Вместо предисловия, или Танец Дождя - Мастер самопознания 2-е издание - Эрнест Цветков

Лето 1976 года в Англии выдалось иссушающим и знойным. Люди забыли, что такое дождь. Они старались сберечь каждую каплю воды, скудные запасы которой хранились в ванных. А сады полива­ли тем, что оставалось после мытья посуды.

Люди ждали дождя, но его все не было и не было. Небо по-прежне­му было ясным, и ничто не предвещало перемен.

И вот в небольшом городке Киддминстере некий человек решил ис­полнить Танец Дождя, о котором знал от североамериканских ин­дейцев.

Он вышел на улицу, скинул одежду и приступил к священному ритуа­лу, приплясывая и выкрикивая древние заклинания, обращенные к небу. Шокированные прохожие в недоумении останавливались и завороженно смотрели на это зрелище.

Скоро прибыла полиция. Изумленные стражи порядка не могли по­нять, что происходит. «Вы не можете этого делать на улицах горо­да». Он попытался рассказать о Танце Дождя, но это объяснение мало удовлетворило полицейских, и чудака отвезли в участок.

На следующий день он появился в суде, но вновь рассказанная им история о ритуальных действиях подействовала столь же малоубе­дительно, и его заставили заплатить штраф. Однако ровно через двадцать четыре часа после того, как он испол­нил Танец Дождя, над Киддминстером нависла огромная серая туча, и хлынул ливень.

...Я медленно перелистываю страницы хроник стран­ных происшествий в старом уютном доме, притаившем­ся среди холмов лондонского Ист-Сайда, и в окошко моей мансарды заглядывает смутное небо туманного Альбиона.

Накрапывает мелкий, почти бесшумный дождик — скорее, водяная пыль. Над страницами еще незакончен­ной рукописи нависает моя собственная тень.

Мастер самопознания

А тени ассоциаций убегают в темнеющую глубину причинно-следственных соотношений и зовут меня за собой. Они бесшумно скользят по шуршащим страницам рукописи.

Почему? Почему мое внимание привлекла именно эта крохотная газетная заметка? Потому, наверное, что я дав­но раздумывал над тем, как исполнить подобный танец дождя в своей собственной жизни, о том, как сделать мистику очевидной, а очевидность — мистической.