переживаний достраивает нечто в нейронах, мозг все время, пока живы - занимается перестроением. Живет своей сложной жизнью.
Как часто бывало у вас, когда прожив какой-то собственный пласт внутри, тот, что со своей травмой связан - вы вдруг начинаете новых совершенно клиентов встречать, которым важен резонанс с вами. Именно благодаря прожитому.
Или тот из длительных клиентов, что долго вокруг да около своей запретной темы ходил, вдруг благодаря вашему определённому осознанию - вдруг очень быстро в работе подступается к ней, и с кажущейся лёгкостью развязывает этот давний свой узел, или выход из тупика будто находит..
Суть резонанса - в собственном движении, в умении чутко вглядываться в себя. Слушать себя изнутри, слышать.
Тогда различимыми станут ощущения и чувства в любом другом контакте, вне зависимости - старый он, или знакомый, новый.
Возможно, вы со временем сумеете по ощущениям видеть больше. Чувствовать в объёме - заземлён ли сейчас ваш клиент.
Если расслаблены достаточно будете - сумеете улавливать напряжение у того, кто рядом сейчас, у другого.
Это отдельная и ёмкая тема. И особенна интересна мне каждый раз - в контексте собственного восстановления после работы с людьми и группами.
Сейчас попытаюсь к лицу и мимике вернуться все же)
В контексте того, что вы терапевт, и напротив вас сидит ваш клиент.
Что можете увидеть, замечать видя его лицо.
Когда молчит и когда говорит.
Как говорит его лицо?
Как глаза ваши замечают штрихи эмоций, взгляд, сжатые губы?
Как иногда ваша реакция может быть изнутри абсолютно противоречащей, по ощущениям, рассказываемому в сессии.
Или же человек говорит с определённым выражением лица, но текст и смысл - совершенно невозможно присоединить к этому выражению?
Об ужасе, например, с улыбкой...
Или наоборот, добрые такие слова, как и интонация, но это если слушать только. А если смотреть, то глаза могут выхватывать отдельный язык губ, танец невозможности, сложности какой-то...
И когда, в какой момент, и как сообщить ему об этой видимой разнице. И быть может, эта, как ни грубо звучало бы, маска - она связана с запретом выражать себя настоящего - плакать ли, радоваться, смеяться громко, или же просить о чем-то...
Тут помимо наблюдательности, точно помогает резонанс, и то, чувство, что ловите между - и это может быть как приглашение подойти ближе, так и наоборот, невзирая на смелость слов - мелькающий сквозь мимические движения ужас...Не менее важно ощущение роли, в которой хотелось бы приблизиться...
И надо терпеливо ждать, выхаживая круги, или же, если безопасность простроена - с достаточной осторожностью говорить о наблюдении своём, и не настаивать на предположениях...
А что, если начинаете ощущать в контакте нечто новое для себя вдруг?
Слабость или скованность..
Тяжесть, вдруг навалившуюся..
Губы сжимаются вдруг, челюсти начинают поскрипывать??
Вы озвучиваете это в контакте, а клиент сообщает о недоумении своём..
И тогда надо найти способ прикосновения к тем самым зонам, создать нечто осязаемое между, чтобы ушло напряжение, боль, зажатость. И тогда, быть может, и разговор потечёт, и работа вдруг станет эффективной. Иногда - наоборот. И даже если удалось расправить что-то, прикоснувшись к слоям переживания - у клиента может не хватить ресурсов удержать состояние. Хуже, но не менее часто, если откинет назад.
Это снова то, о чем говорить пробовать надо.
И снова, может не услышанным быть. Под давлением обстоятельств и тех полевых процессов, что клиент воссоздаёт раз за разом. Это другая уже стадия осознания, на неё иногда не один год работы нужен. Чтоб пробовать обсуждать, ловить этот более объёмный танец совместно..и чувства в доступе, чтоб пробовать слышать.
И более системный взгляд.
Потому как мы всегда часть системы своей. Той, которая больше. И влияет, как ни крути.
Сейчас пробую общую другую картину вырисовывать, из частностей.
И травма упомянутая, опять же..
Человек, попавший в свои травматические переживания - он будто уменьшается сразу, свободу теряет.
Включаются другие системы, связанные с опасностью, активируются защиты, и терапевту важно, помимо освобождения - соединить многое. Разрозненные штришочки - в целое, диссоциированным фрагментам тела - возвращать утраченные функции и чувства, настолько, чтоб вернулось состояние целостности. То, в котором человек больше самой травмы...то, в котором доступным становится собственный, всегда немалый ресурс..
Любой штрих, замеченный в телесной работе, и к которому удаётся прикоснуться - он всегда ведёт к другим зонам в теле, заблокированных, лишенных питания и энергии, или же наоборот, чрезмерно нагруженных своим, особым образом. Лицо здесь особо - оно на виду, и подсказки и штрихи дарит щедро...
