Статья Карпмана о треугольнике Карпмана

Сказки и драматический анализ сценария

Автор: Стивен Карпман (Karpman S.B., 1968)

На сознательном уровне, сказки помогают внедрять общественные нормы в юные умы, но подсознательно, они могут обеспечивать определенное количество привлекательных стереотипных ролей, мест и расписаний для блуждающего сценария жизни. До сегодняшнего дня научный анализ сценария основывался на Сценарной Матрице (см. Клод Штайнер, Transactional analysis bulletin, 1966). В этой статье я представлю диаграммы для драматического анализа сценария, используя знакомые примеры из хорошо известных сказок.

Драму можно анализировать как переключения в роли и положении во временном континууме. На интенсивность драмы влияет число переключений за отрезок времени (Сценарная Скорость) и контраст между переключаемыми позициями (Сценарный Размах). Малые скорость и размах скучны. Время каждого переключения изменяется независимо, от внезапного до беспо-койно ожидаемого.

1. РОЛЕВАЯ ДИАГРАММА

Так же как анализ эго-состояний является частью структурного и транзактного анализов, ролевой анализ является частью анализа игр и сценария, определяя сущности, вовлеченные в действие. Лозунг на "футболке" человека обычно представляет лозунг его сценарной роли. С этим лозунгом она может быть установлена, часто с помощью прямого вопроса о том, какую роль человек играет в жизни.

Персона, "живущая в сказке" обычно имеет упрощенный взгляд на мир с минимумом драматических характеристик. Ролевая диаграмма обеспечивает средства визуальной организации этого набора ключевых сущностей в терапии. Когда личность знает свою "любимую сказку", ключевые роли могут быть перечислены по кругу и, затем, могут быть подобраны жизненные роли. Менее часто это прорабатывается в обратной последовательности, и обнаруженная затем классическая история подбирается к ролям. Эта живость и образность в описании действия имеет полезное сходство с анализом игр.

Стрелки на диаграмме указывают не на последовательность действия, а на правило, что все роли взаимозаменяемы, и что человек может играть каждую из них время от времени и время от времени может видеть других лиц, например, терапевта, в любой из них. Некоторые люди могут одновременно показывать проявления или черты нескольких из них, как в случае с Красной Шапочкой (представлен ниже), которая временами выглядела как бабушка и ходила как дровосек. Взросление, для Красной Шапочки, возможно, означает сначала проигрывание роли матери, а позже - бабушки. Правило взаимозаменяемости такое же, как и в анализе игр, где время от времени человек проигрывает каждую сторону в своей игре, или в анализе сновидений, где "каждый персонаж сна является сновидцем". Терапия не может быть завершена пока позиция человека в каждой роли не будет проанализирована.

Рисунок 1. Ролевая диаграмма

2. ДРАМАТИЧЕСКИЙ ТРЕУГОЛЬНИК

Только три роли необходимы в драматическом анализе для описания эмоциональных перестановок, которые являются драмами. Этими процессуальными ролями, в отличие от содержательных ролей, о которых упоминалось выше, являются Преследователь, Спаситель и Жертва. Драма начинается, когда эти роли установлены или ожидаемы аудиторией. Драмы не будет до тех пор, пока не будет переключения ролей. Это указано изменением в векторе направления в диаграмме. Для иллюстрации некоторых способов использования теории будут даны примеры из трех сказок.

А. В Гамельнском крысолове

Герой начинает как Спаситель города и Преследователь крыс, затем становится Жертвой для Преследовательского двойного пересечения майора (утаивание платы) и в отместку переключается в Преследователя городских детей. Майор переключается из Жертвы (крыс) в Спасителя (нанимает Гамельнского крысолова), в Преследователя (двойной перекрест), в Жертву (его дети умерли). Дети переключаются из Преследуемых жертв (крысы) к Спасаемым жертвам и Жертвам преследуемых их спасителем (усиленный контраст).

В. В Красной Шапочке

Героиня начинает как Спаситель (еда и компания для бабушки, С?Ж, и дружба и указания волку, С?Ж). В тревожном переключении она становится Жертвой для волка-Преследователя (П?Ж), который, в свою очередь, через неожиданное переключение оказывается Жертвой дровосека-Преследователя (П?Ж), который в этом действии играет две роли одновременно (увеличение скорости) - Спасителя Красной Шапочки и бабушки (С?ЖЖ). По одной версии Красная Шапочка играет все три роли, когда заканчивает как Преследователь, зашивающий вместе с дровосеком камни в живот волку. Переключения бабушки таковы: Ж?С, Ж?П, Ж?С; волка - Ж?С, П?Ж, Ж?П (направление стрелок указывает инициативу, буквы обозначают позицию участников в треугольнике).

