Шестая и последняя из категорий, или падартх, есть
самавайя, или сцепление, в силу которой части
известных неразделимых вещей держатся вместе на своих
соотносительных местах. Эти "неразделимые вещи" Канады, для
которых понадобилась шестая категория, довольно абстрактны
по своей природе, так как в качестве примеров природы этой
категории упоминаются далее "части" в "сцеплении", а
именно: части и целое; качество и объект, обладающий этим
качеством"; действие и деятель; атомы и субстанция; субъект
и объект и т. п.
В придачу к шести падартхам или категориям позднейшие
учения вайшешики добавляют седьмую категорию, или падартху,
называемую абхава, или несуществование, которую
учители делят на четыре класса, а именно: 1)
несуществование, которое не имеет начала, но имеет конец;
2) несуществование, которое имеет начало, но не имеет
конца; 3) несуществование, которое не имеет ни начала, ни
конца; 4) несуществование, которое является отрицанием
тожества. Многие из последователей вайшешики сильно
восстают против этой седьмой категории, утверждая, что
принятие ее не оправдывается никакой необходимостью, что
она не согласна с духом индийской философии и противна
здравому рассудку. Упоминая здесь о ней лишь с целью
познакомить с ней читателя, мы сознаем, что она вовсе не
уместна в системе вайшешика. Она столь же непонятна, как
самые трудные предложения Гегеля, германского метафизика.
Канада учит, что "разумение" есть качество или гуна души
и что орудиями разумения являются познавание и заключение.
Он утверждает, что первичные атомы не были сотворены
Логосом, Ишварой, или личным Богом вселенной, но что они
совечны с ним. Богу принадлежит лишь власть управлять
совокупностью и сочетаниями первичных атомов, из чего
возникают во вселенной все феноменальные формы, образы и
все разнообразие вещей. Этого Бога однако нельзя смешивать
с Тем, с Брахманом. Он сам представляет лишь эманацию, или
проявление Того, Брахмана. Индийские философские системы,
допускающие существование личного Бога, или Ишвары,
называются "теистическими"; между тем как те системы,
который отрицают Его, часто именуются своими противниками
"атеистическими". Но термин "атеистический" в употреблении
у индусов имеет смысл и значение совершенно отличные от
того же термина в обиходе западного мира; он относится
только к личному божеству, так как и "теистические" и
"атеистические" системы философии в Индии не только
допускают существование, но и основываются на идее
существования Того, или Брахмана, от которого все
происходит. Канада проповедует существование этого личного
Бога, Ишвары, Логоса, или Демиурга, который считается
Владыкой и Повелителем вселенной, но которому суждено
исчезнуть вместе с Его вселенной, когда окончится день
Брахмы, подобно тому как он и появился лишь с началом дня
Брахмы.
Читатель должен понимать, что вайшешика поучает о
.существовании бесчисленного количества атомных
индивидуальных душ (атманов), что эти души вечны одинаково
с Ишварой, или личным Богом, и что они не были сотворены
последним, хотя он ими и повелевает. Души воплощаются в
разные формы субстанции и пробиваются к свободе, подобно
пурушам в системе санкхья Капилы, так как учения в обеих
системах почти тожественны в этом отношении. Считается, что
ум, как и все прочее в этой философии, состоит из первичных
атомов, но он существует совершенно отдельно от душ и
служит им лишь орудием для выражения себя. Однако считается
также, что атман, или душа, обладает качествами, или
гунами, что идет вразрез с учениями веданты и санкхьи,
которые принимают, что душа выше качеств и что последние
возникают в душе лишь с началом ее материальной жизни и
деятельности. В начале этого чтения мы уже говорили, что,
согласно учению вайшешики, освобождение души из неволи
достигается путем личного совершенствования и познавания
природы и причин феноменального мира и что это познавание
находится в зависимости только от знакомства с истинами
шести категорий. А так как шести категориям обучает только
школа вайшешики, то отсюда вытекает, что надо быть
последователем вайшешики для того чтобы обрести
независимость, совершенство и свободу. Последнее
обстоятельство делает эту систему довольно узкой в
сравнении с прочими, почему, несмотря на ее многие
прекрасные качества и многие совпадения с научными
истинами, мыслители Индии от нее отшатнулись, а это
способствовало потере ее популярности и влияния. Главная
польза, приносимая ею ныне, заключается в том, что другие
системы, а в особенности системы эклектические, заимствуют
у нее разные крохи истины философского, метафизического и
научного характера, если только представляется возможным
объединить эти крохи со своими собственными истинами. Но
как самостоятельная система вайшешика не оказалась
способной к дальнейшему существованию и процветанию и,
кажется, клонится к упадку в Индии, а в западном мире тоже
не пользуется особенным вниманием.
