Г. Олпорт. СТАНОВЛЕНИЕ: ОСНОВНЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ ПСИХОЛОГИИ ЛИЧНОСТИ

Как мы уже говорили, ход развития человека обусловлен его личными функциями только отчасти. Отчасти он также случаен, отчасти адаптивен. К случайным факторам мы относим генетически обусловленные (объединяемые под названием "наследственность") предрасположенности, формирующие темперамент, моторику, телосложение и интеллект, то есть все фундаментальные условия личности, которые, насколько мы знаем, не могут быть ни точно предсказаны, ни проконтролированы. К случайным факторам мы также относим внешние обстоятельства жизни (специфическую обстановку, в которой рождается ребенок, его культуру, природные катастрофы и болезни), – все, что влияет на его становление, но является внешним по отношению к самому процессу.

Под приспособительным развитием я имею в виду усвоение мириадов подсистем, помогающих нашему приспособлению, но не входящих в базовую структуру нашей жизни. К таким подсистемам относятся автоматические биологические приспособительные механизмы, отчасти рефлекторного характера (дыхание, пищеварение и т. п.), многие наши племенные традиции (например, в ношении одежды или чистке зубов), а также многие навыки, включая употребление родного языка. При отсутствии внешних препятствий эти и многие другие системы проходят через всю нашу жизнь, заметно не затрагивая описанных нами собственных функций. Я подозреваю, что общепринятые сегодня законы научения уместны, главным образом, по отношению к формированию таких фрагментарных и приспособительных систем⁴². Эти системы обеспечивают глубокий "почвенный слой" необходимых привычек, на котором строится личное развитие.

Формы адаптации, относящиеся в данный момент к личным, могут позднее опуститься на приспособительный уровень. Так, приобретение навыка может сначала сопровождаться острым чувством личной вовлеченности. Каждый помнит то экстатическое чувство могущества, которое он испытывал, когда впервые вел автомобиль. И маленький ребенок находится в не меньшем экстазе, когда впервые успешно идет (хотя вряд ли в таком раннем возрасте возможно более чем рудиментарное переживание возвеличивания Я). Но ходьба и вождение вскоре становятся автоматическими приспособительными системами и могут больше никогда вновь не связываться с проприумом, если не столкнутся с внешними препятствиями. Эти фрагментарные системы личности обычно подобны прошлогодним фруктам в саду. Побыв плодами одной стадии развития, они превратились в удобрение для произрастания плодов следующей стадии.

По-видимому, в ходе эволюции человек, становясь менее инстинктивным и более разумным в своих действиях, вынужден формировать фокус – вырабатывать средства преодоления головоломной сложности мириадов ситуативных систем приспособления. Сталкиваясь со слишком многими обстоятельствами, он вынужден развивать у себя ощущение их сравнительной важности. Выражаясь языком Уильяма Джеймса, необходим контролер для регуляции предприятия, которое выросло настолько, что ему стало тяжело саморегулироваться. Согласно Джеймсу, эволюция создала этого необходимого контролера в виде сознания. Я думаю, что современным взглядам более соответствовала бы следующая формулировка: необходимый контролер обнаруживается в описанных нами личных функциях; не все они сознательны, но всем им свойственно наделять значимостью определенные сферы поведения, оставляя другие лишь приспособительными.

Эту теорию поддерживают онтогенетические данные, так как поведение маленького ребенка оказывается адекватно объяснимым в понятиях его импульсов, взаимодействующих с окружением, которое обеспечивает адекватные поощрения и наказания. Именно таким образом создаются ранние детские привычки. Но к трем годам жизнь уже делается слишком сложной для этого простого способа становления. Она требует сортировки и оценки проблем по их относительной значимости, требует планирования и ориентации, системы отчета. И эта потребность со временем делается все более острой.

Таким образом, проприум (который мы могли бы определить как индивидуальное "качество" сложности организма) развивается потому, что у человеческого вида и отдельного человека есть в нем потребность. Едва возникнув, личная активность уже имеет субъективную текстуру, отличную от приспособительных или случайных явлений. Мы почти всегда можем провести различие между тем, что с нами происходит, и тем, что мы делаем сами.

Если эта линия рассуждений верна, психология не может полностью полагаться на теории случайного и приспособительного становления личности. Повторю, что эти теории хороши в пределах их диапазона охвата. За прошедшие пятьдесят лет психологи хотя и фокусировали внимание в основном на том, что я назвал приспособительностью в человеческом поведении, но создали необходимую эпоху в нашей науке. Возможно, было полезно на время отбросить понятие Я в силу того, что оно было слишком всеохватным (недифференцированным) и вызывавшим много вопросов. Но теперь пришло время посмотреть, не можем ли мы дополнить эту научную разбросанность тщательным описанием направленного становления, которое дает не менее точный, но более адекватный научный контекст для психологии развития.