Р. Генон. ЧЕЛОВЕК И ЕГО СТАНОВЛЕНИЕ СОГЛАСНО ВЕДАНТЕ

<<< ОГЛАВЛЕHИЕ >>>

Освобождение, в случае, о котором только что шла речь, есть, собственно говоря, высвобождение из телесной формы (videha-mukti), непосредственным образом тотчас же получаемое по смерти, ибо Знание виртуальное уже стало совершенным до окончания земного существования. Его следует, стало быть, отличать от отсроченного и постепенного освобождения (krama-mukti). Но, равным образом, следует отличать его и от освобождения, достигаемого йогином в текущей жизни (jivan-mukti) благодаря Знанию, уже не только виртуальному и теоретическому, но полностью действительному т.е. и в самом деле осуществляющему "Высшее тождество". Следует ясно понимать, что тело, как и все остальное преходящее, не может быть препятствием к Освобождению; ничто не может вступать в противоречие с абсолютной целокупностью, перед лицом которой все частные вещи становятся таковыми, как если бы их вообще не было. По отношению к высшей цели есть лишь абсолютное равенство всех состояний существования, так что в данном случае между человеком живущим и человеком умершим (понимая эти выражения в их земном значении) более не существует никакой разницы. Здесь мы видим еще одно существенное различие между Освобождением и спасением: последнее – такое, каким его рассматривают западные религии, – не может быть ни действительно получено, ни даже гарантировано (т.е. получено виртуально) до смерти. То, чего действие помогает достичь, действие же всегда может и погубить; и может иметь место несовместимость между некоторыми модальностями одного и того же индивидуального состояния по крайней мере при стечении определенных обстоятельств и при определенных условиях¹, тогда как ничего подобного уже нет, как только речь заходит о состояниях над-индивидуальных, ни, тем более, для не-обусловленного состояния. Рассматривать вещи иным образом значит приписывать частному модусу проявления значение которого он не мог бы иметь и которого даже не имеет все проявление в целом. Лишь поразительная ущербность западных концепций, относящихся к строению человеческого существа, может сделать возможной подобную иллюзию и только она может заставлять находить удивительным, что Освобождение может иметь место в земной жизни, равно как и во всяком другом состоянии.

Освобождение, или Союз, что есть одно и то же, как мы уже сказали, "избыточно" подразумевает овладение всеми состояниями, потому что оно является совершенным осуществлением (sadhana) и тотализацией существа; к слову сказать, не столь важно, являются ли эти состояния актуально проявленными или нет, ибо лишь в качестве перманентных и неизменных возможностей они должны рассматриваться метафизически. "Хозяин многообразных состояний в силу простого воздействия своей воли, йогин размещается лишь в одном из них, оставляя другие лишенными животворящего дыхания (prana), как бесполезные инструменты; он может животворить более одной формы, точно так же, как один светильник может питать более одного фитиля"². "Йогин, говорит Анируддха, находится в непосредственной связи с изначальным принципом Вселенной и, как следствие (и во вторую очередь) со всей совокупностью пространства, времени и всех вещей", т.е. с проявлением и, конкретнее, с человеческим состоянием во всех его модальностях³.

Впрочем, было бы ошибкой думать, будто освобождение "вне формы" (видеха-мукти) является более полным, нежели освобождение "при жизни" (дживан-мукти); если некоторые люди Запада совершали ее, то это всегда в силу чрезмерного значения, которое они придают телесному состоянию, и сказанное нами избавляет нас от необходимости и далее настаивать на этом⁴. Йогину больше нечего получать в дальнейшем, ибо он поистине осуществил "трансформацию" (т.е. переход за пределы формы) в самом себе, если и не внешним образом; и тогда для него имеет мало значения, что видимость формы еще присутствует в проявленном мире, поскольку для него отныне она не может существовать иначе, как в модусе иллюзорном. По правде говоря, это лишь для других видимости существуют подобным образом, без изменений по отношению к предшествующему состоянию, но не для него, поскольку теперь они неспособны ограничивать или обуславливать его. Эти видимости воздействуют на него и касаются его не больше, чем все остальное вселенское проявление. "Йогин, пересекши море страстей⁵, соединяется с Покоем⁶ и обладает во всей полноте высшим "Я" (безусловным Атманом, с которым он отождествляется). Отказавшись от тех удовольствий, которые даются бренными внешними вещами (и которые сами по себе суть всего лишь внешние и случайные модификации существа), и наслаждаясь Блаженством (Анандой – Ananda, которая есть единственная вечная и нетленная вещь и в которой нет ничего, отличного от высшего "Я"), он спокоен и безмятежен, как пламя под гасильником⁷, во всей полноте своей собственной сущности (которая более неотличима от Высшего Брахмы). Во время своего пребывания (видимого) в теле, он не подвергается никаким воздействиям свойств последнего, точно так же, как на небесный свод не воздействует то, что плывет в его лоне (так как, в действительности, он заключает в себе все состояния, но сам не заключается ни в одном из них). Познав все вещи (и тем самым будучи всеми вещами, не "различительно", но как абсолютная целокупность), он становится незыблемым, не подтвержденным воздействию преходящего"⁸.