СИСТЕМА ПУРВА МИМАНСА
Вторая из трех второстепенных систем индийской философии
– пурва миманса Джамини, которая основывается на
достижении душою свободы посредством соблюдения правоверных
обрядов, церемониалов, богослужений, молитв и т. п.,
согласно наставлениям Вед и иным религиозным индийским
сочинениям, а главным образом в духе карма-йоги, или
философии труда и дела. Карма-йога указывает один из трех
путей освобождения, которыми столь прославились индийские
учения и религии. Первый из этих трех путей указывается
джняна-йогой, или йогой мудрости. Это путь, облюбованный
ведантистами. Он состоит в познавании великих основных
истин, касающихся Того и вселенной. Этот путь
предпочитается также последователями санкхьи и вайшешики,
причем ведантисты обращают больше внимания на уразумение
Того, а последователи вайшешики – на уразумение
вселенной, в том что касается души и субстанции.
Последователи же санкхьи также посвящают больше внимания
вопросу "как" в области феноменального мира и универсальной
жизни, чем созерцание Того в отвлеченном смысле, взятого
отдельно от вселенной. Вторая из этих трех йог есть
раджа-йога, которая состоит в достижении господства души
над умом и телом посредством сосредоточения воли и
благодаря определенным методам, включая ритмическое дыхание
и т. п.; обладает она также определенными способами
развития психической силы. Это путь, к которому
благосклонно относится Патанджали в своей системе йоги.
(См. наше сочинение о раджа-йоге, о науке дыхания, а также
помещенную здесь главу о системе йоги). Третья из трех йог
есть карма-йога, или освобождение путем труда и дела,
– путь, избранный Джаймини в его системе пурва
миманса, к рассмотрению которой мы приступим.
Термин пурва миманса происходит от двух
санскритских слов: первое, "пурва", означает
"прежний, предшествующий, предварительный";
"миманса" значит "исследование, изыскание или
испытание". Термин избран для противоположения "уттара
мимансе", другому термину, означающему "последующее,
окончательное, или последнее исследование, изыскание, или
испытание"; таково было первоначальное название, полученное
знаменитой системой веданта. Таким образом, читатель видит,
что само имя этой системы подразумевает определенный спор и
несогласие со стороны правоверности и консерватизма по
отношению к позднейшим и более развитым формам и системам
философии. А дано имя системе вовсе не случайно и не по
ошибке, так как пурва миманса действительно система
"правоверная" и к ней относятся весьма благосклонно
правоверные школы и религии Индии, в особенности менее
прогрессивных направлений и культов, которые привержены к
древним формам и церемониалам, считая их священными в силу
их древности и сопротивляющиеся всяким новым идеям и
толкованиям, как "вторгающимся в древние, священные учения
Вед". Естественно, что пурва миманса является философской
системой, к которой благоволит самое консервативное,
правоверное духовенство Индии, потому что она вполне
установилась и не имеет в виду смущать умы народа спорами,
исследованиями и вообще тревожной "мыслью", – потому
что это философия ритуализма, форм, церемоний, верований,
догматов, обрядностей, и что все это сопровождается той
формой мысли, или тем отсутствием мысли, которое находит
совершенное удовлетворение в созерцании совершающихся
вековых церемоний и ритуалов, согласно с вековыми
формулированными и кристаллизовавшимися верованиями.
Пурва миманса приписывает появление Вед, или священных
книг Индии, божественному вдохновению и имеет притязание
быть философией, основанной на древнем толковании этих
книг. Между тем как большинство индийских систем философии
гордо заявляют, что они не принадлежат к "религиям,
основанным на книге", пурва миманса подходит очень близко к
такого рода школе мысли. Большинство индийских философов
провозглашает, что их системы исходят из чистого разума, и
хотя они находят удовлетворение, если обнаруживают, что их
учения поддерживаются местами в Ведах, тем не менее они
нисколько не претендуют на то, чтобы их системы мысли
основывались вообще на Ведах. Многие из них именно учат,
что коль скоро текст в Ведах противоречит заключениям
чистого разума, следует отдать предпочтение этому
последнему и считать показание Вед или ошибочным, или
истиною, неправильно изложенной, или, быть может,
следствием недоразумения. Но совсем не то говорит пурва
миманса; эта система и не пробует стать под знамя чистого
разума; вместо него она выдвигает священные Веды в
истолковании своих собственных учителей и объявляет себя
глашатаем Вед, древнейшим источником для их толкования и
высшим авторитетом. Из этого выходит, что притязания ее
справедливы: будучи крайне правоверной и пользуясь
престижем авторитетности древних толкований, она в самом
деле является "старой школой" индийской философии.