Эх, тема огромна, сразу в несколько направлений соблазняет идти.
Тоже соединить попробую.
Упомянутое выше - вроде бы про травмы развития больше было, и лишь вскользь пока...
Или лучше - особенности, потому как не встречала людей, не затронутых ничем, стерильных будто. Скорее вторые - это те, кто носит ещё большую внутри травму - запрет думать плохо, задавать себе непростые вопросы, злиться, упаси бог. И тем более - говорить. Лица у таких людей - зато говорящие. Зоны напряжения там видны сильно. Морщины, мимика яркая, глаза - то избегающие смотреть, то все время внутри куда-то вглядывающиеся, рот сжатый, скулы, желваки...
Если, например, клиент в детстве был свидетелем скандалов, или даже драк.
Даже если прямо не касалось его. Его отсутствие в контакте иногда можно по ощущению поймать, или по отсутствующему взгляду. И по направлению взгляда будто может тропинка найтись - в то место, возраст и состояние, где обретён этот опыт отсутствия, спасительный когда-то , и это если активирован достаточно.
Или же ребёнка обвиняли, и бывало это жёстко, хлестко или зло...
И единственным способом снизить накал - оставалась болезнь,простуды всяческие, кашель. И бывает, что человек определённым образом и узнаваемо покашливать начинает, в минуты волнений. Спазм особый будто живет в горле, и даёт о себе знать. Как трудно бывает вернуть этому месту в груди свободу дышать вольно, как много приходится высвободить боли и остановленных слез.
Или, коль лицо, голову упоминаем - например, частый в детстве гайморит. Как непросто потом по состояниям, ощущениям боли в голове и сопровождающей смутной беспомощности - дорисовывать картинку общую. Когда поначалу маленький человек сильно ранен был от слышимых в свой адрес слов. И взрослым уже, может иногда говорить об ощущении "ватной" головы. Или похожее на будто вскипающий мозг.
Это он, мозг когда-то выбрал способ справиться так со стрессом, будто выключая предохранители некие внутри, и важно теперь очень кропотливо и долго выстраивать бережную поддержку, уверенную устойчивость, что со мной "все так". И мир уже чуть больше, шире и в чём-то справедливее может быть. И что клиент уже, в общем-то человек взрослый, сам свою реальность создаёт.
Да и люди, те, что нависали и казались громадными и ужасными - сейчас их в таком формате больше нет. А эти, постаревшие часто, уже сильно изменившиеся, может быть сейчас - иначе себя бы вели. А если и нет, мне самому вполне по силам влиять на эти отношения, лишая их тотальной власти, той, что до сих пор живет в моей голове.
Эх, бывает, что приходится высвободить попутно тонны боли, горечи, злости и слез..
Но глядишь - и уходит заветная головная боль в месте, где разыгрывался гайморит.
Не удивительно, что мой текст столь растекается сейчас. Ведь в резонансе мы все время, будто бы парим - между ощущениями, наблюдением, чувствами, ловим, соединяем, опираясь на некую нейтральность, одновременно ловим себя в этом, и то, что вот вот родиться должно...
А голова - она вроде бы лишь часть тела. Имеет рот, нос, глаза, уши, кожу, волосы. Кости, опять же, твёрдые они. Защищают многое внутри. Мозг, со всеми его функциями..
Каждая из упомянутых частей - если замечать особенности и тонкости, и если прикасаться к ним - может служить ниточкой к некому большому процессу, опыту, причудливо упакованному в теле, где-то зажато, кое-где спазмировано, здесь вот чувствительность утрачена, в другом же месте - чрезмерна она...
Начнём с глаз. Зрение, умение выдерживать чужой взгляд, или привычка отводить его всегда. Глаза несут в себе сети нейронов, что многие движения распознают быстрее, чем доходит импульс в мозг. И если речь об угрозе жизни, или распознаются так - действия бывают мгновенны.
Даже моргание, если резкий взмах возле глаз - мы не успеваем заметить, как они сами защищают себя.
И человек - не разглядев, не распознав событие, порой, и очень часто действует на опережение, лишь из намёка на травматические воспоминания, внутренне считая себя прозорливым, он опирается на прошлое, закрывающее взгляд на более реальный мир раз за разом.
И часто потеря, ухудшение зрения связаны с нежеланием видеть что-то.
Бывает, в работе с клиентом выясняем, что детская близорукость возникла в момент развода, или родительских ссор. Или при появлении второго ребёнка и резкой потери статуса единственности, уникальности в собственных глазах..