Нет, стало быть, и совершенно очевидно, не может быть никакой духовной ступени выше ступени йогина; последний, рассматриваемый в его сосредоточенности в самом себе, обозначается также как Муни (Muni), т.е. "Одинокий"⁹, не в обыденном и буквальном смысле слова, но тот, кто осуществляет в полноте своего существа совершенное Одиночество, которое не позволяет существовать в Высшем Единстве (точнее, мы должны были бы говорить о "не-Двойственности") никакому различению внешнего и внутреннего и ни какому-либо разнообразию за пределами принципа. Для него иллюзия "разделительности" исчезла окончательно, а вместе с ней и всякое смешение, порожденное невежеством (авидьей), которое создает и поддерживает эту иллюзию¹⁰, так как "вообразив вначале, что он есть индивидуальная "душа живая" (дживатма), человек устрашается (веря в некое существо, отличное от него самого) как человек, который, по ошибке¹¹, принимает обрывок веревки за змею. Но его опасения рассеиваются, когда он убеждается, что, в действительности, он вовсе не эта "душа живая", но сам Атман (в его безусловной всеобщности)¹².

Шанкарачарья перечисляет три атрибута, соответствующих такому же количеству функций Саньяси (Sannyasi); обладателя Знания, который, если это знание полностью действительно, есть не кто иной, как йогин¹³. Этими тремя атрибутами в восходящем порядке являются балья, пандитья и мауна (balya, panditya, mauna)¹⁴. Первое из этих слов буквально означает состояние, сравнимое с состоянием ребенка, – балы (bala)¹⁵; это стадия "не-экспансии", если можно так выразиться, где все силы существа как бы сосредоточены в одной точке, осуществляя через это их соединение недифференцированную простоту, внешне сходную с эмбриональной потенциальностью¹⁶. Это также в смысле несколько ином, но дополняющем вышесказанное (т.к. здесь налицо одновременно и растворение, и полнота) возвращение к "изначальному состоянию", о котором говорят все традиции и на котором, более конкретно, настаивают даосизм и исламский эзотеризм. Такое возвращение действительно является необходимым этапом, ведущим к Союзу, т.к. только отправляясь от этого "изначального состояния" становится возможно преодолеть границы человеческой индивидуальности, чтобы подняться к высшим состояниям¹⁷.

Следующую стадию олицетворяет пандитья, т.е. "ученость", атрибут, который соотносится с функцией обучения: тот, кто обладает Знанием, достоин сообщать его другим или, точнее, пробуждать в них соответствующие способности, ибо Знание само по себе является строго личностным и несообщаемым. Пандит, стало быть, более конкретно имеет черты Гуру, или "духовного Учителя"¹⁸. Но он может обладать лишь совершенством теоретического Знания, и вот почему, в качестве последующей за этой ступени, следует рассматривать мауну, или состояние Муни, как единственную обусловленность, в которой поистине может осуществляться Союз. Впрочем, существует и другое понятие – понятие Кайвалья (Kaivaliya), которое также обозначает "уединение"¹⁹ и которое в то же время выражает идеи "совершенства" и "целокупности". И это понятие часто употребляется как эквивалентное Мокше: кевала (kevala) обозначает абсолютное и безусловное состояние, каковым является состояние "освобожденного" существа – мукты (mukta).

Мы только что рассмотрели три свойства, о которых речь идет как о характеризующих такое же количество подготовительных стадий к Союзу; но, естественно, йогин, достигший высшей цели, обладает ими с тем большим основанием, поскольку он обладает всеми состояниями во всей полноте своей сущности²⁰. Эти три свойства, однако, имплицитно содержатся в том, что именуется айшварья (aishwarya), т.е. сопричастность сущности Ишвары, ибо они соотносятся, соответственно, с тремя Шакти Тримурти; если заметить, что "изначальное состояние" характеризуется, главным образом, "Гармонией", то можно тотчас же увидеть, что балья (balya) соответствует Лакшми, тогда как пандитья (panditya) соотносится с Сарасвати, а мауна (mauna) – с Парвати²¹. Этот момент чрезвычайно важен, когда хотят понять, чем же являются "силы", принадлежащие дживан-мукти как побочное следствие совершенного метафизического самоосуществления.

С другой стороны, также и в дальневосточной традиции мы обнаруживаем теорию, которая в точности подобна только что изложенной нами; это – теория "четырех Блаженств", из которых двумя первыми являются "Долголетие", каковое, как мы уже сказали, есть не что иное, как бесконечная длительность индивидуального существования, и "Потомство", состоящее в бесконечном продолжении индивида сквозь все его модальности. Стало быть, эти два "Блаженства" касаются лишь расширения индивидуальности, и сводятся к восстановлению "изначального состояния", которое подразумевает их полное свершение; две последующих, которые, напротив, соотносятся с высшими и над-индивидуальными состояниями существа²², суть "Великое знание" и "Совершенное Одиночество", т.е. пандитья и мауна. Наконец, эти "четыре Блаженства" достигают своей полноты в "пятом", которое заключает их все в своем принципе и синтетически соединяет их в их единой и неделимой сущности; это пятое "Блаженство" не называется (как и "четвертое состояние" Мандукья-Упанишады), так как оно невыразимо и не может быть объектом какого-либо различительного знания. Но легко понять, что то, о чем идет речь, есть не что иное, как сам Союз, или "Высшее Тождество", достигаемое в и посредством полного и целокупного осуществления того, что другие традиции именуют "Вселенским Человеком", ибо йогин, в подлинном смысле этого слова, или "трансцендентный человек" (tcheun-jen) даосизма также тождественен Вселенскому Человеку²³.