Джаймини был основателем этой школы, или, вернее, одним
из тех, которые установили систему под этим именем, собрав
древние и самые правоверные толкования и склеив их в одно.
В точности неизвестно, когда Джаймини жил, но полагают, что
его система, даже под современным ее именем, существует,
быть может, дольше, чем многие другие системы. Однако
некоторые авторитеты придерживаются мнения, что это эта
система установлена им по причине возвышения санкхьи,
вайшешики, йоги и веданты. Таким образом, будто бы с целью
противодействия влиянию новейших, неправоверных школ
философии, появилось реакционное движение "назад к основным
принципам". С самого же начала эта система проявила себя
чрезвычайной приверженностью к церемониям и техническим
истолкованиям различных обрядов и форм, предписываемых
Ведами. Она всегда настаивала на божественном происхождении
священных книг, на буквальном их истолковании, на их
непогрешимости, на их абсолютной компетенции, как источника
истины, и на их полноте: – все, что есть истина,
заключается в Ведах; все, что заключается в Ведах, есть
истина; и все, чего нет в Ведах, не истина. Она утверждает,
что самые слова Вед священны, и не только потому, что ими
выражены священные истины, но они священны сами по себе,
как слова; что единственная надежда человека на свободу,
спасение и освобождение души должна проистекать из
прилежного изучения и уразумения Вед, из абсолютной веры в
них и в их божественное происхождение, а равно эта надежда
должна основываться на точном выполнении заповедей и
повелений, заключающихся в Ведах, согласно наставлениям
учителей и по "букве закона".
Пурва миманса настаивает на том, что заповеди Вед
представляют непосредственные откровения и точные указания
самого Бога и, в качестве таковых, они не должны вызывать
сомнений и не подлежат ни изменениям, ни свободному
толкованию, ни "высшей критике". Джаймини настаивал на
священной силе слов, утверждая, что присутствие их в Ведах
служит достаточным доказательством существования предметов,
которые этими словами символизируются. Например,
встречаются в Ведах санскритские слова, означающие "солнце,
луну и звезды", а, следовательно, солнце, луна и звезды
существуют. Если бы Веды не содержали в себе этих слов, то
и не существовало бы никаких подобных предметов, так как
концепции "слова" и "объекта" в уме Бога соотносительны,
одновременны и связаны действием. Вещи, не выраженные в
Ведах словами, не истинны и не существуют. А потому "слова"
в Ведах, несомненно, происхождения божественного, точно
также как и все объекты; и слова и "соотношения между
словами", будучи происхождения божественного, вечны и не
представляют дело ума человеческого. Эта идея о вечном
соотношении между мыслью, словом и объектом вошла, с
течением времени, в книги пурвы мимансы, и хотя она
доведена до абсурда, тем не менее представляет определенный
интерес для философского ума, когда он отрешится от узких
идей, ассоциирующихся со "священными книгами" и т. п.
Система философии пурва миманса подвергалась странному
обвинению в "атеизме" со стороны некоторых ее противников,
– обвинение, конечно, поразительное для "правоверной"
системы, которая, несомненно, признает Ишвару, или личного
Бога, а равно Брахмана, или То, которое является базисом
всей индийской философии. Обвинение, будучи нелепым и
неосновательным, возникло на почве учений этой системы по
поводу кармы, или закона духовной причинности. Система
учит, что процесс кармы совершается согласно установленным
и неизменным законам, которые действуют автоматично, без
всякого отношения к воле, или к желаниям Ишвары, или Бога,
– что "дела приносят свои плоды прямо, без всякого
сверхчеловеческого вмешательства, а, следовательно, нет
того, чтобы воля Божья проявлялась в каждом отдельном
случае согласно с расположением Бога, Его желанием, в ответ
на молитву или по другим сиюминутным побуждениям; одним
словом, что карма есть "естественный закон", а не произвол
со стороны божества. Обвинять пурва мимансу в атеизме столь
нелепо, что кажется, будто обвинение это брошено в
ироническом духе и в качестве насмешливой шутки, вследствие
мучительного нерасположения к древнему авторитету.
Аналогичным случаем в христианском мире могло бы быть
обвинение старой пресвитерианской церкви в "атеизме" по
поводу ее учения о предопределении.