Но стойкость травматических реакций часто именно в скорости их. В предвосхищении. Человек, научившийся себя защищать, закрываясь, захлопывая иногда столь часто глаза - он не успевает их держать открытыми настолько, чтоб видеть шире мир. Глаза его, их фокус, направление и взгляд - они будто больше и дольше смотрят внутрь, и они могут не замечать штрихи и важные детали. Люди эти могут на опережение во всем угадывать готовый конструкт.
Или загрузить себя деятельностью чрезмерно, и жить будто в колее. Оставляя там всю энергию и силу. И иногда с опустошением думать, как жесток, скучен, или как превратен мир...И не успевать видеть другую жизнь, не допускать, что может быть иначе..
И сакраментальное изрекать в передыхе - нечто в стиле "жизнь - боль"...
Второе слово, смысл и звук его вариативны...многие могут поставить своё взамен, более созвучное..
Борьба, усилие, жестокость, труд во имя...
Даже если творчество возникло в компенсацию - оно тоже будет по своему обслуживать некую сложную невозможность.
И очень долго таких клиентов приходится замедлять. Приостанавливать на мелких деталях, чуть фокусируя на штрихах. Искать возможности и моменты - когда безопасно будет шире ситуацию былую воспринять, где станут остальные участники получше видны. И возможно, понятнее будут их мотивы и поступки. И облегчения достаточно этот фокус подарит, принесёт. И быть может, жизнь добавит иные краски, и более широкий взгляд. Умение в других видеть таких же людей. Уязвимых, имеющих право на ошибку. Свои тогда покажутся не столь критичными. И уж точно здесь, возможно, забурлит жизнь. И даже радость сможет поселиться, или наконец замеченной быть...
Кстати, часто маркёром многих защит и состояний очки могут быть.
Если солнечные взять - каждый знает, насколько в них можно суметь закрыться, и состояние защищеннее, сохраннее, что ли, бывает. Большая тут зона для исследований, ну например, легко ли рассматривать других из-под защиты темного стекла, и как меняться может ощущение внутренней свободы, если их снять. И не появится ли взамен ощущение оголенности сильной...
А если для зрения очки - там тем более поле для исследований громадно. Когда, например, молодые в рассвете люди вдруг заговаривать про старение начинают, и что мол зрение уже не то, да и вообще, идём уже вниз, с горы, с пика жизненного.
И тогда интересно искать те зоны не замечаемого напряжения, где человек привык настолько игнорировать себя, что тело сигнализирует лишь. И что силён запрет быть слабее, усталость, опять же, свою учитывать, лишь ценой физической, выстраданной слабости, которую только старость способна, якобы, подарить...
И тут приходится разбираться долго с установками семейными, с тем, как можно было, кому и что положенным казалось. И находить свою сегодняшнюю точку, где многие модели отжили уже, где что-то устарело давно, а чьи-то послания - они о тех, кого нет уже даже в живых, и не позволили себе сами в своё время вовремя.
Если учитывать травматический опыт поколений - ты мы, внуки, и правнуки переживших страшное в последней войне, предшествовавшем крушении эпохи и империи - мы носим на кодовом каком-то уровне - слезы невыплаканные, горе глубокое и часто не выраженное. Мы можем неосознанно действия и поступки свои посвящать не оплаканным, пропавшим, сгинувшим, тем, и ком даже не знаем ничего. Но почему-то смотрим определённые фильмы частенько, книги читаем, песни слушаем и поем...
И тогда работа с телесной памятью она порой состоит в исследовании целом. Воспоминаниях, что и когда рассказывали мама, бабушки. Тем то или иное воспоминание отзывается в теле..
Или же наоборот, о чем вдруг замолкали, и к какой момент. И о чем, какими жестами и движениями тело молчит. Чем и как и в каком месте останавливая свою жизненность - особую преданность хранит..
Какие дороги были в развитии запретны, и будто бы перекрыты, какая немыслимая опасность могла нависать.
И достраивать пробуем целую картинку привычных когда-то действий, долженствований, позволивших выдержать, выстоять, вырастить детей, сцепив зубы и зажимая себя из имеющихся сил - создать нечто для близких, некое подобие жизненности системы, и она и вправду, может очень крепкой и устойчивой, но каждый из участников - он будто несет ещё и что-то чужое, лишнюю ношу. За тех, кто не дожил. Кто отдал свою жизнь во имя. За тех, кто счастлив так и не стал. За тех, кто так и не сумел долюбить в жизни своей...
И разжимаем зубы в работе с телом. И разделяем, расчленяем этот сложный, хитрый и крепко въевшийся симптом, иногда будто впаянный в тело, будто опалённый давним огнём. И оживляем засохшие будто части, рук, ног, выпрямляем спину, возвращая, даря спонтанность движения, право на спонтанность выбора. Сквозь собственное возрождение. Рождение своих ощущений и чувств...сквозь сопротивление системы, что властью своей готова быть лишь обслуживаемой, и право на счастье собственное надо создавать своими силами, просить и брать. С благодарностью ко всем предшествовавшим. Позволившим родиться, благодаря усилиям в вкладу каждого..
