Идеальный психотерапевт: не существует.

Нам приятно думать, что психотерапевт — это статичная неизменная и не поддающаяся вообще никаким колебаниям фигура. Что он всегда в состоянии вынести буквально всё: от жизненного стресса любых размеров до дубового шкафа с девятого этажа без рабочего лифта. Нам приятно так думать, потому что в этом слегка сумасшедшем стремительно меняющемся мире что-то должно оставаться стабильно устойчивым и непоколебимым.

В целом в рамках кабинета так почти всегда и происходит. Но в остальном терапевт — такой же набор биологических функций, как и клиент к нему приходящий, со свойственными каждому периодичными недомоганиями. Более того, у него даже имеется своя, отличная от терапевтического кабинета, личная жизнь.

Например, у терапевта могут быть дети в активной стадии кризиса подросткового возраста со всеми вытекающими. И каким бы директивным или наоборот принимающим не был терапевт — этот взрослеющий сорванец все равно наплюет на его мнение, потому что того требуют гормоны и бунт, им поднятый.

Или у него могут быть несносные соседи, считающие своим долгом будить окрестности орущими в режиме "volume max" "Кровостоком" или (тфьфу, тьфу) Димой Биланом. Эти же (или другие) соседи могут время от времени устраивать ролевые игры во всемирный потоп, заливая свеже отремонтированную кухню.

Ещё у него внезапно могут быть увлечения. Например (о, боги!) никак не связанные с тернистым терапевтическим путем. Скажем, бокс (та это ж для тупых, ума много не надо, вся голова отбитая), фехтование (боже, этим ещё кто-то интересуется?!), pole dance (это тот, что с шестом? в смысле, не нужно раздеваться в конце танца?), садоводство (всё ж купить можно! зож косит наши ряды!).

Что еще хуже — в жизни он может быть совсем не таким, каким вы знаете его на терапии. Например, споткнувшись и оцарапавшись во время сложного подъема в горы он скажет не "Какое досадное недоразумение", а что-то такое, что в письме обозначается иксами и игреками, но чего никак нельзя говорить при маленьких детях. Или, не утруждая себя долгими конгруэнтными объяснениями, скажет что-то про коня, указав точное направление пути орде цыган, атакующих его в очередной раз. Или внезапно обнаружится, что под сдержанной гардеробной конструкцией тело терапевта гордо украшено буйством набитых красок и иероглифов, а это же обязательно говорит о его неуверенности в красоте собственного тела!

Еще по ходу пьесы терапевта могут ранить друзья. И от него может уходить жена. Он может терять близких людей. В общем, его жизнь скорее всего далеко не идеальна, как это рисует воображение. Но в том числе и поэтому — он делает то, что делает.

А еще (хотя об этом не принято говорить вслух) психотерапевт может быть сам не совсем проработан. Так бывает. И нередко. По разным причинам. Это значит, что он будет снисходить к запросам клиента, если собственный нарциссизм не осознан и не проработан. Или начнет излишне сопереживать и даже негодовать, если сам находится в неслабом декадансе от измены жены, а вы пришли с тем же.

И об этой личной жизни за пределами кабинета вам знать совсем не обязательно. Даже скорее лучше не знать. Потому что важны только ваши отношения в формате «здесь и сейчас», потому что они строятся из проекция, переносов и фантазий. Все остальное — лишнее.

В общем, терапевт — человек) И если вам с одним не комфортно — ищите своего. Универсальных нет. Идеальных — нет. Что к счастью. Потому что идеальный психотерапевт — это как идеальная мать: его не существует. А если бы существовал — вряд ли с ним было бы идеально работать. Потому что терапию вершит не абсолютная идеальность, а — её отсутствие.