Учения пурвы мимансы, касающиеся карма-йоги, или йоги
труда и действия, а также соответственные учения
относительно дхармы, более всего заслуживают
уважения и внимания философа. "Философия труда", в связи со
следствиями из нее вытекающими, обсуждается в ней весьма
пространно. Разные догматические вопросы, касающиеся
"плодов кармы", разбираются в ней с чудной ясностью и
богатством подробностей в сочетании со строгим анализом. В
этом состояла гордость некоторых древних учителей этой
системы, желавших таким путем точно указать последствия
одного какого-нибудь простого акта, проведенного через
сотню воплощений. Они берут какое-нибудь незначительное
действие и показывают, как, вытекая из него, возникают
результаты величайшего значения и для самого индивидуума и
для всего мира. Каждое крошечное событие и действие
становится родоначальником миллионов результатов и
следствий, почему необходимо крайне заботиться о том, чтобы
поступать надлежащим образом и этим порождать хорошую карму
и избегать дурной кармы, которая ведет к пагубнейшим
результатам. Кто освоился с направлением такого рассуждения
от причины к следствию, согласно великому закону
причинности, тот может вообразить себе, до каких
подробностей эти древние учителя доводили свои учения,
почти не опасаясь противоречия. Например, можно было бы
показать, как страстный взгляд черноглазой девушки,
брошенный на прохожего в ее деревне тысячу лет тому назад,
породил целый ряд причин и следствий, которые, по истечении
девяти столетий, завершились рождением Наполеона Бонапарта,
существование которого отличалось обилием губительных войн,
стоивших жизни сотням тысяч людей и разрушивших счастье
многих тысяч семейств; войн, наплодивших несметное
количество вдов и сирот, поглотивших громадные суммы денег
и прочее и прочее, кроме многочисленных побочных и более
отдаленных следствий, вытекающих из бурной жизни Наполеона;
– и все это как результат плутовского взгляда черных
глаз в один из знойных летних дней тысячу лет тому назад.
Действительно, учителя этой древней пурвы мимансы должны
были наводить страх и ужас на души своих учеников и
последователей, боявшихся, вероятно, и дышать свободно,
дабы не, дать начало ряду причин и следствий, способных
породить всякого рода горести в будущем. Таков результат
каждой доктрины, доводимой до ее крайних логических
заключений: reductio ad absurdum, или приведение
предложения к нелепости, или, на обыкновенном языке, таковы
следствия "злоупотребления хорошей вещью".
Для умов философского складка, имеющих достаточно
свободного времени и обладающих склонностью разбираться в
чрезвычайно длинных рассуждениях и умозрениях этих древних
учителей пурвы мимансы, доставило бы большое удовольствие
знакомство с некоторыми из их сочинений; можно пожалеть,
что лишь немногие из них существуют в переводе. Вместе они
составили целую систему, устрашающую своими подробностями;
все они имеют дело с "плодами действия". Колбрук отзывается
о них таким образом:
Каждый случай рассматривается и обсуждается на основании
общих принципов; из отдельных же рассмотренных случаев
могут быть выведены самые принципы. Если привести их в
хорошую систему, то это составило бы философию закона;
такая цель, собственно, и намечалась в мимансе.
Действительное достоинство карма-йоги, указывающей путь
к свободе, более всего пригодный для обыкновенного
человека, не мечтающего о высших путях и исследованиях,
заключается в самой сущности учений, провозглашающих, что
можно избежать "плодов действия" в их кармических
результатах путем распознавания природы души и ее отношения
ко вселенной и к Тому. Это распознавание ведет к развитию
способности осуществлять "хорошее дело ради самого дела";
дает силу "совершать действие без надежды на награду и без
боязни наказания"; побуждает стараться поступать лучшим
образом по мере сил и способностей "без мысли купить этим
небо или избежать ада", находя лишь удовольствие и счастье
в самом хорошем поступке. Индийские учителя карма-йоги
показывают ученику, что подобно тому как семена, в своем
естественном состоянии, всегда дают побеги и приносят
плоды, так и все наши действия приносят кармические плоды
впоследствии. Но подобно тому как "жареные семена",
употребляемые в кухонном искусстве, имеют в себе
"плодоносность" убитой, так и все наши действия,
исполняемые как долг, как право или как обязанность и
находящиеся в согласии с высшими побуждениями нашей
природы, притом не связанные ни надеждой на награду, ни
опасением наказания, – все такие действия "бесплодны"
в цепи тех последствий, которые приковывают душу к
кармическим результатам будущих воплощений; напротив, такие
действия дают душе силу подняться над плоскостью желаний и
причин и следствий, обусловливаемых ими; а затем дают ей
возможность, расправив свои крылья, взлететь к высшим
плоскостям бытия и, подобно орлу, парить над висящими внизу
облаками поднимающегося тумана. Древний индийский афоризм
гласит: "Убей в себе жажду по плодам твоей работы, но
работай так, как работают те, которых сжигает жажда по
плодам". Старайся поступать по возможности лучше, по твоему
собственному разумению, но заботу о последствиях предоставь
богам; не думай о результатах работы, хорошо выполненной и
согласной с тем лучшим, что в тебе есть. Или, по словам
американского делового человека – "делай все, напрягая
все твои силы, и об остальном не заботься". Или еще, по
словам персидского поэта:
Поступай, как велит тебе твое человеческое достоинство, и
ни от кого не жди похвалы, кроме как от самого себя.
