Интервью философа и алхимика Глеба Бутузова – о традиции перевода магических текстов в России

Современный философ Глеб Бутузов – один из немногих профессиональных переводчиков важных классических книг по алхимии и каббале. Именно благодаря ему русскоязычный читатель получил возможность познакомиться с трудами Джона Ди, Никола Фламеля, Якоба Бёмеме. Г-н Бутузов любезно согласился рассказать нашему сайту об особенностях работы над магическими текстами.

– Вы – один из немногих переводчиков, которые работают с текстами Средневековья и Возрождения. Вы ощущаете себя скорее пламенным адептом или хладнокровным исследователем, и не мешает ли одно амплуа другому?

– Мне нравится слово "пламенный". Имена "Фламель" и "Фулканелли" как раз происходят от него. Несколько лет назад в Праге американский поэт Роберт Блай сказал на своем вечере: "Алхимия – прежде всего всепоглощающая страсть. А интернет – место, где страсть умирает". Наверное, он мало пользуется нтернетом, но не в этом дело. Как и многие "хладнокровные" исследователи в глубине души, я страстно мечтаю стать адептом. Но для этого (напомню, что адепт – человек, успешно завершивший Великое Делание) нужно пройти очень длинный путь, немалую часть которого занимает изучение текстов. Lege, lege et relege, гласит старинная максима (читай, читай и перечитывай). А для того, чтобы разобраться в герметических источниках, надо – хотя бы на время – стать внимательным и терпеливым исследователем. Так что одно другому никак не мешает, а скорее является неизбежной составной частью.

– Не могли бы Вы немного рассказать о себе? Как Вы пришли к решению заняться переводом столь сложных и явно некоммерческих материалов? Что для Вас означает эта деятельность?

– Честно признаюсь, мне очень трудно ответить на этот вопрос. Объективно, у меня есть определенные склонности к работе переводчика (некоторое время работал английским синхронистом, переводил самые разные по характеру тексты для журналов, делал технические переводы, художественные, и т.д.). Но эзотерические тексты пришли сами ко мне, мне пришлось их переводить, будто кто-то заставил меня это делать, не принимая никаких извинений. До этого я с эзотерикой был знаком только с "восточной стороны" – в школе увлекался учением Рамакришны, позднее Махаяной. Западная традиция очень мало интересовала меня – до тех пор, пока поздней осенью 1995 года со мной что-то не произошло, и алхимия вдруг стала главным интересом в жизни. Я чувствую внутреннюю необходимость переводить эти тексты, и я бы делал это, даже если бы их не печатали (скажем, перевод работы Дионисия Фрейера "Парадоксальные эмблемы" ждал своего часа около четырех лет). Я не могу объяснить, почему вместо того, чтобы изучить еще пару источников, я трачу драгоценное время, переводя какой-нибудь трактат на русский. Но я не могу этого не делать.

– Что значит алхимия для современного человека? Стоит ли понимать Великое Делание лишь аллегорически, в смысле духовного преобразования, или адепту имеет смысл обзавестись атанором и прочими инструментами, и, запасясь терпением на долгие годы, приступить к делу?

– Терпением на долгие годы придется запастись в любом случае. Как сказал Василий Валентин в своей "Триумфальной Колеснице Антимония", наша работа состоит из трех частей: молитва, теория, и практика. Именно в таком порядке. Только Бог может дать нам правильное понимание Искусства, и об этом нужно просить его. Теория – это изучение текстов. Большинство адептов утверждают, что на это необходимо потратить не менее 20 лет (в истории алхимии есть только один вундеркинд – Ириний Филалет, завершивший Делание в двадцатитрехлетнем возрасте; все остальные потратили на это многие десятилетия. Например, Бернар Тревизанский достиг правильного понимания после 60 лет упорных занятий). Только потом можно приступать к практике – в соответствии с вашим пониманием Делания. Вы можете использовать в качестве атанора свое тело. А можете построить кирпичную печь и обзавестись химической посудой. Как вы понимаете, для того, чтобы собрать компьютер, нужно следовать определенной технологии, то есть необходимой последовательности операций с нужными объектами. Эта последовательность, или modus operandi, описываемая алхимией, представляет собой технологию, по которой был создан наш мир. Это та инструкция, которую Бог разработал для себя, и, следуя которой, изготовил вселенную. Это своего рода универсальная технологическая матрица – универсальная от слова "универсум". Научившись ей пользоваться, вы можете сделать все в этой вселенной, а тем более такую ерунду, как металлическое золото. Но здесь есть маленький нюанс: когда вы его сделаете, то есть получите совершенный металл, ваша душа по великому принципу герметизма тоже станет совершенной. А если она не станет таковой, вы не получите золота. Если же вы захотите вырастить совершенное тело света, и вам это удастся, для вас не будет составлять труда получить и золото тоже, – если, конечно, вам этого захочется. Все зависит от цели, которую вы перед собой ставите: ведь это ваша, в высшей степени, личная цель. Самый важный вопрос, возникающий в начале делания и часто не находящий ответа в течение многих лет, это вопрос цели – "зачем". Зачем вам нужен Философский Камень? Удивлять людей трансмутацией, зарабатывая славу фокусника? Продлить свою жизнь в этом "лучшем из миров"? Разбогатеть? Освободиться от оков грубой материи и жить вечно в тонком теле? Но ЗАЧЕМ жить вечно?