И лица меняются. Из скорбных иногда -
вдруг проступают нотки забытого озорства. Разглаживаются складки и заломы. И настолько легче человеку может стать дышать даже, что он и сам сможет наблюдать за собой впредь, чтоб не падать вновь сильно глубже, на изживший себя скорбный регистр. И лицо его будет иным..
Ещё не все перечислила, будто лишь начала.
Нос возьмём.
Особая часть. Формой своей. Способностью "держать его по ветру", обонятельная его часть.
Сколько посвящено носу фольклора. От воротить его до разных тонкостей нюха.
Он будто фильтр, способный вынюхать заранее многое, и ближе не подпустить.
Он часто реакции аллергические выдаёт, и много можно про непереносимость искать, приемлемость изыскивать.
Бывает, что отравление человек получает через вдох, или наркоз. И от намёка на некоторые запахи - может замирать. И очень интересные и разные слои воспоминаний и травматического опыта порой замешаны на кончике его.
Недавно в работе у клиента насморк начался во время работы. И столько делали всего, и столько возникло штрихов и проявившихся возможностей, пока не стало возможным говорить о зевании. Может быть, это я позволила себе потянуться первой и зевнуть. И сказала о пользе зевания, как о признаке расслабления в работе. И лишь это позволило услышать в ответ, что на протяжении работы он сдерживал позывы зевать. И лишь после плавного такого потягивания вкупе с зеванием - он заметил, что насморк ушёл.
И мои уже дальше размышления, когда удастся подобраться в дальнейшем в работе к теме запретов, глубоко заложенных, в удобности, идеальности, быть может, долженствовании...
Часто это так прочно сидит в голове, что неспешными мои действия быть должны. Чтоб не спугнуть процесс. И чтоб с резкостью человек не впал в горевание. В осознание того, как жёстко и тесно жилось ему все годы. В теле своём, опутанном запретами.
И расслабляя каждую новую часть - задача удержать и расправить этот ресурс. Дать ему волю дышать. Дать новому найти собственную форму.
Очень выразительную форму часто имеет рот.
То, как сжимаются губы, как покусывание возникает, и сразу уже можно исследовать, в связи с чем. С злостью остановленной, другими эмоциями, с невозможностью произнести нечто, желание озвучить. Иногда упрямые складки раз за разом вижу в сессии вокруг рта. Иногда, если долго знаю клиента - могу шутя ему напомнить, что включилось "любимое лицо".
Челюсти, опять же, тут же рядом. Зубы, шея, что не сгибалась под жёстким напором порой. Небо внутри, насколько оно расслабленным быть умеет, или наоборот вовсе..
Голос, остановленный тут же, или же проваливающийся будто куда-то вглубь звуком, потерей его...
Вся мимика лица, соединенная с кожей, или же наоборот - лишенная чувствительности кожа...
Невозможно перечислять все тонкости и нюансы досконально. Ведь каждый человек, что придёт - он будет другим, со своей историей и только ему свойственными особенностями.
Я не перечислила здесь уши, кости черепа, что твёрдостью своей защищают.
Со слухом можно очень по разному работать. Умение различать особую фразу и слышать, преломлять по особому, или же наоборот, некая кажущаяся глухота, или избирательность слуха. Звуки, как триггер, особенно, если связано со взрывами и войной...
А сама голова, или лицо - могут быть травмированы ударами различной силы. И о каждом таком событии узнаем постепенно, лишь тело регулирует эту скорость. И доступ к переживаниям.
Особый случай - если сильная очень была травма, и тогда удивительным образом по мере восстановления человека, непростого и долгого - можно наблюдать, что с каждым участком головы, и абсолютно отдельно, происходили более ранние травмирующие события, и серьёзность происшедшего будто бы связалась с критичностью момента. И одновременной необходимостью встретиться с какой-то очень сложной частью своего опыта.
И осилить его.
Не спеша, и желательно при бережной и умелой поддержке.
Чтоб вновь вернуть себе целостность, и иногда это гораздо более интересный уровень.
Так уж вышло, что тематика затронула голову. Или потому, что более всего она на виду. Но кажущаяся иногда очевидной во многих своих реакциях - голова может ох, каким крепким орешком в работе оказаться. Тем интереснее и желаннее может быть по прошествии трансформация.
Но ведь к телу в работе можно прикасаться с разных сторон.
И каждый раз быть готовыми узнавать о себе массу нового...
Здесь, помимо здоровой доли любопытства, каждый волен выбирать свою скорость и глубину... Соматический резонанс работа с мимикой и интенциями при проживании клиентом травматического опыта