Тот доблестно живет и доблестно умирает, кто остается
верным своим собственным правилам.
Всякая иная жизнь есть живая смерть, – это мир,
где обитают лишь призраки;
Это стон, ветер, звук, это пустой лишь звон
колокольчика.
В связи с карма-йогой пурва миманса поднимает, конечно,
вопрос и о дхарме во всех подробностях. Дхарма есть
санскритское слово, сходное по смыслу с "доблестью, долгом,
законом, правдивостью и т. п."; но ни одно из этих слов не
передает в точности его значения. В ином нашем сочинении мы
определяем этот термин таким образом:
Дхарма – это порядок деятельности и жизни, лучше всего
приспособленный к требованиям индивидуальной души и более
всего рассчитанный для ее пользы на следующей высшей
ступени ее развития. Когда мы говорим о дхарме
какого-нибудь человека, мы под этим подразумеваем высший
соответственный строй жизни для него, принимая во внимание
его развитие и непосредственные нужды его души.
Это индийская наука об этике, философия "добра и зла",
– правило поведения. Весьма своеобразное правило с
западной точки зрения, потому что оно вовсе не
устанавливает абсолютных положений для добра и зла, но
скорее выражает идею, которая иногда приходит в голову
каждому мыслящему человеку, что положение вещей считается
правильным лишь "для своего времени и своего места, или при
определенных обстоятельствах и условиях"; в другом месте,
или в другое время при тех же условиях оно уже считается
неправильным, т.е. злом. Это составляет фундамент науки
эволюции нравственности и факты, сюда относящиеся,
находятся в полном согласии с учениями высшей западной
философии, хотя, быть может, и не соответствуют
определенным религиозным догматам, продолжающим
существовать в теории, но забываемым на практике. Индийская
идея о дхарме содержит в себе нравоучения, основанные на
откровении, на высших поучениях, на интуиции, на сознании
совести и на практической пользе; система всесторонняя,
всеобщая и всеобъемлющая, как видите, и заслуживает
внимания каждого, занимающего вопросами философии, как на
Востоке, так и на Западе. Но об этом предмете мы не можем
здесь входить в большие подробности, не рискуя выйти из
рамок предлагаемой серии чтений. (Мы можем указать читателю
наши два урока о "дхарме" и один урок о "карма-йоге" в
нашем сочинении, озаглавленном "Передовое течение в
философии йоги").
Итак, в этих основных чертах заключается вся система
пурва миманса Джамини. Хотя ее влияние в Индии и исчезает
мало-помалу, все же оно довольно заметно, а ее "плоды
хорошего поведения" переживут ее надолго. Отбросив ее
узость и формализм, в ней можно найти много важных истин;
притом она подчеркивает некоторые стороны жизни, обойденные
вниманием прочих систем. И никто не поколеблется
предоставить этой системе надлежащее место, как одной из
великих опор поддерживающих величественное здание храма
индийской философии.
СИСТЕМА НЬЯЯ
Шестой и последней в деле кристаллизации шести систем
индийской философии является система ньяя,
основанная Готамой. История основателя, точное время и
подробности образования школы – неизвестны. Однако
сложилось общее мнение, что школа основана в первые века
христианства, причем базисом и для нее, как для прочих
систем, послужили древние учения. Готаму, основателя
системы ньяя, не следует смешивать с Гаутамой, или
Буддой, основателем буддизма. Хотя и не
представляется большого вероятия для такой ошибки, однако
это случалось с западными писателями, которые, благодаря
лишь сходству имен, принимали этих двух мужей за одну и ту
же личность.