C. В Золушке

Героиня переключается от дважды преследуемой Жертвы (мать, затем сестры) к трижды спасаемой Жертве (добрая фея, затем мыши, затем принц), снова к преследуемой Жертве (после полуночи), затем к Жертве спасаемой снова. Грубый количественный анализ интенсивности драмы может быть сделан суммированием переключений: Жпп (дважды преследуемая Жертва) ? Жссс (трижды спасаемая Жертва) ? Жпп ? Жс = 8 переключений.

Драма сравнима с Транзактными играми (Психологическими играми), но драма имеет большее число событий, большее количество переключений на событие, и один человек часто играет две или три роли одновременно. Игры проще и содержат только одно главное переключение. Например, в "Я только пытаюсь помочь вам" есть одна ротация в драматическом треугольнике: Жертва переключается в Преследователя, а Спаситель становится новой Жертвой.

Рисунок 2. Драматический треугольник

3. ДИАГРАММА РАСПОЛОЖЕНИЯ

А. Драма

Диаграмма расположения упрощает переключения в расположении до главного вектора оси Близко-Далеко, оба полюса которой имеют более мелкое деление на Закрытый-Открытый и Общественный-Частный. Драма проявляется переключениями в расположении и интенсифицируется Сценарной Широтой (от дома к бальному залу замка, от Грозового перевала до Китая, от двора дома до страны Оз и т.д.) и Сценарной Скоростью (изменение приключений Пиноккио, Улисса и т.д.). Многие другие факторы могут быть добавлены как для увеличения переживаемой степени контраста, так и для усиления ролевой драмы, например, время дня или сезона, температура, уровень шума, молния, размер, неосознаваемые символы и т.д. Погода и ландшафт играют сильную роль в исторических новеллах, которые показывают их изменение во время переключений в повествовании.

Диаграмма пронумерована здесь только для ссылок на список примеров, находящихся под ней, которые взяты как из сказок, так и из реальных мест в жизни

Рисунок 3. Диаграмма расположения

1. Поляна в лесу, пруд, двор, вершина крыши, открытое судно.
2. Рынок, игровая площадка, уличный парад, плавательный бассейн, стадион, дороги.
3. Печь, спальня, консультационная комната, мозг.
4. Таверна, театр, свидетельская стойка, лекционная кафедра, лифты, запертые комнаты, супермаркет, казино, больницы.
5. Летающий ковер, вершина холма, очаровательный сад, млечный путь, тундра, небо, пустыня, прерия, тихий берег, сафари.
6. Волшебные королевства, корабли, лыжные курорты, поля сражений, летние пляжи, Европейские города, Тимбукту, Небеса.
7. Пещера, грот, пряничный домик, желудок кита, башня замка, космическая станция, египетская гробница, подводный колокол, подземные переходы, гроб.
8. Страна чудес, замки, пустой отель, исправительная школа, кварталы рабов, бараки, кабаре, соборы.

Представление о действительном путешествии между любыми из двух перечисленных выше мест за один день обнаруживает драму переключения расположений. Для более тонкого анализа расположения могла бы быть сделана диаграмма внутри диаграммы. Для этого нужно перерисовать целую диаграмму расположений внутри каждой из восьми отдельных частей. Несколькими подобными примерами были бы такие, которые включали бы контраст закрытости в открытом пространстве (уличная телефонная кабина, космический корабль и т.д.) или нахождения в закрытом пространстве, которое и частное и общественное одновременно (свадебная часовня, комната отдыха и т.д.).

В. Структурирование пространства

В терапии диаграмма расположения может быть использована для наглядной иллюстрации пространственных изменений, которые производит человек, и, в то же время, для сравнения с другими. Может быть полезным показать паттерны перемещения человека и уподобить их сценарному паттерну. Многие классические истории имеют паттерны Одиссея, которые включают много путешествий, тогда как другие имеют длительные периоды отсутствия перемещений, как в Спящей Красавице и Рип ван Винкль. Такой сказочный паттерн перемещения, как дом – лес – далекая поляна в лесу – пряничный домик может быть представлена следующими номерами на диаграмме: 3 – 1 – 5 – 7 .

Структурирование пространства, как и структурирование времени, может быть полезным сходным образом. Образно это иллюстрируется восемью возможными предпочтениями и местоположениями, где люди проводят свое время. В плане сценарного паттерна человек может локализовать место трагического финала в своем представлении и избежать «сценарной поездки». Одна пациентка поняла, что ее суицидальные выпивки защищают ее от страха одиночества (частная, закрытая квартира) и изменила это, заполучив соседку по комнате.

Изменения жизненного пространства может приводить к смирению или отсрочке. Важные жизненные решения устанавливаются при вхождении в новые сценарные пространства, такие как новые работа, дом, отпуск или начало терапии. Изменения в местоположении также может приводить к тревоге разделения или тревоге прибытия, которые часто имеют сценарное значение.

