ЗАКЛЮЧЕНИЕ - Проективные методы - Соколова Е.Т.

Вопрос о применении проективных методик в отечественной психологии остает­ся остро дискуссионным. Между тем, представляются неверными любые крайно­сти при решении этого чрезвычайно важ­ного вопроса. Сейчас, когда  психологи нуждаются в экспериментальных приемах исследования личности, тем более важно сделать объектом специального исследова­ния проективные методики, своей много­летней историей доказавшие пригодность к разрешению многих задач прикладной психологии.

Формальные принципы построения проективного эксперимента, его так называе­мая проективность — «глухая» инструк­ция, отсутствие оценки со стороны экспе­риментатора, акцент на мотивационном аспекте деятельности — широко использу­ются в любом личностно ориентированном исследовании. Отметим, кстати, что на этих принципах давно уже строятся экспери­менты в нашей патопсихологнческой прак­тике. Это не исключает, а, напротив, дела­ет более необходимой исследовательскую работу по обоснованию проективного ме­тода с позиций  советской психологии, по созданию нового «словаря»   объяснительных понятий. Нужны новые схемы анализа и интерпретации эксперименталь­ных данных, отвечающие теоретическим подходам к исследованию личности, разра­батываемым в марксистской психологии.

Исследования в этом направлении представляются перспективными и по следую­щим соображениям. Дело в том, что связь частных методик с той или иной теорией не является абсолютно жесткой и неизменной, и проективные методики, порожденные пси­хоанализом, впоследствии начинают «от­вязываться» от него, приобретать относи­тельную автономию и включаются в иные концептуальные системы. Это дает нам право ставить вопрос о возможности соот­несения проективного метода и с опреде­ленными концепциями отечественной пси­хологии.   Продуктивность использования проективных методик в прикладных психо­логических исследованиях не вызывает сомнения, но этапу широкого внедрения их в практику должен обязательно предшест­вовать этап теоретической апробации.

В частности, проективный метод может быть обоснован исходя из общетеорети­ческого положения о пристрастном харак­тере   психического   отражения и отно­шения человека к миру социальных явле­ний. Согласно развиваемому тезису специ­фика проективного метода состоит в его направленности на выявление прежде все­го субъективно-конфликтных отношений и их представленности в индивидуальном сознании в виде «личностных смыслов» или «значимых переживаний». Однако, в отличие от традиционно психоаналитичес­кой точки зрения, мы рассматриваем конфликт не как следствие борьбы между раз­ными инстанциями, или уровнями, «внутри» личности, а как порождение структуры и динамики условий самой жизнедея­тельности субъекта.

В предложенной парадигме можно объ­яснить и многие явления, традиционно обо­значаемые в зарубежной психологии тер­мином «проекция». Например, известный социально-психологический феномен «коз­ла отпущения» возникает из-за противоре­чия между испытываемой субъектом по­требности в агрессии и отсутствием подхо­дящего с точки зрения общественных норм объекта ее удовлетворения. Здесь, как и в других случаях, мы имеем дело с преградным характером обстоятельств конкретной деятельности человека и их отражением в виде личностного смысла этих обстоя­тельств.

В проективном исследовании моделируются (конечно, в обобщенно-схематической форме) наиболее распространенные жиз­ненные ситуации. Но именно потому, что они не реальность для испытуемого,  он обладает как бы большей свободой поведе­ния в них, чем в жизни. А это значит, что в подобных «модельных» ситуациях прояв­ляются не только закрепленные привычкой стереотипы эмоционального и поведенчес­кого реагирования, не только потребности и мотивы, открыто демонстрируемые каж­додневно, но и оставшиеся «непроигранны­ми», нереализованными субъектом. В ка­честве барьеров, преград, затрудняющих их реализацию, выступают объективные или субъективные обстоятельства деятельнос­ти — жесткие и порой не поддающиеся изменению требования  действительности, нравственные или правовые нормы, качест­ва собственной личности. Можно думать, что именно преграда в деятельности по­буждает субъекта к смыслообразованию — оценке жизненного значения  для него преградных обстоятельств и его действий в этих обстоятельствах. Этот процесс и воссоздается в проективном исследовании, однако в воображаемых ситуациях он мо­жет быть не вполне тождествен процессу смыслообразования в реальной жизнедея­тельности. Так, далеко не всегда он вы­ступает в форме сознательной рефлексии личностного смысла тех или иных преград­ных обстоятельств, но может проявляться и более непосредственно — в форме пере­живания потребности, стремления, чувст­ва радости или обиды. Нередко, правда, деятельность по поиску смысла заменяется деятельностью по его маскировке, и в этом случае мы будем иметь дело с процессом смыслообразования, но осуществляющимся в искаженной форме.

Предложенное нами обоснование про­ективного метода безусловно не единствен­но возможное; в рамках деятельностного подхода могут и должны развиваться и иные теоретические парадигмы. Не вызы­вает сомнения лишь необходимость исследований в этом направлении, без которых внедрение проективных методик в диагнос­тическую практику неизбежно будет поро­ждать методологический эклектизм.