Термин ньяя – это санскритское слово,
означающее "анализ". Дано такое название этой системе по
причине носимого ею аналитического характера. В самом деле,
столь значительная часть учения ньяя посвящена изложению
системы логики и изъяснению методов, посредством которых
истина может быть удостоверена путем логического процесса
исследования и анализа, что многие западные писатели
предположили, будто система представляет собою школу
логики, игнорирующую философскую и метафизическую стороны
учения. Действительно, система двойственна; она имеет в
одно и то же время и свойство школы логического анализа, и
характер философского и метафизического рассуждения и
выражения своей доктрины. Рассмотрим ее сперва со стороны
ее логики, а затем перейдем к ее философии.
Готама, основатель ньяи, был выдающимся логиком, и
внимательные исследователи его сочинений единодушно отводят
ему высокое место в ряду людей его специальности. Некоторые
его называют Аристотелем Индии, так как он развил
своеобразную систему индийской логики, которая с успехом
выдерживает сравнение с греческими системами. Дэвис так
отзывается о его школе логики:
Правильные способы рассуждения рассмотрены с такой
тонкостью, на какую мог бы быть способен лишь какой-нибудь
западный логик.
Некоторые склонны думать, что греческие школы многим
обязаны древним индийским системам, которые были потом
скомбинированы, очищены и кристаллизованы Готамой. Дутт говорит:
Сравнивая даты, мы приходим к заключению, что индусы
изобрели логику, а греки ее усовершенствовали.
Готама исключил многие несущественные, но тщательно
выработанные подробности прежних индийских логиков и
сосредоточил свое внимание на образовании логической
системы, которой главное достоинство – это "правильное
рассуждение и точные выводы". Согласно с этим он посвящает
много времени на образование научных силлогизмов, или
логических форм аргументации в частях предложений. Западный
силлогизм состоит из трех частей, или предложений, а
именно, из двух посылок (или предположенных условий),
которые образуют основание аргументации, и заключения, или
вывода, вытекающего логически из посылок, которые и
завершает аргументацию. Индийский силлогизм Готамы состоит
из пяти частей, или предложений, а именно: 1) посылка; 2)
довод; 3) толкование; 4) применение довода; 5) заключение.
Готама утверждал, что логический метод для установления
истины заключается в применении шестнадцати категорий, или
падартх, называемых иногда "тезисами для
обсуждения", а именно: 1) орудия познавания, 2) предметы
исследования, 3) сомнение, 4) цель, 5) объяснительный
прецедент, 6) догмат, 7) силлогистическая посылка, 8)
опровержение, 9) удостоверение, 10) обсуждение, 11) спор,
12) придирчивость, 13) ложный вывод, 14) уловки, 15) пустые
возражения, 16) нелогичные доводы. Ученик упражняется и
тренируется до тех пор, пока он вполне не ознакомится с
природой и употреблением каждой из шестнадцати тем, и тогда
только он считается способным вести исследование в деле
установления истины и обнаружения ошибки. Готама настаивал
также на том, что путей для восприятия знания существует
четыре, а именно: 1) восприятие чувствами, 2) заключение,
3) аналогия, 4) свидетельство других согласно законам
очевидности. К двенадцати объектам знания Готама причисляет
следующие: 1) душа, 2) тело, 3) физические органы чувств,
4) восприятие объективного мира, 5) высшее сознание, 6) ум,
7) воля, 8) заблуждение, 9) бестелесные состояния, 10)
кармический закон, 11) страдание и 12) свобода,
независимость и избавление души. Система Готамы делает
особенный упор на значение при роды интеллекта и на
отношение членораздельных звуков к предметам. Последнее
обстоятельство имеет нечто общее с системой пурва миманса,
о которой мы уже говорили. Обращает она также внимание на
значение предметов по родам, видам и разновидностям и на
индивидуальные их проявления.
Во многих отношениях система ньяя служит дополнением к
системе вайшешика и находится почти в совершенном согласии
с ней. И ньяя и вайшешика образуют, можно сказать, особую
философскую группу, хотя ньяя имеет некоторое сродство и с
пурва мимансой по некоторым второстепенным тезисам. Вместе
с вайшешикой ньяя является сторонницей атомистической
теории вселенной и признает тот же общий логический порядок
и ту же классификацию идей и объектов мысли. Она принимает,
как и все прочие индийские системы философии, что
материальная вселенная атомистична, что душ бесчисленное
количество и что они запутываются в материи. Достичь
освобождения, свободы и независимости можно только путем
основательного изучения философии ньяя и ее методов и
применения их в жизни согласно началам, изложенным ее
учителями; или, по выражение одного писателя: "Высшее
блаженство возникает из надлежащего уразумения Истины,
согласно тому, как она вкратце изложена в шестнадцати
падартхах ньяя". Первоначально система ньяя не допускала
существования Ишвары, личного Бога, или мировой души, но
впоследствии эта идее об Ишваре или верховной душе
(параматмане) постепенно вкралась в доктрину. Ишвара
регулирует и поддерживает вселенную, создавая и направляя
образования и сочетания атомов и часто принимая деятельное
участие в делах своей вселенной. Но он не является Творцом
или причиной душ и атомов. Принимается, что и те и другие
сосуществуют с Ним, хотя находятся под Его контролем и
дирекцией; что все они подчиняются высшему закону,
совместно проистекая от Брахмана, или Того, и одинаково
обречены возвратиться к Источнику, их породившему, с
окончанием дня Брахмы.