– Вам принадлежит перевод очень интересного трактата "Тайные фигуры розенкрейцеров". Не могли бы Вы немного подробнее рассказать об истории этого текста. На наш взгляд, он особенно важен потому, что именно он, во многом, стал отправной точкой магического возрождения и создания таких герметических братств как Общество розенкрейцеров в Англии и Орден Золотой Зари. Какова роль этого текста, с Вашей точки зрения?

– В эту антологию, составленную в 1785 году, вошли работы XVII века, в основном находящиеся в русле мировоззрения Розенкрейцеров – их авторы Вайгель, фон Франкенберг, фон Минзих. В принципе, это учебник, о чем и сказано на фронтисписе книги. Как вы понимаете, такой учебный компендиум был необходим, чтобы служить своего рода настольной книгой для новых членов Розенкрейцерского братства, возрождающегося в то время в Германии и Англии. "Тайные Фигуры" (на таком названии настояли редакторы, поскольку оригинальное немецкое издание было озаглавлено "Geheime Figuren der Rosenkreuzer") были переведены в свое время русскими розенкрейцерами, но ходили в виде списков и так и не были опубликованы, так что киевское издание 1997 года является первым на русском языке. Я хочу отметить, что перевел только сами "Фигуры", а остальные тексты, вошедшие в книгу, переводили другие люди. К сожалению, редакторская работа в этом случае оставляет желать лучшего. Кроме того, за основу текстов была взято издание Поля Аллена ("Christian Rosenkreutz Anthology" Ed. By Paul M. Allen. Blauvelt, NY: Spiritual Science Library, 1981), а эта очень красивая книга содержит серьезные неточности. В частности, в "Химическом Цветнике" перепутаны Первый и Четвертый ключи Василия Валентина.

– В своем предисловии к "Герметической космогонии" вы излагаете версию, что Эдвард Келли был аморальным и беспринципным человеком. Однако авторы последних работ, посвященных Джону Ди, вроде бы пришли к выводу, что Келли был вполне серьезным эзотериком, которого клеветал Касабон, или это не так?

– Я ни в коем случае не собирался очернять память этого медиума и алхимика. Я только упомянул, что чужой философский камень сыграл роковую роль в его судьбе, что бесспорно – Келли не оказался бы в тюрьме (а значит, и не погиб бы), если бы не был уверен, что сможет самостоятельно осуществить Multiplicatio, когда запасы камня начнут истощаться. Он жестоко ошибался. Он не стал адептом, однако, много понял на пути Делания, что видно из его собственного трактата "Сoncerning the Philosophers Stone".

– Как Вы оцениваете уровень переводов классических текстов по магии в России? Такие тексты переводились у нас еще при Новикове, затем в начале века, накануне революции. И, наконец, сегодня поднялась третья волна, третья попытка ознакомить русскоязычного читателя с достижениями эзотерической классики. Как Вы считаете, сколь благодарна эта работа и сколь велика ее аудитория? Есть ли, на Ваш взгляд, в России уже хотя бы несколько тысяч читателей (мы исходим из тиражей Ваших книг), которые могли бы разобраться в работах Фламеля, Бёме, Ди?...

