А. В. Петровский, М. Г. Ярошевский. ОСНОВЫ ТЕОРЕТИЧЕСКОЙ ПСИХОЛОГИИ | Глава 7 КАТЕГОРИЯ ОТНОШЕНИЯ Многообразие типов отношений Термин

Глава 7

КАТЕГОРИЯ ОТНОШЕНИЯ

Многообразие типов отношений

Термин "отношение" охватывает бесчисленное множество самых различных признаков и свойств объектов в их взаимозависимости друг от друга, в их взаиморасположенности и взаимосвязи. В силу своей всеобщности этот термин приобретает предметно-содержательный характер только в случае его интерпретации применительно к какой-либо определенной системе: формальной (в логике и математике), материальной, социальной, духовной и др. Что касается психологической мысли, то она на различных уровнях и с различной степенью определенности охватывает в своих понятиях многообразные типы отношений между ее собственными явлениями и другими явлениями бытия, будь то в форме причинно-следственных связей, системных зависимостей частей от целого и т.п. Какой бы психологической категории не коснуться, постигаемые посредством нее реалии никогда не выступают в виде изолированных сущностей, но неотвратимо вынуждают углубиться в мир отношений, неисчерпаемость которого становится все более зримой с прогрессом познания.

Повсеместно и во все времена человек, подобно любым другим объектам, взаимосвязан с окружающей действительностью. Соответственно и научное изучение человека сообразовывается в своих понятиях и методах с этим обстоятельством. Ведь сама психика нечто иное, как субъектно-объектное отношение, но в таком случае, учитывая "повсюдность" этого отношения, правомерен вопрос: допустимо ли придавать этому столь глобальному понятию особый категориальный смысл? Ведь рабочие функции, которые способна исполнить категория в мышлении, предполагают ее отличие от других категорий, нередуцируемость к ним. Напомним, что именно этим категориальный анализ отличается от установки на поиск "клеточки", из свойств которой могло бы быть выведено все то, что происходит с психическим "организмом".

Подобно тому как несводимы друг к другу, хотя и нераздельны, категории формы и содержания, количества и качества и др., в частной, конкретной науке – психологии – образ и действие, мотив и переживание сгущают в своем категориальном составе и строе несводимые к другим признаки. Они присущи только психике, отличая ее по различным параметрам от всех других аспектов бытия живых существ. По поводу же термина "отношение" (учтя отмеченную выше его универсальность) такого на первый взгляд не скажешь, поэтому приходится задуматься об основаниях, побуждающих возводить его в ранг особой категории, отличной от других.

Здесь следует коснуться вопроса о языке науки. Конечно, его слова должны быть терминированы. Между тем, прежде чем приобрести терминированность, они, перебывав в различных контекстах, проходят извилистый путь. Напомним, например, об уже хорошо знакомых терминах "образ" или "действие", употребленных в качестве знаков различных психологических категорий. Очевидна их полисемантичность. Но очевидно также, что избраны именно они, а не другие для обозначения соответствующих категорий по причине своей обеспеченной языком "генеалогии".

Термин "отношение" может быть принят при условии выделения в предмете психологической науки особого содержания, для отображения и изучения которого его следует признать, во-первых, более адекватным этому содержанию, чем какой-либо иной, и, во-вторых, несущим категориальную нагрузку.

Роль отношений в психологии

В русском научно-психологическом языке этот термин появился после работ А.Ф. Лазурского, который, вычленив в человеке эндопсихику как внутреннюю сторону психического и экзопсихику как его внешнюю сторону, представил последнюю в виде системы отношений субъекта к действительности.

Отправляясь от замысла Лазурского, термин "отношение" отстаивал в качестве важнейшего для понимания личности в норме и патологии В.Н.Мясищев. Он писал: "Исходя из того, что понятие отношения несводимо к другим и неразложимо на другие, надо признать, что оно представляет самостоятельный класс психологических понятий".⁸³

Несводимость и неразложимость понятия суть признаки обретения таким понятием категориального статуса. Однако это сталкивает с необходимостью разъяснить, на изучение и объяснение каких именно признаков психического мира личности, непрозрачных для наличного категориального аппарата науки, оно претендует. И здесь с сожалением замечаешь, что изначальная "размытость" в привычном для многих понимании термина "отношение" путает карты; она препятствует его продуктивному применению, то есть соединению с ним объяснительных схем, позволяющих осветить психические феномены, мимо которых "проскользает" научная мысль, оперирующая другими категориями. Взамен этого под всеохватывающее понятие отношения подводятся психические свойства и процессы, системно-детерминистский анализ которых требует иных научных средств (категорий). Печальным результатом этого является соблазнительный, но по сути своей уводящий от позитивного решения психологических проблем редукционизм.

Так, например, когда увлеченный "теорией отношений" В.Н.Мясищев определял личность как "ансамбль отношений", он утрачивал перспективу изучить своеобразную и неисполнимую этим "ансамблем" "симфонию" развития личности. Ведь за метакатегорией личности стоит мощный комплекс знаний о человеке, собранных в различных исследовательских поисках в особую целостность, игнорировать интегральный характер которой опасно. Этот комплекс существенно оскудел бы, если изъять из него все, кроме представлений о свойствах и структуре личности, объединенных под термином "отношение". Еще хуже обстоит дело с позицией последователей этой линии, утверждающих, что, раскрывая сущность понятия "отношение" в психологии, В.Н.Мясищев видел психологический смысл отношения в том, что оно является одной из форм отражения человеком окружающей его действительности, что формирование отношений в структуре личности человека происходит в результате отражения им на сознательном уровне сущности тех социальных объективно существующих отношений общества в условиях его макро- и микробытия, в котором он живет.