СМЕШАННЫЕ СИСТЕМЫ
В дополнение к трем второстепенным системам, только что
нами рассмотренным, существуют еще разные маловажные
системы, имеющие многочисленных последователей; вне
пределов Индии они пользуются лишь очень малой
известностью. Они представляют собой скорее религиозные
системы или системы теологии, чем системы философии. Притом
они не выдвигают никаких новых концепций, или новых идей, а
все их усилия сосредоточиваются лишь на утверждении
определенных теологических догматов, или определенных
жреческих культов. К такого рода системам принадлежит
школа, основанная Анандатиртхой, известная под
названием культа пурнапраджни, которая в
действительности является вишнуитской сектой, или
теологической школой, посвятившей себя распространенно
культа Вишны. Подобные же по своей природе, существуют еще
четыре школы теологии, посвятившие себя обожанию Шивы; они
носят названия – никулика, пакупата,
пратьябижна и расекавара. Все вышеупомянутые
пять систем, школ, или сект надстраивают свои теологические
учения и догматы на основном базисе философской мысли,
заимствованной из концепции веданты и санкхьи. Есть еще
шестая школа, а именно школа Панини, имеющая
притязания быть самостоятельной философской системой; но в
действительности это система грамматики, соединенной с
исследованиями о внутреннем и внешнем значении звуков и о
сокровенном смысле слов. Последняя ее особенность имеет
нечто общее с положениями пурва мимансы, которая настаивает
на том, что слово есть лишь проводник для присутствующего в
мысли "духа", который представляет вечную, неделимую,
объединяющую Идею. О других религиозно-философских системах
поговорим в двух наших чтениях об "индийских религиях".
СИСТЕМЫ АГНОСТИЧЕСКИЕ И МАТЕРИАЛИСТИЧЕСКИЕ
Как бы ни казалось это странным для Запада, но в
дополнение к перечисленным метафизическим системам
существовали в Индии с незапамятных времен разные
агностические и материалистические культы. Действительно,
эти индийские агностики и материалисты, подобно их братьям
метафизикам, опередили своих западных единомышленников на
многие века, и почти каждая современная школа
материалистической или агностической западной мысли может
найти свою предшественницу в Индии за несколько столетий до
христианской эры. Из древних сочинений буддистов видно, что
в Индии существовало несколько таких школ во времена Будды
(600 лет до Р.X.). Из числа древних учителей такого рода
могут быть упомянуты следующие современники Будды:
Санджая, основавший школу агностицизма и
утверждавший, что нет никаких оснований в наших познаниях о
мире, оправдывающих доктрины перевоплощения и кармы, или
переживание душ.
Аджита, основавший материалистическую школу,
положения которой заключались в том, что во вселенной
усматриваются чисто материальные основания и никакой дух не
воплощается в ней; и что, напротив, все в ней состоит из
огня, воды, воздуха и земли, из которых все развивается и в
которые все распадается со временем.
Кассасапа, основавший школу безразличия, доктрина
которой заключалась в том, что нравственность и
безнравственность это лишь пустые названия, что законы
вселенной ничего не имеют общего с нравственностью, т.е.
что они ни нравственны, ни безнравственны и что эти термины
представляют лишь измышление людей, почему от времени до
времени смысл их и значение меняются; что не существует ни
вины, ни заслуги, соответствующих делам и поступкам людей,
как это утверждают распространенные религии и философии,
например, школа Будды.
Маккали, основавший школу детерминизма, настаивал
на том, что процесс сансары, или цикла существований,
совершается согласно точным и неизменным законам, не
допускающим никакого добровольного выбора, а следовательно,
карма есть закон чисто механический, а вовсе не
нравственный. По его мнению каждая вещь и каждый индивидуум
действуют и поступают согласно своей собственной природе,
подчиняясь соответственным законам, не имея никакой
возможности изменить предопределенный ход событий.