Интерпретация о том, какая комната кажется человеку психологически подходящей для проживания, с ее изображением и конкретизацией реальности, давно является частью терапевтической техники Транзактного анализа. Люди носят свои сценарные комнаты вокруг себя, что приводит к таким вещам, как подушка, говорящая в конференц-зале, публичная лекция в спальне, ванная, говорящая о Ассоциации родителей и учителей, и жилой дом, разговаривающий на первом балу. Родительские предписания могут влиять на пространственные лимиты, например, такие как «Никогда не покидай дом» или «Будь в двух местах одновременно». В одном случае мужчина, который был теплым и дружественным в своем офисе, но холодным и отчужденным в прихожей, открыл, что вырос в одной комнате со своей матерью, и что прихожие были "ничейной землей", когда он перемещался по жизни из одной теплой комнаты в другую.

4. ДЕТСКИЙ ВЫБОР

Влияние, оказываемое на ребенка через мифы, сказки и классические истории, варьирует от семьи к семье и от культуры к культуре. Культуры разнятся не только естественным выбором популярных сказок, которые рассказываются и издаются, или написанием новых сюжетов, но и доступными версиями хорошо известных сказок. Вероятно, известно полдюжины или больше различных искусственных, добавленных окончаний к Золушке или Красной Шапочке. Мать, читающая истории своему ребенку, выбирает версии, которые завершаются счастливо, грустно, насилием, неаутентично и т.д. На ее выбор могут влиять ее возраст, семейный статус или предпочтение ребенка. Многие сказки включают «временное избавление от детей», указывающее, что они могут быть терапевтическими для матери, взаимоде-ствия с ее детьми, и что они прошли через поколения из-за предпочтения матерей в такой же степени, как и из-за предпочтения детей. Детская литература предоставляет сценарную роль (например, «Любопытный Бурундук»), но не сценарий, в котором они не являются интуитивно подобранными «классиками». Иногда, человеку, который не помнит своей любимой сказки, нужно просто спросить свою мать, которая вспомнит.

Сценарная матрица используется для построения формирующих родительских транзакций разрешения и предписания. Большое количество сценарно-формирующих транзакций происходит во время чтения сказок. Подталкивание или теплая улыбка матери означает «Это – ты» и закладывает «Не думай. Будь Золушкой» в сценарную матрицу. Определенно важное предписание «Не думай» появляется под видом шутки и контракта «Давай притворимся» между матерью и ребенком, таких как «Не обращай внимания на незначительных игроков», «Не обращай внимания на финал (расплату)» и «Проходи через это снова и снова». Сказка особенно эффективна и «принимается», если она открывает «семейный миф» относительно ребенка, также как и долговременную матрицу для предписаний, которые будут выполнены.

ИСТОРИЯ БОЛЕЗНИ

Иногда мать и ребенок могут пропустить мораль истории и дог-вориться, что второстепенные роли более привлекательны, чем роль героя или героини. В случае, который может быть назван «Красная Шапочка встречает ждущую Золушку», представленном на Семинаре по Трансакционному Анализу в Сан Франциско, мать распределила трех своих детей по разным ролям в «семейной сказке». Это был интересный пример в очередности рождения и формировании личностей ее детей, в котором они были слепком порядка появления в сказке Золушка. Старшая сестра, черная овца семьи, не имеющая разрешения выглядеть привлекательно, была Сводной сестрой, которая переложила свое несчастье на младшую сестру, позже удовлетворяла Золушек на работе, затем – свою дочь после замужества и развода. Дочь, родившаяся второй, была Золушка, обижаемая и не понимаемая в детстве и повернутая религией (сказочная фея); она выросла с разрешением быть хорошенькой и удачно вышла замуж. Третий ребенок был мальчик типа очаровательного принца, который всегда был «в ожидании Золушки», но с его романами всегда случалось что-то непредвиденное (полночное «Динамо» (Rapo) в его замке) , и который пришел на терапию, потому что он не "жил счастливо когда-либо после этого".

Его девушка, принадлежащая к типу Красной Шапочки, также пришла на терапию. В юности она слышала от отца, что "опыт - лучший учитель" и "Делай то, что я делаю, а не то, что говорю". Ей была рассказана интересная история с жуткими деталями о его приключениях "лесоруба", когда он служил в полиции Лос Анджелеса. Она невинно прогуливалась ночами в "лесах" неблагополучных районов Сан Франциско: Tenderloin и North Beach, и никогда с ней не случалось чего-либо опасного. Однажды она встретила оптимистичного принца, "ожидающего Золушку", непрерывно кричала "волк", из своей сказки. Он почувствовал, что что-то "неожиданное" снова происходит с его романом. Этого не было до тех пор, пока, гораздо позднее он не спас ее от "волков" North Beach, которые приняли ее за девушку по вызову, после чего она влюбилась в него как в ожидаемого "дровосека" из своего сценария и отложила свою игру в "Дурочку" (Stupid). Но для него она больше не была его Золушка, так как это не была любовь с первого взгляда.

Источник: Karpman S.B. Fairy tales and script drama analysis, Transactional analysis bulletin, 1968, V.7, № 26, P.39-43