– Насколько я знаю, интерес к эзотерической литературе сейчас и в России, и в других странах бывшего советского союза, действительно высок. Так что аудитория есть – трудно сказать, сколько тысяч, но две-три, я думаю, наберется точно. А волна переводов текстов духовной традиции, как вы совершенно правильно заметили, обычно совпадает с приближением очередного "смутного времени"; Новиковские переводы были сделаны в конце правления Екатерины II и перед восшествием на престол Павла I, события же начала и конца XX века в комментариях не нуждаются... Что касается школы переводов западных оккультных текстов, то она существовала только во времена Новикова, – причем представляли ее фактически сам Новиков, Шварц и Семен Гамалея. Переведено было много фундаментальных текстов, и далеко не все из них опубликованы. К сожалению, доступ к рукописям в России остается таким же, каким был при советской власти, так что я не имею возможности поработать с ними. Из того, что мне известно, могу сказать, что переводы были неплохими, однако имели типичные особенности европейских переводов XVII–XVIII веков, то есть, были неточными в передаче языка автора и некоторых важных деталей. Что касается современных русских переводов... К сожалению, для того, чтобы сделать адекватный перевод такого текста, нужно быть, как минимум, серьезным исследователем предмета (скажем, на Западе подобные переводы делают такие известные академические ученые, как Джоселин Годвин, Стентон Линден). В России (за редким исключением) таковых просто нет. Так что, как говорится, на безрыбье и рак рыба (это я о себе).

– Сколько еще должно пройти времени, чтобы российский читатель получил полное представление о западной эзотерической традиции? Когда на русском языке можно будет прочитать труды наиболее известных западных оккультистов, и, вообще, придет ли это время? Нужно ли это России?

– К сожалению, относительно полное представление о западной эзотерической традиции на самом Западе имеют единицы людей, так что вряд ли это грозит русскому читателю. Но я надеюсь, – и приложу к этому максимум усилий, – что в скором времени наиболее важные, ключевые произведения западного эзотеризма будут доступны на русском языке. Я считаю, что это нужно России: во-первых, потому что она все же в какой-то степени принадлежит Европе, а именно эта часть наследия европейской культуры является черной дырой для русского читателя; и, во-вторых, я считаю, что Россия имеет полное право знать произведения западных адептов не хуже, чем она знает труды восточных мудрецов, и использовать это знание для своего духовного развития.

– С какими главными сложностями Вы сталкиваетесь при переводе? Сколь легко подбирать адекватные термины? Приходится ли использовать неологизмы?

– Как вы понимаете, существуют стилистически и лексически разные категории текстов – научные, технические, художественные. Западные эзотерические тексты представляют собой, пожалуй, самую трудную категорию источников, так как являются смесью всех вышеупомянутых. Но главная сложность при переводе заключатся в понимании текста. Не поняв вполне содержание, не прочувствовав его, невозможно перевести произведение – знание языка тут не при чем. Я как-то попросил одного знакомого, владеющего французским гораздо лучше меня, сделать черновой перевод части "Книги Прачек" Фламеля, так как опасался, что не успею сдать текст в срок. К сожалению, этот черновой перевод ничем не помог мне – его редакция фактически превратилась в перевод заново. Что касается терминов, то я чаще всего ввожу их сам, поскольку как таковой школы перевода западных эзотерических текстов в России нового времени не существует, и терминология не сложилась. Я избегаю неологизмов, потому что считаю их дурным тоном (русская лексика достаточно богата, чтобы обойтись без изобретения новых слов), но иногда использую кальки, чтобы не позволить читателю воспринять слово в привычном контексте, поскольку это часто приводит к серьезным ошибкам. Например, я не считаю возможным "Меркурий" или "Живое серебро" переводить как "ртуть", если имеется в виду совершенно не та ртуть, что в градусниках. Вообще, в герметических текстах нет синонимов – каждое слово имеет свое особое значение (поэтому текст и является герметическим), и обращаться с ними следует крайне осторожно.

– Что сейчас привлекает Ваше внимание? Какие переводы или работы находятся в Ваших ближайших планах?

– Сейчас я делаю полный перевод "Убегающей Аталанты" Михаэля Майера, и надеюсь его скоро опубликовать. Как вы знаете, это одно из интереснейших произведений розенкрейцерской философии, к тому же опирающееся на ренессансное понимание теории музыки. В дальнейшем я планирую перевести работы одного из самых любимых мною авторов – Ириния Филалета (а, значит, и вошедшие почти полностью в его произведения поэмы Джорджа Рипли). Если говорить об очень дальних планах, то у меня есть мечта перевести "Roman de la Rose" – самое читаемое франкоязычное произведение в XV–XVII веках; классику европейской литературы, абсолютно неизвестную русскому читателю. Эта поэма о любви была начата Гийомом де Лорисом и дописана Жаном де Меуном, алхимиком и интереснейшим философом своего времени. Практически весь роман представляет собой алхимическую аллегорию.

© Psyoffice.ru