Очевидно, что соединение с понятием "отношение" таких признаков, как "отражение", "сознательный уровень", "сущность социальных отношений общества" не только не делает психический смысл этого понятия (и тем самым концепцию, которая выступает под его девизом) более содержательным, но вообще ставит под сомнение его объяснительную ценность.

Ведь признаки, которыми в данном случае наделяется "отношение", можно найти во всем многообразии проявлений психической жизни, да и то не повсеместно (так, скажем, "сознательный уровень" вовсе не является непременным условием отношения субъекта к его "макро- и микробытию", нечасто это отношение выражает "сущность социальных отношений общества" и т.д.).

Означает ли это, что понятие отношения вообще является избыточным, беспечно занесенным в научно-психологический лексикон? Нет, за ним стоит психическая реальность, и В.Н.Мясищев имел все основания считать, вслед за А.Ф. Лазурским, что это понятие охватывает особый класс неразложимых явлений и несводимых к другим. Тем самым оно обладает содержанием, побуждающим признать за ним категориальное достоинство. Задача заключается в том, чтобы диагностировать систему признаков, гарантирующих нередуцируемость этого содержания к психическим явлениям, данным в объяснительных схемах других категорий.

Конечно, как и в других теоретико-психологических ситуациях, оно не изолировано от этих схем. Отношение как особая характеристика психической связи индивида с действительностью представлено повсеместно – идет ли речь об образе этой действительности, о мотиве, побуждающем личность совершать или не совершать какое-либо действие, и т.п. Во всех этих самых разнообразных обстоятельствах реально, независимо от уровня осознанности, изначально представлена одна из инвариант психической организации человека, на которую и указывает термин "отношение". Но означаемое им отличается от других инвариантных признаков, присущих психической регуляции поведения. Между тем теория отношений (В.Н.Мясищев и др.) склонна считать производными от системы отношений и характерные свойства личности, и мотивы ее поступков, и ее потребности, интересы, склонности, жизненную позицию и многое другое, в конечном счете "растворяемое" во всепоглощающем представлении об этой "универсалии".

Отношение как базисная категория

Выделяя в указанном представлении наиболее значимые для категориального анализа признаки, отметим среди них 1) первую очередь такой, как доминирование в категории отношения значимой для субъекта направленности на объект, в качестве которого могут выступать не только материальные вещи, но также и феномены культуры, духовные ценности, другие люди, сам субъект. Отношение, однако, не следует идентифицировать с мотивом, эмоцией, потребностью и другими проявлениями индивидуально-личностного плана психической жизни. Так, отношение индивида к какому-либо политическому событию (например, выборам) принято фиксировать в различных видах рейтингов. Однако разве не очевидно, что показатели рейтинга еще не позволяют судить о мотивах реального поведения или эмоциональном состоянии того лица, отношение которого к событию в данном рейтинге запечатлено. Аналогично обстоит дело с отношением индивида к природе, столь значимое в нынешней экологической ситуации, к государству, религии, собственной персоне и др. Здесь перед нами именно отношения, выступающие в особой психической форме, отличной от мотива, действия, переживания личности и других психических детерминант, запечатлеваемых в других блоках категориального аппарата.

Категории отношения присущи такие признаки, как заданная субъектом векторизованность психического акта, избирательность, установка на оценку (позитивную, негативную, выражающую безразличие), предрасположенность и готовность к определенному образу действия и др.

Во всех случаях перед нами базисная психологическая категория, имеющая свой статус. Попытки стянуть к ней богатство других категорий (в частности, например, свести личность, как уже сказано, к "ансамблю отношений") столь же бесперспективны, как универсализация категории образа в гештальттеории или категории действия в бихевиоризме.

В свое время теория отношений под давлением такой "павловизации", которая навязывалась психологии, надеялась обрести прочность и авторитет в формулах И.П.Павлова. Как писал В.Н.Мясищев, "И.П.Павлову принадлежит формула: психические отношения и есть "временные связи", то есть условно-рефлекторные временные, приобретенные связи представляют, по Павлову, психические отношения. И.П.Павлов не давал определения и характеристики отношений человека, поэтому, говоря о Павлове, мы укажем здесь лишь на два момента:

Психические отношения как условные временные связи черпают свою силу из безусловных.
У человека все отношения перешли во 2-ю сигнальную систему".⁸⁴

Категория "временной связи", которую Павлов идентифицировал с психическим отношением, утрачивала тем самым свою объективность (в смысле ее независимости от субъекта, который в действительности является "автором" и "собственником" отношения) и экспериментально контролируемую строгость. Но и для отмеченных признаков психического отношения (предрасположенность, установка на оценку и др.) идентификация с временной связью никаких реальных поведенческих механизмов не проектировала.

В качестве внутренней формы психологического познания категория отношения в случае ее редукции к физиологическим связям утрачивает эффективность.

<<< ОГЛАВЛЕHИЕ >>>