Действительной причиной всего происходящего является
нияти, под чем подразумевается судьба, рок,
логическая необходимость.
ЧАРВАКА
Рядом с вышеуказанными второстепенными неметафизическими
школами мы находим в Индии с древнейших времен школу
материализма, поддерживающую разные видоизменения подобного
склада мысли, школу, названную чарвака, по имени ее
основателя, которую часто называют еще локаятика.
Эта школа основана почти три тысячи лет тому назад. Она не
только материалистична, но проявляет также разные формы
гедонизма с ярко выраженным направлением в сторону идеи:
"пока жив, ешь, пей и веселись; не сегодня, завтра –
умрешь". Чарвака придерживается того мнения, что реальность
заключается в начале материи, слагающейся из четырех
элементов, а именно: огня, воздуха, воды и земли, из
которых развиваются все тела, а равно и ум. Душа – это
просто свойство ума, который погибает со смертью. Ощущение
– единственный путь к познанию, а опыт – единое
прочное основание всякого знания. Всякую будущую жизнь
чарвака отрицает, а верующих в установленные религиозные
догматы и философские умосозерцания осмеивает за их
легковерие. Ирония и сарказм чарваки в особенности
направлены против духовенства и церковного устройства
индийских религий. Жрецы и брамины осмеиваются как
мошенники, обирающие народ; обряды считаются шутовством, а
жертвы и приношения – хитрыми уловками жрецов
существовать на счет невежества масс; священные Веды
высмеиваются как набор болтливой чепухи, лжи и пустых
усилий воображения; а философы представляются плутами,
"навязывающими соблазнительные обещания за деньги";
наконец, отрицается существование Бога или Брахмана и на
алтарь возводится материя. Такова древняя школа чарвака.
Современная индийская материалистическая школа несколько
смягчила учения Чарваки, и в настоящее время ее доктрины и
сочинения стали очень сходны с доктринами западной
материалистической школы девятнадцатого столетия. Многие из
современных индусов тяготеют теперь к преобладающему на
Западе агностицизму или натурализму, требующему "движения
вперед" вне метафизики и религиозной философии. Но эти
мыслители-диссиденты едва заметны между миллионами
приверженцев старых школ мысли.
Особое послание (6) йога Рамачараки
В наших посланиях за прошедшие три месяца мы изложили
аксиомы Истины, т.е. те символы, при посредстве которых мы
стараемся приблизиться к уразумению природы Истины. Мы
изложили эти аксиомы в качестве символов, потому что таким
путем наше духовное суждение становится более совершенным.
Мы не способны схватить идею о природе и сущности Истины и
мы должны быть удовлетворены установлением тожества между
Истиной и Духом, который также неисповедим и не может быть
выражен в относительных терминах. И только прибегая к
употреблению символов, мы становимся способными представить
себе аспекты природы Истины и наши отношения к ней. Таким
образом, мы предлагали вам, с месяца на месяц,
рассматривать эти разные символические аксиомы. Теперь мы
их изложили вам полностью. Размышляйте о них чаще, чтобы
послание об Истине могло глубже проникнуть в ваше сознание
и чтобы оно могло сыграть там роль зерна, из которого
выросло бы со временем обильное цветами и плодами
великолепное древо Духа.
Для того чтобы предоставить вам сущность аксиом в форме,
легко усваиваемой памятью, мы прилагаем здесь следующее:
Перечень аксиом
Истина существует.
Истина реальна.
Истина есть Дух.
Истина есть Все-Сущность.
Истина есть Все-Сила.
Истина есть Все-Бытие.
Истина есть Все-Созидающая Энергия.
Истина есть Все-Мудрость.
Истина есть Все-Благость.
Истина есть Все-Любовь.
Истина есть Все-Жизнь.
Истина есть все, что есть; все, что может быть; все, что
когда-либо было; все иное не истина, так как оно не
существует в Истине. Кто усматривает Истину как Все во
Всем, тот нашел Истину; кому не удается усмотреть это, тот
находится во власти не истины. Противоположность Истине
есть неистина, которая, не имея никакого реального
существования, представляется тем не менее реальностью и
обманывает тех, которые находятся в заблуждении, не
угадывая Истины. Неистина есть лишь тень Истины. Когда
Истина различается, неистина исчезает.
Наше размышление на этот месяц состоит в следующем:
Истина есть то, что Есть; Дух есть то, что Истина есть;
Истина есть Дух; Дух есть Истина;
Истина-Дух есть все, что есть; все иное – не истина.
<<<
ОГЛАВЛЕHИЕ
>>>